Я невольно залюбовался Москвой — чистой, современной, ухоженной.
Застройка не была слишком плотной, всюду виднелись скверы, парки и необычные здания, в которых ощущался полёт фантазии архитекторов.
Мои мысли плавно вернулись к выживанию в новом теле.
Что имеем?
Мне восемнадцать. Хорошая физическая форма, но в этом нет ничего уникального. Я видел много стройных и симпатичных людей, а это говорило о пропаганде здорового образа жизни.
Из минусов — статус неблагонадёжного отпрыска изменника Родины.
Просмотрев паспорт, выданный мне в шестнадцать, я узнал, что зовут меня Владленом Анатольевичем Громовым. Мать — Наталья Никаноровна Громова. Отец — Анатолий Константинович. Никаких особых пометок нет. Паспорт как паспорт. Красная обложка, серп и молот. Вот только отец моего предшественника учинил какую-то дичь, и это привело к запуску ежегодных проверок на лояльность.
Второй минус — я ничего не знаю о мире, в который попал. Это устраняется усиленным штудированием Сети, но потребуются недели и месяцы, чтобы получить представление о приютившей меня стране.
Третий минус — я как-то связан с криминалом.
Возможно, фарцовщик.
Бандиты в парке не обознались, в этом я уверен. Они знают, кто я. И продолжат преследование. А это означает, что надо мной нависла угроза, которую придётся устранить.
А теперь четвёртый, и самый главный минус.
Техники анимансеров мне недоступны.
Чтобы убедиться в этом окончательно, я приступил к изучению других пассажиров. Вон тот старичок с газетой. Почему бы не проникнуть в его разум и не вынудить свернуть газету? Пусть полюбуется панорамой за окном. Вмешательство минимальное, вреда никакого.
Я сосредоточился.
Попытался ощутить энергию, пронизывающую тело, прикоснуться к разуму пассажира…
Тщетно.
Мои способности были заблокированы.
Поезд притормозил у следующей станции, и вагон заполнился новыми людьми. Я вновь попробовал воздействовать, только на сей раз выбрал в качестве цели молоденькую девушку. Представил, как нас связывает невидимый ментальный поток, несколько раз глубоко вздохнул…
И ничего.
Остаток пути я потратил на медитацию, закрыв глаза и отключившись от такого притягательного мира за окном. Успею ещё налюбоваться. Сейчас главное — восстановиться. Прощупать каналы, устранить блоки. Я был уверен, что не всё потеряно. Ведь сила одарённого — в его несгибаемой воле.
Покидая вагон, я вызвал фамильяра.
Питомец не откликнулся.
Здание, которое я искал, выглядело внушительно: большое, безликое, монументальное, облицованное серыми гранитными плитами, с решётками на окнах. Не очень оно мне понравилось. Напоминает клинику, в которой мне в детстве удаляли аденоиды. Что у меня сразу вызвало неясную, инстинктивную тревогу. Но просто развернуться и уйти было нельзя. Я должен был пройти тест — так или иначе. Вот только здорово напрягало, что у меня пропали мои способности. Временно или навсегда — пока неясно.
Взявшись на бронзовую ручку, я потянул массивную дверь на себя, и она на удивление легко открылась. Я вошёл в просторный прохладный холл, облицованный мрамором. Справа за стойкой располагался дежурный в чёрной форме без знаков различия. К нему я и направился.
Он поднял на меня взгляд.
— Слушаю, товарищ.
— Мне назначено. Вернее, пришло уведомление. Велено явиться для прохождения теста.
— Какого именно?
— Эм-м… На лояльность. Что-то вроде того. Не знаю, как именно он называется.
Дежурный понимающе кивнул.
— Тест Гальперина. Как ваша фамилия?
— Громов.
Сотрудник вбил что-то в компьютер и выжидающе уставился в экран.
— Владлен Анатольевич?
— Он самый.
— У вас сегодня четвёртая проверка. Решающая, — парень воззрился на меня, так что я кивнул.
— Ну, да. Ошибиться нельзя.
— Нельзя, — согласился он. — Седьмая аудитория.
Я взял протянутый пропуск.
— Удачи, товарищ. Это первый этаж, налево, — дежурный показал пальцем.
— Спасибо.
Туда я и направился. Найти нужный кабинет не составило труда. Очереди не было, так что я просто постучался и открыл дверь.
В небольшой комнате сидел мужик лет тридцати в чёрной форме, с короткой стрижкой и в очках с роговой оправой.
— Владлен Громов, — сказал я. — На проверку лояльности.
— Заходите, — кивнул сотрудник ведомства. — Садитесь, — он указал на стул. — Можно ваш пропуск?
Я протянул то, что дал мне дежурный. Мужик, не глядя, бросил его на стол и уставился в монитор компьютера.
— Сейчас, одну секунду. Только удостоверюсь, что это вы.
Судя по всему, в базе имелась моя фотография, потому что через несколько секунд он снова воззрился на меня. Но сличения оказалось недостаточно.
— Дайте мне руку, — сказал инспектор, вытянув свою.
Я вложил свою ладонь в его, жёсткую и сухую.
— К сожалению, некоторые прибегают к помощи лицедеев, — извиняющимся тоном проговорил мужик, крепко стиснув мои пальцы. — Глупость, конечно. Та-ак… Хорошо, это действительно вы. Можем начинать.
