Примечания
1
«Happy Few» (англ.) – здесь «Горстка счастливчиков», аллюзия на цитату из «Генриха V» Уильяма Шекспира. – Примеч. перев.
2
Аллюзия на басню Жана де Лафонтена «Городская и полевая крысы». – Примеч. перев.
3
Франческо Винсент Серпико (р. 1936) – отставной офицер Департамента полиции Нью-Йорка, выступивший с показаниями о коррупции в полиции в 1971 году. Стал знаменит после выхода одноименного фильма «Серпико» (Serpico, 1973) Сидни Люмета, где его роль исполнил Аль Пачино. – Примеч. перев.
4
Цикламены. Свиньи и кабаны искали эти цветы, откапывая в земле их клубни в форме плоских хлебцев. Они, единственные из всех животных, лакомились ими и не заболевали. – Здесь и далее примеч. автора, кроме отмеченных особо.
5
«Библия» по-гречески означает «книги». Несмотря на то, что термин «Библия» в конце концов стал относиться к единственной книге в иудейском или христианском мире, речь идет о многих собранных воедино книгах, то есть о библиотеке. Разные авторы написали различные тексты, порой несколько авторов работали над одним текстом, что представляет собой разрозненный корпус, построенный из многих слоев, достаточно неоднородный, а зачастую и противоречивый. Мировая история и минувшие века придали Библии огромное значение, упрочили ее сакральный, неприкосновенный характер вплоть до того, что в эпохи нетерпимости она стала Книгой в ущерб всем остальным, единственной Книгой, которую следовало переписывать от руки, а затем, когда Гутенберг изобрел механическое копирование, и печатать. Хотя Библия принесла много пользы, ее путь лежал через горы трупов: во имя Библии, а бывало, во имя ее специфического прочтения, совершались убийства. Я не могу удержаться от предположения, что если, следуя этимологии, ее называли бы Собранием, то полнее осознавали бы, что она являет собой сборник текстов, а не продиктованное Господом категорическое эссе.
6
Сапонария – растение, часто встречающееся поблизости от ручьев. Его назвали «мыльной травой», или «мыльнянкой», когда изобрели мыло. Его стебли и бледно-зеленые листья не находят применения, но длинные красноватые корневища, а также розовые цветки обладают способностью пениться, мыть и дезинфицировать. Высушенные и растертые в порошок, они позволяют даже вымыть руки без воды. Отец Нуры, великий целитель Тибор, посвятивший меня в свойства растений, применял настой или отвар сапонарии для лечения кожных болезней.
7
Это были афганцы, которые шли из Центральной Азии, из находящегося более чем в тысяче пятистах километрах Мерхгарха в Пакистане или из Сари-Санга в провинции Бадахшан, в Афганистане. Упоминая «дрожащие горы», она, разумеется, имела в виду подземные толчки, часто сотрясавшие те земли. Караваны переносили лазурит – ультрамариновый камень с золотистыми блестками, в том тысячелетии ставший предметом всех притязаний.
8
Так называли зверобой за его способность прогонять нечистую силу: бесогонка отгоняла злых Духов, которые мешали человеку жить, будь то ночью (бессонница) или днем (меланхолия). Но Тибор также заметил, что зверобой залечивает раны от укусов насекомых, инфекций или ожогов; он научил меня использовать его заживляющие, противовоспалительные и антисептические свойства.
9
Настоящее название глаз лани – «белладонна», что означает приблизительно то же самое. В эпоху Возрождения изысканные итальянки действительно использовали сок этого растения, чтобы привлекать. Поскольку содержащийся в нем атропин расширяет зрачок и делает глаз черным, глубоким – глазом лани (у всех нас такой в момент оргазма), – они вводили себе несколько капель под веки или накладывали компресс, становясь таким способом неотразимыми «прекрасными дамами», bella donna по-итальянски. Впрочем, благодаря своим психотропным свойствам, белладонна делала их не только прекрасными, но и игривыми. Увы, чрезмерное употребление белладонны лишало их разума, то есть убивало. Кокетки во все времена флиртовали со смертью.
10
Каковые содержат, соответственно, опиум и каннабис.
11
Гад – имя персонажа Ветхого Завета, одного из библейских пророков. Дор – персонаж древнегреческой мифологии. – Примеч. перев.
12
Щебенка не имеет памяти, никто не оставляет на ней своих следов. Неблагодарная и равнодушная, она забывает и отвергает. Если же она изменяется, то лишь под воздействием непогоды. Я не испытываю к щебеночным дорогам той нежности, которую храню к протоптанным по земле тропинкам.
13
Меновую торговлю определяют как экономику до появления денег. Я полагаю, что это ошибка. Мы давно опередили бартер. Чистый обмен ставит лицом к лицу двоих людей, каждый из которых стремится получить предмет, коим владеет другой. Необходимо, чтобы в определенный момент произошло совпадение потребностей, – так я однажды вечером, в грозу, обменял кремень на жировую лампу. Однако подобная обоюдность случается редко: зачастую одному из двоих приходится принять переходный товар, если он знает, что использует его при следующем обмене. В подобных случаях бывало, что люди соглашались на промежуточные ценности, которые не удовлетворяли их непосредственное желание и могли послужить в будущем. Короче говоря, большую часть времени имелся предмет замены, игравший роль денег. Когда монеты и банкноты еще не появились, их концепт уже присутствовал в нашем сознании. Мы не занимались меновой торговлей, мы совершали обмен. А посему денежная экономика предшествовала деньгам.
14
Нынче «дикие просторы» – природные парки, заказники диких животных – существуют только благодаря нашей доброй воле и политическим решениям. Чтобы добиться минимального почтения к природе, ее защитники вынуждены героически сражаться против алчности и стремления к повышению производительности.
15
В этом безмолвном обмене я всегда видел первоначальную форму дипломатического иммунитета. Некое место определяют как нейтральное – посольство, конгресс, саммит, – и люди, даже враги, приходят туда, чтобы мирно беседовать. В течение переговоров они считаются неприкосновенными. Самое важное – это возможное соглашение. Если спорный вопрос не разрешается, все расходятся. Так объединяются соперничество и сотрудничество.
16
Горный хребет Пятра Крайюлуй в Румынии. В те времена его почтительно обходили стороной и опасались его головокружительных склонов. Нынче же все альпинисты приезжают тренироваться в его эффектных впадинах и на отвесных стенках.
17
В 450 году до нашей эры греческий историк Геродот первым заговорил о Залмоксисе. Ему удалось определить территорию, на которой тот пребывал, – среди гетов, фракийского племени, проживавшего на месте нынешней Румынии. Однако историк не смог поместить его во времени – в одном абзаце Залмоксис представлен учеником Пифагора, в другом – его далеким предшественником. И все же Геродот оставил нам некоторые подробности: Залмоксис обитает в подземном жилище, убеждает тех, кто хочет его услышать, что смерти не существует, он регулярно исчезает и появляется. И под конец Геродот делает вывод, что не мог бы с уверенностью сказать, человек ли этот Залмоксис или божество. Ввиду сомнений Геродота можно предположить, что он придерживался истины Тибора. Впоследствии, не сумев узнать больше, другие авторы развили легенду. В XIX и XX веках среди румын даже нашлись умники, которые превратили ее в образ своей идентичности. Они проповедовали протохронизм, националистическое изображение истории некой нации, утверждая наличие у нее корней, восходящих к Античности и даже к первобытному обществу, вне связей с соседними народами. Полностью пренебрегая реальностью, протохронисты превращали полиэтнические общества прошлого в чисто моноэтнические; так, отдельные протохронисты установили прямое родство между галлами и сегодняшними французами, готами и современными шведами. В Румынии, особенно в XX веке, в период диктатуры Чаушеску, некоторые прибегли к Залмоксису, «Богу-старцу». Тибор бесконечно будет возбуждать любопытство, порождать новые теории, легенды и мифы. В ходе моих воспоминаний я еще неоднократно вернусь к нему.
