грибки для того, чтобы оставить в соплях действующим патогеном только вирус (это такая теория).
И затем заставляют клетки «vero» голодать. После чего учёные наблюдают смерть клеток «vero» и объявляют эту смерть доказательством присутствия вируса и его патогенности. А смесь остатков этих погибших клеток обезьян вирусологи считают ИСКОМЫМИ ВИРУСАМИ — типа вирусы уничтожили клетки своим размножением в этой клетке — превратили клетки «vero в себя — в вирусы. Мысль простенькая до убогости — если клетки погибли, то их убил вирус, а если вирус клетки убил, то и сам вирус существует!
Но антибиотики, противогрибковые препараты и голодание являются сами по себе убийственными для клеток, посему прямо очевиден вопрос — а что эти клетки всё же убило? Мифический вирус своим размножением или введённые в клетку сопутствующие вещества, являющиеся для неё ядами?
Если мы для понимания сути этих экспериментов мысленно увеличим клетки обезьян «vero» до размеров человека, а антибиотики и антигрибковые препараты заменим чем-то аналогичным по действию на людей, то этот эксперимент можно описать так — «учёные» берут подопытных людей, вводят им мокроты от больных, а затем сажают этих людей в глухие камеры, перестают заключенных кормить и поить, и вводят им мышьяк и цианистый калий. И смотрят — умер человек или нет? И если умер, то объявляют, что этот человек умер не от мышьяка или цианистого калия, и не от голода, а потому, что в мокротах содержались искомый вирус.
Поскольку болезни от непонятного возбудителя, который уже получил название «вирус» продолжались, а найти и увидеть эти гипотетические вирусы не удавалось, то этот способ «выделения вирусов» путём «клеточного культивирования» учёным миром был воспринят «на ура», поскольку как бы обнаруживалось наконец что-то, напавшее на человека извне. И радостные учёные с помощью этого «клеточного культивирования» бросились это «что-то» обнаруживать в самых разных вариантах, считая обнаруженные частицы очередным вирусом.
Но дело в том, что при любой гибели клеток «vero» выделяется огромное количество вирусоподобных частиц (экзосом) с обрывками нуклеиновых кислот внутри. Эти обрывки нуклеиновых кислот — это и обрывки ДНК и РНК самой клетки, и обрывки нуклеиновой кислоты в мокротах человека, и в клетках крови телят. И вот теперь, убив клетки «vero», учёные смотрят на всё это множество разных вирусоподобных частичек (экзосом), выбирают понравившиеся экзосомы и объявляют их соответствующими вирусами. А выбирать есть от чего — только в пробе мокрот человека из носа, взятых на ватке, содержится до 30 миллиардов самых различных вирусоподобных частиц.
И так всем учёным стало хорошо от этого «клеточного культивирования» — статьи публикуются, деньги на счета поступают, народ пугается и прославляет наших славных учёных.
А как учёные узнают, что в останках этих клеток «vero» есть те вирусы, которые они вообще ищут? Да и как медики вообще узнают, что этот вирус присутствует в данном больном?
В 1983 году американским биохимиком Кэри Муллисом была изобретена «полимеразная цепная реакция (ПТТР)». которая позволяет увеличивать в растворах содержание ДНК, РНК или участков этих молекул до количества, когда они становятся удобными для работы исследователей с ними. Сам Кэри Муллис предназначал своё изобретение исключительно для исследовательских работ и ни в коем случае не для постановки диагнозов. Но почему? Ведь вирусы содержат в себе искомые участки молекул ДНК и РНК человека, почему же определив наличие этих участков во взятой от человека пробе, не устанавливать, что в этой пробе есть и вирус?
Потому, что эта реакция умножает число принятых за образец участков ДНК и РНК, но это будут умножаться куски ДНК и РНК человека, а не только вируса, а в организме человека такие куски будут обязательно! И при достаточном умножении эта реакция обязательно «укажет», что в пробе у человека есть искомый кусок ДНК или РНК, следовательно, укажет, что человек «заражён вирусом», хотя никакого вируса в пробе не будет! Вот почему Кери Мулисс протестовал против использования его изобретения для целей диагностики.
Но обленившиеся учёные-медики и биологи, наплевали на его предупреждение и этим требованием пренебрегли. И ныне они руководствуются вот чем.
По принятой на сегодня теории происхождения вирусов, вирусы строятся кусками ДНК или РНК, в данном случае, ДНК или РНК человека, — эти куски ДНК или РНК человека являются их геномом. Как себе образно представить геном? Вот в адресной строке в интернете зашифровано нахождение каждого материала интернета, а в геноме вируса точно так же зашифровано строение вируса и способ его создания. Адресная строка в интернете кодируется всеми буквами, числами и знаками, а геном кодируется нуклеотидами — четырьмя типами органических соединений, представляющих собой (если быть уж ненужно точным) фосфорные эфирынуклеозидов. То есть кодируются этими своеобразными «буквами и знаками».
Предположим, что в геноме вируса зашифровано предложение «пошливынахренсосвоейэпидемией» и тогда, если учёные, с помощью полимеразной цепной реакции (ПЦР) обнаружат в растворе очень много кусочков РНК, в которых написано предложение «пошливынахренсосвоейэпидемией», то, по идее, могут утверждать, что в этом растворе присутствует искомый вирус. (Хотя, повторю, сам вирус создать себя не может и его геном — это кусок ДНК или РНК самого хозяина организма, тем не менее, официальные учёные уверены, что имеют право так утверждать!)
