Дома его родители встречали как именинника. Отец даже на работе с напарником подменился. Да что там! На стол бутылку красного вина выставили! Отец, вообще-то не пьет у Сереги, но тут в качестве символа торжества, очевидно, это вино было.
После армейских харчей мамина стряпня показалась пищей богов. Пирожки, салаты, запеченная в духовке утка, заливное, красиво трепещущее на своих тарелочках на столе. Отец, налив до половины бокал поднялся, чтобы произнести тост:
— Когда без малого десять лет назад мой сын сказал, что он станет космонавтом, я думал, что это просто детская фантазия. Блажь. Что это скоро пройдет. Но ты показал себя настоящим бойцом, упорно идущим вперед к своей цели, несмотря ни на какие трудности. Сергей! Мы с твоей мамой гордимся твоим выбором своего жизненного пути. Быть защитником Земли — это так почетно! Вот сертификат, — отец жестом фокусника извлек откуда-то пластиковый прямоугольник с золотистым логотипом Российского императорского банка, — на котором лежит десять тысяч рублей. Прими их от нас в дар. Мы их откладывали для тебя, чтобы ты мог получить в жизни интересную для тебя профессию. Профессии ты уже обучаешься, но, быть может, эти деньги помогут получить тебе еще чуточку мастерства.
— Спасибо, папа! — Ну, что сказать… неожиданно и… немного несвоевременно. Во время КМБ у Сереги было достаточно времени, чтобы установить себе базы, которые он считал необходимыми, но не было денег. Теперь вот, деньги появились, но уже не будет времени. Но все равно, до слез приятно. А более объемную базу про тех же арварцев он себе еще установит. Контакты-то с техником останутся.
Застолье закончилось. Серега еще некоторое время посидел в компании с родителями, пообщался, да и засобирался на прогулку. Надо же и старых знакомцев навестить. Продемонстрировать, так сказать, мундир российского пилота окружающим. И пусть вместо знаков различия на погонах буквы «К» сияют, мундир-то тот же самый, что и у самых прославленных боевых космолетчиков.
Отчего-то ноги сами собой привели Бузинкина во двор дома, где Анька Безносова проживала. И что там медальон говорил про временное подавление пиковых выбросов гормонов? Ну, раз принесли, решил зайти, засвидетельствовать свое почтение. Тем более, что сейчас будний день на дворе, Анькины родители должны на работе быть.
— Ой! Сережа, красивый какой! — Моментально разомлела, увидев его в проеме входной двери собственной квартиры, бывшая подруга. И на шею с поцелуем кинулась. Словно и не она его тогда прилюдно кинула.
Но Серега вспоминать старое не стал, подхватил мадемуазель на руки и в ее комнату добычу поволок. А Безносова только довольно на его плечо свою голову положила.
Три часа мигом пролетели. Пришлось обратно одеваться. У Аньки родители должны были вот-вот с работы заявиться. Одеваясь, зафиксировал взгляд на высоченных стопках учебников, лежащих на всех поверхностях прикроватной тумбочки.
— Это что, я помешал тебе к экзаменам готовиться? — Не то, чтобы совесть за подобный проступок вдруг заедать стала, но тяга к жизненному распорядку уже незаметно начала въедаться в будущего военного, испытал некоторую неловкость.
— Ой, что ты! Я на эти учебники смотреть уже больше не могу. Так рада, что ты хоть ненадолго меня отвлек от них. — Вот и понимай, не то это личность Бузинкина так на девушку подействовала, что она с порога растаяла, позволяя кавалеру творить с ней все, что заблагорассудится, не то просто подсознание за первый же попавшийся повод ухватилось, лишь бы от надоевшей учебы увильнуть. Впрочем, долго самоедствовать получивший свое курсант не стал, благодарно поцеловал девицу в уста сахарные, да и был таков.
— Сергей! — Вдруг пробудился из спячки его медальон. А Бузинкин только-только уселся на лавочку в пустынном в это время дня сквере. Захотел, как в детстве, мороженкой полакомиться. Какая досада! — Сейчас у тебя самое подходящее расположение духа, чтобы провести тестирование твоих возможных псионических способностей.
— Давай поподробнее. — Сразу подобрался Бузинкин, чувствуя подкрадывающийся немалый профит. — Что за псионические способности? Откуда они у меня и для чего вообще нужны?
— Псионические способности есть у каждого разумного. В потенциале. В реальности пробудить их получается лишь у очень небольшого процента самых предрасположенных. Создатели массово применяли псионику в своих приборах и вообще в бытовой жизни, но до этого землянам, сам понимаешь, еще как до Луны. Сейчас моя задача постараться пробудить эти силы внутри твоего собственного организма. Чтобы ты не волновался, скажу лишь, что все предпосылки для твоего пробуждения я создал. Мои наноботы проложили дополнительные связи в соответствующих отделах мозга, твой организм после интимной встречи с женщиной максимально открыт и восприимчив для моего воздействия. И обстановка подходящая, никто в ближайшие несколько минут нам не помешает. Так что, приступаем?
— А куды ж мне деваться…. Приступай.