18
Библия сохранила память о Нимроде. В Книге Бытия он описан как первый царь, которого мир узнал после потопа. Властитель Вавилона, он затем правил множеством городов Месопотамии. Он был «сильный зверолов перед Господом». Типу охотника противопоставляется образ пастуха – в тысячу раз более положительный, – который воплощен в Давиде. Затем это понятие обрастает уточнениями. Комментарий Зохара утверждает: «Словом „охотник“ Писание называет не охотника на животных, но ловца человеков». Жестокость – основная отличительная черта Нимрода и всего, что к нему относится. На иврите его имя означает «восставший» или «бунтовщик», тот, кто изменяет порядок вещей, вводит нечто новое в историю. В I веке Иосиф Флавий в «Иудейских древностях» сообщает многочисленные подробности о Нимроде: тирания, страх второго потопа.
19
Бавель странным образом остался в истории смешанным с городом Вавилоном, но он был в нем всего лишь высокой башней. Это позднейшее приравнивание обязано своим появлением евреям, авторам Библии, которые путали недавние события с более ранними воспоминаниями: Вавилон тогда представлял собой огромный невероятный город с висячими садами и величественными храмами, за который дрались греки и персы. Вдобавок на иврите, в котором при письме опускаются гласные, Бавель также означает Вавилон. Как во всяком большом городе, в нем имелся зиккурат, в этом случае пропорциональный его огромности: семь этажей, посвященных Богу Мардуку. Так вот, евреи придали Вавилону рухнувшую Вавилонскую башню. Однако на рубеже IV тысячелетия до нашей эры, в описываемое мною время, Вавилона еще не существовало, и в этот более легендарный, нежели исторически запечатленный, период Бавель был городом царя Нимрода.
20
Эта царица – и мы скоро поймем почему – оставила неоспоримый след в истории Античности. Эта единственная женщина, упомянутая в месопотамском царском списке, правила княжеством. Ее никогда не забывали… Однако из века в век книжники сочиняли о ней невероятную историю – богатому и ворота настежь. Порой ее считали родоначальницей своей династии, иногда причисляли к третьей Кишской династии, а иногда к четвертой. По легенде она правила сто лет и впоследствии почиталась как Богиня.
21
Шумерская Инанна на аккадском языке, которому вскоре предстояло воцариться в Месопотамии, звалась Иштар.
22
Тогда я впервые сделал наблюдение, которое впоследствии буду повторять на протяжении веков: преобладающий язык – это всегда тот, на котором говорят лучшие купцы: в то время аккадский, позже греческий, латынь, итальянский, французский и английский.
23
Этот регион после его исторического исчезновения стали называть Месопотамией. Слово греческого происхождения, означает «междуречье» и обозначает цивилизацию, которая процветала с IV до I тысячелетия до нашей эры на территории Среднего Востока, расположенной между Тигром и Евфратом и соответствующей нынешнему Ираку. Редко бывает, чтобы цивилизация получала совершенно чуждое ей имя. Этот регион процветал тысячелетиями, и никогда никто так не называл его. В своих воспоминаниях я использую выражение «Страна Кротких вод», распространенное в те времена, когда говорили также о «Стране Усмиренных вод».
24
Именно дорога делает колесо, а не наоборот. Многие цивилизации представляли себе колесо, но некоторые ограничились тем, что сделали из него игрушку, так никогда и не додумавшись соорудить двуколку или телегу. Так, майя, тольтеки и сапотеки Южной Америки наверняка не пришли к его использованию потому, что у них не было тягловых животных: лошадей или волов. А в Северной Африке функцию колеса, приняв его, свели к перевозке товаров: начиная со II века ему стали предпочитать верблюда, который не нуждается в дорогах и перемещается по любому грунту, даже самому неровному; его содержание стоит гораздо дешевле, чем постоянно ломающиеся во время поворотов или натыкающиеся на препятствия повозки; а главное, он способен выдерживать сильную жару, потребляя меньше воды, чем лошади или волы.
25
От кельтов.
26
Эти сдавления, которые мы приписывали Демонам, сегодня называют по-разному: скрытые гематомы, церебральный абсцесс, черепно-мозговая травма, острое воспаление слизистой оболочки, надкостницы и кости сосцевидного отростка височной кости. Хотя демоны обрядились в новые научные одежды, они по-прежнему поддаются тому же спасительному вмешательству. Я веками практиковал трепанацию черепа без трепана – его еще не существовало, – рассекая и разрезая черепа при помощи остро наточенных инструментов. Операция требует большого опыта, точности движений пальцев и большой удачи. Она привела к множеству смертей. Не потому ли ее использование постепенно сокращалось, а в Средние века и вовсе прекратилось? Ныне ее снова совершают, и современники считают ее новшеством. Даже когда им демонстрируют черепа, прооперированные до нашей эры, они с трудом верят, что некоторые мои коллеги и я сам практиковали ее…
27
В отличие от последующих способов письма, клинопись имеет три измерения: она заключается в насечках, сделанных в глиняной табличке при помощи пера со скошенным кончиком, и для разборчивости требует косого освещения, по возможности падающего слева. Ее символы составляют черточки, углы и зарубки, объединяющие три вида «клинышков»: вертикальные, горизонтальные и косые. Созданная шумерами для того, чтобы систематизировать товары и осуществлять деловые операции, клинопись смогла передать шумерский язык и в течение нескольких веков служила носителем десяти других языков. К началу христианской эры ее уже не умели расшифровывать и забыли до такой степени, что спустя некоторое время видели в ней только примитивные орнаментальные мотивы.
28
В эту минуту я пишу, сидя напротив окна, из которого льется свет; справа от себя я расставил стаканы и чашки с чистой водой, настоями и чаями; слева догорает свеча, распространяющая аромат итальянской лаванды. Этот ритуал снова соединяет меня с несравненным Гавейном, который во время нашего путешествия в Месопотамию передавал мне свою науку. После тосканского лета в эпоху Возрождения на смену сирени пришла лаванда. Поселившись в бывшей овчарне, категорически решив ничего не делать, я, однако же, переписывался с разными личностями, безостановочно марая сотни страниц. Думаю, к этому меня подтолкнула лаванда: перед ее бескрайними полями, где в травах отражается небесная лазурь, я мог легко сосредоточиться и пользовался спокойной энергией и постоянным вдохновением.
29
Тогда никто и вообразить не мог, что из служанки письменность может превратиться в госпожу.
30
Тигр и Евфрат берут начало на горе Тавр, высокогорном армянском плато в Турции. В отличие от Нила, они не протекают в сердце стиснутых горами долин, способных сдержать их; вот почему в мае, во время половодья, они разливаются на тысячи километров. В мое время Тигр и Евфрат имели два отчетливых отдельных, хоть и близких, устья в Персидском заливе. Однако из-за того, что они уносили свои аллювиальные отложения и осаждали их вдоль своего течения, эти реки удлинили землю и оттеснили море. Нынче они соединяются выше по течению, в городе Гармат-Али, после чего образуют общее устье и сливаются в Шатт-эль-Араб до Индийского океана.
