Глава третьяСГОРБЛЕННЫЙ БАРОН
На следующее утро, когда они вышли в гостиную номера на завтрак, Саймон заявил:
— Можно особенно не рассчитывать на сведения Пинкертона о друзьях Рекса. Вряд ли там найдется что-нибудь подозрительное. Но у него наверняка были и другие знакомые, которых он не водил к себе домой. Так что нужно найти место, где мы могли бы узнать здешние сплетни. Но где это может быть?
— Его клуб, — предположил Ричард. — Без сомнения, Рекс ходил в какой-нибудь из элитарных клубов, и я могу выяснить это у одного моего друга. Это аргентинский дипломат Карлос Эскальенте, я познакомился с ним, когда он работал в Лондоне. Конечно, он может сейчас работать где-нибудь еще, но открытку на Рождество он прислал мне отсюда. Если он здесь, то он наверняка нам поможет, хотя бы рекомендует меня временным членом в клуб Рекса.
— Хорошо. Тогда займись этим, а я созвонюсь с сеньоритой Мирандой. Уже десять часов. — Саймон тут же подошел к телефону и набрал номер. После короткого разговора он повесил трубку и улыбнулся Ричарду:
— Порядок. Сеньорита ждет меня в двенадцать.
Вскоре после одиннадцати, одевшись как можно легче, Саймон отправился в дом Рекса. На этот раз слуга провел его прямо в маленькую гостиную с наглухо зашторенными окнами. Когда его глаза привыкли к темноте, Саймон увидел двух женщин, сидящих рядом на диване.
Одной из них было за пятьдесят. Седоватая, плоскогрудая, с надменным выражением лица — типичная старая дева. Другая — лет на двадцать моложе, темноволосая, с прекрасной фигурой. Было очевидно, что у нее не так давно сильно обгорело лицо. Пластическая хирургия сделала все, что могла, но лицо осталось бледной, напряженной маской с искаженными в некоторых местах чертами.
Именно она первой встала, когда Саймон вошел в комнату. Сделав пару шагов, она неуверенно протянула ему руку.
— Извините меня, мистер Арон. Мое зрение так ослабло, что я с трудом вас вижу. Но, пожалуйста, проходите и садитесь.
Когда Саймон взял ее руку, она продолжала низким музыкальным голосом:
— Дядя Рекс много рассказывал о вас и о мистере Итоне, и как только Педро сказал, что вы здесь, я не могла отказать себе в удовольствии встретиться с вами.
— Извините, что мы не пришли вдвоем, но у нас сложилось впечатление, что с вами… не все в порядке. Мы не хотели вас беспокоить.
Она слегка улыбнулась.
— Я не больна. Всему виной пожар, который случился три года назад. Я едва не погибла, и с тех пор меня берегут как зеницу ока, — она кивнула в сторону своей соседки. — Дорогая Пинни очень добра, но становится настоящим драконом, когда речь идет о режиме.
Саймон поклонился мисс Пинни, на что она ответила коротким кивком.
— Пинни, дорогая, — обратилась к ней Миранда, — мы тут поговорим, а ты, пожалуйста, займись своими делами.
С плохо скрываемым нежеланием Пинни вышла из комнаты. Едва за ней закрылась дверь, Миранда спросила:
— Вас, конечно, интересует исчезновение дяди Рекса? Что вы об этом знаете?
— Нельсон — ведь это ваш отец, не так ли? — просил управляющего банка, мистера Хаага, рассказать нам все, что он и сделал.
— Значит, вы знаете о деньгах?
— Да. Но, по правде говоря, я узнал об этом еще в Лондоне по своим каналам — я ведь и сам банкир.
Поэтому мы с Ричардом и приехали. Поняли, что Рекс попал в переделку и надеялись, что сможем помочь ему.
Голубые глаза Миранды остались безучастными, но она улыбнулась.
— Вы молодцы. Впрочем, после всего, что я слышала от дяди Рекса о вашей дружбе, я не удивляюсь. А где же герцог де Ришло?
— Сероглаз, как мы его называем, сейчас на Корфу. У него там важное дело, но потом он собирается присоединиться к нам.
— Понятно. Во всяком случае, вы знаете о похищении. А я отослала Пинни специально, чтобы вам рассказать. Она и слуги знают только то, что дядя Рекс исчез. Мне самой сказали об этом только потому, что думали, что я могу знать причины. Но я ничего не знаю. Мы очень беспокоимся, чтобы как можно меньше людей знало, что дядя ограбил собственный банк.
— Конечно. Однако жаль, что вы ничего не знаете. И в частной жизни вашего дяди не было ничего, что могло бы навести на подозрение?
— Ничего. Я прибыла сюда в ноябре. Я сильно мерзла, и дядя Рекс предложил пока пожить у него. Здесь ведь лето. Все это время он держался как обычно. Вообще все, что случилось, меня потрясло. Сперва я в это не верила, но потом появились доказательства.
— Э-э, — замялся Саймон. — Простите мой вопрос, но не знаете ли вы… не было ли у него любовницы?
— Я, конечно, не уверена, — улыбнулась Миранда, — но думаю, что была. Я сплю не очень хорошо и часто слышала, что он возвращается домой под утро.
— А по его поведению в отношении бывавших здесь женщин можно было подозревать, кто из них… вы понимаете…
— Не могу сказать. Видите ли, я никогда не принимала участия в этих вечеринках. Яркий свет может лишить меня и того немного зрения, что еще осталось. Когда они веселились, нам с Пинни накрывали ужин в библиотеке.
