– И карабкаться?
– Я тут приладил мотор, который вас вытянет. Не свалитесь.
– Весьма ободряюще…
Как и было намечено, Брам и несколько самых дюжих разведчиков дожидались под деревьями на опушке. При свете месяца я едва-едва разглядел темное устье аварийного люка. Оно казалось ужасно маленьким и ужасно высоким.
– Вижу шлюз…
– Бросаю веревку. Пошли!
Мы побежали – насколько могли бесшумно.
И напоролись прямиком на солдат, разлегшихся на бетоне. Несколько испуганных вскриков были оборваны молниеносными ударами деревянных палиц.
Потом я врезался в хвостовой стабилизатор и попытался схватить кольцо, медленно покачивавшееся надо мной вне пределов досягаемости.
Теперь на поле слышались крики со всех сторон, и зеленцы начали оживать.
– Брам, подкинь меня!
Отшвырнув палицу, он наклонился, схватил меня за талию и метнул вверх. Я ухватился за кольцо, едва сумев уцепиться кончиками пальцев, а затем прочно впился в него второй рукой.
– Уводи людей! – крикнул я, как только веревка резко дернулась вверх, чуть не вырвавшись из моей хватки.
Я цеплялся за нее с угрюмой решимостью, раскачиваясь и глядя вниз. Мой отряд прорывался под кров леса, покинув по пути несколько распростертых зеленых тел. Насколько я мог судить, обошлось без потерь.
Я снова сосредоточился на своем стремительном восхождении. Меня швыряло на корпус, и я отталкивался ногами. Потом урчание мотора оборвалось, и мое запястье ухватила мощная ладонь. Собрав остатки сил, я вскарабкался в шлюз и рухнул на пол.
– Давайте… больше так не делать… – пропыхтел я.
– Капитан вас ждет. – Наш инженер – сама сердечность.
Пока закрывался наружный люк, я просто лежал на полу, переводя дыхание. Когда же с лязгом распахнулся внутренний, я уже был на ногах в полной готовности. Угрюмый Штрамм шел молча. Капитан был не лучше, но хотя бы попытался изобразить теплый прием – налил мне стакан крепкого сидра из кувшина, стоявшего на картографическом столе. Сделав солидный глоток, я перевел дыхание.
– Спасибо. Как раз то, что мне было нужно.
– Мы в беде по уши и погружаемся все глубже, – мрачно предрек он.
– Добро пожаловать обратно, босс, добро пожаловать! – провозгласил я, изображая радость. – Сказать ли вам, что я открыл, как нам выбраться из этой передряги?
– Да, скажите, – вздохнул он, не проникнувшись энтузиазмом ни на йоту.
Но когда я описывал им наши приключения во время бегства, слушали они внимательно. И о новых лесных друзьях, и что мы узнали.
– Так что будем делать дальше? – спросил Штрамм. Я налил себе еще стакан, подыскивая ответ. В голове был абсолютный вакуум. Когда тебя терзают сомнения – а меня они терзают всегда! – отвечай на вопрос другим вопросом.
– Вы вступали в контакт с зеленцами?
– И даже больше, чем надо… – насупился капитан. – Сперва они сказали, что это ошибка, какие-то предатели, их уже арестовали. Сказали, чтобы мы выходили поговорить, как разумные люди. Потом пошли угрозы – и штурм. Когда же мы отогнали их газом, притворству пришел конец. Они даже стерли грим – зелены, как трава, как и все остальные. Вот так все обстоит и поныне.
– И долго продержится эта патовая ситуация?
– Никому на корабле это не по вкусу, но еще какое-то время мы продержимся. Пищи более чем достаточно, а вот вода – дело другое. Заполнять цистерны водой придется довольно скоро. На открытый бунт пассажиры еще не пошли, но и он не за горами.
– Еще пару дней продержитесь? А затем мы перебросим корабль отсюда. Посадим, примем животных на борт, заполним водяные цистерны и рванем прочь до подхода зеленцов. Но прежде, чем покинуть эту несчастную планету, я хочу выяснить, есть ли у них космическая связь или нет. Согласны?
– Согласны, но сперва скажите, как вы собираетесь покинуть корабль теперь, когда он в окружении всех этих разъяренных аборигенов?
– Еще капельку сидра, пожалуйста. – Я пододвинул свой стакан, улыбнувшись заведомо фальшивой улыбкой. – Дайте-ка минутку подумать.
Минутка оказалась очень краткой, потому что считаные секунды спустя дверь затряслась от ударов. Мрачное лицо капитана омрачилось еще более.
– Они не заставили себя долго ждать. – Он кивнул Штрамму. – Лучше впустите их.
Первым в отпертую дверь ворвался Эльмо. За ним по пятам – сударыня Джулия, по каким-то неведомым причинам прихватившая с собой скалку.
– Что стрясшись со стадом?! – рявкнул Эльмо, потрясая кулаком. – Оно целое?
– Скажите нам! – заверещала сударыня Джулия, размахивая своим диковинным оружием. – Матки… поросятки…
– Чувствуют себя распрекрасно и кормятся в лесу. Анжелина присматривает за ними с величайшим тщанием.
– Нам надоть их поглядеть – и выбраться с этого корабля! – заявил Эльмо, более озабоченный собой, чем свиньями.
– Позвольте вас уверить, что уже приводится в действие план осуществления именно этого. Как только я покину корабль…
– И как же ты надумал это сделать?
Я уже малость подустал от Эльмо.
