— Потому что у вас нет выбора, — вежливо растянул губы гость. — Вы ничем не рискуете в случае согласия… В случае же отказа теряете очень многое.
— То есть? — не понял Син. — Что значит — ничем не рискуем?
— Строго говоря, никуда вам не придется отправляться. Я же говорил, что протолкнуть в иной мир можно только голую психоматрицу. Задание выполнят ваши копии. В момент сня-тия психоматрицы сознание каждого из вас раздвоится. Оригинал останется здесь и будет жить, как и прежде, копия — провалится в Сеть и наложится на респондента в конечном пункте. Когда задание будет выполнено, мы сольем копию с оригиналом.
— А воспоминания?
— Двойная память после слияния. Это не так тяжко, как расписывают психотропщики. Я ведь жив, а у меня в черепе петель больше десятка. Уверяю вас, ничего страшного.
— А если кто-нибудь из нас там погибнет?
Парень пожал плечами.
— Что ж… Смерть будет настоящей. Но на оригинале это никак не отразится. Разве что уцелевшим придется рассказывать ему много интересного.
— Ладно, — протянул Син. — Оплата?
Когда гость назвал сумму, брови ТПшников дружно поползли вверх.
— Ого! — сказал Бай. — Кажется, я уже согласен. — И добавил, обращаясь к Сину: — Но Камилл-то каков фраер! Сдал нас с потрохами, даже не верится…
Но Сина так просто было не убедить.
— А где гарантия, что нас не надуют?
Гость был сама предупредительность. В руке его незаметно, по-шулерски, возникла кредитная карта. Та самая, с которой он расплачивался с Баем под Рождество.
— Половина — вперед. Да, я забыл сказать, — небрежно добавил гость. — Вас ведь пятеро. Ранее я назвал гонорар одного. Каждый из вас получит упомянутую мной сумму.
У Бая отвисла челюсть. Карточку он принял дрогнувшей рукой. Вывалился из игры и вставил прохладный тонкий пластик в щель считывателя. Денег было ровно на пятерых — по весьма кругленькой сумме, и если верить этому странному типу, она удвоится по возвращении.
— А если кто-нибудь не вернется, оригиналы получат деньги? — спросил Чен, безмолвно, как призрак, простоявший у двери добрых десять минут.
— Да, — последовал короткий ответ. Незнакомец даже не обернулся на голос, должно быть, давно заметил появление Чена.
— Представляю, что скажет Тигрис… — пробормотал Бай, шурша клавиатурой.
— Лучше представь, что скажет Сема… — проворчал Син. — Я, например, не решаюсь…
Хотя, если честно, Син больше боялся — что скажет его жена? Потом наконец сообразил, что жену ставить в известность вовсе не обязательно, ведь настоящий Син останется дома и будет по-прежнему ходить на работу каждое утро… Закатит скандал Камиллу — наверняка. И еще станет бессильно пить пиво по вечерам, потому что где-то за непроницаемым барьером его двойник будет бороться с опасностями, чужими, как мысли насекомых. Точнее, даже не двойник — он сам, часть его сущности, отделенная могуществом кристаллических процессоров…
Син вспомнил, как лет тридцать назад, в детстве, когда зимы еще были вьюжными и морозными, ему насыпали за шиворот горсть колючего и сухого снега. И как он орал, потому что было одновременно и холодно, и весело.
Только сейчас веселиться не приходилось.
Бай рассеянным жестом протянул гостю кредитку, на которой не осталось ни гроша. ТПшники стали богачами. И — одновременно — рабами кутающегося в черный плащ чужака с бесцветными глазами и холодом в душе.
— Когда старт? — спросил практичный Чен. — Надо хоть кутнуть напоследок.
— Послезавтра. Готовьтесь. Я заеду за вами — сюда, на фирму, в час дня.
Посетитель стремительно встал и выпорхнул за дверь, напоминая гигантского нетопыря. Наверное, из-за того, что он перестал придерживать полы плаща и они растопырились на манер крыльев, черных, как бездна экрана в скриншуте.
Син мрачно достал из ящика стола колоду карт с полуодетыми девицами.
— Семерочку. Кто влетит — объясняется с Семой, — объявил он. И протянул колоду Баю. Тот так же мрачно сдвинул. Карты с сухим электрическим треском заскользили по гладкой поверхности стола.
~# root
~# open console 2
~# stream 2/console 2
@comment: user [Mikel Zhmurov]
@comment: status [node]
@net locate: M_H_Engeneering. 168
~# stream 3/console 2
@comment: user [Andrey Timashev]
@comment: status [point]
@net locate: Old_Tent. 168/4
Плоская равнина уходила вдаль, ровная, как тысяча столов. Как миллион столов. Горизонта не было — даль просто терялась в неясной дымке, а небо так и не встречалось с землей.
Жмур поглядел на встающее солнце и пихнул свернувшегося калачиком Рюкзака. Тот завозился в шелестящем пакете спальника, отыскивая выход, но за ночь серебристая материя перекрутилась несколько раз, и Рюкзак здорово намучился, пока выбрался на свободу. Жмур слушал замысловатые проклятия с некоторым интересом, но от комментариев воздерживался. Когда взлохмаченная голова Рюкзака наконец показалась из плена, Жмур только вздохнул:
— Да-а, дядька… Даешь…
Они вскрыли несколько банок с саморазогревающимися сосисками и уничтожили содержимое вместе с последними двумя пакетиками крекеров. Потом Рюкзак скатал спальник и сунул в пластиковый чехол. Жмур уложил свой еще на рассвете.
