Пилот, махнув на прощание, зашагал ко второму корпусу.
Мы остановились у четвёртого.
— Здесь разбегаемся, — сказал Виктор Викторович. — Я живу в самом НИИ. А ты и сам заселишься, всё интуитивно понятно.
— Когда приступаем? — сходу спросил я.
Очень хотелось поскорее увидеть эмиссара. И попытаться вступить с ним в контакт.
— Я кого-нибудь пришлю за тобой. Постарайся не покидать общежитие без особой необходимости.
— Так точно.
Одобрительно кивнув, Виктор Викторович зашагал в сторону большого стеклянного здания, доминирующего над остальными постройками.
Заселение в общагу прошло без эксцессов.
Стеклянная дверь вела в фойе, где царила гулкая пустота. Ни коменданта, ни вахтёра. Зато имелся вмонтированный в стену интерактивный сенсорный дисплей, к которому я приложил пропуск. Устройство считало информацию и выдало надпись:
ВЫ МОЖЕТЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ПРОПУСК ВМЕСТО КЛЮЧА
Отойти я не успел.
Экран выдал новое сообщение:
ЗАБЕРИТЕ ПОСТЕЛЬНОЕ БЕЛЬЁ. БОКС 476. ВАША КОМНАТА НА 5 ЭТАЖЕ.
Другой информации не поступало.
Логично предположив, что номер моей комнаты совпадает с номером бокса, я осмотрелся в поисках новых подсказок. И заметил, что вся стена расчерчена на квадраты, один из которых подсвечен зелёным. В крохотном окошечке горели нужные мне цифры. Подозреваю, что все стены заполнены этими камерами.
Я приложил карту к едва заметному прямоугольнику.
Щёлкнул запирающий механизм, и дверца открылась. Внутреннее пространство было разделено на две секции, в одной из которых обнаружилась благоухающая свежестью стопка постельного белья.
Лифт отсутствовал.
Поднявшись по лестнице, я нашёл свою комнату, открыл её пропуском и вошёл. Мои худшие предположения оправдались — я жил не один. Комната была просторной, слегка ушатанной, но со сравнительно новой и добротной техникой. Здесь имелся телевизор, хотя я и не представлял, через что ведётся трансляция. Мой сосед, кем бы он ни был, заправил кровать и сложил свои вещи в шкаф, хоть и занял большинство полок. За второй дверью разместился санузел. Душ, унитаз, раковина. Ничего лишнего.
В целом, моё новое жилище смахивало на гостиничный номер в каком-нибудь болгарском курортном посёлке. Я быстро распихал шмотки по полочкам, немного потеснив соседа, заправил кровать, положил на тумбочку полотенца и выяснил, что в комплект входят тюбик зубной пасты и упакованная в пластик щётка. Приятно, я рассчитывал купить всё это в городе.
А в следующую секунду я понял, что выгодно отличает общежитие секретного НИИ от других подобных мест. Два рабочих стола со встроенными компьютерами.
Меня предупреждали, что со связью и ОГАСом в закрытых городах большие проблемы. Местные жители по факту отрезаны от внешнего мира. Я решил это проверить с помощью привезённых гаджетов. И телефон, и смарт-часы работали, но показывали какую-то дичь. Вместо значка сотового оператора на экране высвечивался красный треугольник. Я попробовал позвонить маме, затем — сестре. Результат был одинаковый: абонент вне зоны доступа.
Запуск «Гида» тоже ничего не дал. Браузер выдавал сплошные ошибки. Интересно, а как учёные связываются между собой? По рации? С помощью стационарных телефонов? Вот где оживает советское прошлое — в неизвестных городах, окружённых зелёным морем тайги.
Делать нечего — иду к своему рабочему столу.
Компьютер выглядит довольно своеобразно. Системный блок упрятан в специальную ячейку, клавиатура вмонтирована в столешницу. Дисплея нет, зато имеется полоска проектора. Значит, голографическая развёртка.
И как это включается?
Кнопка была сенсорной, намертво вросшей в стол. Лёгкое прикосновение — и система активировалась. Над клавиатурой вспыхнул молочно-белый прямоугольник, к которому я приложил пропуск. Тут же вспыхнула цепочка зелёных индикаторов, что-то пискнуло, и передо мной развернулся бесплотный экран. Сложились знакомые буквы: ДЕМОС. Первый неприятный сюрприз заключался в отсутствии «Гида». Вместо браузера я увидел большую иконку в виде стопки книг с надписью «База НИИ». Чтобы подвести туда курсор и кликнуть, пришлось положить ладонь на подсвеченный прямоугольник «тачпада». Тот самый, который служил считывателем для пропуска.
База представляла собой унылый корневой каталог с непонятными папками. Вся эта муть для меня оказалась совершенно бесполезной. А это означало, что я не смогу продолжать самообразование, изучая этот мир. Если не разберусь в файловой институтской помойке…
Выключив ДЕМОС, я завалился на кровать.
Что ж, я сюда приехал не развлекаться.
Эмиссары лезут в разные вселенные, и всё это здорово напоминает разведку боем. Им что-то позарез нужно. Не удивлюсь, если вторжение готовят. Или прощупывают людей на предмет готовности к схватке. Выясняют, сумеем ли дать отпор, когда начнётся настоящий замес.
