— Кем они стали?
— Мусорщиками, это сродни нашим саперам и трофейщикам в одном лице. Там у них лет пятьдесят назад была большая войнушка локального значения. Соседи выясняли отношения, и на местах боев остались разбитые и поврежденные корабли их флотов, много кораблей. Тогда им всем не до того было, чтобы со старыми кораблями разбираться. Подписали в конце мирный договор, а огромный участок спорного космоса признали нейтральной территорией. Этакая демилитаризованная зона. Места боев у населенных планет разобрали, а в нейтральной части космоса оставили. Там, правда, появляются иногда корабли мародеров, но редко.
— Почему, судя по всему, там можно неплохо прибарахлиться.
— Можно прибарахлиться, а можно и голову потерять. Это как по минному полю под обстрелом идти. Корабли там побили, да вот только не до конца. Они ведь автоматикой напичканы по самое не могу, экипаж уже давно мертв, а корабль по-прежнему открывает огонь по всем чужим. В общем, надо иметь хорошие мозги, чтобы там разбираться с этими кораблями. У местных даже есть специальная программа — демилитаризация, это как раз для разбора таких вот свалок. Дают тебе коды доступа к кораблям, разрешают купить робота-дешифровщика, иметь тяжелое вооружение — и вперед, вот только половина кораблей на тех свалках чужие, и им твои коды до лампочки. Плюс искин может с ума сойти.
— Кто?
— Искин, искусственный интеллект, это управляемый компьютер. Поэтому для успешной работы там нужны мозги, а у кого они есть, предпочитают искать работу побезопасней. Вакансий для таких умников много, за ними специально охотятся корпорации, военные, правительство. Вот наши парни и взялись за эту работу. Успешно взялись, надо сказать, правда, сцепились они там с местными, которые захотели их подмять под себя. Чтобы они таскали для них каштаны из огня, еще те уроды были.
— Почему были?
— Потому что их больше нет. Нашим это очень не понравилось и они дали местным по зубам, крепко дали, так что только пух и перья от этих профсоюзников полетели, а тут их и наше руководство заметило. Предложили им крышу, причем по-честному. Закрывают глаза на возможные шалости, помогают информацией, продают кое-что из запрещенного для гражданских лиц оборудования и помогают людьми. Вот так я и попал к ним, где возглавил контрразведку. Они парни не промах, особенно один из них, недоучившийся студент автомобильного института. Сначала найденные корабли восстанавливал и модернизировал, так они потом лучше новых были. За них на аукционе такие баталии разворачивались. Набрался опыта, заработали денег, и он сделал свои собственные корабли, лучше местных. Его, по крайней мере, не ограничивали стоимостью кораблей. Провели несколько специальных операций и смогли найти координаты Земли, и вот я тут.
— Что дальше думаете делать?
— Да ничего особенного, — усмехнулся Приходько. — Всего лишь сделать Россию ведущей державой мира.
— От скромности, смотрю, вы не умрете.
— А чего мелочиться? Мы еще, кстати, там планетку симпатичную зарезервировали. Как тут обустроимся, начнем на нее колонистов доставлять. Но главное, это работа здесь. Сам понимаешь, нам тут пока светиться нельзя. Представляешь, что тут начнется, если про нас пронюхают общечеловеки.
— Мало чего хорошего.
— Вот и я о том же. Нам для начала надо легализовать не очень большую группу людей и зарегистрировать свою компанию. А название корпорации будет «Ладога».
— С этим проблем не будет, хочешь, сделаем документы на старые имена, а если надо, то и на новые.
— Списки мы подготовили, нам еще драгметаллы продать надо и редкоземельные. Для начала нашей деятельности нужны средства, вот и поможете нам их легализовать.
— С чего вы хотите начать?
— Первоначально две позиции. Это новые аккумуляторы, на пару порядков более емкие, и новые компьютеры, тоже на пару порядков мощней ныне существующих. Разумеется, для инопланетчиков это уже позапрошлый век, но для нас самое то. На этом, во-первых, мы сможем сделать хорошие деньги, во-вторых, заявить о себе как компании, занимающейся хайтеком, и в-третьих, начать перевооружение армии. У нас есть разработки экзоскелетного бронекостюма «Ратник», с новыми аккумуляторами он сможет работать до недели в обычном режиме или минимум сутки с интенсивными нагрузками. Есть еще одно очень важное направление в нашей деятельности, мы возьмем шефство над детскими домами. Вернее, построим для начала пару десятков в разных городах и переведем туда трудных подростков от десяти лет.
— Зачем это вам?
— Как известно, кадры решают всё! Мы хотим начать воспитывать для себя кадры с детства. Это даже будет не детский дом, а кадетское училище. В программу обучения воспитанников войдут: верховая езда, общая именная подготовка, рукопашный бой, вождение различной техники, стрельба из всех видов оружия, танцы, этикет, начало психологии. К преподаванию привлечем отставников, детей будем учить на военных, милиционеров, юристов, экономистов и администраторов. Будем готовить себе полноценную смену, чтобы они потом заняли свои места и работали для страны на совесть по убеждениям, а не на свой карман. Знаешь одну из причин развала СССР?
— Их много.