– Предоставь это нам, – рыкнул я, после чего повернулся к сударыне Джулии, встал и предложил ей руку. – Позвольте проводить вас до каюты? Рад был побеседовать с вами снова.
Она поглядела на меня с подозрением, и отнюдь не без причины. Но руку приняла. Покидая мостик, мы очень дружелюбно болтали.
– Матки кормятся в ореховой роще, а поросята раздобрели на сытных кормах…
– Боже, как радостно слышать! – Забыв о своем оружии, она небрежно помахивала им.
– Однозначно. А теперь, пока мы так мило беседуем, могу я попросить вас об одолжении?
– Ну конечно!
– Я вот все думал, нет ли у вас или у кого-нибудь из ваших дам крема для лица? – Увидев ее широко распахнутые глаза и отвисшую челюсть, я быстро добавил: – Не для меня! Для Анжелины. Жизнь в суровых условиях, солнце, она так тревожится о своей коже…
– Ох, бедное дитя! Конечно… Я знаю, что у Бекки-Сью есть запасец.
– Не могли бы вы принести его в мою каюту, будьте так любезны! Заодно я соберу для нее кое-какие вещички.
– Непременно, сейчас же! – Она поспешила прочь, и я тоже, зарычав, когда разминулся с Эльмо, попытавшимся затеять беседу, которая наверняка вынесла бы мне мозги.
Когда сударыня Джулия принесла крем, я поблагодарил ее и попросил заодно выразить благодарность и помешанной на косметике Бекки-Сью. Крем я положил в легкий рюкзачок вместе с одеждой и двинулся обратно на мостик.
– Я ухожу сейчас же, – сообщил я удивленным офицерам.
– Как… и почему? – спросил капитан.
– Почему? Потому что сейчас не слишком мозговитые разносят весть о вечернем переполохе, потом туго соображают, что делать, и притом они в полнейшем замешательстве. Чем быстрее мы перейдем к действиям, тем лучше сработает на нас элемент внезапности. Что же до того, как я выберусь, то выйду тем же путем, каким и вошел. И чем быстрей, тем лучше. Рассчитываю на скорость и на то, что мой надежный и бдительный отряд будет опережать зеленцов на шаг. Годится?
Энтузиазмом они не пылали, но выбора у них не было.
– Смахивает на самоубийство. Но когда – и если – вы ухитритесь вырваться, вы дадите нам знать, что происходит? – спросил капитан.
– Как только смогу.
Штрамм первым направился к шлюзу:
– Хватайтесь за кольцо, потому что я выключу свет, прежде чем открыть наружный люк. И запускать мотор, чтобы спустить вас, я не хочу: они могут услышать. Я набросил пару петель веревки вокруг стойки, так что приторможу ваш спуск.
Луна закатилась; воцарилась темная, тихая ночь. Я надеялся, что она и дальше останется такой. А еще более пылко надеялся, что крепкая десница инженера – десница крепкая…
Закинув рюкзак за спину, я ухватился за кольцо и по-пластунски выполз из люка.
– Готов, – шепнул я, перенося вес на веревку. И рухнул! Штрамм то ли потерял контроль, то ли проявил чрезмерный энтузиазм в отношении скорости моего спуска.
Земля ринулась мне навстречу.
За миг до удара я изо всех сил лягнул корпус обеими ногами и покатился кубарем. Рюкзак звезданул меня по спине, после чего я оказался на земле, отчаянно хватая воздух ртом. Мне напрочь отшибло дыхание.
Со всех сторон послышались крики и свистки, в темноте замаячили бегущие зеленые. Я споткнулся, упал, снова вскарабкался на ноги – и тут они набросились на меня, схватив за руки.
А потом схлопотали дубинками по голове.
Во тьме завязалась кровавая схватка.
Все больше криков, все больше людей. Зеленец, державший меня за руки, хрюкнул и повалился, как мешок.
– Ко мне! – раздался громкий шепот, и на сей раз меня схватили более дружелюбно, спеша вывести с поля боя. Послышался негромкий посвист – наверное, условленный сигнал.
– Подождем здесь остальных, – прошептал Брам. – Мы никого не бросим.
И не бросили. Когда все собрались, мы молча, быстро двинулись прочь.
– Один без сознания, – сообщил Брам. – Мы его несем. У Бркура сломана рука – слышишь, как матерится.
Еще бы не слышать. Остальные радовались, что вполне понятно. Но все-таки мне было жаль Бркура.
Первый привал мы сделали, лишь порядком удалившись от поля. Когда на сломанную руку накладывали лубки, не обошлось без стонов и охов. Затем мы тронулись дальше.
Рассвет только-только занимался, когда мы вернулись на стойбище – и к Анжелине, дожидавшейся там.
– Как ты? – спросила она, взяв меня за руки.
– Отлично, равно как и наше верное войско. Корабль атаковали, и совершенно безрезультатно, находящиеся внутри умирают от скуки, но живы и здоровы. План разработан, и я открою его тебе, как только напьюсь воды. – Я передал ей рюкзачок. – А здесь чистые вещи.
Она ахнула, засмеялась и чмокнула меня в щеку.
– Ты не устаешь меня изумлять! Крыса из Нержавеющей Стали – с сердцем из чистейшего золота.
Глава 21
Сидя на поросшем травой берегу, мы любовались восходом. Наступал очередной чудесный день в месте, которому следовало быть раем, но вместо того обратившемся в зеленое чистилищ