Я полежал минут двадцать, приводя мысли в порядок и настраиваясь на грядущую встречу. Просчитывал расклады, возводил уровни ментальной защиты. За всё это время в комнате никто не появился. Похоже, мой неизвестный сосед занят своими архиважными исследованиями.
Встав с постели, я сходил в туалет, принял душ, тщательно осмотрел комнату в поисках жучков и скрытых камер наблюдения. Ничего не обнаружил. Если за нами и следили, то делали это очень грамотно.
Зазвонил телефон.
Да что за город такой?
Тут же все сотовые операторы отключены…
Номер предсказуемо не определён.
— Слушаю.
— Это Козлов, — раздался знакомый голос в трубке. — Жду внизу.
Одеваться я умею очень быстро. Ещё быстрее спускаюсь по ступенькам. Да я вообще молодец. Похоже, куратор решил не ждать, пока я усну или помру от скуки, за что ему огромное человеческое спасибо.
— Сейчас ты попадёшь в спецбокс, где содержится… образец, — на ходу давал мне инструкции Виктор Викторович. — Пропуск активирован для этой зоны. У нас по этому существу работает группа высококлассных менталистов, но я хочу, чтобы ты познакомился с их выкладками позже. Составь личное мнение.
— Первая встреча? — с иронией поинтересовался я.
— Можешь и так называть.
Козлов привёл меня к уже знакомому комплексу НИИ, состоящему из нескольких корпусов. Мы поднялись на крыльцо центрального входа, прошли через стеклянную вертушку, миновали турникет и раму металлодетектора, пересекли просторный вестибюль, поздоровавшись с охранником, и оказались рядом с лифтовыми кабинами. Вот только поехали почему-то вниз. Судя по кнопкам, подземных ярусов в НИИ было ничуть не меньше, чем наземных. Прямо какая-то корпорация «Амбрелла», а не таёжный советский институт.
Двери раздвинулись на минус десятом.
Козлов повёл меня по безликому коридору. Свернув за угол, мы упёрлись в бронированную дверь, открывающуюся пропусками. С двух сторон засветились голубые полосы, и нас чем-то просканировали. За дверью обнаружился тамбур с тремя такими же дверьми. Возникло неприятное ощущение, что я попал на подводную лодку или в какой-нибудь бункер.
Снова пропуск.
Рамка металлодетектора.
Небольшая комнатка, в которой вспыхнули бактерицидные лампы. Мы постояли в ультрафиолетовых лучах, затем открыли металлический шкаф, вытащили белые комбинезоны и облачились в них, натянув поверх своей одежды. Обувь оставили в шкафу.
— Боитесь заразить это существо? — удивился я.
— Мы ничего не знаем о его природе, — пожал плечами куратор.
Я промолчал.
Эмиссары живучи до безобразия. В моём старом отделе чем только не пытались на них воздействовать… Даже вспомнить страшно. И каждый раз эти уроды восстанавливались. Боеготовность эмиссара всегда на высоте. И с каждым новым этапом развития твари становятся сильнее. Пожалуй, единственное, что их берёт, — это магия. Ну, и особое оружие, изготовленное спецами-артефакторами. И в этом мире, похоже, напрочь отсутствующее.
Закончив со всеми процедурами, мы переместились в специальный бокс. По факту, это была обширная лаборатория, в центре которой высилась капсула. Хотя, если судить по габаритам, эту штуку следовало бы назвать камерой. Бронированный куб размером с комнату, в грани которого были врезаны достаточно большие окна. Козлов пояснил, что стекло очень мощное, вдобавок его усилили псионической энергией. Я не понял, как это работает, но куб оплетали толстые кабели, а наверху виднелось нечто наподобие аккумуляторной батареи. Горели зелёные индикаторы.
— А где дверь? — поинтересовался я, медленно приближаясь к камере. — Как вы запихнули тварь в этот кубик?
— Люк, — бросил мне в спину Виктор Викторович. — Если нам потребуется транспортировать образец, есть механизм усыпления и сброса. Стыкуется капсула, которая подаётся по вакуумному туннелю.
Охренеть!
Вот это технологии. В моём мире такого не было, да и быть не могло.
Я приблизился вплотную к тюрьме эмиссара. В стенки были вмонтированы сенсорные дисплеи, какие-то кнопки, ручки регуляторов. Жутко представить, какие эксперименты здесь ведутся.
Замираю в нескольких сантиметрах от стекла.
Да, это эмиссар.
Взрослая, полностью сформированная особь. Если такой «образец» вырвется наружу, всем несдобровать. Я понимаю, что в комплексе есть одарённые — физики, энергеты. Возможно, спецназовцы-новы. Их боевой потенциал я оценить не могу, но в моём мире тварь на щелчок разорвала бы даже матёрого штурмовика из спецподразделения. Надеюсь, учёные в этой версии СССР хотя бы примерно понимают, с чем столкнулись.
Переродившийся эмиссар похож на горгулью.
Рост и вес — как у обычного человека. Внешность… кардинально перестроена. Когтистые, перевитые мышечными жгутами лапы, заострённые уши, оскаленная зубастая пасть, глубоко спрятанные под надбровными дугами глаза. Чёрные, с красными зрачками. Иногда глаза эмиссаров светятся, но это в режиме берсерка. Крылья тоже есть, и я благодарен судьбе, что Алайская не успела их отрастить.
Сейчас эмиссар спал, превратившись в каменное изваяние. Интересно, кем он был до трансформации… В смысле — носитель, ставший донором для твари.