— Никто не прыгал на такое расстояние, — произнесла она вслух. — Это же больше двухсот петаметров. Двести десять, если быть точной. ОКП, вы забыли указать на какой вектор группа производит коррекцию?
— Да, мэм, — отозвалась Эвелин. — Тут такое дело. Ни на какой. Но… по нашим предположениям они таким образом пытаются изменить угол стрельбы и взять на прицел Бродягу-1 или Бродягу-2. Зависит того, как долго продлится ускорение. Вряд ли они собирались стрелять по группе Вальха, он уже смылся и они должны были это видеть.
— Да, дела, — протянула графиня.
Неизвестные корабли не могли прилететь сюда откуда-то раньше королевского флота и, скорректировав курс, дожидаться начала действий. Не на такой скорости. А значит, они действительно перескочили Малую пустошь.
— Сколько нужно лететь через гипер от Карлика 481 при скорости входа четыре тысячи?
— Двадцать один день, мэм.
Допустим. Любой корабль может провести в гипере двадцать один день. Но скорость? Опять же… допустим, набрать её может любой, кто не испугается налететь на граммовый камешек, что превратит носовую часть корабля в груду расплавленного металлолома.
— И как они собираются тормозить?
— Понятия не имею, мэм.
Теоретически исследовательские корабли могли отважиться на такой трюк, они располагали запасом топлива и массивным носом, чтобы защитить команду и приборы от столкновения с пылью. Но тогда они сейчас не шли бы на форсажном режиме, а сенсоры фиксировали бы только по одному факелу на каждый корпус. По одному, а не по три. Три ставят на роскошные яхты, скоростные пассажирские лайнеры, но в главным образом на боевые корабли. К тому же яхты с лайнерами не атакуют.
— Ладно, Эвелин, мы не можем просто выбросить из тактической схемы то, что нам непонятно. Обозначить группу кодом 481.
29.3 Гарру
— Мы будет выдавать по залпу каждые двадцать секунд, — распорядился Ивор. — В шахматном порядке.
Мизерный поворот башни, сдвиг на долю секунды в таймерах снарядов, отвечающих за длительность гиперфазы. На такой скорости миллисекунда воплощалась в сто километров, наносекунда — в сто метров. Промазать очень даже просто. С другой стороны скорость давала им небывалую точность выстрела, если правильно выдержать все параметры. Погрешность от флуктуаций сводилась к минимуму.
«Нибелунг» оказался самым слабым кораблем в эскадре в том, что касалось артиллерии.
Его три орудия на башне уступали пяти- и семиствольным эсминцам, тем более восьми- и десятиствольным крейсерам. На всю эскадру стволов получалось сорок пять. И хотя осевые орудия могли варьировать выстрелы лишь с помощью таймеров, башенные стволы еще и разводились по координатам. Эскадра собиралась не бить по одной точке, но накрыть врага роем снарядов.
Каждый снаряд имел свою уникальную сигнатуру, за счет разогрева донной части из разного сплава. Как только один из них поразит цель, операторы смогут скопировать параметры наводки на все прочие орудиях. После коррекции кучность заметно взрастет. И точность, если противник, конечно, не изменит вектор. Но даже если так, им нужно не только попасть, но и получить данные. А с этим возникла сложность. Снаряды летели до цели через гиперфазу чуть больше трех секунд, зато картинка от события возвращалась к эскадре в обычном пространстве почти двадцать минут.
Так что всё это время они продолжали стрелять практически наугад. И разнесение огня по широте увеличивало шансы попасть хоть в кого-нибудь.
На мостике воцарилось свойственная лишь военным действиям смесь азарта, торжества, восторга, гнева и страха. Впрочем, благодаря все тому же огромному расстоянию, противник не мог отреагировать быстро, так что страх пока был второстепенным ингредиентом. Приправой к воодушевлению.
Спустя двадцать минут, наконец, пошел поток информации. Это заставило операторов работать, а не только наблюдать.
— Есть попадание! — сообщил ОКП. — Второй выстрел центрального ствола башни крейсера «Покупка».
Ожила межкорабельная сеть связи.
— Поздравляю, Ник, — сказал Ивор.
Тем временем с баллистического вычислителя «Покупки» параметры выстрела предавались на другие корабли группы.
— Реконструкцию на вспомогательную проекцию.
Компьютер по собранным данным воссоздал изображение вражеской эскадры и эсминца, идущего в ордере последним. Снаряд поразил его по самой крыше, по северному борту, как сказали бы в королевском флоте. Всего лишь на какой-то метр выше и противник бы уцелел. А так — нет. В секции очевидно находились пусковые заполненные торпедами.
Ядерные устройства, как правило, не детонировали, у них имелись предохранители. Но вот твердое ракетное топливо нейтрализовать сложно. Оно и рвануло, разломив эсминец на две крупные части и десяток мелких.
— Сколько им до ухода в гипер? — запросил Ивор.
— Около двадцати минут, — сообщила Монаган.