С этими словами он передвинул какой-то громоздкий прибор с края стола в центр. Он напоминал офтальмологический диагностер. Когда я последний раз делал очки, меня проверяли почти на таком же.
— Прижмите глазницы к окулярам и не двигайтесь, — сказал инспектор, набирая что-то на клавиатуре.
Мне пришлось придвинуть стул, чтобы выполнить его требование. Мой собеседник взял обруч, соединённый проводами с прибором, и надел его себе на голову. Устройство напоминало ЭЭГ, но выглядело чуть более сложным.
— Хорошо, в течение прохождения теста не двигайтесь и не отстраняйтесь. Отвечайте быстро, не задумывайтесь. Будьте честны. Обмануть меня всё равно не удастся.
Я вздохнул. Даже если б и хотел, не смог бы: мои способности анимансера в этом мире оказались заблокированы. Временно или нет, сейчас я воспользоваться ими никак не мог. Оставалось лишь положиться на удачу.
— Итак, я буду задавать вопросы, а вы отвечайте, — проговорил инспектор. — Готовы?
— Да.
— Отлично. Что вы думаете о выражении «Коммунист — звучит гордо!»?
— По-моему, лучше и не скажешь, — ответил я вполне искренне. — Это ведь переделка из Горького? Только там было «человек». Пьеса «На дне», если не ошибаюсь.
— Не ошибаетесь. Это слова Сатина. Давайте дальше. Вы верите в светлое будущее?
— Конечно. Иначе зачем вообще что-то делать?
— Не нужно комментариев. Просто отвечайте на вопросы.
— Хорошо.
— Следующий вопрос. Вы разделяете курс партии?
Чёрт, как на это ответить? Я ведь понятия не имею, в чем он заключается. Но, судя по тому, что я видел на улице, в Союзе всё совсем не плохо. Мягко говоря. Так, что, наверное, партия движется в верном направлении.
— Разделяю, — ответил я.
— Вы согласны с тем, что СССР — оплот мира?
— Вполне.
— Если вам станет известно, что кто-то из ваших родственников или друзей вступил в связь с врагом и ведёт подрывную деятельность против Родины, как вы поступите?
Чёрт! Правильный ответ, конечно, был очевиден. Но готов ли я сдать органам кого-то из своих близких? Точно нет. Что бы я ни ответил, обмануть прибор и инспектора не удастся. Ладно, была не была! Всё равно сказать нужно то, что от меня ожидают.
— Сообщу, куда следует, разумеется.
Проверяющий никак не отреагировал.
— Повторите: «Вождь жил, вождь жив, вождь будет жить».
И так продолжалось около четверти часа. В конце концов я даже перестал задумываться над смыслом вопросов и просто отвечал первое, что приходило в голову.
Наконец, инспектор объявил, что тест закончен, и отодвинул от меня прибор.
— Сейчас подождём результатов, — сказал он, нажав какую-то кнопку на клавиатуре. — Обработка обычно не занимает более минуты. Лично я уже составил мнение, но нужно, чтобы оно совпало с выводами программы.
Сняв со своей головы обруч, он откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы в замок. Воцарилась тишина. Всё это время инспектор пялился в монитор. Затем вдруг придвинулся к нему, его глаза забегали по строчкам.
Я замер в ожидании вердикта.
— Что ж… — протянул хозяин кабинета спустя несколько секунд. — Кажется, всё в порядке. Хм… Поздравляю!
— Я прошёл тест?
— Да, причём практически блестяще! Был один момент, из-за которого вы потеряли шесть баллов, но оставшихся более, чем достаточно. Честно говоря, учитывая прошлые результаты, я немного удивлён. Но искренне рад за вас, товарищ. Это… весьма впечатляет. Эм-м… Сейчас я оформлю результат и выпишу вам запрос на получение паспорта.
Я едва верил собственным ушам. С другой стороны, чего тут такого уж удивительного, если подумать? Не знаю, какие чувства испытывал к СССР мой носитель, а лично я всегда относился к советскому строю с теплотой. Так что, в принципе, всё логично. Я и должен был пройти этот тест. Даже не знаю, почему так волновался.
— Вот, пожалуйста, — протянул мне инспектор листок с печатью и подписью. — Загляните в паспортный стол и получите документ. Ещё раз поздравляю: вы теперь полноправный гражданин Советского Союза! Ну, во всяком случае, без пяти минут.
— Спасибо, — пробормотал я, забирая бланк. — Не подскажете, где паспортный стол?
— Правое крыло. Если не найдёте, спросите дежурного. Всего доброго, — инспектор улыбнулся.
Вполне искренне.
Выйдя из кабинета, я отправился на поиски и вскоре обнаружил стеклянное окошко с соответствующей надписью. Передо мной была всего одна девушка. Пришлось подождать пару минут, пока ей не выдадут красную книжицу с оттиснутым золотом советским гербом на обложке.
— Поздравляю, — сказала женщина в окошке. — Следующий!
Девушка отошла, а я занял её место.
— Мне сказали к вам обратиться.
Я просунул выданный инспектором бланк.
— Подождите немного. Взгляните направо. Не двигайтесь, мне нужно сделать фотографию.
Раздался щелчок, и вслед за ним женщина куда-то исчезла.