31
Эти закрытые храмы привели меня в замешательство. Прежде я знал только гипетральные святилища, не имеющие крыши и расположенные под открытым небом. Каменных плит было достаточно, чтобы ограничить сакральное пространство; иногда его окружали менгиры или колонны, и ничто не отделяло его от небесного свода. Дым приношений, призванных питать Богов, возносился от жертвенника прямо в зенит. Здесь же, в Стране Кротких вод, появились первые закрытые места для отправления культа: расписанные, украшенные, резные, искусно отделанные; они воспроизводили внешний мир, микрокосм макрокосма, являя собой как бы глиняные зеркала.
32
Рабство как система появилось именно тогда. Я не утверждаю, что прежде не имело место никакое порабощение – в своем детстве на берегу Озера я не раз видел похищение женщин, – однако эти жестокости бывали редкими, они не были нужны для жизни общин. Все изменилось в Месопотамии в конце IV тысячелетия до нашей эры. Благодаря сельскохозяйственным излишкам, которые позволили некоторым стать торговцами, жрецами, солдатами, писцами или счетоводами, государственное и иерархическое общество ради обеспечения своего преуспеяния прибегло к институту рабства.
Так что рабство появилось, когда «цивилизация расцвела», как только «культура сделалась более изысканной». Война представляла собой первейший способ обеспечения: организовывались набеги, а захват пленных превращал их в рабов независимо от того, проживали ли они на далеких территориях или на соседних. Дополнительный приток невольников обеспечивало правосудие: в наказание за некоторые преступления горожан обращали в рабство – например, ребенка, который отказывался от своих приемных родителей. Наконец в рабство можно было попасть вследствие договора, в основном за долги, с согласия заинтересованного лица или лиц, имевших над ним власть.
Это рабство нельзя рассматривать с точки зрения последующих веков, поскольку оно представляется скорее экономическим, нежели расовым. Никто не лепил на него «биологических» оправданий греческого философа Аристотеля, который полагал, что некоторые люди созданы, чтобы повелевать, а другие – чтобы подчиняться. И никто не узаконивал его, основываясь на соображениях превосходства какой-нибудь этнической группы, религии, цвета кожи – тех идеологий, которые господствовали вплоть до XX века.
В Месопотамии рабом не рождались, им становились. Рабом становились не по существу, а в силу обстоятельств. Из-за невезения, а не в силу предопределенности.
33
По-аккадски это Урук.
34
Как же я удивился, когда тот самый Кушим возник тысячелетия спустя! В XX веке во время раскопок на месте Урука археологи обнаружили табличку, которую считают самым древним образцом человеческого почерка. Что же говорит этот кусочек глины? «Итого за тридцать семь месяцев было получено 29 086 мер ячменя, подпись: Кушим». Таким образом, первое имя, пришедшее из глубины веков, это не имена библейских Адама и Евы и не доисторические Тумай, Люси, Туркана, Таутавель, Наледи или Флорес, которые были даны недавно обнаруженным останкам. Для всего человечества – кроме меня – имя Кушим остается первым, которое, благодаря письменности, невредимым вынырнуло из прошлого. Оно было написано за три тысячи пятьсот лет до нашей эры. И было именем счетовода…
35
Жители Месопотамии изобретали вертикальные пути одновременно с горизонтальными: дороги шли по земле, а строения возносились к небу. И те и другие, скромно называемые подступами – дороги, каналы, колонны, башни, – казались всего лишь средствами; на самом деле они преобразовывали все, что охватывали, и присваивали его себе. Запускался процесс очеловечения природы, ее империалистического завоевания.
36
Я думаю, что Земля начала суживаться в тот самый момент, когда установления Нимрода физически преодолели пределы его жестов или голоса и когда он избавился от необходимости перемещаться, чтобы ему подчинялись. Прежде никакая связь не шла дальше, чем позволяли органы чувств: даже дымовые сигналы не выходили за границы возможности глаза, а барабанный бой – уха. Дальняя связь началась с письменностью и благодаря ей усовершенствовалась, с опозданием – когда в XIX веке распространился телеграф. И вдруг, с появлением радио, телевидения, а затем интернета, все ускорилось. Сегодня Земля съежилась: исчезло расстояние между полюсами, эскимос сделался близким соседом японца. Никогда больше ни один ребенок не испытает чувства необъятности, которое тысячелетиями переполняло людей. Или же ощутит это головокружение только перед лицом Вселенной… Надолго ли еще?
37
Современное название этого заболевания – экзема.
38
Современному архитектору сложно было бы договориться с месопотамским, египетским или древнегреческим архитектором. За несколько веков они почти сделались чужаками, настолько различается их философия. Для нынешнего зодчего архитектура соответствует функции, для древнего она передает значение. Хотя и тот и другой разрабатывают техники, пути их не идентичны: современный руководствуется пользой, древний – символикой. По мнению Гунгунума, колонна являла собой не только поддержку или несущую силу – она была осью мира, путем в небо, тем, что позволяло людям расположиться на ней, а затем подняться. Так и арка, купол и свод не представляли собой лишь хитроумно задуманную и художественно исполненную крышу, но воспроизводили свод небесный, это обиталище Богов. Даже дверь не ограничивалась тем, что открывалась в пространство, – она указывала направление: на закат или на рассвет. Гунгунум никогда не различал «почему» и «как», метафизику и физику. Если решения, полученные им в ходе расчетов, или его исследования давали практические принципы, то прежде всего они удовлетворяли духовные задачи. Постройка стремилась быть зеркалом божественного космоса.
39
Плоты из надутых шкур животных, келеки, по-аккадски калакку, и сегодня существуют в Ираке.
40
На аккадском языке, утверждавшемся одновременно с шумерским, Бавель означает «Врата Богов». В Библии, донесшей до нас память о нем, это название, Бавель, ошибочно отсылает нас к ивритскому корню БЛБЛ, что означает «говорить невнятно», «путать, смешивать».
41
Хит, расположенный на Евфрате, ныне находится на территории Ирака.
42
Первая нефтяная торговля открылась здесь, на берегах Тигра и Евфрата. Очень скоро люди оценили этот продукт, и битумные дороги в течение трех тысячелетий до нашей эры избороздили средиземноморский бассейн. Универсальный клей, строительный раствор до появления строительного раствора, необходимый для лодок герметик, битум неуклонно дорожал. Затем его использование сократилось: греки и римляне заинтересовались в основном твердыми материалами, и легко воспламеняющийся битум испугал их. В Средние века и в эпоху Возрождения оборот нефти почти прекратился, так что ее свойства были забыты. Ею пользовались только медики, алхимики и маги, которые без труда смешивали ее с другими ингредиентами. Новый импульс добыче нефти дали киты: эти строптивцы были редкой добычей, и в XIX веке китового жира для фонарей уже не хватало. Тогда американские промышленники обнаружили, что путем дистилляции нефти можно получить керосин. Джордж Биссел и Джонатан Эвелет основали Pennsylvania Rock Oil Company и, чтобы пойти дальше, чем позволяли естественно выходящие на поверхность источники, использовали буровые вышки, которые в поисках соли просверливали землю. Так в 1859 году началась погоня за черным золотом. А затем миром завладела автомобильная лихорадка, которая требовала все больше и больше горючего.
43
Жители Месопотамии, независимо от китайцев на берегах Желтой реки, тоже изобрели гончарный круг. Прежде ремесленники формовали глину вручную: они разминали пальцами ком земли или соединяли пластины, расплющенные под деревянным валиком. Круг произвел эволюцию в гончарном деле, позволив быстро создавать более легкие предметы с совершенными формами. На верхней части гончарного круга, вращающемся диске, ком глины подвергается влиянию движущей силы; скорость диска может доходить до ста оборотов в минуту.
