– Лучше начать перегонять свинобразов к посадочной площадке как можно раньше. Желательно, сегодня же утром. Ведь покидать свою каштановую рощу они не очень-то захотят.
Так и вышло. Помогать вызвались все мальчишки стойбища, и все они оказались очень кстати. Бил, один из следопытов Брама, отправился со стадом, чтобы мы не сбились с пути. Когда мы добрались до стада, я собрал мальчишек и устроил им блиц-лекцию по ремеслу свинопаса.
– Направляйте их палками, но только не тыкайте и не бейте, а то рискуете превратиться в подушечки для игл, заколют до смерти. На поросят внимания не обращайте, они пойдут за своими мамками. Те же очень ленивы и ходьбе предпочитают жратву. Ничего страшного, если они перехватят что-нибудь на ходу, но не давайте им останавливаться, потому что стронуть их с места опять будет очень трудно. Готовы?
Хоровое «да» и несколько разрозненных «ура». Я надеялся, что энтузиазма им хватит на весь неспешный путь. Я вырезал палку покрепче, перевел дыхание и подошел к Скрежетуну, довольно чавкавшему в тени.
– Уиии, хрюша, хрюша, хрюша…
Он поднял голову, нацелив на меня злобный красный глаз, и вернулся к трапезе. Потребовалось ужасно долго скрести его между иголок, уйма ласковых слов и деликатного подталкивания, чтобы заставить его тронуться. Мой детский опыт жизни на ферме не забылся.
Медленно, как в летаргическом сне, стадо двинулось в путь. А мы не давали ему останавливаться. Сперва кабаны, за ними матки, а следом припустили поросята, чтобы угнаться за взрослыми. Мальчишки бегали, гикали и развлекались от души. Энергия их казалась неисчерпаемой.
Должен признаться, мои силы скоро начали иссякать. Когда же последняя охапка игл протрюхала мимо, я мысленно присягнул, что никогда – совершенно никогда, после последнего завитка скрученного штопором хвоста, я никогда, повторяю, никогда больше не увижу ни единого свинобраза.
Бил ушел вперед проверить направление и скоро вернулся с улыбкой и невероятно хорошей новостью.
– Вон за теми деревьями сразу будет поле и река.
Так оно и оказалось. Учуяв воду, кабаны радостно заурчали и пошли в том направлении чуть быстрей. А я тяжело опустился на землю.
Готово. Я выбрал первых счастливых добровольцев из числа моих помощников. Пообещал, что их сменят задолго до сумерек. Они с гордостью приняли на себя ответственность, тем более что и делать-то было практически нечего. Свинобразы прекрасно могут позаботиться о себе сами. Обратный путь прошел куда быстрей. Еда и питье уже ждали нас. О свинской компании можно забыть хоть на время. Смыв с себя дорожную пыль, я от души напился холодной воды и радостно помахал Анжелине.
– Я гляжу, ты светишься от радости, – заметила она.
– Еще бы! Свинобразов перегнали, они благополучно пасутся на поле, где сядет наш звездолет.
Она чуть нахмурилась:
– Это хорошо, но… Розочка цела и здорова?
– И даже очень. Просила заверить в любви.
Анжелина пропустила шуточку мимо ушей.
– Я о Гансе… С ним действительно обращались очень скверно. Просто чудо, что он еще жив.
– Но теперь-то он в порядке.
– Весьма. Хочет тебя видеть…
– Обоюдное желание.
– Мы промыли и перевязали его раны и нашли для него мягкую кожаную одежду. Он наверняка жаждет с тобой потолковать.
– А я еще больше жажду его выслушать. Перед новой встречей с омерзительными зеленцами мне нужно узнать об их социальной структуре побольше. Как ими правят? Кто отдает приказы? Как построены их взаимоотношения?
Ганса мы застали сидящим, лениво привалившись к стволу толстого дерева. Он жевал какие-то сушеные фрукты, рядом стояла тыквенная фляга с водой. Увидев нас, он хотел было встать, но Анжелина его остановила.
– Не стоит сводить на нет плоды нашей славной работы. Мы составим вам компанию, – сказала она, усаживаясь на мягкую траву. Я присел рядом.
– Должен поблагодарить за спасение моей жизни. Новому эстро[15] было наплевать, жив я или помер. Дория была другое дело. Она была достаточно умна и заботилась, чтобы я не протянул ноги.
– Женщина-босс? – переспросила Анжелина. – Мы видели только мужчин.
– Их немного, но среди эстро пол значения не имеет.
– Это вожди? – уточнил я.
– Пожалуй, можно назвать их и так. Потому что они самые умные. Среди этих зеленых негодяев действует естественная табель о рангах, просто по степени глупости. У некоторых мозгов не хватает даже для элементарного выживания. Тех, кто выполняет грязную работу, пинками строят и заставляют работать чуть более умные. Теми верховодят бандиты с дубинками – и так далее, вплоть до эстро. У тех тоже есть орудия наказания под названием фрапило[16]. Тонкое, крепкое, у некоторых даже с металлическими наконечниками или шипами. Бей, или бит будешь – это насквозь прогнившее общество, управляемое беспардонным насилием.
– А эстро очень умны?
– Да не особо. Думаю, в любом другом месте это назвали бы нормальным уровнем интеллекта. К тому же их не так много.