Поскольку корабли совершали коррекцию, прыгнуть просто так в любой момент они не могли. Их выбросило бы далеко за пределы системы назначения. Так что противнику требовалось еще двадцать с лишним минут работы двигателей. Правда они могли пересчитать график выход и изменить вектор прямо сейчас. Но такое решение имело последствием затягивание выхода в гипер, а в условиях боя это повышало риски.
— Накопители на нуле, командир, — сообщил Радж.
Это означало, что орудие теперь может питаться только от реактора. А он не выдавал в реальном времени столько энергии. Ему могла помочь система рекуперации маршевых двигателей, снимающая часть энергии с потока плазмы. Что означало трату и без того дефицитного топлива. К счастью у «Нибелунга» имелся чуть больший его запас.
— Запустить маршевые двигатели и систему рекуперации.
Темп стрельбы снизился и у остальных кораблей эскадры. У кого-то раньше, у кого-то позже. Но использовать рекуператор для подпитки орудий эсминцы не могли даже теоретически. Им приходилось выбирать между движением и стрельбой. Крейсера, впрочем тоже решили, что топлива мало, а осевые блоки все равно более эффективны. Так что «Нибелунг» начал понемногу удаляться от остальных.
— Далеко не отходите, — приказал он Монаган. — Чаще меняйте вектор.
29.4 Демир
Ожидание продлилось недолго.
— Один из кораблей группы Бродяга-1 подбит, — сообщили из ОКП. — Повреждение предположительно в районе пусковых установок. Мы фиксируем детонацию и нарушение целостности конструкции. Но взрыва торпеды не отмечено. Скорее всего орудийная стрельба.
И почти сразу же второе сообщение:
— Группа 481 прекратила ускорение и открыла огонь из орудий.
Поскольку свет (а с ним и информация) от неизвестной группы и от их цели добирался до сенсоров «Принца» разное время, причина и следствие поменялись местами. Вернее, поменялось местами, конечно же, восприятие событий, а не сами события.
— Ну, хоть что-то определенное, — произнесла графиня. — Эвелин, пометьте их как союзников. Кто же это может быть?
Вопрос был риторическим, но Эвелин отреагировала.
— Понятия не имеем, мэм, — сказала она. — Стрельба ведется из сорока пяти стволов, с периодом в двадцать секунд, это пока всё.
Различить на таком расстоянии по одним только вспышкам, являются ли пушки башенными или осевыми не представлялось возможным. Сигнатура донных частей снарядов находилась от сенсоров Принца почти под прямым углом, так что фактически они не могли фиксировать их.
— Во всяком случае это не вспомогательные крейсера, у которых только по три орудия, заметил Вальтер.
— Есть попадание! — воскликнул оператор ОКП. — Фиксируем многочисленные разрушения.
Группе 481 удалось поразить два корабля, не считая подранка, который получил снаряд между двумя более удачными попаданиями. Итого, вместе с ущербом от группы Вальха, Бродяга-1 потеряла уже четыре корабля. Осталось ещё четыре, включая подбитый, который сможет уйти в гипер только после установки запасных панелей контура.
Как вскоре выяснилось, ремонтная бригада на его борту справилась. Долго торчать под обстрелом противник не пожелал, и как только вычислил параметры атакующей группы и завершил ремонт, ушел из-под удара.
— Бродяга-1 совершил короткий прыжок, выйдя за зону поражения группы 481. И продолжил коррекцию на Адлер, — сообщил оператор и почти сразу же продолжил: — Бродяга-2 и Бродяга-3 свершили прыжок за зону поражения. После прыжка они объединились и продолжили коррекцию на Адлер.
Восемь и четыре. Всего двенадцать. Этого хватит чтобы разнести всю оборону Майрхофена.
— Надеюсь адмиралы предпримут меры.
Между тем, после манёвра противника союзники группы 481 прекратили стрельбу. Чтобы вновь навести на бродяг орудия им потребуется совершить обратный манёвр и даже немного более продолжительный. Учитывая начальную скорость, вряд ли у них имелось столько топлива на борту. Хотя, возможно, ОКП проглядел какой-нибудь танкер.
— Кажется, нам пора вступить в дело, — произнесла графиня. — Сейчас мы можем немного пощипать повстанцев.
— А если у противника в запасе еще одна эскадра?
— Это не так важно, как то, чего они хотят добиться?
Противник изменил тактику. Он больше не вступал в навязанную Адой Демир собачью свалку. Но и прежнюю атаку массивными эшелонами также не предпринимал. Эшелонирование небольшими группами с высокой скоростью стало новинкой. И многих на мостике это поставило в тупик.
— Наш пикет с карлика-948 не вернулся, — сказал Вальтер. — Я предполагаю, что они отправили одну или две эскадры сразу на Майрхофен.
— Но могли направить сюда.
— Согласен.
— Не беда, — решила графиня. — Мы пойдем в атаку только на «Принце». И даже если у противника припрятан четвертый эшелон, вполне успеем удрать. Надо лишь посматривать в зеркало заднего вида. И да, Эвелин, постарайтесь все же узнать, кто пришел к нам на выручку с такого необычного вектора?
К перехвату Бродяги-1 «Принц» опоздал. Противник закончил коррекцию и корабли исчезли во вспышке перехода в гиперпрост