– Нет, и моя уверенность подкрепляется сведениями из секретных архивов Агентства. Там обнаружены реальные цифры, – ответил Серегин. – Десять процентов нынешнего населения планеты составляют как раз не чужаки, а люди…
Собеседник изумленно взглянул на Андрея и недоверчиво покачал головой.
– Если бы это заявил кто-нибудь другой, я бы рассмеялся ему в лицо, – после продолжительной паузы сказал он. – Разве такое возможно?!
– При наплевательском отношении к жизни, которое превалирует в земном сообществе, возможно ещё и не такое, – заверил Серегин. – Нам ведь нет никакого дела до того, чем дышит сосед. Как вы увидите на горизонте нечто, если смотрите только себе под ноги? Главный принцип существования человека – индивидуализм. Это движущая сила прогресса и, одновременно, слабая сторона характера всего человечества. И никто не способен исправить нашу натуру, кроме нас самих, но нам плевать на отдаленные перспективы. «После нас хоть потоп» – разве не подходящая формулировка для основного лозунга вроде бы разумных землян? У человека нет более злобного и коварного врага, чем он сам. Почти шестьдесят кланов и общий пришельцев, обосновавшихся среди нас, это поняли и с успехом использовали в корыстных целях. Сначала наш «внутренний враг» дал им ключи от черного хода на Землю, позже позволил подняться на вершины социальных и экономических пирамид и в довершение доверил контроль над самим собой при помощи Агентства и ему подобных структур, якобы призванных бороться с пришельцами. Чужаки обманули нас не потому, что оказались хитрее, а потому, что, подсознательно, мы хотели этого сами. Второе «я» убаюкивало первое, не давая ему задуматься над сутью происходящих изменений и соблазняя истомой бездарной лени. Так мы и увязли в болоте собственных прихотей и иллюзий. Союзники с Плутона попытались объяснить нам, в чем главная ошибка коренных землян и почему она смертельно опасна для нашего вида. Однако окончательное решение предстояло принимать все равно людям. Потому «внешние» чужаки и не продвинулись в глубь Солнечной системы ни на шаг.
– Не слишком ли поспешно вы зачислили незнакомых существ в союзники? – возразил Виктор Викторович. – Истинные цели пришельцев лично для меня вовсе не ясны. Возможно, они специально пытаются внести в наше общество элемент паники и взаимного недоверия. Почему, выполнив, как вы считаете, свой гуманитарный долг, они не уходят? Чего они ожидают? Нашей реакции или чего-то еще? Вам должен быть хорошо известен принцип «разделяй и властвуй», не им ли руководствуются наши «благодетели» с далеких звезд? Все это очень важные для принятия окончательного решения вопросы. Вы можете на них ответить?
– Нет, – Андрей покачал головой, – как раз поэтому, пока вы будете советоваться с лидерами мировых держав, я хотел бы заняться изучением наших «непрошеных друзей». Мне понадобится один из «трофейных» кораблей Каширина.
– Разве не все его космические перехватчики базируются на Марсе?
– Генерал любезно согласился дать некоторые показания, – пояснил Серегин. – Пара посудин была припрятана им на Земле. Одну оседлал Майков, вторая ожидает своего часа в ангаре на одном из военных космодромов.
– Пользуйтесь, – разрешил глава государства. В его голосе послышались нотки облегчения, что было вполне объяснимо. В отсутствие неудобного, но авторитетного сотрудника Бюро принимать решения ему казалось легче. Хотя это была, конечно, более чем иллюзия, и Виктор Викторович отдавал себе в этом полный отчет…
Глава 31
– Не могу поверить, что наши мучения закончились, – блаженно потягиваясь, сказала Таня. – Еще два дня, и в убежище было бы по колено крови.
– Чьей? – не отрывая взгляд от приборов, спросил Андрей.
– Либо моей, либо Марии Михайловны, – пояснила Татьяна. – Этот «отдых» я тебе никогда не прощу.
– Я здесь ни при чем, – заверил девушку Серегин. – Не забери я тебя из дома, ты рано или поздно попала бы в лапы Агентства, и они бы использовали тебя в качестве удобного инструмента для шантажа.
– Только и всего? – возмущенно спросила Таня. – То есть на самом деле ты заботился не о моей безопасности, а о пользе дела?
– Не передергивай, – Андрей покосился на неё с осуждением. – Ты же понимаешь, что все в нашем мире взаимосвязано?
– Тебе предстоят два месяца интенсивного замаливания грехов, – игриво сказала Татьяна, усаживаясь Серегину на колени.
– Две недели, – поправил её Андрей и притворно вздохнул. – Шхуна не нашей системы, слишком быстрая…
– Ты пытаешься уйти от ответственности?! – с деланным возмущением спросила девушка и рассмеялась. – Не выйдет!
Она обняла Андрея за шею и подарила ему долгий поцелуй.
– Ой, извините, – пробормотал, останавливаясь на пороге командного отсека, Петров. – Я не вовремя?
– Ничего, Олег Гаврилович, проходите, – прерывая приятное занятие, пригласил Серегин. – Вы хотели поговорить?
