Армии орков, заполонившие Долину Верхнего Сарбрина, были многочисленны, но эта армия была гораздо крупнее, и среди пеших орков виднелось множество голубокожих чудищ – целый отряд ледяных великанов.
Если Коннерад и тешил себя слабыми надеждами выстоять под натиском противника, то все они разом улетучились перед лицом реальности. Даже если бы сейчас на поле вышли все до единого жители Мифрил Халла, вооруженные до зубов и готовые к бою, имея в своем распоряжении полный комплект тяжелых боевых орудий, баллисты и катапульты, и построились в нужном порядке, они просто не смогли бы победить в этом бою. Даже если бы две другие армии из Долины Верхнего Сарбрина не присоединились к своим сородичам.
Коннерад Браунанвил никогда в жизни не видел такого количества орков.
Тропа стала черной, склон горы напоминал какое-то бесформенное извивающееся чудовище.
Много раз в тот день королю Коннераду приходилось напоминать себе, что необходимо сохранять спокойствие, вести своих подданных твердой рукой. Он не дрогнул, когда один из военачальников, сражавшийся рядом с ним, был раздавлен огромным валуном. Он сумел подавить горестный вопль, когда Бунгало Удар Кулаком и его «Потрошители» исчезли среди моря орков.
И он продолжал следить, чтобы дворфы двигались к крепости, двигались в полном порядке: одна линия расступалась и выстраивалась для отступления, за нею тут же следовала предыдущая. С каждой секундой все меньше дворфов оставалось в живых, чтобы сделать следующий шаг, но за каждого убитого дворфа расплачивались своей жизнью несколько орков. Сотни их корчились на земле в предсмертных муках.
В какую-то темную минуту Коннерад уже решил, что все пропало, потому что великаны двинулись вперед и, сметая со своего пути орков, обрушились на ненавистных дворфов.
– Соберитесь, цельтесь в колени, ребята! – крикнул он, и дворфы отозвались радостными возгласами. Внезапно крики стали еще громче – над головами оборонявшихся зажужжали снаряды, выпущенные из баллист. Гиганты шатались, падали, и те, что находились в тылу, начали поспешно отступать.
Потрясенный король Коннерад развернулся и сразу же заметил Дагнаббет.
Прекрасную и воинственную Дагнаббет. Смелую, благородную и верную Дагнаббет.
Войско дворфов продолжало быстро и организованно отступать к туннелям. Дагнаббет, успешно справившись с порученным заданием, каким-то образом ухитрилась раздобыть в крепости четыре баллисты, стрелявшие копьями; баллисты были приготовлены как раз на случай нападения могучих врагов. И баллисты вступили в бой вовремя – в момент наступления великанов.
В тот день Мифрил Халл потерял шестьдесят храбрых дворфов, втрое больше воинов получили тяжелые ранения. Бунгало Удар Кулаком, которому удалось каким-то образом выжить в бою, тоже ухитрился добраться до крепости.
Но теперь они были в безопасности за прочными воротами и уже знали, что их ждет.
Сотни орков и три великана лежали мертвыми у северного входа в крепость.
– Ты справился, – обратилась к Коннераду Дагнаббет, когда король и военачальники собрались в зале для совещаний. – Король Бренор гордился бы тобой.
Король Коннерад знал, что подобная похвала из уст дочери Дагнаббита и внучки легендарного Дагны – не простой комплимент.
Однако он отнесся к словам Дагнаббет спокойно, потому что понимал: его испытания только начинаются.
В этот час бесчисленная армия орков разбивала лагерь у него на пороге.
Глава 2Грань между жизнью и смертью
Дзирт все никак не мог осознать реальность того, что видел перед собой: пещеры под названием «Приют каменотеса».
Пещера.
За входом в пещеру, который только недавно был расширен отрядом упорных каменщиков, Дзирт видел обугленные руины старой гостиницы. Под открытым небом сиротливо торчал большой очаг – погребальная насыпь, память о прошлом, которое уже никогда не вернется. Лучи заходящего солнца освещали пепелище, и Дзирт подумал, что закат вполне подходит в качестве фона для печальной картины.
Сидя на пороге пещеры и глядя на почерневший очаг, Дзирт вспоминал свои приключения в этом городе, сражения с морскими дьяволами, вспоминал, как он помогал отважным жителям укреплять границы и гнать врагов с пристаней. Он не мог избавиться от сожалений о прошлом и чувства невосполнимой потери. «Приют каменотеса» служил местом сбора жителей Порта Лласт в дни схваток с сахуагинами. Здесь организовывались отряды, которые отбивали атаки врага на городские стены, сюда приносили раненых, здесь их исцеляли врачеватели и жрецы. Сам Дзирт помогал однажды держать лежавшего на столе тяжело раненного человека, пока Амбра заживляла увечья при помощи заклинаний. В то отчаянное время для людей Порта Лласт «Приют каменотеса» воплощал надежду на лучшее будущее.
А теперь его не стало, он был разрушен, мертв, сожжен до основания напавшими на город дроу. Дроу, которые, судя по всему, пришли сюда в поисках Дзирта.
Эта мысль не давала Дзирту покоя и вызывала у него воспоминания о том, что произошло много десятков лет назад, за много миль отсюда – когда дроу пришли за ним в Мифрил Халл. И вот теперь все повторялось. Почти двадцать лет назад в Долине Ледяного Ветра появился отряд Тиаго: дроу охотились за Дзиртом, но столкнулись с балором, демоном, который тоже жаждал крови темного эльфа-отступника.
