Таким образом, производство — это бесполезная деятельность. Зеленые вопят о том, что мы переходим границы. Чего? Всего. Попытки сохранить имеющийся уровень благосостояния — не говоря уже о его повышении — обречены на провал. Хрупкая природная «экосистема» просто этого не допустит. Мы должны ограничить себя и привыкать к бедности, потому что материнский капитал истощается.
Маркс говорил, что необходимая человеку продукция неким образом имеется здесь и сейчас, так что общество должно просто воспользоваться ею. Зеленые признают, что она имеется сейчас, но ее не будет завтра, поэтому общество должно «охранять» ее.
Они утверждают, что дело не в их собственной политике; необходимость понижения уровня жизни якобы заложена в природе. И единственное решение для нас — примириться с этим фактом. Иными словами, если природа не может дать нам больше, мы и не должны пытаться взять это у нее. Общество неохотно вынуждено согласиться с этой идеей, потому что действительно верит в то, что другой альтернативы нет.
А теперь давайте задумаемся о том, о чем умалчивают проповедники. Западная цивилизация в конце XX века наслаждается материальным изобилием, на порядки превосходящим то, которое имелось, скажем, в X веке. Население возросло многократно, однако каждый человек обладает гораздо большим объемом собственности. Почему? Определенно природные ресурсы не увеличились каким-нибудь волшебным образом. Не стало больше железа, дождей, песка или нефти. Все дело в работе человеческого разума. Человек добывал железо и изготавливал из него инструменты. Он укрощал водопады и добывал электроэнергию. Он преобразовывал крупицы песка в компьютерные чипы и производил бензин из нефти. Происходило и продолжает происходить преобразование природы. Человек научился извлекать нечто ценное из того сырья, которое существовало всегда, но раньше считалось бесполезным, потому что представляло собой часть природной, а не человеческой среды.
В этом и состоит суть производства: взять природные материалы, преобразовать их. И получить богатство. Это концептуальный, абсолютно человеческий процесс. Богатство не существует в фиксированном, неизменном объеме. Его создает динамичный, неограниченный ум. И никаких предопределенных пределов у него нет.
Страшных историй об исчерпании каких-либо «конечных ресурсов» — бесконечное число; но все они игнорируют причинноследственную связь между раз умом и производством. Например, в 1908 году геологоразведка США утверждала, что максимальные запасы сырой нефти в стране составляют 22,5 млрд баррелей; спустя 87 лет потребления неиспользованные гарантированные запасы составляют 22 млрд баррелей. В 1914 году утверждалось, что в США можно добыть всего 5,7 млрд баррелей нефти; за последующие 80 лет было добыто более 160 млрд. В 1939 году предрекалось, что запасов нефти хватит не более чем на 13 лет; примерно 30 лет спустя только объем добычи увеличился почти втрое.
Если признать, что в основе производства лежит человеческое мышление, становится понятна произвольность экстраполяции сегодняшних ресурсов на отдаленное будущее, даже в отношении «невозобновляемых» ресурсов. Товары производятся разумными людьми, действующими в соответствии со своими знаниями и оценками. Гарантированные ресурсы — не более чем количество, которое на данный момент считается доступным. Но конечность запасов не может служить основой для предположений о том, что после их использования мы будем обречены на нужду.
Сейчас просто неразумно изыскивать источники для производства тех товаров, которые будут востребованы рынком лишь в очень отдаленном будущем, точно так же, как никто не станет утруждать себя точным определением того магазина, где он будет покупать новый телевизор через 10 лет, когда у него сломается имеющийся. (Когда придет время — и если к тому моменту телевизоры не заменит какой-либо более современный продукт, — он спокойно найдет ту конкретную точку, где сможет приобрести необходимый товар.)
Поэтому «конечные ресурсы» никогда не исчезнут, даже если они будут использоваться на протяжении тысячелетий. Ценность конкретного сырья не заложена в нем самом. Она представляет собой следствие способа, который человек находит для использования данного сырья. Каждый этап создания этой ценности, от открытия способа добычи до изобретения новых вариантов применения, есть деятельность разума. По мере того как известные запасы ресурсов истощаются, их ценность растет, и затем становится раз умным искать дополнительные запасы, разрабатывать улучшенные способы производства и предлагать лучшие и более дешевые заменители. Все это предотвращает нехватку ресурсов. (Действительно, при свободном рынке количество известных ресурсов нередко увеличивается со временем. Например, в период с 1950 по 1994 год американские запасы «конечной» цинковой руды увеличились на 271%; а «конечной» железной руды — на 527%.)