– А эта женщина, Дория, была одной из них?
Кивнув, Ганс языком перебросил комок фруктов за другую щеку.
– Да. По сути она была так же груба, как и остальные, часто меня избивала. Но заботилась, чтобы у меня хватало еды, и оберегала от работяг. Видя мой цвет кожи, они впадали в ярость. Все они так, независимо от того, насколько они умны или безмозглы. Дория знала это и заботилась о моей защите от случайных нападок. Я был чересчур важен для их прогнившей экономики. Особенно когда она выяснила, что могу ремонтировать эти ветхие ткацкие станки. Обучить работе на них можно всех, кроме самых тупых. Но они и понятия не имеют, как станок устроен. Если что-то ломается или рвется нитка, они просто сидят и таращатся.
Он устало привалился к стволу, тяжело дыша. Годы бедствий наложили на его лицо свою сумрачную печать.
– Ну, теперь они далеко. А вы скоро сможете покинуть эту планету и выбросить все это из головы.
Он сумел улыбнуться.
– За что даже не сумею вас отблагодарить по достоинству.
– Да пожалуйста! Рад помочь. Но у меня еще несколько вопросов. Когда я в сумерках вломился на ткацкую фабрику, меня видела лишь парочка охранников, тут же потерявших сознание. А вот как сработает моя зеленая маскировка при свете дня?
– Чудовищно здорово! Мне даже сейчас трудно смотреть на вас.
– Но будут ли меня останавливать, приставать с расспросами?
– Ни за что. Эти твари вроде стада невероятно тупых животных. Если ноги у вас будут заплетаться, изо рта капать слюна, если вы не будете привлекать к себе внимания, можете считать себя невидимкой.
Чем дальше, тем лучше!
– А если я буду выглядеть как власть предержащая – скажем, буду раздавать приказы?
– Вас тотчас же признают начальником. Вы не поверите, насколько редко встречается хоть малейший проблеск разума. Вы столкнетесь с сотнями, а то и тысячами из них, прежде чем найдете человека, способного связать пару слов или понять приказ.
Анжелина потрогала лоб Ганса – тот совсем взмок.
– На сегодня разговоров довольно. Вы должны отдохнуть, Ганс. Потом у нас будет уйма времени для разговоров.
Кивнув, он снова привалился к дереву, как только мы ушли.
– Я хотела потолковать с тобой, – сказала мне жена тоном, не терпящим прекословия. Провела меня мимо шатров к тихой лужайке, где мы оказались в полнейшем одиночестве. – По-моему, ты вырвал Ганса из их лап как раз вовремя. Такого обращения он бы больше не выдержал. Некоторые его раны инфицированы, и мне пришлось израсходовать свой последний карандаш антибиотиков.
– Скоро мы вернемся на корабль и раздобудем для тебя новый запас. А заодно чистое белье, душ, аппетитные сублимированные продукты…
– Не пытайся увильнуть от разговора. Ты же знаешь, о чем я хочу потолковать.
– Разве? – наивно распахнул я глаза.
– О твоем грядущем визите в здания космопорта.
– Само собой! Я должен отыскать аппаратуру связи, послать сообщение…
– И знаешь, что я иду с тобой?
– Ни сном ни духом! Это опасная, смертельная работа, явно неподходящая для…
– Если скажешь «для женщины», я вырву у тебя сердце.
– …для более чем одного человека! – поспешно сымпровизировал я.
– Чушь! Ум хорошо, а два лучше. Ты же слышал, что сказал Ганс, тут полное равноправие женщин. По меньшей мере среди эстро. А кто еще может справиться с подобным делом, как не я?
Неопровержимый аргумент, потому что это чистейшая правда.
– Пойду за кремом для кожи, – сказал я. Еще очко в пользу прекрасного пола.
Анжелина, никогда не рвавшаяся мериться успехами, похлопала меня по руке:
– Когда Ганс проснется, я должна поинтересоваться у него, как одевалась эта Дория. Наверняка во что-то мешковатое и бесформенное. – И тут же встревоженно нахмурилась. – Как ты думаешь, зеленый мне к лицу?
Глава 23
Следующие пара дней выдались суматошные. Вкупе с форсированными маршами и перегоном свиней они меня доконали. Основательно подкрепившись какой-то холодной олениной, я зевнул во весь рот.
– Покемарь чуток, – посоветовала Анжелина. – С такого тебя толку чуть.
– Надо устроить совещание – военный совет…
– Позже. Сперва поспи.
Уговаривать меня не пришлось. Я растянулся, широко зевнул, повернулся с боку на бок и, должно быть, мгновенно отключился. Пришел в себя я оттого, что Анжелина ласково трясла меня за руку.
– Мне уже лучше, – прохрипел я пересохшим горлом. – Воды…
– Вот. – Она протянула припасенную тыкву. С холодной, животворной водицей. – Ганс ждет, а за Брамом я послала. Еще кто-нибудь нужен?
– Вообще-то, нет. Уже представлены все стороны.
Брам, подоспевший последним, тихонько присел рядом с Гансом.
– Собрание считаем открытым, – провозгласил я, постучав воображаемым молотком по земле. – Наша задача – проникнуть в здания космопорта и получить доступ в радиорубку. Это берем на себя мы с Анжелиной – с надлежаще зеленой кожей…