Ну да, пожалуй, только Седой среди них и мог ответить мне так. Так нагло. Вот уж точно, собрание старейшин и главы семьи. Мудрость, достоинство и прочее. И мы с Седым здесь. Не хватает только Потия, чтоб его.
Не пытаясь согнать с губ вылезшую на них улыбку, я задал вопрос заново:
— Зачем сейчас восстанавливать Пагоду, если она потребуется нам не раньше, чем при получении третьей звезды. Может быть, мы, Седой, ещё и Павильон Пяти Удовольствий строим? — я приподнял список дел. — Мне искать его на третьей странице? Или его вообще не внесли в список? Ну, чтобы тебе, Седой, подарок сделать?
Рутгош хохотнул мыслеречью:
— Наш глава хорош. Знает тебя, Аранви, да?
Тот толкнул в его сторону короткую мысль:
— Помолчи, балабол, у самого ничего-то не выходит, — мне же сказал совсем другим тоном. — Нет, молодой глава, Павильон мы не строим, но Пагода — совсем другое дело. Да, формально, чиновник Императора въедет в Пагоду только с подтверждения ей третьей звезды, но первое, что должна сделать фракция, получившая город — это восстановить Имперскую Пагоду.
Бахар, будто подтверждая мои мысли про очерёдность разговора со мной, а на деле просто увидев возможность для очередного урока, сказал:
— Глава, остановитесь, подумайте, в чём смысл этого действа?
Я отлично знал и этот тон, и этот, особый вид усталости на лице. Честно говоря, меня этот вид уроков, урок, в котором мне нужно самому же отвечать на то, о чём я спрашиваю, изрядно поднадоел за прошедшие недели. Этот Бахар противный, словно шипы Болотницы — раз вонзится, не вытащишь. В моём случае — захочет заставить меня самому искать ответ — не отступится.
Привычное желание ответить, что собирателю камней не найти ответа на такой сложный вопрос, я так же привычно задавил. Сам выбрал этот путь, нужно следовать ему. Медленно вдохнул, заставляя вместе с воздухом плавно течь и мысли.
Пагода. Имперская. Император, что довольно очевидное продолжение цепочки размышлений. Фракция без единой звезды, у которой и камня-то своего нет, которой приходится из обломков строить стену вокруг города, стену без которой и фракцией даже считать не станут, хоть ты три города под себя подомни, почему эта фракция должна тратить силы на то, чтобы восстановить Имперскую Пагоду?
Вместе с выдохом вытолкнул из себя и ответ:
— Чтобы показать подчинение и верность Раму Вилору?
Судя по тени улыбки, которая мелькнула на сонном лице Бахара, ответил я совсем не то, что должен был. Думаю, Бахар бы с радостью продолжил урок и заставил бы меня дать ещё не меньше трёх ответов, но Седой фыркнул, всё тому испортив:
— П-ф! Да Рам Вилор и знать не знает о каком-то там Сломанном Клинке. Но вот тот чиновник, которому я подтверждал получение Ключа, мне ведь снова к нему идти, говорить, что мы готовы к проверке своего заявления. Но сам он не пойдёт, не по чину ему, он пошлёт со мной человечка, младшего чиновника. Я же покажу ему стену, покажу ему город, а что же он будет высматривать в нашем городе помимо этого?
— Порядок? Стражу? Орденцев? — предположил я, впрочем, предположил с улыбкой, прекрасно поняв, на что намекает Седой.
— Ага, точно, — хмыкнул тот. — Стражу перед Пагодой тоже нужно будет выставить. Это они тоже любят.
Я качнул головой из стороны в сторону:
— Удивительно, не замечал за тобой раньше таких знаний о чиновниках Имперской Пагоды.
Седой поджал губы, покосился в сторону, затем тихонько кашлянул и признался:
— Этими знаниями поделился со мной старейшина Ледий.
— Ну отлично, — усмехнулся я. — Вы значит, и сами не все это знали, но с меня требуете этих знаний?
Бахар сбросил маску усталости и сонливости, подался вперёд, склоняясь над столом:
— Вы должны впитать знания ото всех нас, глава, и стать лучше, чем мы. Иначе в чём смысл смены поколений? Молодое поколение должно знать и уметь больше, чем старики вроде нас. Только так мы сумеем возродить Орден.
Дарсов Бахар даже глазом не повёл на мигнувший Указ. То ли закалил душу, пока мы ходили за Ключом, то ли наработал за это время навык терпеть боль, как его нарабатывали даже идущие Первого пояса учитель Кадор и Гранитный генерал Ирал. Другой вопрос, что Бахар, похоже, слишком уж часто произносит слово Орден и прочие из числа запретных. Нужно бы проверить, подслушать, о чём он говорит на уроках с бывшими сиротами.
Пока же я кивнул:
— Да, ты прав, советник Бахар. Твои слова справедливы, но я бы хотел, чтобы меня о подобных решениях ставили в известность заранее. Почему я помню день, когда мы подсчитывали время, требуемое для постройки одного ли стены, но не помню дня, когда мы выделяли людей на Пагоду и считали дни на её восстановление?
Старейшины переглянулись и дружно склонили головы:
— Просим прощения, глава.
Рутгош выпрямился первым, негромко похлопал по столу ладонью и сказал:
— Хорошо, давайте чуть прервёмся, — через миг толкнул за пределы комнаты мыслеречь. — Напитки!
