Давайте считать их равными, черт возьми!
Но на дрейфующих льдах, на просторах бесконечного океана все по-другому, все более предсказуемо; путешествие, как великолепно выразился Фредерик Кук, «приручено». Пройдя тысячи и тысячи километров по дрейфующим льдам, я подтверждаю это. Труд – да, страдания – да, опасности – еще какие, но человек ко всему этому может подготовиться. Ни на второй день, ни на четвертый, ни на десятый ничто не могло остановить Кука, Этукишука и Авелу. (Остановить так, чтобы они повернули на 180°.) Право, даже неинтересно говорить об этом. Караван Пири, в котором среди шести цивилизованных спутников коммандера трое были откровенными новичками, в котором громоздкие нарты ломались ежедневно, если не ежечасно, – вот эта команда продвигалась вперед и 10 дней, и 20 дней, и 30. А годом раньше трое борцов, воины, полярные асы, с лучшими псами, с нартами, которые дотянули до Анноатока, с лодкой (!), которая, как и нарты, была выше всяких похвал, затормозили и развернулись к югу на десятый день. Не абсурд ли?
Жертвы легендарных кораблекрушений, погибшие преждевременно, я знаю: вас убило не море, вас убил не голод, вас убила не жажда. Раскачиваясь на волнах под жалобные крики чаек, вы умерли от страха[46].
Поговорим, наконец, о выживании. Сакраментальное слово, вполне актуальное сегодня, в тексте прозвучало давно. Доктор Кук – самый выдающийся на Земле практик по выживанию в Арктике.
Готовясь к походу на лыжах к Северному полюсу, один за другим мы проходили арктические маршруты, и труднейшим среди них, самым непредсказуемым был первый поход по дрейфующим льдам от берега Чукотки до острова Врангеля, через пролив Лонга. Осуществить этот беспрецедентный лыжный переход нам помогал Институт медико-биологических проблем (ИМБП) Минздрава СССР. Мы – участники экспедиции – были подопытными, моделью. Наша жизнь, деятельность, взаимоотношения, достижение цели – все рассматривалось как медико-биологический эксперимент. То, что мы делали, и все свойства пространства, окружающего нас в походе, устраивали ученых: целенаправленное движение, исполнение на маршруте обязательных задач, автономность, замкнутость коллектива, высокие физические нагрузки (рюкзаки на старте весили 51 килограмм, шли мы 20 дней), постоянная реальная опасность. Специалисты ИМБП обследовали нас в Москве, провожали на Чукотке и там же встречали. На маршруте мы заполняли многочисленные тесты.
Второй научной темой было выживание. Ее разрабатывал Институт авиационной и космической медицины Минобороны[47], а с нами работал сотрудник института Виталий Георгиевич Волович, полковник медицинской службы в отставке, доктор медицинских наук. Нам, полярникам, Волович был близок и мил тем, что трудился врачом на дрейфующих станциях «Северный полюс – 2» и «Северный полюс – 3» и первым в мире прыгнул на парашюте на Северный полюс[48].
Обсуждение теории полярных походов – стратегии, тактики, питания, одежды, аварийного запаса, сигнальных средств, связи, навигации – происходило иногда в институте, но чаще дома у Воловича. Он просил нас составить классификацию препятствий на маршруте по дрейфующим льдам: трещины, каналы, разводья, торосы – с точки зрения людей, идущих пешком или на лыжах из точки A в точку B. Вы скажете: лучше не ходить. Да, это так. Но речь ведь о вынужденном переходе, например в случае аварии самолета. Наш отчет о пересечении пролива Лонга, да и другие отчеты, передавались Виталию Георгиевичу.
Он был, как я думаю, первым и главным специалистом по выживанию в СССР. Написал 19 книг, и самая значимая, опять-таки, как я считаю, среди них – «Жизнеобеспечение экипажей летательных аппаратов после вынужденного приземления или приводнения»[49].
Что же такое выживание, не в обыденном смысле (выживание без денег, без электричества, без горячей воды и т. д.), а в научном – «по Воловичу»? Вот определение и вводные понятия из названной книги:
Выживание – это комплекс активных целесообразных действий, направленных на сохранение жизни в условиях автономного существования после аварийного приземления или приводнения [или при других обстоятельствах]. Эти действия заключаются в преодолении психологических стрессов, проявлении изобретательности, находчивости, эффективном использовании аварийного снаряжения и местных ресурсов…
Проблема выживания… требует решения четырех основных вопросов:
– защиты от влияния неблагоприятных факторов внешней среды;
– обеспечения сигнализации, связи и ориентирования с помощью всех имеющихся (штатных и подручных) средств;
– преодоления первоначальных психологических стрессов;
– удовлетворения жизненных потребностей водой, пищей и т. д. за счет аварийных запасов и природных ресурсов…
Все сказанное, кроме сигнализации и связи, касается Кука и его спутников.