— Ну что, двинули? — уныло спросил Рюкзак. Ему явно не хотелось снова целый день тащиться по бесконечной равнине, где не на чем задержаться взгляду.
Жмур встал и забросил на плечи нехитрую поклажу. Спальник, несколько банок с консервами, топорик, радиодиал, походную клавиатуру-терминал, пакет с картами. Кое-что из одежды. Все это уложено в тезку напарника, синтетический дорожный рюкзак-универсал, спутник любого бродяги.
— Сегодня, если повезет, добредем до берлоги Злыдня. Там и отдохнем с недельку… А подфартит по-настоящему — работенку отхватим.
Рюкзак заметно повеселел. Злыдень слыл на весь запад крутым любителем пива, и молва гласила, что оно у Злыдня не переводится. Рюкзак же и сам был не дурак в отношении хлебнуть живительной влаги. Впрочем, Жмур тоже. Сколько раз его верный заплечный друг наполнялся темно-зелеными бутылками, сколько раз звучало в нем обнадеживающее побулькивание… Особенно когда Энди еще на пятнашке обитал, совсем рядом с берлогой Жмура. А в гости к Энде только ленивый не ходит, это общеизвестно.
— Двинули, — выдохнул Жмур, и высокий ботинок впечатал в тело равнины первый рубчатый след. Первый за сегодня. Рюкзак пристроился вослед, опустив глаза. По сторонам он давно не глядел, потому что картина была утомительно-однообразной. Однообразно-утомительной… Где-то Рюкзак вычитал это определение, и оно запало в память, а когда они со Жмуром вышли из Сити и гигантская равнина поглотила две крохотные подвижные точки — тотчас всплыло из глубин полузабытого. Впрочем, оттуда подчас такие странные вещи всплывают…
Они шли до самого полудня, когда солнце застывает в зените и гладь равнины кажется особенно беспредельной. Небо было чистым — предательски чистым. Ничто не нарушало девственной голубизны и не могло нарушить.
Привал устроили у ручья. Пока Рюкзак хлюпал ботинками по раскисшей грязи, Жмур вынул клаву и диал, раскрыл маленькую, похожую на цветок чашу антенны и направил пестик в сторону ретранслятора в Еланце. Ближайшего. Насвистывая, подключил черную змею витого шнура к диалу. Ште-кер-джек, вламываясь в гнездо, сухо щелкнул, и тотчас ожили диал с клавой. Клавиатура раскрылась, как книга, явив квадратики клавиш; мигнул и погас глазок нумлока. Диал зашевелил антенной, направляя пестик анектора поточнее. Видеотрек вспыхнул, плоский голоэкран сгустился прямо за рядом Р-клавиш.
Жмур нырнул в Сеть и постучался к Злыдню. Как ни странно, тот был дома и, несмотря на столь ранний час (полдень), не выглядел сонным. Даже не поленился напялить мнемоюс-ты и пообщаться в виртуалыцине.
— Привет, старая железяка, — сказал Жмур, жмурясь. — Мы к тебе идем.
— Ко мне? — удивился Злыдень. — Идете? С кем?
— С Рюкзаком.
— А! Где это чудо?
— Пьет.
— Постой… Вы что — в Сити?
Жмур покачал головой.
— Нет, на перегоне. Недалеко от Еланца.
— Что же он пьет? — изумился Злыдень. — Или вы только вышли?
— Да из ручья он пьет, — усмехнулся Жмур. — А до Еланца мы еще не дотопали. Семнадцатый день на перегоне. Но нас подвезли. К вечеру, думаю, у тебя будем.
— Хм… Надо пива купить… Вы ж, гады, с собой не возьмете…
— Не возьмем, — подтвердил Жмур. — Семнадцатый день в степи. Сам подумай.
— Ладно. — Злыдень отмахнулся. — Я сейчас при монете. Но учти: с завтрашнего дня ходить за пивом буду не я.
— Годится. И кстати, работки не найдется? Совсем на мели…
Злыдень почесал небритый подбородок.
— Вообще-то я отдохнуть хотел с месячишко.
Жмур подобрался, вспомнив, что Злыдень «при монете».
— Что? Крупный заказ был?
Злыдень, конечно, осклабился, как пес на баранину.
— Дык! — Он воровато оглянулся. — Расскажу. Но только директом.
Директом околокомпьютерный люд называл разговор с глазу на глаз. Или коннект не по сетевому роутингу, а по непосредственному коду системы. Пользовались этим редко — за ненадобностью.
Жмур понимающе кивнул:
— Ладно. Кто-нибудь еще ошивается в ваших краях?
— Хоттабыч появлялся. Все свою тугую полуось ставит, а она у него падает, как хрен после траха. — Злыдень довольно заржал. Жмур с натугой вспомнил, что Хоттабыч был любителем нестандартных систем и имел обыкновение их отлаживать. Беспрерывно. Вместо того чтобы заняться обычным ломом, как тот же Злыдень. Или как сам Жмур. Но хакеры его все равно уважали, потому что хакеры уважают спецов.
— А… — протянул Жмур. — Я слышал, Гонза из Сити сбежал.
— Было такое, — подтвердил Злыдень, кивая. Искорки света вспыхивали на седых щетинках, покрывающих дряблые щеки. — Они с какими-то малолетками в Питерский Бриз вломиться пытались. Но там на цепи кто-то из наших оказался, причем кто-то из старых. Короче… Гонзу он отпустил, а остальным затык устроил. По полной программе. Гонзе же намекнул: исчезни. Тот и рванул, не будь дурак. — Злыдень вздохнул с неприкрытой печалью. — Я бы тоже рванул, только пятки бы сверкнули.