Фигуры, которые в моём восприятии всё это время неподвижно стояли в коридоре, тут же пришли в движение, дверь едва слышно скрипнула, отворяясь, и в зал вошли… Не стражники, как я думал, а девушки разных возрастов. Кто-то был моложе меня, кто-то старше, но ненамного.
В руках каждой был поднос, заставленный чашами и бокалами. Одна из девушек оказалась рядом со мной и чуть наклонилась ко мне, позволяя заглянуть на поднос глазами, а не восприятием.
— Глава, чай, вино, воду, сок квонга или яблочный?
— Сок квонга, — сам взял я бокал с подноса.
Едва девушка прошла дальше, потёр бровь. Ладно, ладно. Возможно, я совершено зря сержусь. Самая слабая из девушек, похоже, на пике Мастера, самые сильные вполне себе Предводители средних звёзд. Почему они не могут стоять на страже поместья? Всё равно большее, что от них требуется — гонять любопытную ребятню из учеников Зеленорукого и Бахара и своим присутствием не давать соглядатаям, возможным соглядатаям, ни одного из которых ещё даже не обнаружили, беспрепятственно шляться по его коридорам.
И даже в том, что они разносят чай и вино, которое у каждого из нас может лежать в кольцах, нет ничего такого. Первая причина — это немного остудить моё недовольство одним своим появлением. Вторая — это предоставить всем одинаковое питьё. Третья же причина может быть и вовсе совершенно обыденной: подустали орденцы от прошлого и начинают входить во вкус бытия старейшинами семьи Сломанного Клинка. Слуги, внимание и прочее. В дополнение к мудрости, достоинству и всему остальному.
В конце концов, это мы лишь пока сидим за закрытым порталом и ограждены Каменным Лабиринтом, вскоре в городе появятся гости, будут эти гости и у меня, и у старейшин, и тогда предлагать гостям угоститься из своих кисетов и колец будет выглядеть насмешкой или даже издевательством.
Я медленно повёл взглядом, по несколько мгновений вглядываясь в лица старейшин. Главное, чтобы никто не увлёкся этим самым вкусом и не решил двигаться дальше. Седой мой взгляд встретил, вскинув брови и сделав вид, что ничего, совершенно ничего не понял. Я даже на миг смутился. Куда я лезу? Ему под восемьдесят лет, его прозвище говорит само за себя, уж кто-кто, а Аранви Клинок Трёх Ночей точно знает, где проходит граница и куда можно зайти в отношениях с бывшими подчинёнными, а куда нет.
Тем более, сейчас, когда Ордена будто нет и мы все играем в маски.
Я моргнул и отвёл взгляд, не успев дойти ни до Зеленорукого, ни до Рутгоша, ни до Алкая. Чуть слышно хлопнул по столу.
— Все смочили горло? Возвращаемся к вопросу про выделение людей на Пагоду. Почему это прошло мимо меня?
Дарсов Седой чуть не сбил меня с настроя, толкнув ко мне мысль:
— Да. Да, вот так. Строже голос и взгляд. Гляди чуть исподлобья, чтобы виновный сразу понимал, насколько ты недоволен, молодой глава.
Я снова потёр бровь и ожёг взглядом исподлобья самого Седого.
Конца этого то ли совещания главы семьи со своими старейшинами, то ли хорошо замаскированного урока старейшин своему главе, я едва дождался, уже совершенно не уверенный в том, что от меня хоть что-то там пытались скрыть или забыли сообщить.
Скорее уж, я уверился в том, что эти притворяющиеся иногда тупыми джейрами старейшины, советники и вечно бродящие рядом давно неСедые Клинки, заготовили в жизни семьи и города десятки таких ловушек для меня. И по истечении месяца или двух начнут ещё и тыкать меня в них носом, указывая на то, что я пропустил.
Пожалуй, мне нужно немного или много отдохнуть от их лиц и голосов. Иначе я начну выискивать во всём двойное дно. Не то чтобы я так уж верю в свою гениальность, как главы Сломанного Клинка, но и крутить в голове мысли, сколько скрытых уроков я пропускаю каждый день — занятие не из приятных.
Поэтому в сгущающихся над городом тенях, я двинул к зданию нашей Школы.
С ней в ту первую, памятную ночь, первую ночь жизни семьи Сломанного Клинка в городе Истоке тоже было гораздо больше проблем, чем я ожидал. Нет, в чём-то я полностью угадал, например, с тем, что почти десяток самых отчаянных подопечных Зеленорукого нам придётся ловить по улицам, но главное то, о чём я даже не подумал.
О том, что в городе, который расположен высоко в горах, почти у подножия ледников, в городе, в котором без формаций Древних ничего не росло, было чуть прохладно для Предводителей в шёлковых халатах, а вот для Закалок здесь царил пробирающий до костей холод.
Как-то я быстро позабыл, насколько Мастера выносливей Воинов, насколько Воины крепче Закалок, и почему этап Закалки именно так и называется. Не только потому, что на нём закаливают меридианы, но и потому, что закаливают само тело, делая его крепче, выносливей, невосприимчивей к жаре и сухости Пустошей. Или к холоду и пустому воздуху гор.
Так что да, был в ту ночь костёр, огромный, жаркий, к которому жались все эти дети, юноши и девушки, принятые мной в семью с улиц города Пяти Ветров. А байки, байки начались только тогда, когда слабейшие из них согрелись и перестали прятать носы в чужие, собранные по всей семье тёплые халаты и шкуры.