Основное положение, которое определяет проблему выживания: человек, каким бы примитивным ни было его снаряжение, может и должен выжить в самых суровых климатогеографических условиях, если он заставит служить себе окружающую среду, которая должна стать источником всего необходимого…
Анализ поведения людей в чрезвычайной ситуации (авария самолета, кораблекрушение, пожар, наводнение и т. п.) показывает, что примерно 12–25 % из них сохраняют самообладание, быстро оценивают обстановку, действуют решительно и разумно. У 12–25 % людей отмечаются реактивные состояния, истерические реакции, которые проявляются либо в сильном возбуждении, беспорядочных неадекватных действиях, либо в заторможенности, подавленности, глубокой прострации, полном безразличии к происходящему, неспособности к какой бы то ни было деятельности. Большинство людей (50–75 %), хотя и оказываются в состоянии своеобразного ошеломления, «психического шока», все же остаются спокойными, но недостаточно активными…[50]
Ясно, что для людей, находящихся без какой-либо поддержки в экстремальной ситуации, важнее всего сохранить психологическую стойкость. Если ты сумеешь взять себя в руки, то можно размышлять, анализировать, сопоставлять, применять знания, навыки, известные рецепты, советы или придумывать что-либо новое. Я помню, какое огромное впечатление еще в студенческие годы произвели на меня слова французского врача Алена Бомбара, пересекшего в одиночку Атлантический океан в резиновой надувной лодке[51]:
Жертвы легендарных кораблекрушений, погибшие преждевременно, я знаю: вас убило не море, вас убил не голод, вас убила не жажда! Раскачиваясь на волнах под жалобные крики чаек, вы умерли от страха.
Эта эпитафия знаменитого Бомбара звучит как глобальное предупреждение: «самое важное – не теряй себя».
Волович систематизирует факторы, угрожающие человеку, оставшемуся один на один с природой: боль, холод, жара, жажда, голод, переутомление, уныние, страх.
К счастью, герои книги Кука здоровы и их не терзает боль. Жара – из другой оперы. И страх тоже следует исключить. Кук бесстрашен, на Аляске спутники дивились его храбрости. Авела и Этукишук – молодые эскимосские охотники, лучшие из лучших, бесстрашны по определению. Остальные опасности налицо. Ступив на землю в июне 1908 г., трое несчастных были без сил – переутомлены в высшей степени. И в первые дни, в первые недели, возможно, переутомление было их наипервейшим противником.
Но первопроходцы восстановили силы, и, по Воловичу, у них остались четыре врага: холод, жажда, голод, уныние, с которыми они при самых разных обстоятельствах боролись – причем, не на жизнь, а на смерть. Об этом как раз и рассказывает Кук. Его книга – гимн силе духа человека и учебник по выживанию в Арктике.
Крайне интересно написать умную научную работу по теме: «Путь доктора Кука в Гренландию в 1908–1909 гг. по автобиографической повести “Возвращение с полюса”». Не сомневаюсь, такая работа будет написана. Да и школьники старших классов и студенты подходящих факультетов смогут, держа в руках книгу Кука, плодотворно работать, учиться любить и оберегать природу, а еще поймут, как важно знать азы науки выживания. Специалистам, в первую очередь спасателям, книга будет крайне интересна, но в целом-то она, откровенно написанная, ценна для всех нас, как «Робинзон Крузо» Даниэля Дефо, «Таинственный остров» Жюля Верна или «Любовь к жизни» Джека Лондона.
С Воловичем мы никогда не говорили о первопроходцах, хватало насущных тем; о Куке 50 лет назад у меня были самые смутные представления. Думаю, Виталий Георгиевич не подозревал об удивительном опыте выживания трех смельчаков в Канадском Арктическом архипелаге, иначе упомянул бы. Список литературы в его книге содержит более тысячи пунктов. В арктической части списка имена корифеев: Нансен, Амундсен, Грили, Пири, Стефанссон, Урванцев, Ушаков, Папанин… Кука нет. Волович мог и не ведать о книге Return from the Pole, но наверняка был знаком с полюсным отчетом My Attainment of the Pole. Конечно, ему было известно о начале полярной карьеры доктора Кука в составе Северо-Гренландской экспедиции Пири и о геройстве американского врача на «Бельжике», а возможно, и о том, что великий Амундсен называл Кука своим учителем. Тем не менее Фредерик Кук Виталием Воловичем не назван. Объяснить это можно все тем же: табу на упоминание имени Кука. Табу, объявленное влиятельными кругами Соединенных Штатов и вслед за ними принятое в СССР.
Первым в 1910 г. каменное иглу Кука по заданию Пири посетил знаменитый капитан Роберт Бартлетт на судне Beothic[52]