Мало этого, нынешние обленившиеся учёные уже считают, что с помощью ПЦР и весь геном вируса устанавливать нет необходимости
— достаточно с помощью специальных молекул — праймеров — установить в растворе только одно слово из всего генома, скажем, увидели в растворе слово «хрен», значит и вирус в растворе есть. Как говорится, простенько, но со вкусом!
И сегодня биологи находят праймеры всего лишь для небольших участков генома вирусов, и затем этой полимеразной цепной реакцией эти участки размножают, но таким образом во взятых у больного жидкостях устанавливают, повторю, наличие участка всего в 18–40 пар нуклеотидов. Но геном вируса составляют 30 тысяч нуклеотидов! Тут даже не слово «хрен», тут букву «х» обнаружат в ваших соплях и уже считают, что и весь вирус тут!
Всё это просто замечательно, но ведь всё равно, чтобы пользоваться полимеразной цепной реакцией необходим «золотой стандарт» вируса
— нужна «пробирка с изолятом», чтобы можно было секвенировать его РНК и сначала прочесть весь его геном, а затем установить факт, что в этом геноме есть слово «хрен» или буква «х».
Ну, как иначе пользоваться ПЦР-тестом, если этого не знать?
Итак, в случае с COVID-19, как я сказал выше, учёные всего мира, возможно, по какой-то команде «сверху» отказались выделять вирус SARS-COV-2, который считают причиной пандемии! То есть, отказались узнавать реальный состав как всего его генома, так и его частей.
Так что именно — какую «букву», какой набор нуклеотидов РНК — «учёные» всего мира берут для того, чтобы использовать его в ПЦР реакции как образец для определения этого вируса SARS-COV-2?
Американский аналог Минздрава — «Центр по контролю и профилактике заболеваний США» (Centers for Disease Control and Prevention, CDC) — поясняет этот вопрос, но нам придётся продраться через частокол наукообразных слов:
«Поскольку в настоящее время нет количественно определимых вирусных изолятов 2019-nCoV» — то есть, поскольку сам вирус SARS-COV-2 не выделен (нет отдельных изолированных колоний этого вируса — «изолятов»), — «то образцы, предназначенные для обнаружения РНК 2019-nCoV, были протестированы с характерными запасами in vitro.».
Вспомним, что «in vitro (с лат. — «в стекле») — это технология выполнения экспериментов, когда опыты проводятся «в пробирке» — вне живого организма. В общем смысле этот термин противопоставляется термину in vivo — эксперимент на живом организме (на человеке или на животной модели)». То есть это определение образца РНК для ПЦР-тестирования не имело никакого отношения к людям, заболевшим нынешней болезнью COVID-19.
Оценили?
Продолжим сообщение CDC:
«…были протестированы с характерными запасами in vitro транскрибированной (не истинной, а наиболее приближенной по составу) полноразмерной РНК (N-ген; номер GenBank: MN908947.2) известного титра (копии РНК/мкл), введенными в разбавитель, состоящий из суспензии клеток человека A549 и вирусной транспортной среды (VTM) для имитации клинического образца».
Оцените идиотизм — в США определяются с помощью ПЦР-теста не заражение больных реальным вирусом SARS-CoV-2, а заражение ВЫМЫШЛЕННЫМ вирусом, описание кусков генома которого (18–40 пар нуклеотидов) они взяли из некоего Банка!
И в США никто не проверял, вызывает ли эта компьютерная ФАНТАЗИЯ болезнь COVID-19.
Всё на том же сайте «Центра по контролю и профилактике заболеваний США» (CDC) группа в 20 вирусологов из разных лабораторий описали в своей статье как бы «выделение» ими этого вируса SARS-CoV-2.
Из раздела их статьи «Секвенирование всего генома» обнаруживается, что вместо того, чтобы изолировать вирус и секвенировать геном (определить последовательность нуклеотидов в нём) от конца до конца, эта группа исследователей «приняла 37 пар нуклеотидов для ПЦР, на основе ссылки на известную для коронавирусов последовательность в банке генов (номер доступа в GenBank NC045512)».
Комментатор этого сообщения возмущён:
«Эти исследователи путем «консенсуса» (своего рода голосования) решили, какой результат их компьютерных программ является «настоящим геномом SARS-CoV-2». Понятно, что разные компьютерные программы будут предлагать разные версии, вот поэтому они объединились в группу и решили, какая из их программ — это настоящий воображаемый» SARS-CoV-2.
Как видите, в обеих статьях ссылаются на некий Банк генов, причём, все ссылаются на разные номера использованных геномов, и мы понимаем, что где-то в интернете есть запись каких-то полных геномов (к примеру, всех 30 тысяч нуклеотидов) каких-то вирусов. И эти «учёные» из этих 30 тысяч нуклеотидов генома какого-то вируса выбирают участки кто 18, кто 37 пар нуклеотидов, объявляют их участками генома вируса SARS-CoV-2, и на их основе проводят ПЦР-тесты, после чего объявляют заразившимися «ужасной болезнью» миллионы людей.