44
В течение тысячелетий мы полагали, что грифоны, эти полуорлы – полульвы, существуют. Мы не считали их плодом нашего воображения и были уверены, что эти крылатые существа на самом деле принадлежат к царству животных и являют собой соединение двух царей – воздуха и степей. Путешественник Аристей из Проконнеса утверждал, что встречал их у аримаспов, в Центральной Азии. Греческий историк Геродот привел легенду, согласно которой эти существа, «сильные, как сто орлов и восемь львов», обитали возле золотоносных жил на севере Европы – на Урале – и стерегли их. Римские натуралисты Плиний Старший и Клавдий Элиан включили грифонов в свой бестиарий, и до конца Средних веков никто не сомневался в их существовании. Их реальность подтверждала и торговля: когти грифонов продавались очень дорого, поскольку считалось, что они обладают способностью определять яд, ибо чернеют при контакте с малейшим его количеством, – я знавал одного прохвоста, который мастерил их из носорожьего рога. В эпоху Возрождения натуралисты-путешественники Пьер Белон в своей «Естественной истории птиц», а затем Андре Теве во «Всеобщей космографии» придали им сказочный характер, ибо не имели возможности их наблюдать. В сущности, если люди своей деятельностью способствуют исчезновению определенных видов, то своей фантазией они добавляют другие. Я всегда мечтал посетить зоопарк химер…
45
Те, кого позже назовут финикийцами, ныне – ливанцы.
46
В 1831 году сцена, пережитая мною с царицей Кубабой, была воспроизведена во Французской медицинской академии. По прошествии многих тысячелетий достоинства растительного угля были наглядно доказаны. Прибывший из Монпелье фармацевт Пьер-Флёрюс Туэри в присутствии ученой аудитории принял стрихнин – один грамм, что в десять раз превышает смертельную дозу. Через десять минут он должен был скончаться в судорогах от остановки дыхания; но между тем остался стоять перед изумленной публикой. Туэри хотел продемонстрировать, что угольный порошок представляет собой универсальный антидот. Однако уточним: это противоядие не является универсальным, но поглощающая способность угля позволяет ему абсорбировать токсины и микробы, которые он встречает, даже газ: углем были снабжены противогазы, использовавшиеся во время войны 1914 года, для профилактики отравлений.
47
На самом деле у Дерека, как и у всякого человека, было адамово яблоко. Только у него оно осталось высоко, в жировой зоне шеи, как у женщин, – и по той же причине: в подростковом возрасте тестостерон не удлинил его голосовые связки и, следовательно, не опустил этот призванный защищать их хрящ. Я всегда с осторожностью употребляю это выражение, «адамово яблоко», поскольку его стали использовать гораздо позже моего появления на свет. В течение тысячелетий и на многих языках я называл эту выпуклость «щитом», а иногда – «бабочкой». Потребовалось толкование (ложное) Библии, чтобы возобладало современное название. Согласно Книге Бытия, Бог подарил Адаму и Еве свободное пользование Раем. И наложил единственный запрет: не прикасаться к Древу познания. Однажды, представ перед ними в виде змеи, Дьявол убедил Адама и Еву вкусить плода. Ева легко проглотила его, а у Адама кусок застрял в гортани. По правде сказать, было от чего подавиться. Следствием стало изгнание из Рая! Дерево неопределенной породы по вине череды плохих переводов впоследствии было отождествлено с яблоней. Вот почему кусок, вставший у Адама поперек горла, был назван адамовым яблоком.
48
Жители Месопотамии крайне редко прибегали к хирургическим операциям. Они не владели знаниями о внутренних органах, так как не препарировали трупы, и к тому же власть не поощряла их дерзаний: Кодекс Хаммурапи предусматривал, к примеру, отсечение руки хирурга в случае произведенной им неудачной операции. Вот как правосудие и политика тормозят развитие науки! В течение тысячелетий врачи сохраняли свои руки, а больные умирали…
49
Планета Венера, самая яркая после Луны. Обитатели Месопотамии звали ее по-аккадски Дельбат, потом попросту Иштар – именем Инанны на этом языке.
50
Глина – лучшее хранилище данных. Пусть ее вместимость ограниченна, зато срок ее службы бесконечен. За две тысячи лет табличку сменили другие носители письменности: папирус, пергамент, бумага, жесткий диск компьютера. Все они гораздо практичнее глины, они легче, транспортабельнее, проще поддаются исправлениям; однако они оказались более скоропортящимися, тленными. Наши рукописи, наши книги, наши фотографии и цифровые документы через несколько веков исчезнут, тогда как таблички, исписанные пять тысяч лет назад, хотя и прошли через испытания водой, огнем или магнитными полями, по-прежнему остаются невредимыми и поддаются прочтению.
51
Позднее греки назовут синюю болезнь холерой, что означает «течь, непрестанное истечение». До XIX века было неизвестно, чем вызвана эта болезнь. Ее причину узнали после сильной эпидемии в Египте в 1883 году, когда Роберту Коху, который к тому времени уже открыл туберкулезную палочку, удалось выделить ответственный за заболевание микробный агент – холерный вибрион. До этого открытия все великие умы были вынуждены прибегать к поэтическим интерпретациям, например, Шатобриан в «Замогильных записках» пишет: «Что это такое, холера? Быть может, это насекомые, которых мы проглатываем, и они пожирают нас изнутри? Что это за вооруженная косой огромная черная смерть, подобно одному из тех ужасных Идолов, коим поклоняются на берегах Ганга, преодолев горы и моря, явилась к берегам Сены на своей колеснице, чтобы раздавить нас ее коле- сами».
Холера – человеческая болезнь, исключительно человеческая: она не только исходит от человека, но и распространяется только в недрах социальной организации. Ее можно даже определить как болезнь историческую, поскольку появилась она в Месопотамии. Она возникает, если питьевая вода заражена нашими фекальными массами; диарейные испражнения, остающиеся в большом количестве на открытом воздухе, провоцируют распространение бактерий. Так в Бавеле сточные канавы отравляли каналы, из которых брали воду для питья рабы и солдаты. Эпидемии холеры начинаются при недостатке проточной и чистой воды, во время наводнений и войн, и распространяются из грязных и нездоровых поселений. Конец эпидемиям холеры тысячелетия спустя положил водоспуск!
52
Ныне нам известно, что человеческое тело в основном состоит из воды. Жидкость составляет 60 % его массы, а наиболее влажными органами являются легкие, кровь, мозг и мышцы.
53
Современная наука, с ее средствами и методиками, подтвердила правильность подхода Тибора. Во-первых, холера вызывает серьезное обезвоживание: следовательно, надо очень много пить. Во-вторых, для восстановления системы пищеварения необходимо обеспечивать организм цинком: питаясь одними злаками, рабочие страдали от дефицита цинка, который в достаточном количестве содержится в мясе.
54
Химические исследования доказали, что собачья слюна производит энзим, обладающий сильной заживляющей способностью. В известных случаях вылизывание сокращает бактериальное заражение. Если у ребенка из поселения было воспаление глаза, которое мешало ему видеть, вполне возможно, что Роко действительно его вылечил.
