— Мальчишки, давайте к нам!
Проигнорировать или отказаться было бы невежливо. Да и с какой стати? Так или иначе, мы в одной лодке. Опять же, чем раньше я узнаю своих новых товарищей, тем лучше. В конце концов, рано или поздно от кого-то из них может зависеть моё прохождение испытания. Такой вероятности исключать нельзя.
— Сейчас будем! — отозвался я.
Мы подошли к витрине, набрали на подносы еды и подсели к девушкам. Как ни странно, Алайская ужинала с ними, хоть и с видом собственного превосходства. Видимо, понты понтами, а общества хочется.
В этот момент в столовую вошли Мясниковы. Окинули взглядом помещение, нехотя кивнули нам и направились за едой. Сели они отдельно, через стол от нас.
— Как вы после испытания, пришли в себя? — спросила Шувалова.
— А с чего ты взяла, что оно должно было выбить нас из колеи? — ответил я. — Никто не погиб, мы прошли. По-моему, всё отлично. Надо радоваться.
Неспящая пожала плечами.
— А вот меня, например, всё это даже возбудило, — глядя мне в глаза, сказала Грекова. — Обожаю экстрим. Адреналин и всё такое.
Алайская презрительно усмехнулась.
— В чём дело? — приподняла брови Грекова.
— Есть что-нибудь, что тебя не возбуждает? — процедила блондинка.
— Ну, у меня всё в порядке с либидо, знаешь ли. Чего и тебе желаю.
— На что это ты намекаешь⁈ — вскинулась Алайская.
— Догадайся с двух раз, — скривилась Грекова. — Если не получится, подскажу.
— Мне не до шашней! — высокомерно заявила блондинка. — Я должна пройти все испытания и не вылететь. Так что думать обо всяких глупостях некогда.
— Кстати, хотела спросить, — подала голос Шувалова. — Зачем тебе это вообще надо? Тебе что, плохо живётся? У тебя же всё есть, как я понимаю.
Алайская помрачнела.
— Я бы сама сюда и не пошла, — нехотя проговорила она после паузы. — В гробу я видала все эти испытания и вас всех вместе взятых, если честно. Я бы свалила хоть сейчас, если б это от меня зависело. Но папа считает, что в академии я разовьюсь быстрее и стану сильнее. Ему хочется сделать из меня хорошего ментора. Вот поэтому я здесь. И, если провалю испытания и вылечу, мне конец! Он меня просто прибьёт.
— Папа, значит! — ухмыльнулась Грекова. — Бедняжка, не дали по тусовкам погулять, заставили учиться, да ещё с пролетариями. Даже не знаю, как тебя утешить.
— Плевала я на твои утешения! — вскинулась блондинка. — Я пройду обучение и всем вам носы ещё утру!
— Конечно, ведь иначе злой папочка тебя отшлёпает, — язвительно заметила Грекова.
— Не ссорьтесь, — проговорила Шувалова, не дав Алайской ответить на выпад. — У каждого из нас свои мотивы, но все мы здесь делаем общее дело — Родине служим.
— А какие у тебя мотивы, кстати? — прищурилась блондинка. — С твоим Даром могла бы найти место получше.
— Чем плохо это? — не растерялась Шувалова.
Алайская пожала плечами.
— Ну, особой карьеры тут не сделаешь. Дослужишься до какого-нибудь звания, а толку? Это ж КГБ. Всё равно никто не узнает, что ты сделала для страны.
— Я не ради славы сюда пришла, — ответила Шувалова.
— А ради чего?
— Уже сказала: чтобы служить Родине.
Блондинка вздохнула. Её такая мотивация явно не вдохновляла.
— Дело твоё, — сказала она равнодушно. — Мне так-то плевать, если честно, — она взглянула на меня. — Ты ведь Владлен, верно?
Я кивнул.
— Он самый. Мило, что ты запомнила.
— Не льсти себе. Просто имя не самое распространённое. Почему ты здесь, Влад?
— А у меня особого выбора нет.
— Ах, да, ты же у нас сын изменника, — скривилась Алайская. — Ну, и каково это?
— Сын за отца не в ответе, — проговорил Булкин. — Не слыхала?
— Слыхала, а то. Ладно, на самом деле, не знаю, зачем я вообще с вами болтаю, — девушка встала, собираясь уходить.
— Посуду не забудь, — сказала Грекова. — Здесь официантов нет.
— Без тебя знаю! — вспыхнула Алайская и, раздражённо собрав тарелки на поднос, двинулась к столу, куда складывали грязную посуду.
— Вот же фифа, — ухмыльнулась брюнетка, поглядев ей в след с выражением презрения. — Думаю, она долго не продержится. Папочкин наказ — так себе мотивация.
В целом, я был с ней согласен.
— А ты сама зачем в академию поступила? — спросил я.
Однако ответить Грекова не успела: в столовку вошёл сотрудник академии.
— Товарищи студенты, прошу внимания! — звонко сказал он. — Сейчас у вас встреча с наставниками. Разойдитесь по своим комнатам. Вас уже ждут.
— Ну, класс! — разочарованно проговорила Грекова. — Поесть толком не дадут. Ладно, ещё увидимся, — она подмигнула мне и пошла относить посуду.
Остальные тоже потянулись из столовой.
Когда я вошёл в свой номер, там уже находилась коротко остриженная девушка с совершенно белыми волосами, чёрной помадой на губах и кучей пирсинга в ушах. В носу тоже сверкало колечко.