Глава 5
Тестирование псионических способностей надолго не затянулось. Медальон же постоянно на шее нашего героя висел, большую часть тестов провел уже задолго до того. Оставались только последние, завершающие штрихи, заключавшиеся в максимальной накачке исследуемого эмоциями и подаче команд к исполнению. Примерно, как собаку науськать: «Кошка, противная наглая кошка! Куси ее, куси». А потом смотреть, что на эту накачку в наибольшей мере отреагировало: скорость движения лап, сила смыкания челюстей или просто лай громче стал.
Из пяти тестируемых способностей с первых же мгновений определились две: выбранную в качестве подопытной мышки мягкую игрушку-робота, изображавшего звереныша неясной породы одновременно чуть откинуло в сторону телекинетическим толчком и захватило под контроль. Робот резво подскочил на лапы и… ничего больше сделать не стал. Контакт с его процессором оказался кратковременным.
— Чего замер, — вдруг засуетился медальон, — скорее возьми игрушку в руки и ощути, нагрелся или охладился этот котенок?
— Это собака. — Заспорил Бузинкин, ощупывая синтетическое покрытие механической тварюшки.
— Да хоть крокодил. Ты скорее щупай, пока температура его с окружающей не уровнялась.
— Вроде, вот эта часть более прохладной ощущается. — С сомнением протянул Сергей через минуту. — Особенно ухо.
— Понятно. Значит, раз криокинез себя проявил, пирокинеза в ближайшем будущем ожидать не приходится.
— Жалко. Пыхать огнем куда внушительнее выглядело бы. — Вопреки словам, в эмоциях Бузинкина никакого сожаления, на самом деле, не было и в помине. А просто ни та, ни другая способность не рассматривалась им, как что-то полезное. Раньше, до того, как сигареты стали неподъемно дорогими, хоть прикуривать можно было бы без всякой зажигалки, а сейчас и вовсе никчемная способность.
— А теперь соберись! — Вдруг выпалил искин самым, что ни на есть командным голосом. — От того, насколько правильно ты будешь угадывать цвет мобилей на перекрестке, будет зависеть то, позволю ли я тебе завтра еще раз к твоей подружке заглянуть или нет. Пока будешь идти до перекрестка, настройся как следует. Задача хотя бы пять раз из десяти угадать.
— Так не честно! — Возопил Бузинкин. — У меня всего два дня отпуска!
Видимо, стимул, выбранный зловредным искином, оказался достаточно значимым для парня. Сам не поверил, когда первые же восемь из восьми угадал. Правда, случившееся в результате воодушевление и прекратило действие этого чуда. Последние две попытки (и потом еще два десятка по собственной инициативе) не угадал ни разу.
— Это уже не имеет никакого значения, — утешил его медальон. — Главное, я теперь точно знаю, что способности к предвидению у тебя имеются, а уж ситуации для тренировки создать не трудно.
Вот, вроде утешил, отчего ж у Бузинкина сразу волоски на загривке поднялись в предвкушении неприятностей? Опять предвидение подключилось, не иначе.
Два дня отпуска мигом пролетели и Сергей Бузинкин снова в свое летное училище убыл, несмотря на уже выпавшие там на его долю трудности весь горящий странным энтузиазмом и нетерпением. Хотя, отчего же странным? Наступило время закачки и виртуальной отработки баз, необходимых военному пилоту среднего корабля.
После КМБ подсознательно ожидал продолжение давилки, строгого сержанта, стоящего над душой, шагистики. Потому был до крайности изумлен предоставленной вместо казармы комнате, пусть крохотной, но зато исключительно его. И даже собственноручно мыть эту комнату не придется. В первый же момент, как вошел, из-под ног верткая круглая шайба робота-уборщика прыснула.
— Так, господа будущие офицеры, обратился к ним на следующий день инструктор после того, как они все загрузили себе очередную, вторую с момента поступления базу, под звучным названием «Астронавигация». — Сейчас будете закреплять свои знания на тренажерах. Хочу внести в ваши тренировки элемент, так сказать, соревновательности. Тому курсанту, который займет по итогам недельных отработок изученной базы первое место, будет предоставлена возможность повысить уровень базы до высшего, третьего уровня.
— Элемент соревновательности…, — пробормотал кто-то из курсантов, стоящих от Бузинкина дальше к концу из недлинного строя, — смысла никакого напрягаться, если все опять Бузинкину достанется.
Сергей готов был поклясться, что не только он, но и наставник услышал эту реплику, но ничего не сказал по поводу выкриков из строя, а только поинтересовался:
— Вопросы?
— А как же правило про одну базу в неделю, товарищ инструктор? — Поинтересовался он. На летном комбинезоне их наставника не было погон, поэтому обратился так обезличено, не называя звания. — Не спекутся мозги от превышения нагрузок?
— Не спекутся. По сути это будет дополнение ко все той же базе, что вам уже записана. Методика отработанная, не переживайте.
И вот они уже в тренажерах, до мелочей воссоздающих обстановку в кресле астронавигатора.
— Проложить курс на систему Медузы. — Следует по связи команда капитана, и приходит