55
Пусть меня уличат в нескромности, но мне кажется, что в Стране Кротких вод я запомнился на долгие годы. Несколько десятилетий спустя и потом веками во всех месопотамских городах лекари выглядели именно так, как я, каким вошел в ворота Бавеля: лысыми, полностью обритыми и богато одетыми. Костюм делает врача, так что мой случайный наряд стал обязательной одеждой, которая внушала доверие. Что же до моего драгоценного Роко, то и он поразил умы. Гула – Богиня врачевания, «исцелительница человечества» и покровительница медиков – некогда изображалась с собакой. Чтобы получить от нее облегчение в страданиях или отблагодарить свою спасительницу, люди приносили в ее храмы каменные, бронзовые или терракотовые статуэтки собак. Эти святилища служили также местами ухода за страждущими: там верующих лечили травами и мазями, а также при помощи собак, по рецепту: «Собачий язык служит врачевателю». При некоторых храмах, как, например, при изинском, даже имелись псарни.
56
Криптография появилась одновременно с письменностью. Так же, как люди шептали, чтобы не быть услышанными всеми подряд, они искажали послания, чтобы их поняли только те, кому они адресованы. Шифрование обеспечивало необходимую безопасность. В Месопотамии, особенно в периоды войн, к нему прибегали цари и царицы. И сегодня методы, применяемые тогдашними писцами, не изменились: знак имеет значение, отличное от общепринятого. Как прежде, так и теперь, преобладают три приема: ребус, сдвиг и обозначение цифрами. Ребус играет фонетикой, используя знаки, которые, будучи произнесенными, составляют фразу, имеющую другой смысл. Сдвиг, часто называемый «кодом Цезаря», поскольку его нередко применял император Юлий Цезарь, состоит в том, чтобы брать знак, следующий за тем, который полагалось бы использовать, – при буквенном письме это несложно, но возможно так же и для клинописи, поскольку в ней имелись строгие предписанные упражнения, способствующие обучению и служившие образцом. И наконец цифровое обозначение предписывает замену знаков цифрами, при этом адресат имеет при себе табличку с подробностями системы кодирования.
57
Месилим описывал то, что греки потом назвали кометами, волосатыми звездами, – те небесные тела в орбите звезды, которые оставляют позади себя сверкающий след, вроде волнующихся на звездном ветру волос. Китайцы назвали их «звездами-гостьями», потому что они возникали в небе на время. Мне помнится, что Месилим предложил именно этот период: семьдесят шесть лет. Так что я испытал сильное волнение, когда спустя несколько тысячелетий были подтверждены предвидения одного молодого англичанина. Этот человек, переживший великую лондонскую чуму, а затем опустошительный пожар, наблюдал за небом, которое точно перед каждой катастрофой пересекали сенсационные кометы. Эдмунд Галлей был блестящим ученым с широким кругом интересов. В 1690 году он создал водолазный колокол, который позволил ему и его пятерым соратникам пять часов пробыть под водой. Он объяснил колебания стрелки компаса во время морских путешествий, изучил атмосферное движение пассатов, океанские течения и магнитные склонения. Он составил первую метеорологическую карту – предшественницу тех, что в XX и XXI веках появятся на мониторах. Ученик и друг Ньютона, он овладел теорией француза Кассини о периодическом возвращении комет. С невероятной кропотливостью он выявил все упоминания о кометах в истории человечества, выдвинул гипотезу, что некоторые появления соответствуют одной комете, а в 1705 году объявил пришествие той, которую уже наблюдал в 1682-м, под Рождество 1758 года, когда сам он уже достигнем возраста ста двух лет. Разумеется, умер он раньше, и на похоронах его прославляли как морского инженера, даже не упомянув написанных им работ по астрономии. Однако 25 декабря 1758 года точно в том месте, которое предсказал Галлей, была замечена комета. Беспристрастные астрономы признали его посмертное достижение и назвали ее кометой Галлея, впервые нарушив традицию давать звезде имя ее открывателя. Она возвращается каждые семьдесят шесть лет. В случае Месилима это так и осталось наблюдением. У Галлея – частично благодаря Ньютону – стало физической достоверностью.
58
В Месопотамии никто не видел разницы между астрологией и астрономией. Наблюдать явления, не связывая их с Богами, представлялось немыслимым: на земле, как на небе, все было столь же естественным, сколь божественным. Физический мир соответствовал миру метафизическому, неотделимому от него. Ныне явления немы, в то время они говорили. Если современный человек считает звезду объектом, для древнего она была знаком. Космос являл собой язык, малейшее событие содержало послание.
Наука о звездах изучала небесную письменность. Боги уведомляли нас, когда они выходили за рамки обыденности и решались на отклонение, создавая новую комету, затмение или апрельские заморозки. Чтобы заметить исключение, необходимо знать обыкновенный порядок: лишь астрономическое знание неизменного давало возможность астрологического чтения случайностей. Но! Чудачества неба не вызывали катастроф, они подавали сигнал об их вероятном возникновении. Жители Месопотамии видели в них знаки, а не причины. А потому полагали, что могут реагировать молитвами и ритуалами экзорцизма, чтобы таким образом задобрить Богов и избежать худшего. Они читали по звездам не приговор, но предупреждение.
По сути, астральная наука имела отношение как к географии, так и к истории. С одной стороны, следовало штудировать небесный свод, знать его обитателей и его звезды, их пути и движение; с другой – обращаться к многовековым данным, чтобы узнать о событиях в том или ином царстве после затмения или появления кометы.
59
Этот свод правил ныне обычно появляется под названием Кодекса Хаммурапи. Царь Хаммурапи, один из первых властителей Вавилона, около 1750 года до нашей эры оставил после себя высокую стелу из черного базальта, на которой начертаны по-аккадски его судебные решения. Записи на этом камне резюмируют уже существующую традицию, а некоторые их параграфы будут скопированы писцами. Этот текст предлагает скорее не законы, а образцы: он описывает событие, последующую судебную процедуру и вынесенный приговор.
В отсутствие других столь же длинных документов он, разумеется, приобрел чрезвычайную значимость для историков и стал эталоном, каковым не являлся в древности. Он излагает распространенные между Тигром и Евфратом юридические идеи. Они представляются достаточно казуистическими – изучением случаев, как и более поздние примеры в книгах Исход и Второзаконие иудейской Библии.
60
За несколько тысячелетий эта история обошла мир, в измененном виде я встречал ее в самых разных фольклорах. В Китае она приобрела форму сказки: судья подводит к младенцу двух женщин, каждая из которых утверждает, что она его мать; по его сигналу они хватаются за ребенка и тянут в разные стороны; когда тот начинает кричать от боли, одна из них отпускает его, чтобы он не страдал; и судья выносит приговор в ее пользу. На Западе Библия предлагает свою версию. К престолу царя Соломона приходят две женщины с младенцем. Безмужние, эти продажные женщины жили вместе в одном доме и одновременно родили мальчиков. Увы, ночью один из них умер, придавленный матерью. Каждая утверждала свои права на выжившего и требовала, чтобы его отдали ей. Кто говорил правду? Кто лгал? Свидетелей не было, доказательств тоже, только слово против слова! Соломон потребовал меч, чтобы разрубить младенца надвое и каждой отдать ее половину. Одна из женщин тотчас же отказалась и принялась умолять царя отдать ребенка сопернице, лишь бы он остался жив. По этому утробному воплю Соломон определил мать. И отрубил – не мечом, но словом, ту, что дала волю чувству и отделила ложь от правды.