Дзирт оглядел Компаньонов, и взгляд его остановился на Реджисе, выглядевшем весьма жизнерадостно в своем ярко-синем берете и прекрасном плаще. Дзирту и остальным часто приходила в голову мысль о том, что Реджис притягивает к ним неприятности. Давным-давно Артемис Энтрери по приказу паши из Калимпорга, которого ограбил Реджис, преследовал хафлинга до Долины Ледяного Ветра. А всего несколько недель назад лич по имени Темная Душа, также имевший зуб на Реджиса, подстерег Компаньонов на дороге к западу от Широкой Скамьи.
И сейчас, глядя на руины «Приюта каменотеса», размышляя о том, какие бури и неприятности всегда преследовали его самого, следопыт невольно подумал, что не Реджиса, а его, Дзирта, следовало бы считать вестником беды.
Признавшись себе в этом, дроу-следопыт улыбнулся. В молодости подобные мрачные мысли тяжким бременем легли бы на его плечи. Чувство вины заставило бы его нахмуриться, согнало бы улыбку с лица.
Но теперь он стал иным. Наконец Дзирт понял, что его поступки не могли и не могут изменить общего хода событий, что он является лишь одним из множества существ, населяющих этот мир. А мир – опасное место, независимо от того, какую тропу ты изберешь. И тем, кто считал Дзирта своим другом и союзником, это место показалось бы гораздо опаснее без него. Темным эльфам не нужен повод, чтобы напасть на город жителей поверхности. Любой могущественный демон, появившийся в мире смертных, сеет вокруг хаос и разрушение, и неважно – охотится он за Дзиртом или нет.
Дело было вовсе не в нем. Разрушение «Приюта каменотеса» не лежало на совести следопыта. Наоборот, жители давно покинули бы этот город, если бы Дзирт и его бывшие спутники – Энтрери, Далия и остальные – не прогнали сахуагинов обратно в море.
Он подумал сейчас о своих прежних товарищах и снова одного за другим оглядел Компаньонов из Халла. Во многих отношениях сравнение напрашивалось само собой. Оба отряда искателей приключений представляли собой грозную силу в бою, и мало кто в Королевствах мог выстоять против них.
По на этом сходство заканчивалось. Дзирт был совершенно счастлив. Если не считать искусства в обращении с мечом или магией и умения сражаться вместе как единое целое, Компаньоны совершенно не походили на тех, других – Энтрери, Далию и остальных.
Он рассмеялся вслух, вспомнив Афафренфера и Амбру среди этих самых горожан, в прежнем «Приюте каменотеса». Женщина-дворф организовывала бои между монахом и местными верзилами, а потом ставила на друга и собирала золотые монеты. Ведь никто не решался ставить на Афафренфера, который отнюдь не выглядел могучим бойцом. Однако высокий и худощавый монах был прекрасно обучен боевым искусствам и мог легко одолеть голыми руками мужчин гораздо более сильных и крупных, чем он.
– О чем задумался, эльф? – спросил Бренор. – И что, пропади все пропадом, ты здесь видишь смешного?
Дзирт, не глядя на Бренора, лишь покачал головой в ответ; взгляд его задержался на Вульфгаре, который сидел в противоположном конце пещеры. Принял бы Вульфгар вызов монаха, если бы Амбра и Афафренфер появились сейчас в импровизированной гостинице и снова организовали бы свой «тотализатор», подумалось ему.
А если бы принял, если бы Вульфгар вышел на бой против ловкого монаха, на кого поставил бы в таком случае сам Дзирт?
– Ну? – нетерпеливо произнес Бренор.
– Вульфгар, – решил Дзирт, отвечая не на вопрос дворфа, а своим собственным мыслям, и кивнул, представив себе этот предполагаемый бой. Несомненно, Афафренфер отлично владел боевыми искусствами, однако Дзирт много раз видел Вульфгара в сражениях и ни за что не поставил бы деньги на его противника.
– Чего? – озадаченно переспросил дворф.
Дзирт снова лишь рассмеялся. А как он мог не смеяться? Несмотря на суровые испытания, которые совсем недавно обрушились на Порт Лласт, он не унывал. Его окружали упорные, выносливые, сильные духом жители; и сегодня они были полны жизни, радовались, праздновали возвращение нескольких сограждан, которых считали попавшими в рабство к дроу и потерянными навеки.
Слух о возвращении пленников и появлении самих героических спасителей распространялся по городу, и пещера наполнялась людьми.
– Это раньше был рудник? – спросил Реджис, устраиваясь по другую руку от Кэтти-бри, которая сидела рядом с Дзиртом.
– Карьер, – поправил его Бренор, оглядывая стены, грубо вырубленные в скале. – А может быть, и то и другое одновременно, – добавил он, заметив извилистый туннель в дальней части помещения.
У противоположной стены пещеры раздались громкие одобрительные возгласы, и все взгляды обратились в ту сторону – там Вульфгар опустошал огромную кружку пива с шапкой пены, а остальные посетители кричали, чтобы он не останавливался. Варвар поднял свободную руку и согнул ее, и мускулы его казались твердыми, словно камни, которые дробит дворфская кирка.