Еще одна оценка Амундсена, попавшая в ту же газету, лично меня приводит в восторг:
Кук был самым превосходным путешественником из всех, кого я когда-либо встречал. Он был практичным. Он никогда не мог сказать – все кончено. Я помню, однажды понадобилась фотокамера в самый неподходящий день. У него была линза. Вокруг этой линзы он соорудил фотокамеру, и она работала. Мне никогда не удавалось повторить некоторые из его подвигов…
Читатель, прошу Вас вдуматься в эти слова: «Он никогда не мог сказать – все кончено».
Национальное географическое общество отомстило Амундсену за визит к Куку и отменило запланированную лекцию. Узнику же встреча придала новые силы. Доверие к доктору Куку росло, ему разрешили чтение лекций заключенным и назначили директором тюремной школы. Вслед за вечерней школой в ведение Кука была передана тюремная газета The Levenworth New Era («Новая эра Ливенуэрта»), название которой он упростил до «Новой эры».
Сколько же прекрасных статей на самые различные темы написал доктор Кук в своей газете. Они хранятся в архивах, и, думаю, возможно когда-нибудь появится книга «Статьи Фредерика А. Кука в тюремной газете “Новая Эра”».
Здоровье доктора резко ухудшилось, и 20 февраля 1928 г. он обратился к президенту Кулиджу с повторной просьбой о помиловании. Судья Уилсон и прокурор Цвайфель поддерживали прошение. Напрасно: тяжело больной Кук остался в тюрьме.
Но сама природа, как и в случае покорения Северного полюса, защитила Кука. Осенью 1928 г. газеты одна за другой сообщали о сотнях тысячах баррелей нефти и миллионах кубических футов природного газа, найденных на землях, недавно принадлежащих АПН. Хорошие свидетельства, что доктор Кук безмерно талантлив и безукоризненно честен.
Появившиеся новые аргументы для освобождения выглядели посильнее, чем болезнь заключенного, и в марте 1929 г. доктор Кук предпринял уже четвертую попытку выбраться из тюрьмы, апеллируя к высшей власти. От президента, теперь – Гувера, снова пришел отказ.
Поразительное противостояние: с одной стороны, доктор Кук, не сделавший в жизни никогда никому ничего плохого, и с другой – могучее государство. Почему, зачем? Сначала Соединенные Штаты награждают негодного Пири за несуществующие заслуги и адмиральским чином, и большими деньгами, и незаслуженной славой, а потом руками судьи Киллитса расправляются с безвинным человеком. Странно или не странно – вот в чем вопрос.
Летом в Ливенуэрт со специальным разрешением Министерства юстиции США приехал представитель журнала American Magazine, предложивший Куку 20 000 долларов за серию статей о его путешествии к полюсу и о том, что было после полюса. Осчастливленный предложением бедняк приступил к работе.
Но выяснилось, что журнал ждет от сидельца не повести о звездном путешествии, а объяснений, почему он придумал его. Кук проинформировал гонца:
Для человека в тюрьме сумма в 20 000 долларов – очень большие деньги. Это было бы целым состоянием, так как у меня вообще нет денег. Но и миллиона долларов не хватит, чтобы заставить меня дрогнуть и отказаться от моего заявления об открытии Северного полюса[35].
8 марта 1930 г. генеральный прокурор США Уильям Митчел наконец одобрил условно-досрочное освобождение, и на следующий день Кук вышел из тюрьмы. Он написал специальную бумагу о своей несостоятельности, которая освободила его от штрафа и от возмещения судебных издержек.
Доктор Фредерик Кук покидает тюрьму. Источник: The Evening Star, Washington, March 11, 1930
В мартовском номере «Новой эры» тюрьма Ливенуэрт трогательно прощалась с узником:
Наверное, никогда еще в федеральной тюрьме не отбывал наказание такой замечательный человек. Никто раньше не пользовался таким почетом и уважением как среди сотрудников, так и среди заключенных… Мы никогда не забудем этого человека, всегда готового оказать любую помощь, добросовестного и снисходительного к ошибкам, обладающего сердцем, полным любви и милосердия к несчастным заключенным…
В свободный мир вернулся человек кроткий и любящий, который не просил ничего, кроме равных условий с товарищами, который после опустошающего пребывания в стенах пенитенциарного учреждения выглядит намного старше своих лет. Его уход – наша утрата!
Доктора Кука встретил Томсон, «первый друг», как он назывался в документах защиты. В течение пяти лет «первый друг» должен был регулярно сообщать властям о поведении, деятельности и заработках вчерашнего заключенного. И Томсон исправно писал одно и то же: поведение – примерное, деятельность – изучение арктических регионов, чтение лекций о полярных животных, заработки – скудные.
В тюрьме доктор Кук провел четыре года и 11 месяцев. В день освобождения весь его капитал, взятый из тюремной кассы, равнялся 60 долларам. Современники упоминают аккуратную, но потертую одежду знаменитого исследователя. Писатель Фриман, написавший биографию доктора, рассказывает о первом знакомстве с Куком: «…Он немного сутулился и был одет несколько бедновато»[36].