— Эта, считай, первая и основная, Сталин не воспитал и не оставил после себя достойного преемника.
— Это вопрос спорный.
— И тем не менее мы хотим избежать этого.
— Думаешь, у вас получится?
— Пока не попробуем, не узнаем, но думаю, что получится. Мы покажем им, что они нам не безразличны и мы кровно заинтересованы в их судьбе. Дети это чувствуют.
— Может, у вас и получится, вон у большевиков в двадцатые получилось.
— Вот и я о том же. Ладно, как ты сам поживаешь?
— Работаю, два года назад майора получил, вот только с дочкой беда.
— Да успокойся ты, я тебе сказал, что с ней все будет хорошо. Она сейчас в медкапсуле лежит, а там ей даже утраченную конечность могут отрастить. Выйдет к вечеру из капсулы со стопроцентным здоровьем. Давай пока за встречу выпьем.
— Давай, только могу я жене позвонить, успокоить ее? Она вечером хотела дочку навестить, а когда не найдет ее в клинике, то всех на уши поставит.
— Звони, я сейчас дам разрешение на связь. — С минуту Приходько согласовывал допуски безопасности для разрешения связи с искином рейдера. — Готово, звони.
Чернову тут же пришли два смс сообщения о попытке связаться с ним его жены. Он немедленно набрал ее номер и после третьего гудка она ответила:
— Але, Дима, ты где? Ты не забыл, что вечером мы идем к Дашутке?
— Люда, я занят и освобожусь не раньше завтрашнего дня…
— А как же дочка?
— Дорогая, ты меня не дослушала, Дашеньки в клинике нет, я забрал ее оттуда. Появился старый друг и пообещал помочь ей с лечением. Обещает, что она будет совершенно здорова.
— Кто это?
— Извини, не могу тебе сказать.
— Где вы хоть?
— Это тоже тайна. Завтра приеду и, что смогу, расскажу, за Дашеньку не переживай, все будет хорошо.
— Дима, ты не обманываешь меня? — Дмитрий почувствовал, что жена вот-вот расплачется.
— Да нет, любимая, не обманываю. Завтра вечером встретимся, и Дашеньку увидишь.
— Я буду вас ждать!
— Все, дорогая, пока.
— Пока.
Чернов отключил телефон и посмотрел на Приходько: Давай отмечать, Глеб.
Утром Чернов с абсолютно здоровой дочкой был отправлен назад на Землю. Даше дали легкое безвредное снотворное, и она проспала весь перелет с рейдера до реки Вуоксы, где Чернов оставил свою машину. Уложив дочку на заднее сиденье, он осторожно, стараясь не сильно грясти машину на проселочной дороге, поехал в город.
Вместо вчерашних волкодавов у съезда были новые, они поехали вслед за Черновым. Где-то через час проснулась Даша, она уселась поудобней, пристегнулась и завалила отца вопросами.
— Ой, папа, а что это было, куда ты меня везешь?
— Дашенька, как ты себя чувствуешь?
— Хорошо.
— У тебя ничего не болит?
— Нет, папа, а мы скоро приедем, я побегать хочу.
— Подожди бегать, сейчас приедем в клинику и тебя там осмотрят.
— А можно мне с мамой поговорить?
— Конечно. — И Чернов передал дочке телефон. Та сразу дозвонилась маме, которая ответила после второго звонка, и на полчаса Даша повисла на телефоне. Через час машина Чернова свернула к клинике, где его уже ждала жена. Припарковав машину на парковке, он вышел, дочка вылезла сама и тут же побежала к матери, стоявшей неподалеку. Подхватив дочку, Люда крепко ее прижала к себе и расплакалась. Подошедший Дмитрий повел их в корпус клиники. Обследовавший Дашу лечащий врач был в шоке.
— Дмитрий Петрович, что вы с ней сделали, куда вы ее возили?
— Леонид Антонович, я не могу вам этого рассказать. Это экспериментальный секретный проект, устроили по знакомству, плюс проверили аппаратуру. Все, большего сказать не могу и вас попрошу об этом не распространяться.
— Я все понимаю, но все же, когда можно ожидать таких аппаратов?
— Думаю, через пару лет начнут поступать, но подробностей не знаю.
— Невероятно! И ведь ей не проводили трансплантацию донорского сердца, просто вылечили ее собственное! Вы понимаете, какие это открывает перед нами перспективы! Сколько можно будет спасти людей?
— Я все понимаю, Леонид Антонович, но прошу вас никому об этом не говорить.
— Не волнуйтесь, я знаю, в каком ведомстве работаю.
Забрав дочку, Черновы поехали домой. Завезя жену с дочкой, Дмитрий поехал на доклад к генералу Зарубину. Его пропустили сразу, Зарубин его ждал.
— Привет, Дим, рассказывай.
Чернов предварительно включил одну хитрую штуку, полученную им от Глеба. Тот заверил его, что с ее помощью невозможно прослушать разговор никакой аппаратурой. После этого включил небольшой диктофон и генерал прослушал весь разговор.
— Стареет Глеб, как только он не заметил, что ты ведешь запись разговора?
— Все он заметил, товарищ генерал, даже сначала указал мне на карман, где он лежал, а потом шутливо погрозил пальцем.