Верить, что то, чего не существует сегодня, не будет существовать и завтра, можно, только если рассматривать производство как чисто механическую деятельность. Такой подход неоправдан даже при условии, что сегодняшний уровень знаний и технологий останется неизменным. И он неоправдан вдвойне, учитывая, что никому не известно, каких высот достигнет человечество завтра или какие новые возможности дня послезавтрашнего откроются ему с этих высот.
Знание имеет иерархическую структуру. Знания, полученные ранее, делают возможным дальнейшее обретение новых знаний. В поступательно расширяющихся границах мышления каждая новая идея оказывается ключом к бесконечности более новых.
Каждая новая мысль — это очередной шаг вверх по лестнице познания, обеспечивающий более широкую, более эффективную перспективу реальности, невозможную для более низкого уровня. Реальные продукты — это материальный результат тех самых мыслей, и, следовательно, их количество растет наряду с ростом знания. Пока у человека есть политическая свобода — свобода мышления и действия в соответствии со своими идеями, — недостатка материальной продукции возникнуть не может, равно как и интеллектуальной.
Парадокс в том, что зеленые чувствуют связь между разумом и производством (и именно поэтому пытаются ее скрыть). Это заставляет их заявлять, что мы стоим на пороге не только нехватки материальных ресурсов, но и нехватки идей.
Так, например, Worldwatch Institute, обсуждая «истощение материальных ресурсов», утверждает:
«В ближайшем будущем научные открытия уже не будут такими частыми и дешевыми, как в прошлом. Известный к настоящему времени концептуальный фундамент уже проработан весьма тщательно, и будущие исследователи обнаружат, что перспективные направления исследований стали менее доступными и более сложными для работы» [!].
(Можно только порадоваться тому, что наших генных инженеров или разработчиков компьютерной техники — привожу в качестве примера всего лишь две из многих сфер науки, где в последние годы было сделано множество открытий, — не отпугивает подобная ерунда.)
Идеи зеленых и их воплощение на практике отличаются последовательностью. Нет никаких принципиальных различий между процессом производства пищи и процессом производства идей. Источником и того и другого является разум. Если не считать его необходимым для первого, значит, он не является необходимым и для второго.
Убеждение в том, что нам суждена жизнь в состоянии постоянного ограничения, что если мы не согласимся жить в юрте и охотиться на моржей, то поставим под удар всю планету, подготавливает почву для другого, более опасного заключения.
Заявляя, что жизнь в нужде — это метафизическая неизбежность, зеленые развивают эту мысль дальше и говорят о том, что такая жизнь еще и желанна. Иными словами, утверждая, что производство — это процесс, не имеющий отношения к мышлению, далее они заявляют, что производство есть кража — у соседей, у будущих поколений, у самой планеты. И это второе основополагающее убеждение, на которое они опираются: производство, то есть «эксплуатация» природы, безнравственно.
Почему, спрашивают они, вам должно быть позволено транжирить природные богатства просто для удовлетворения своих прихотей? Почему вы претендуете на такое право, исходя только лишь из собственных эгоистических побуждений? На каком основании вы утверждаете, что у вас есть эти права, а у природы нет?
Согласно защитникам окружающей среды, у человека нет морального права ценить себя выше всей остальной природы. «Экологическая эгалитарность, — провозглашает один автор, — предоставляет природе по крайней мере равный с человеком этический статус».
Иными словами, вначале зеленые объявляют, что спартанская жизнь примитивных эскимосов неизбежна для всех, а затем — что моральный долг каждого — стремиться к ней. Вначале вам говорят, что стремление к благополучию — бездумное самоуничтожение, а затем — что поддержание вашего жалкого существования не должно быть важнее, чем божественное право какой-нибудь трясины на сохранение своей болотистости.
Такая точка зрения возможна только при одном этическом кодексе — кодексе альтруизма, который провозглашает преследование собственных интересов грехом. Это наиболее мощное оружие защитников окружающей среды. Что, в конце концов, может быть более эгоистичным, чем производство, в процессе которого вы преобразуете природу ради достижения собственных ценностей? По своей сути доктрина зеленых требует, чтобы человек отказался от комфорта, благополучия и самого себя. Перестаньте стремиться к счастью, увещевает она, и подумайте лучше, как доставить удовольствие улиткам и совам.
Согласно доктрине альтруизма, человек не имеет морального права существовать ради себя самого. Наименование этой доктрины происходит от латинского alter — другой, и она гласит, что единственное оправдание жизни человека — его готовность пожертвовать ею ради других. Движение зеленых — это движение бескомпромиссного, неприкрытого альтруизма. В прошлом жертвовать жизнью предполагалось ради других человеческих существ, например нищих и немощных. Теперь, расширяя альтруистическую догму, зеленые расширяют и понятие «другие». Теперь нас призывают жертвовать человеческим ради нечеловеческого.