Но вернемся назад. Что делали первые люди на Северном полюсе?
Фредерик Кук поклонился предшественникам[37]:
В этот головокружительный момент жизни я ощутил, что все те герои, которые прежде меня отваживались штурмовать суровые арктические области, воплотили в моем достижении свои надежды. Я осуществил их мечту. Я увенчал успехом усилия тех храбрецов, которые потерпели неудачу. Я наконец-то оправдал принесенные ими жертвы и саму их смерть. Я доказал человечеству его триумф над враждебной ему смертоносной природой. Мне казалось, будто души погибших ликовали вместе со мной…
Победитель поздравил соотечественников и поведал о собственных чувствах:
Прикрепив звездно-полосатый флаг к палаточному шесту, я заявил об этом достижении от имени 90 миллионов соотечественников, присягнувших на верность этому флагу. Когда я смотрел на этот бело-алый полосатый стяг, я испытывал гордость, которую не смогут отнять у меня никакие претензии каких бы то ни было вторых победителей[38].
Герой занялся навигацией, определил направление дрейфа льда и описал с массой подробностей ледовую обстановку вокруг и структуру снежного покрова. Вот его наблюдения:
Во время пребывания на полюсе я был поражен необычной однородностью температуры атмосферного воздуха в течение всех 24 часов, а также странной монотонностью окраски и освещенности моря и неба… Странная равномерность цвета и освещенности, влажности и температуры воздуха проявлялась в районе вокруг полюса в радиусе примерно сто миль. Это было отмечено дважды – при приближении к полюсу и при уходе из этой области…
Было забавно наблюдать недоуменные взгляды моих эскимосов. Они никак не могли постичь, какую же выгоду можно извлечь, достигнув пресловутого «tigi shu» (большого гвоздя), они никак не могли, даже из уважения ко мне и моим решениям, полностью скрыть своего разочарования…
Занимаясь постройкой иглу, парни то и дело с любопытством оглядывались вокруг. Они часто прекращали нарезать снежные блоки и взбирались на торос, чтобы осмотреть горизонт и отыскать там нечто такое, что, по их представлению, должно отмечать это важное место…
Астрономические расчеты на Северном полюсе. Оригинальная запись. Фото Ф. Кука. Источник: Cook F. My Attainment of the Pole, 1912, p. 292, 298, 312, 244
Ясно, что Кук волнуется: правильно ли он определил свое местоположение. Такова была участь покорителей полюса до той поры, пока не появилась космическая навигация.
С помощью секстанта, искусственного горизонта, карманных хронометров, обычных инструментов и методов, применяемых исследователями, наше местонахождение было определено со скрупулезной точностью, какую только можно проявить во избежание возможных погрешностей. Ценность подобных обсерваций в качестве доказательства достижения полюса, однако, остается уязвимой для таких толкований, какие может предъявить будущее. Это справедливо по отношению не только ко мне, но и к любому исследователю, который основывает свои заявления на подобных расчетах.
Первый лагерь на Северном полюсе, 21 апреля 1908 г. Фото и подпись Ф. Кука. Источник: Cook F. My Attainment of the Pole, 1912, p. 292, 298, 312, 244
Когда в 1937 г. на Северный полюс на самолетах были доставлены состав СП-1 и тонны груза, главная проблема состояла, конечно, в подборе льдины – ну как посадить тяжелую машину на лед? Героический летчик М. В. Водопьянов нашел подходящее поле лишь в 63 километрах от вершины планеты[39]. Однако в Москве все ждали именно полюса, и расстояние в 63 километра ни в одном из отчетных сообщений не фигурирует. Газета «Правда» элегантно известила: «В районе полюса»[40], да и мы все обыденно говорим: «папанинцы на полюсе».
В наше время вопрос об определении местоположения человека на поверхности земли решается легко; однако на дрейфующих льдах найти Северный полюс с высокой точностью по-прежнему не совсем просто. Вот сравнительно недавний пример. 14 марта 2008 г., через 100 лет после доктора Кука, на вершину мира пришли два смельчака – Борис Смолин и Матвей Шпаро, которые начали лыжный путь 22 декабря 2007 г. от архипелага Северная Земля. Прибор GPS должен был дать звуковой сигнал, когда молодые люди окажутся в точке с широтой 90°. До цели осталось 300 метров, но дорогу преградило поле труднопроходимых торосов. Борис и Матвей оставили нарты и лыжи и с миниатюрным устройством в руках полезли в ледяные дебри. Бедняги долго блуждали, но войти в окрестность полюса радиусом хотя бы 30 метров не смогли. Осознав тщетность попыток, разочарованные и уставшие, они повернули к оставленным вещам, и тут неожиданно раздался звонкий сигнал. Счастливцы обнялись, поздравили друг друга, но уже через несколько минут прибор показывал, что расстояние до Северного полюса – более 200 метров. На следующий день палатку Бориса и Матвея унесло от Большого гвоздя на три километра