Эти метаморфозы столь многое говорят нам о людях… Суд Нимрода отличается от суда Соломона. Нимрод действительно хотел рассечь Маэля на части, чтобы избавиться от необходимости выбора. Соломон использовал свою угрозу как способ ведения расследования. Жестокость Нимрода искренняя, у Соломона она деланая. С самого начала обе женщины говорят об обладании, они требуют ребенка в собственность. Затем хитрость Соломона заставляет каждую действовать в противоположность тому, что она требовала поначалу: завладеть ребенком. Одна предпочитает скорей отдать, чем увидеть его смерть, другая готова скорей увидеть его мертвым, чем лишиться обладания им. Угроза царя все проявила. Благодаря ей мы понимаем, что нельзя путать любовь и обладание: любовь – это дар.
61
Притягательность золота проистекала из его неподверженности порче, а не из его редкости. Поскольку этот чудесный металл не тускнел и не окислялся, его блеск мог объясняться исключительно божественным сиянием. Именно от Богов получило золото свое чистое и постоянное сверкание. Это солнечное мерцание спускалось с небес. Жители Месопотамии могли вслед за инками сказать, что видят в нем «пот Богов». Современные астрофизики с ними согласны: золото происходит не от земли, а от солнца. По-видимому, оно является результатом сверхмощного столкновения двух нейтронных звезд, космического катаклизма, случившегося много миллиардов лет назад. Произошедшее от звезд золото, вероятно, благодаря геотермической активности, распространилось на Земле в виде месторождений.
62
Экономия слов будоражит воображение. Лучшие описания обходятся без описаний. Автора легче распознать как поэта по скудости слов, а не по их транжирству. Лучше намекнуть, нежели изобразить, заставить прислушаться, нежели проорать множество фраз. Так же, как взгляд не сводится к радужке, человек не ограничивается ни своими чертами, ни своими конечностями – иначе это просто труп! От экономии исходит энергия, напряженность, присутствие, которое преодолевает пределы видимого. Чтобы осознать это, существуют два способа: расплывчатый и отчетливый. Писатели-классики прибегают к общим положениям. Общее слово дозволяет каждому вставить образы, которые его вдохновляют. Современница Людовика XIV, француженка мадам де Лафайет превосходно использовала этот метод в коротком романе «Принцесса Клевская»: «В те дни при дворе появилась красавица, которая привлекла к себе все взгляды; следует думать, что красота ее была совершенна, коль скоро она вызвала восхищение там, где привыкли видеть прелестных женщин. (…) По их приезде видам к ней явился; он был поражен дивной красотой мадемуазель де Шартр, и на то были причины» (перев. Ю. Гинзбург. – Примеч. перев.). Поскольку мадам де Лафайет ничего не дает увидеть, мы видим всё. Современные писатели чаще используют деталь, сила которой заключается в том, что она тайком проявляет целое. Будто рыболовный крючок, деталь заставляет представить рыбу, которая хватает его под водой. Так в XX веке в романе «Ранние всходы» другая французская писательница, Колетт, описывает встречу зрелой женщины с юношей: «Она смеялась по-мужски, снисходительным смехом, в котором читалось то же, что и в ее спокойном взгляде, и Филипп вдруг ощутил себя уставшим, слабым и уязвимым, его сковало чувство какой-то женской расслабленности, часто нападающей на юношу в присутствии взрослой женщины» (перев. Р. Родиной. – Примеч. перев.). В подтексте намечена страсть, которая захватит обоих.
63
Согласно Библии, Нимрод якобы был сыном Куша, тот – сыном Хама, а тот – сыном Ноя. То есть, если верить древнееврейским авторам, Нимрод был моим правнуком. Не знаю, каким образом составляются эти генеалогии, которые на самом деле никто никогда не принимает всерьез, однако должен отметить, что они сообщают полную правду: мы с Нимродом были выходцами из одной семьи, потомками одного отца, Панноама. Если я легко могу представить, как исказилась эта информация, я не понимаю, как она распространилась. Обнаружили ли нашу родовую отметину, сросшиеся пальцы? Говорили ли об этом кому-нибудь из своего окружения Кубаба или Гавейн?
64
Библия представляет Агарь как египтянку, служанку Сары. Мне видится в этом толкование древнееврейских авторов, которые спустя два тысячелетия описывали прошлое, глядя на него глазами настоящего. Поскольку в их время города Месопотамии, постепенно подпадавшие под власть персов, греков и парфян, начали приходить в упадок, расположенный на юго-востоке крупный, могущественный и экзотический город ассоциировался с Египтом. Вот что, по моему мнению, объясняет упоминание об этой примкнувшей к пастушескому племени Агари как о египтянке.
Постепенное исчезновение Месопотамии, этой безымянной цивилизации, началось очень давно, еще в Античности. Евреи и греки, затрудняясь определить чужеземца, называли его египтянином. «Египтянин» означало «незнакомец». А Египет к тому времени стал воплощением всего неведомого.
65
Библия по-своему описывает эту троицу, которую составляли Аврам, Сара и Агарь. Я сильно позабавился, когда много лет спустя, в Соединенных Штатах, обнаружил, что на этот эпизод опирались мормоны для оправдания своей полигамии. В 1830 году в Нью-Йорке новая христианская Церковь предложила своим верующим «святых последних дней» многоженство как восстанавливающее библейскую практику: увеличение числа состоящих в браке, необходимое Богу, чтобы приумножить его народ. Подобная традиция просуществовала до 1890 года. Тем не менее движение, получившее свое развитие в мормонстве, Фундаменталистская церковь Иисуса Христа святых последних дней, лидеры которой имели до семидесяти пяти жен, до сих пор поддерживает ее. Как далеки они от строгого и непреклонного Авраама!
Библия предлагает примеры полигамии Иакова и Соломона, но Авраам был первым. Наряду с ними она описывает поразительное единобрачие Исаака и Моисея. Упоминание двух этих форм породило различные практики в иудаизме, даже если древние евреи со временем взяли в привычку брать в жены только одну женщину. Для евреев-ашкенази запрет полигамии был объявлен в XI веке, а для сефардов – в XX.
66
Сегодня эту болезнь называют «параплегией ягнят» и по-прежнему лечат именно таким способом – коровьим молоком и бикарбонатом натрия. Как я нашел лечение? Я использовал аналогичный метод Тибора: если каким-то существам недостает силы, следует вдохнуть в них силу гигантов. Диспропорция между огромными коровами и крошечными ягнятами навела меня на мысль давать этим последним продукты крупных жвачных животных.
67
Бог Авраама не был единым Богом. Еще не был… Авраам проявлял себя больше как генотеист, нежели монотеист: у него был предпочитаемый культ. Его Бог обладал неоспоримым в его глазах главенством, однако он не исключал других. Кстати, у него было имя, что восходит к политеистической идее. Яху, Яхо, Йахве, его Яхве был тем, «кто дышит», кто приводит ветер – Божество степей и бесплодных земель. Идея единого Бога не трогала и не преследовала Аврама. Зато, будучи предвестником иудейской религии, он отрицал роль образов, икон и даже храмов в Месопотамии.
Предстояло дождаться VI века до нашей эры, когда в Вавилонию была насильно переселена элита Иерусалима и Иудейского царства, чтобы эта теология явственно заявила о себе. Столкнувшись с многочисленными проявлениями идолопоклонства в городе Навуходоносора II, иудеи выработали и объявили монотеизм: «Это Яхве. Единый Бог, на небе и на земле, и нет другого».
Из Библии складывается впечатление, что в свое время Авраам уже мыслил так же, как те, кто два тысячелетия спустя описывали его судьбу, как если бы возможное происхождение чего-то могло смешаться с тем, что стало его результатом. Библейские авторы рассказывали историю, пренебрегая ее историчностью. Подобно тому, как существует искажающее прочтение, существует также и искажающая запись.
