Привратник что-то сказал стражнику рангом помладше, тот седлал коня и отправился в крепость.
За железной решёткой ворот удалось немного рассмотреть северный остров. Тут, судя по всему, жили самые богатые и благородные мадальтальцы. Особняком жили и прочих к себе не пускали. А на холме возвышалась крепость кнезира. Внушительная твердыня, надо сказать. Такую непросто штурмовать.
Крепкие высокие стены, башни с баллистами. И отдельная кнезирская цитадель, где можно было обороняться месяцами, если провизии хватало.
До того момента, когда я превзошёл по силе самого Бергира, такие крепости доставляли немало проблем. Но после я щёлкал их как орешки. Что мне башни, да баллисты, если я могу снести их одним складным предложением?
А если зарифмовать, то и всю крепость сдуть можно. Правда, после такого я и сам наверняка остался бы без сил.
Ну, а теперь приходилось изображать асвана, чтобы проникнуть внутрь. Неприятно, однако.
Стражник вернулся с хорошей новостью Нас впускали на северный остров. И даже не потребовали сдать оружие, потому как вместе со стражником прибыл отряд кнезирских дружинников.
Важные ребята. Каждый верхом. Наверняка сыновья здешних вельмож. Но Оге они не смутили, и мы такой же шумной весёлой компанией последовали за предводителем асмаридцев, который представился Диром Ад Альмадом.
Судя по всему, он был не меньше Серебряного Воина по силе. Серьёзный противник, если придётся столкнуться в бою. Но у меня были свои методы борьбы с превосходящими врагами, поэтому не страшно.
У ворот оружие не забрали, но при входе в цитадель потребовали мечи сдать. Других клинков никто не брал. Не считая кинжалов и ножей, которые за оружие не считались и дозволялись даже в цитадели.
Знали бы они как называется мой кинжал…
Я меч отдал без лишних метаний. Потому что выкупил у Оге один из средненьких клинков. Брать свой не стал, ведь непонятно ещё, чем обернётся дело.
Хару Ад Халад собственной персоной встретил нас в тронном зале. Невысокий смуглый асмаридец мало чем отличался от своей свиты. Но только на первый взгляд. Подобравшись поближе, я заметил, что у него светлые глаза и черты лица, говорящие о предках из более северных или западных народов.
Ну, браки аристократов — не новость. Помню, как-то встретил два небольших враждующих княжества. Враждовали они долго, что никто и не помнил, с какого времени это началось. Но периодически пытались помириться и скрепляли династические браки.
Хватало этого ненадолго, и стрелы летели вновь. Но к тому моменту, когда я оказался в тех местах, правители обоих княжеств выглядели почти как близнецы. Могли даже поменяться местами, и никто бы не заметил.
— Оге Могучий. Так тебя зовут? — спросил Хару на неплохом асванском.
— Верно! — с гордостью выпалил Оге.
Наверное, подумал, мол, его слава так велика, что иноземные вожди о нём слышали. Но я понимал — просто донесли, кто вообще появился при дворе.
— Вижу, вы бравые воины, — кивнул Хару. — Мне скоро такие понадобятся.
Правда? Неужто поссорился с каким-нибудь соседом?
Или решил прогуляться до Велизара? Это было бы плохим решением.
— Это хорошо, кнезир! — воскликнул Оге. — Мы любим разить врагов и отлично умеем это делать.
— А вот это как раз и стоит проверить! — оживился Хару. — Всё же я не могу принимать к себе воинов только по их внешнему виду, не так ли?
— Верно, — уже не так воодушевлённо кивнул Оге.
Тронный зал цитадели был полон воинов. Причём не обычных стражников, а гвардейцев кнезира, судя по доспехам и оружию. Вельможи тут тоже присутствовали. Держались за их спинами и с любопытством выглядывали, рассматривая нас.
Я же изучал зал. Высокие стены, узкие окна с подведёнными к ним лестницами. И несколько дверей. За одной из них наверняка скрывался вход в сокровищницу Ад Халада, куда мне и нужно попасть.
— Знаешь, Оге Могучий, — усмехнулся Хару. — Есть такая поговорка — цепь настолько крепка, насколько крепко её самое слабое звено.
Поговорку он сказал на асмаридском, но я понял. Оге тоже.
— Поэтому пусть твой самый слабый воин выступит против моего человека. Одолеет — приму вас на службу. И на хороших условиях, тут можешь не сомневаться.
— А если не одолеет? — нахмурился Оге.
Хару ещё более хитро ухмыльнулся. Нехорошо так, мне прямо захотелось с его лица эту ухмылку сбить. Желательно кулаком.
— Если не одолеет, вы покинете северный остров, — сказал Хару. Но затем сделал небольшую паузу и добавил: — В одних портках.
Асваны загомонили. Им такой расклад явно не нравился. Но Дир Ад Альмад, который привёл нас сюда, вдруг воскликнул:
— Не ты ли, Оге Могучий, хвалился своими воинами? Мол, они сильнейшие в Арахате.
— Было, — оскалившись, кивнул Оге.
— Так в чём проблема? — наигранно удивился Хару. — Решено! Поединок. Вон тот юноша, что прячется среди вас. Наверняка ты самый слабый. Выйди.
Я не сразу понял, что речь идёт обо мне.
