Возвращение Робин Гуда

Она идет звонить маме, Матвей ждет ее около почты с «Беломором» между пальцами, сплевывая себе под ноги. Сутки назад она представилась: Молли; за двадцать четыре часа бок о бок он ни разу не назвал ее так. Он даже думать не может про нее иначе, чем отстраненным и безличным «она». Сам виноват, думает он, надо было немножко соображать вчера, кого берешь в попутчицы. Тут она выходит из почты, Матвей поднимается, шагает к ней, наступает босой пяткой на чей-то высморк, скачет на одной ноге, раз, два, три, ругается и смеется, говорит ей: «Когда будет гражданская война, я первым делом перестреляю тех, кто плюется на асфальт». Она вежливо улыбается, они идут, на его спине два рюкзака, свой и ее, на ходу Матвей вытирает скользкую пятку о шершавый асфальт, локтем поправляет рюкзаки, отставая от нее на шаг. «Все бы ничего, – думает он так, как если бы писал кому-то письмо, – “она” мне нравится, мне очень приятно на “нее” смотреть сзади», – он смотрит ей в спину, догоняя, – она, правда, очень мила, невысокая, в вытертых джинсах, с длинными спутанными черными волосами, волосы – это вообще самое лучшее, что в ней есть; наверное, такими были хиппушки шестидесятых. Для людей, которые смотрят на них (нельзя сказать, чтобы он этого не замечал), – все так и есть: босой Матвей и его герла. И, право же, он не против, но если бы она еще и…

Читать дальше