— Да, не повезло вам. Жизнь, должно быть, кажется вам ужасно скучной.
Она пожала плечами.
— Могло быть и хуже. По крайней мере, я имею все, что можно купить за деньги. Тяжелее всего мне приходилось в первые месяцы. Мое лицо испортила не только боль от операций…
— Не испортила, — перебил ее Саймон. — Вы выглядите вполне нормально. Только кожа кое-где чуть перетянута. И у вас чудесные глаза.
— Спасибо вам. Вы так добры. Так вот, кроме операций, я очень многого лишилась. Раньше я любила танцевать, кататься на лыжах, и, конечно, у меня было много друзей. Хотя кое-что я и приобрела. Классическая музыка, например, раньше была мне просто незнакома, а теперь я неплохо разбираюсь в ней и собрала отличную коллекцию пластинок. Я научилась писать вслепую. Пинни каждый день читает мне газеты и книги. И я лучше стала чувствовать вкус еды и вина. Но простите, я заболталась и забыла долг хозяйки. На улице так жарко, вы, должно быть, умираете от жажды. Что вы хотите выпить?
— О, не знаю. На ваше усмотрение.
— Я знаю! — воскликнула Миранда. — У меня так редко бывают гости. Это нужно отпраздновать. Мы откроем шампанское.
— Превосходно, — улыбнулся Саймон. — В это время как раз то, что нужно.
Они просидели за бутылкой почти час, рассказывая друг другу разные забавные истории из своей жизни. Когда Саймон уже собирался откланяться, она спросила:
— Вы никуда не приглашены вечером?
— Нет. А что?
— Я… я хочу пригласить вас на ужин. Если, конечно, вам не покажется неудобным ужинать с полуслепой.
— Что вы, я очень рад. Благодарю вас за честь.
— Это вы оказываете мне честь, — сказала она с улыбкой. — Так значит я жду вас в восемь. Разопьем какую-нибудь из лучших бутылок дяди Рекса.
Когда Саймон вернулся в отель, Ричард поделился с ним своими достижениями:
— Нам повезло. Я отыскал дона Карлоса Эскальенте. Как я и предполагал, он служит в Министерстве иностранных дел. Они с Рексом состоят в одном клубе, но почти не знакомы, и он даже не знал, что Рекс покинул Буэнос-Айрес. Он согласился рекомендовать меня и познакомить с людьми, которые общались с Рексом. Так что, боюсь, сегодня вечером я тебя покину. Мы с ним ужинаем в клубе.
— Ничего, старина, — со смехом ответил Саймон. — Я не очень об этом жалею, — и он рассказал Ричарду о знакомстве с Мирандой Ван Рейн.
После ланча они решили осмотреть город. Портье сказал им, что недалеко находится улица Флоредор, где располагаются лучшие магазины.
Улица оказалась длинной и узкой, как Бонд-стрит. Движения на ней не было — на тротуаре с трудом могли разминуться двое пешеходов. Кроме нескольких ювелирных магазинов, прочие не впечатляли, и при всей любви латинских дам к сладостям, им не попалась ни одна кондитерская. Магазин «Хэрродс», знаменитый в былые дни, пришел в упадок и уже не напоминал своего лондонского собрата.
Пару раз они сворачивали на соседние улицы, где обнаружили множество дешевых лавчонок и открытых прилавков с подозрительного вида фруктами, напитками и бижутерией. Вокруг стояли и сидели оборванные мужчины и женщины, резвились грязные полуголые дети.
Когда они вернулись в отель, Ричард заметил:
— Какой упадок! Сероглаз побывал здесь в 1908-м. Он рассказывал, что это был Париж Южной Америки.
Но теперь, кроме самых богатых, люди просто не могут себя прокормить. Этому Перону есть за что отвечать.
Вечером, в роскошно обставленном клубе, он увидел другую сторону картины. Зал был полон мужчин в безукоризненных костюмах и дам, чьи драгоценности наглядно демонстрировали их богатство.
Дон Карлос был мужчиной средних лет, сангвинического темперамента, происходящим от длинной линии аристократов. Один из его предков был послан из Испании управлять новооткрытыми землями Америки. За ужином он засыпал Ричарда вопросами об общих знакомых в Лондоне.
Когда он спросил о причине визита Ричарда в Буэнос-Айрес, тот ответил:
— Я здесь по делу. Я приехал с другом, банкиром Саймоном Ароном. Он хочет заключить солидную сделку с Рексом Ван Рейном, от которой я тоже кое-что получу.
Дон Карлос понимающе кивнул.
— Я вам уже сказал, что Ван Рейн ходит сюда, но мы с ним едва знакомы, и я его уже давно не видел.
— Неудивительно. Его родные сказали, что он покинул Буэнос-Айрес в середине декабря, но отказались сообщить, куда он отправился. Может быть, он и сам не хотел этого разглашать. Но мне подумалось, что у него здесь должны быть друзья, знакомые с его намерениями.
— Рад буду вам помочь, — улыбнулся дон Карлос. — Но как долго вы собираетесь у нас пробыть?
— Несколько дней. Если Ван Рейн за это время не появится, и мы ничего о нем не узнаем, нам с Ароном придется срочно пересмотреть планы.
— Тогда пойдем. Обычно временное членство в клубе предусматривает пятидневный срок, но его можно продлить. Я отведу вас к секретарю, и он заполнит вашу карточку.