Асваны обернулись и уставились на меня двояко. То ли радовались, то ли напряглись. Наш бой с Оге закончился быстро, и всей силы увидеть они не успели. А ну как не справлюсь?
Сдерживая ухмылку покруче той, что была на лице Хару, я выступил вперёд.
Ох, не того ты, кнезир, выбрал. Не того.
Хотя… А кто, говорите, будет моим соперником?
Глава 19
Решать спорные вопросы поединком — излюбленная традиция многих народов. Искоренить её за своё не слишком долгое правление у меня не получилось.
Как ни странно, в Велизаре, где эту традицию особенно чтили раньше, от неё остались только праздничные поединки, чтобы молодёжь могла помериться силами. Наверное, потому что мы с самим Велизаром успели там навести больше порядков, чем в остальных частях будущей империи.
Больше варгийцев поединки любили, разве что, асваны. Они-то и сохранили этот дикий, но такой удобный обычай. Удобный, куда ты — просто сильный воин, конечно. Будучи императором, мне пришлось натерпеться обычаев.
Бывало, в качестве доказательств явный виновник предлагал суд поединком. Мол, пусть боги окажут своё влияние и рассудят, кто прав, а кому — шиш. Правда, смельчаки выбирали заведомо слабых противников и уже ухмылялись, представляя скорую победу.
Что ж, у обычая был ещё один замечательный момент. А именно возможность выставить вместо себя представителя. Даже встречались такие, кто сражался на поединках за деньги от города к городу. И было довольно забавно наблюдать, когда я лично или мои советники предлагали свои кандидатуры на роль представителя слабых. Спесь тут же слетала с лиц, а поединок оказывался совершенно необязательным.
Но вот что занимательно. У предков нынешних асмаридцев привычки решать вопросы поединками не было. Поэтому я удивился, когда Хару предложил именно это.
— Как тебя зовут, воин? — спросил он меня.
— Лигги Чёрный!
Хару нахмурился, услышав моё выдуманное имя. Я улыбнулся. Невинно так, по-ребячески.
— Дир, — махнул кнезир Мадальталя, — Будешь биться ты.
Демоны…
Дир глянул на меня с удивлением. Наверняка не понял своего правителя. Мол, зачем целого гайдамала гвардии на какого-то мальчишку натравливать? Не велика ли честь чернявому асвану?
Но Дир Ад Альмад был послушным. И приказы не обсуждал, даже если те вызывали кучу вопросов.
Я услышал, как за спиной шепчутся люди Оге. Они беспокоились. Да я тоже беспокоился, если честно. Новая сила, конечно, придавала уверенности, но всё же я только-только её получил и ещё не совсем хорошо управлялся.
Прикинул, какие печати остались в сумке, оценивающе посмотрел на соперника…
Ай, ладно! Справлюсь. Не силой, так хитростью возьму, даже если он на стадии Серебра. С Оге же справился. А тот тоже не из простых воинов.
Место для поединка находилось снаружи. У Хару Ад Халада для подобных развлечений целая арена имелась. Куда более приличная, чем ближайший перекрёсток и, уж тем более, получше бойцовской ямы, в которой месили грязь и пыль на западном острове.
Вельможи, которые присутствовали в тронном зале, заняли зрительские скамьи, расположенные лестницей кверху. Гвардейцы, ощетинившись копьями, окружили арену, словно живой частокол. А кнезир занял почётное место на высокой платформе, откуда был лучший обзор.
Оге с Алексеем готовили меня к схватке. Причём Оге беспокоился куда сильнее моего друга. Тот лишь жаловался, что снова всё веселье досталось мне.
— Я ведь тоже хочу силушку опробовать! — воскликнул он.
— Как закончу, могу и тебе по мордасам навалять, — сострил я.
— А давай! — обрадовался он вдруг. — Ну, точнее, попробуй!
Оге отодвинул его могучей лапой и с серьёзной миной глянул на меня. Осмотрел с ног до головы, поджал губы и помотал головой. А затем вытащил из ножен меч и протянул мне.
— Вот! — буркнул он. — Возьми его. Твой никуда не годится.
Забавно, учитывая, что он же мне и продал ту кое-как закалённую железку, что болталась у меня на поясе. Но вслух я поблагодарил его и принял оружие.
— Только на время боя! — опомнился Могучий, прежде чем отпустить рукоять.
— Мне не нужен твой меч, — успокоил я его. — Мне и мой по душе. Но скажи, почему ж ты сражался секирой, когда вышел против меня?
— Кто ж знал, что ты сильный! — пожал он плечами.
Затем его место снова занял Алексей. Но от него я получил лишь похлопывание по плечу и пожелание:
— Ты не слишком перенапрягайся, дружище. Чтоб потом не говорил, мол, проиграл мне, потому что измотан был.
И я пошёл навстречу Диру.
Гайдамал кнезирской гвардии выглядел недовольным. Хмурился, смотрел исподлобья. В качестве оружия он выбрал копьё с широким лезвием. Что-то вроде рогатины, но подлиннее, поуже и немного легче. Всё-таки выкованная стариградским кузнецом Людотой рогатина была для более грубой работы. Например, против Чернобурого Медведя, для которого асмаридское копьё показалось бы иголкой.
Торжественности не было. Все ожидали, что поединок будет короче, чем подготовка к нему. Поэтому Хару махнул рукой, трубач задул в трубу, и схватка началась.