– Да, – доктор замялся. – Честно говоря, даже не поговорить, а просто побыть в коллективе. Одиночество меня угнетает. Особенно в таком страшно замкнутом пространстве…
– Располагайтесь, – указывая на свободное кресло, благодушно предложила Татьяна. – Хотите кофе?
– Да, пожалуйста, – доктор кивнул. – Этот полет стал для меня такой неожиданностью… Как, впрочем, и многое другое, но настроиться именно на космическое путешествие я не успел вовсе.
– Почему же вы не отказались? – спросил Андрей.
– В последнее время я слишком многое делал неверно, – профессор вздохнул. – Наступило время собирать камни… Я панически боюсь этого полета, встречи с чужаками, их защитного поля, но чувствую, что, если не исправлю хотя бы часть своих ошибок, покоя мне не будет до самой смерти.
– О поле можете не беспокоиться, – заверил его Серегин. – Необходимость в нем отпала, и пришельцы не станут испытывать нас на прочность во второй раз.
– Да? – доктор немного оживился. – А о чем вы собираетесь с ними поговорить?
– О жизни, – ответил Андрей. – Вернее, о взглядах на жизнь. Иногда очень полезно посмотреть на себя и свой мир со стороны. Эти пришлые существа пытаются открыть нам глаза на то, как мы живем, для чего и почему у нас получается едва ли сотая часть от задуманного, так имеем ли мы право не воспользоваться таким случаем?
– Но чужаки не земляне, скорее всего – даже не гуманоиды, – нетвердо возразил Петров. – Их понятия о справедливости и добре могут оказаться для нас неприемлемыми. К тому же справедливость не может быть навязана извне. То, что для одних благо, другим – смерть, истина известная. Добро добывается потом и кровью, в борьбе со злом. Только тогда оно сможет принести благие плоды. А к бесплатным фруктам относится лишь яблоко раздора…
– У этого спора не может быть однозначного финала, – возразил Серегин. – Вы правы в том, что каждый разумный вид должен иметь возможность пройти собственный путь развития и деградации. Это, безусловно, наше личное дело, сколько совершить на этом пути неверных шагов и вообще – идти по нему или стоять на месте. Но эти пришельцы тоже правы, когда желают нам помочь, видя, как человечество роет для себя могилу, отдавая планету голодным, бездомным, но хитрым и более энергичным чужакам со всех концов Вселенной. Гости с Плутона не могут принимать решения за нас, но раздавать советы им не запретишь,
– А если вы обнаружите, что чужаки лукавят и, ссоря нас между собой, на самом деле просто готовят почву для осуществления собственных захватнических замыслов?
– Возможно и такое, – не стал отрицать Андрей. – Тем более полезно будет выяснить это как можно раньше…
Изменения в знакомом пространстве бросались в глаза сразу, ещё с приличного расстояния. Инопланетных кораблей было уже три, и висели они не над спутником, а на низкой стационарной орбите над большим из тел Плутона. Защитного поля, как и предполагал Андрей, вокруг планеты не было. Его корабль беспрепятственно вышел на дальнюю орбиту, и Серегин подал пришельцам приветственный радиосигнал.
Чужаки ответили не сразу, но слишком долго томиться в ожидании землянам не пришлось. Первая ответная картинка содержала вопрос, который нельзя было сформулировать в привычном для человека виде. Спрашивали чужаки сразу обо всем. Пригодилась ли людям информация и «бомба», зачем они вернулись, возражают ли коренные обитатели Солнечной системы против основания чужих колоний на Плутоне, какова судьба изобличенных шпионов, что такое музыка и о многом другом, на первый взгляд никакого отношения к переговорам между официальными представителями цивилизаций не имеющем.
Андрей постарался ответить хотя бы на часть заданных вопросов, но пришельцы его прервали, послав в мозг новую картинку. Аллегория вызвала в подсознании Серегина чувство досады и вины. Чужаки недоумевали по поводу бомбардировки и атаки, предпринятой частью земных космолетов на их корабли.
Андрей постарался убедить их, что теперь-то все позади и, в благодарность за помощь, им никто не помешает обосноваться в ледяном поясе, но чужаки забросили в его разум новый «слайд», и контакт неожиданно прервался. Опешив от информации, содержащейся в последнем фрагменте нового послания, Серегин на пару минут потерял способность двигаться, соображать и говорить. Так его не оскорбляли очень давно. Причем сейчас его обидели не пришельцы, а свои родные «сапиенсы».
Придя в себя, Андрей развернул оптические системы корабля в нужное положение и молча уставился на приближающуюся эскадру боевых космолетов…
– Майков! – вышел на связьАндрей, когда корабли приблизились на расстояние эффективного ракетного удара по звездолетам чужаков. – Майков, я знаю, что этим отрядом командуешь ты!
– Как ты догадался? – появляясь на экране видеофона, спросил Геннадий.
– Просто умный, – ответил Серегин. – Что происходит, хотел бы я знать?!
– Мы конфисковали все марсианские корабли и теперь летаем по Солнечной системе в семь-восемь раз быстрее, – ответил Майков.
– Это я понял и без твоих пояснений, – прервал его Андрей. – Зачем вы пришли сюда?!