— Добрый вечер, товарищ Громов, — проговорила она, глядя на меня оценивающе. — Надеюсь, вы успели поужинать?
— Компот на ходу допивал, но ради счастья видеть вас готов и не на такое, — ответил я тоном, ясно дающим понять, что это не комплимент.
— Не ёрничайте, — строго отозвалась девушка. — Я ваш наставник, а не подружка. Зовут меня Шушаника, и да, это настоящее имя. Вариант Сюзанны. Родители выпендриться решили. Садитесь, — она указала на кресло справа от себя. — Нужно обсудить вашу дальнейшую деятельность.
— Как вас называли в школе? — спросил я, садясь. — Шуша?
— Да, но мы не в школе. Так что предпочитаю полный вариант имени. Впрочем, мы до этого ещё не дошли, поэтому обращайтесь ко мне «товарищ Потапова».
— Хорошо, без проблем. Значит, вы будете меня всему учить?
— Всему, что понадобится, чтобы стать хорошим агентом КГБ, — уточнила девушка.
— А вы сами-то не рановато стали наставником? — спросил я, глядя на собеседницу с сомнением.
— Знаете, как говорят: молодой, да ранний, — не смутилась девушка.
— Вундеркинд, значит?
— Вроде того. К тому же, я старше, чем кажусь. Но это к делу не относится. Раз меня назначили, значит, так тому и быть. Или у вас имеются возражения против моей кандидатуры, товарищ Громов?
— Если вы действительно можете помочь мне развиться, то никаких.
Блондинка кивнула.
— Вот и отлично. Меня проинформировали, что ваш ранг определить не удалось. Прежде я с подобным не сталкивалась.
Я развёл руками.
— Ничего не могу на это сказать, к сожалению. Сам удивлён.
— Ну да, — проговорила Потапова, задумчиво постучав себя согнутым указательным пальцем по щеке. Глаз при этом с меня не спускала. — Ладно, разберёмся. Предпочитаю выяснять такие вещи на практике, — она вдруг резко встала. — Идёмте!
— Куда? — спросил я, тоже поднимаясь.
— На специальный полигон. Для каждого класса менторов в лагере оборудовано место, где проводятся тренировки. В целях безопасности для окружающих. Вы у нас менталист, так что ничего страшного случиться не должно, однако правила есть правила.
Мы с Потаповой прошли через территорию базы в сторону дубовой рощи, за которой оказался ряд зданий, похожих на самолётные ангары. Моя наставница ввела возле двери пятизначный код, и дверь плавно отъехала в сторону.
— Свет! — скомандовала девушка, и в помещении тотчас вспыхнули лампы.
Окон в здании не было, пол был залит бетоном, мебель отсутствовала.
— Это место для тренировок, а не для отдыха, — проговорила, шагая к центру, Потапова.
Словно мысли мои прочитала. Стоп! Или действительно почувствовала, о чём я подумал⁈
Вообще, логично: наставник менталиста должен быть менталистом. Иначе какой смысл?
— Что мы будем тут делать? — спросил я, осматриваясь.
Голос гулким эхом разносился под сводом.
— Угадывать, кто что подумал, конечно, — ответила девушка, разворачиваясь ко мне лицом. — И мешать друг другу это делать.
Я невольно усмехнулся.
— Стоило ли для этого тащиться сюда? Мысли почитать мы и у меня в комнате могли.
— О нет! — с улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего, покачала головой блондинка. — Это было бы слишком просто. И в то же время малоэффективно. Без мотивации раскрыть потенциал трудно. Нужен стимул.
— И какой тут стимул?
— Да очень простой! — сделав быстрый шаг вперёд, Потапова резко залепила мне носком армейского ботинка в коленную чашечку.
Охнув от боли и неожиданности, я неуклюже попятился. Какого хрена⁈
— В бою с превосходящим в силе или умении противником менталист либо способен предугадать его действия и предвосхитить их, либо проигрывает, — наставница начала обходить меня справа. — При этом он вынужден использовать свою силу на полную катушку. Я буду выставлять ментальные блоки разного уровня, так что вскоре мы определим, какой у вас ранг, товарищ Громов! И да, вы уж постарайтесь, потому что инвалидам тут не место.
С этими словами Потапова ринулась в атаку так стремительно, что мне пришлось забыть о боли в колене и сосредоточиться на обрушившемся на меня граде сильных и быстрых ударов. Метила наставница, в основном, по болевым точкам, явно считая, что страдания заставят меня приложить больше ментальных усилий, чтобы прочитать её замыслы.
Проблема была в том, что я не планировал раскрывать свой истинный потенциал. Вот только Потапова не щадила меня, и почти сразу стало ясно, что-либо я выложусь по полной, либо слягу на несколько дней. Будут ли в лагере ждать, пока я приду в форму для продолжения обучения? Уверенности в этом у меня не было.
Так что невольно я оказался перед сложной дилеммой, решить которую предстояло, параллельно отбиваясь от наставницы. Которая дралась, словно сумасшедшая фурия, задавшаяся целью меня прикончить!
Было ясно, что она намного превосходит меня в технике боя. И это при том, что я провёл немало времени в спортзалах, практикуясь в рукопашке. Конечно, в последнее время я был уже староват для этого, но вбитые годами навыки забыть почти невозможно. К сожалению, эта девушка явно посвятила поединкам всю сознательную жизнь. Не будь она слабее физически, уже точно наваляла бы мне.