68
В этом лунно-солнечном календаре появление Солнца на востоке отмечало начало дня, а появление Луны в ее первой четверти – начало месяца. В совокупности месяц длился двадцать восемь дней. Названия двенадцати месяцев давались, в зависимости от городов и эпох, либо по земледельческим работам, либо по религиозным праздникам. Астрономы установили семидневную неделю, назвав дни согласно семи странствующим божественным планетам. С тех пор ничего не изменилось. Мы повторяем идеи месопотамских астрономов, перекочевавшие через латынь во французский язык: Луна дала lundi (понедельник), Марс – mardi (вторник), Меркурий – mercredi (среда), Юпитер – jeudi (четверг), Венера – vendredi (пятницу), Сатурн – samedi (субботу); Солнце не нашло отражения во французском воскресенье (dimanche), зато отразилось в английском Sunday и в немецком Sontag.
69
Даже греки признавали, что именно астрономы Месопотамии изобрели гномон, первые солнечные часы. Это позволило разбить день на двенадцать равных частей, двойных часов по отношению к нынешним, то были «вавилонские часы», как называли их греки. Когда я сталкиваюсь с привычными опозданиями некоторых моих знакомых, я всякий раз задумываюсь, не живут ли они по вавилонским часам…
Жители Месопотамии вели счисление и по основанию 60, и по другим основаниям. Мы унаследовали разные системы: скажем, десятичную для общих вычислений, но для измерения длительности используем шестидесятеричную: шестьдесят секунд в минуте, шестьдесят минут в часе, дважды по двенадцать часов в сутках.
70
Предшественник триктрака.
71
Шумерский Бильгамеш превратился в аккадского Гильгамеша и остался в истории под этим поздним именем.
72
«Эпос о Гильгамеше» – несомненно, первое литературное произведение человечества. Люди нового времени открыли его лишь в XIX веке, но во втором и третьем тысячелетиях до нашей эры оно имело колоссальный успех, затем его влияние распространилось за пределы шумерской и аккадской цивилизаций, в недрах которых оно зародилось; оно было известно как иудейским авторам, так и греческим поэтам. Появились бы Библия, «Илиада» и «Одиссея», не будь Гильгамеша?
«Эпос о Гильгамеше» – это рассказ об инициации; в нем повествуется о том, как Гильгамеш осознает свою человеческую ипостась и принимает ее. Опьяненный своей силой и отвагой, он поначалу совершает со своим другом Энкиду сомнительные подвиги. Когда его любимый товарищ погибает, Гильгамеш сознает и свою уязвимость; в отчаянии он пускается на поиски бессмертия. Он оказывается на краю света, на острове, где, по слухам, живет единственный бессмертный человек Утнапиштим, переживший Великий потоп. Утнапиштим сообщает ему, что способа стать бессмертным не существует, да и желать этого вовсе не следует. Однако Гильгамеш уходит от него не с пустыми руками: он узнает о растении из морских глубин, которое возвращает молодость. Гильгамеш ныряет, находит растение и приберегает на будущее. По беспечности он допускает, что растение похитила и поглотила змея. Вот почему змея линяет: цветок юности позволяет ей менять кожу. Несолоно хлебавши Гильгамеш возвращается в Урук, там наконец обретает счастье, наслаждается каждым мгновением и неустанно делится с современниками обретенной мудростью.
Зачатки этого эпоса я обнаружил в рассказе Маэля, а позднее он был записан множеством переписчиков в ходе двух тысячелетий и во многих версиях существует и поныне. Как я уже говорил, один из этих писцов однажды встретит человека, пережившего Потоп, и назовет его Утнапиштимом. Это один из нас четверых… Позднее я поведаю истинную предысторию этого удивительного эпизода.
73
Религия претендует на истину, литература отстаивает свое право на обман. Отсюда и ее сила. Если религиозное повествование притязает на правдивость, не имея возможности ее доказать, литература объявляет себя вымыслом. Веселая и свободная, она не печется о правде, ей довольно правдоподобия. Она требует лишь необременительной приверженности: «Следите за моим рассказом – и вы умножите ваши чувства и размышления». Она слегка подстрекает ум, не порабощая его. Сознавая себя выдумщицей, она открыто воздерживается от грубой лжи: не требует, чтобы ее выдумки принимали за правду, не принуждает слушателя к повиновению. Религия требует самоотвержения, литература довольствуется тем, что чарует. Такое смирение вручило ей пропуск, позволяющий преодолевать границы пространства и времени. Мы читаем Гомера, Вергилия, Данте или Толстого, невзирая на общепринятые убеждения. Литература объединяет, даже когда религии разобщают. Она обращена к человечности поверх различий. Она ее питает…
74
В те времена я не знал, что случилось с Агарью и Измаилом после их ухода. Любопытно, что подробности их судьбы стали мне известны лишь тысячелетия спустя; я нашел их в Библии, а затем и в Коране. Агарь и Измаил будто вынырнули из реки времени! Пройдет еще несколько веков, и о них станет известно все…
Согласно Библии, Агарь и Измаил двигались по пустыне Беэр-Шева, страдая от жажды. Когда опустел единственный бурдюк с водой, что Аврам дал им в дорогу, Агарь положила сына под кустом, удалилась, чтобы не видеть его гибели, и зарыдала. Явился Бог и указал ей источник, который их спас. Совершенно неправдоподобная история для тех, кто знал Агарь! Никогда эта любящая мать не бросила бы свое дитя, не оставила бы его умирать в одиночестве. Как сказано в книге Бытия, они осели в пустыне Фаран, и Агарь дала Измаилу в жены египтянку. Он увиделся со своим братом Исааком при погребении Авраама, а угас в возрасте ста тридцати семи лет, произведя на свет двенадцать сыновей и одну дочь.
Мухаммед не был евреем по происхождению и столкнулся в Медине с жестким отказом раввинов, не пожелавших считать его мессией. Он сумел узаконить свое отличие от евреев, вписав себя в библейскую историю иным образом. Он создал новую генеалогию: опираясь на историю двух сыновей Авраама, мусульмане объявили себя потомками Измаила, ушедшего с Агарью в пустыню. Коран делает Измаила свидетелем размещения святыни Каабы, священного места мусульман в сердце Мекки. Позднейшая мусульманская традиция приписывает Измаилу еще большее значение: его пустыня сближается с Меккой, что позволяет согласовать привязку к библейским истокам и ритуал в Мекке, наделяя его божественным избранничеством. Некоторые мусульмане даже придерживаются убеждения, что Авраам положил именно Измаила на жертвенный камень, а не Исаака, и что в тот миг Измаил, как и Авраам, был готов повиноваться Богу. Они подчеркивают его право старшинства и считают его единственным правообладателем Завета Авраама с Богом. Два века спустя после пророка Мухаммеда Омейяды и Аббасиды переработали арабскую генеалогию, подкрепив версию происхождения от Измаила. С тех пор, сегодня, как и вчера, упоминание Измаила всплывает на поверхность в трагических конфликтах между евреями и мусульманами.
75
Библия тоже рассказывает о жертвоприношении Аврама. Ее повествование соответствует глубинному смыслу этого события, но несколько отклоняется от того, что я видел своими глазами. Согласно книге Бытия, Исаак уже отрок, и во время трехдневного пути к жертвеннику они с отцом мило беседуют. Далее Аврам связывает сына, и тут является ангел. В миг, когда Аврам готов был заколоть сына, посланник Господа заклинает его остановиться: нет нужды губить сына, довольно готовности проявить свою набожность. Затем Аврам приносит в жертву овна, ангел благословляет Аврама, возвещает ему многочисленное потомство, и оно благодаря Авраму тоже получит благословение.
Я ангела не видел. Впрочем, я с ними не встречался никогда… Несомненно, они являются лишь заинтересованной стороне, а для других остаются невидимыми. Однако, насколько мне известно, они стали являться позднее, начиная с V века до нашей эры, и главным образом евреям после Вавилонского пленения. Зато мне кажется хитроумным, что в Библии больше говорится о том, как Аврам связывает Исаака, чем о жертвоприношении – ведь принесения сына в жертву не было. Связывание своего ребенка свидетельствует о вере. Сохранение его жизни говорит о любви. Бог начинал учить людей, что любовь сильнее послушания.
Приключение, свидетелем которого я стал, было также рассказано греками; в их мифологии Аврам и Исаак были переименованы в Афаманта и Фрикса. Когда Афамант собрался принести своего сына в жертву, вмешался Бог Гермес и остановил Афаманта. Продолжение истории отличается: на сцену выходит овен, но овен крылатый и, согласно своему имени Хризомаллос, золоторунный; Фрикс, чтобы спастись от гибели, садится на него, и вместе с ним его младшая сестра Хелла, которая боится, что станет следующей жертвой.
Надо ли было в обоих случаях окружать страдания Аврама ореолом сверхъестественного? Я намеренно говорю «сверхъестественного», а не «божественного». Бог, конечно, нужен, но зачем ангелы и химеры? Я рад, что вернул точность и строгость этому неоднократно пересказанному эпизоду.
76
Современная эпоха не обращает внимания на значимость имен. Многие тысячелетия понятия «дать жизнь» и «дать имя» были нераздельны. Люди уважали силу слов. Заложенное в имени происходило. Истинная правда! Детей с именами, означающими «веселый», «мудрый», «старый», «печальный», «счастливый», «выдумщик», не может ожидать одинаковая судьба… Каждое имя предписывает ту или иную судьбу. Скажем, меня мой отец Панноам назвал Ноамом, и в силу этого имени я должен был остаться лишь сыном, тенью этого человека, его обрубком, на худой конец – стать таким же, как он. И, не встреть я Нуру, я так и остался бы навсегда покорным отпрыском. Без нее я бы никогда не стал собой, я прожил бы чужую жизнь. Впрочем, не сделался ли я затем ради ее поисков мнимым Нарам-Сином? А она разве не перерядилась в Сару, чтобы выйти замуж за вождя евреев? Аврам явил прозорливость, переименовав себя и супругу: этим он открыл новую эпоху. С началом христианства человек, входящий в религиозную общность, оставляет прежнее имя и берет новое. Как же мы пришли к забвению основополагающей силы имен? Этим озаботился век прогресса. Философы XVIII века, торопясь вычистить следы мракобесия, предрассудки и суеверия, полагались лишь на разум. Интеллект вытеснил все иррациональное. К несчастью, дело зашло слишком далеко. Человеческий ум не сводится к рассудку, он воспринимает сигналы тела, сердца, воображения, мечты, чувствительности, влияний, инстинктов, побуждений. Ум, слыша лишь голос рассудка, перестает быть умным. Желая положить конец вербальной онтологии, век Просвещения пренебрег символами. Нужны были противники идей Просвещения, чтобы заподозрить, уже в XX веке, возможность воспроизводства словом. Теоретики бессознательного, этой потайной части психики, обнаружили то, что было всегда известно: австрияк Фрейд и француз Лакан показали, как на их современников влияют фамилии и имена. Впрочем, большинство людей нашего времени упорно считают такие представления анекдотичными и смеются над этими работами. Странности истории: мудрые идеи умирают, затем возрождаются. Лишь поэты и рассказчики хранят эту память: романист знает, как важно дать персонажу правильное имя…
77
Отсылка к Торе («Лех леха» буквально значит «Иди к себе»); отголоски находим в Библии (Быт. 12: 1, 22: 2). – Примеч. перев.
78
Изначально слово «еврей», «hébreu», не было самоназванием: оно было придумано другими народами, чтобы отметить чужаков. Оно происходит от слова, которое использовали шумеры, аккадцы и египтяне: «apirou», означавшего «пыльные»; оно имело явную уничижительную окраску, смешивая и степных кочевников, и нищих, и грабителей, и наемников, и беглых рабов. Не отсылая к определенной этнической или религиозной группе, оно означало маргиналов, тех, кто не сумел приспособиться к городской жизни. Слово было подхвачено ивритом и в нем означает, согласно семитской этимологии, «тех, кто проходит», «тех, кто из-за реки». Это наименование говорит о том, что евреи не сами о себе так думали, но подхватили взгляд со стороны на кочевников северо-запада Месопотамии. В Библии оно употребляется нечасто и обычно появляется, когда об израильтянах говорится как о чужестранцах, оказавшихся в ненадежной ситуации.
79
На сей раз человечество запомнило мои советы, и они были отражены в священных текстах. У евреев, как указывает Книга Бытия (17: 12), обрезание практикуется на восьмой день. У мусульман, для которых обрезание принадлежит, согласно Пророку, к пяти правилам здоровой природы вместе с «выбриванием лобка, стрижкой усов, обрезкой ногтей и бритьем подмышек», эту операцию делают младенцу на седьмой день или чуть позднее; в маликитской школе ее делают много позже, когда ребенок получает доступ к молитве, между семью и десятью годами. А верования народов Африки и Океании, исповедующих анимизм, предписывают делать обрезание, когда тело подростка уже сформировалось, между двенадцатью и семнадцатью годами.
80
Астрология изучала все небо, не только звезды, кометы и затмения, но также облака, ветры, дожди и снег. Метеорологию и астрономию смешивали – в лучшем случае различали дневную и ночную астрономию. Точкой отсчета была не высшая точка, а низшая; большое внимание уделяли восходу и заходу звезд. Понадобилось изобретение в XVII веке телескопа, чтобы точка отсчета для наблюдателя переместилась от горизонта к зениту.
81
С тех пор как житель Месопотамии приобщился к письменности, он читал повсюду: он читал по небу, он читал по внутренностям. Как и небесный свод, печень животного несет послание Богов, но нужно его расшифровать. Основной ключ для этого прочтения давала гепатоскопия, ее практиковали во всякий час дня и ночи. Согласно ритуалу приносили в жертву ягненка и вопрошали Божество: внутренности давали предзнаменование, благоприятное или зловещее; особенно ценной была печень, вместилище жизни и крови. Чтобы научиться размечать ее зоны, гаруспик упражнялся на глиняных или бронзовых моделях печени. Финикийцы, греки, этруски и римляне продолжили эту практику. Отголоском месопотамских обычаев звучат слова Платона в трактате «Тимей»: он говорит о печени как о «зеркале, которое улавливает впечатления и являет зрительные образы». Платон уточняет в отношении гаруспиков: «Иногда их называют прорицателями. Это полное непонимание того, что они толкователи таинственных слов и образов, но не прорицатели. Лучше всего их называть пророками явлений, постигнутых гаданием». Гепатоскопия не соперничала с астрологией, она ее дополняла: подтверждала или опровергала прочитанные на небе знаки.
82
Бог Уту стал знаменитым Шамашем в аккадском пантеоне Богов.
83
Цилиндрическая печать была в бешеной моде многие тысячелетия. Она представляла собой большой цилиндрический камень с врезанным изображением. Когда его прокатывали по свежей глине, он оставлял отпечаток – изображение божественной сцены, к примеру, или вереницы животных. Если изначально она позволяла опечатать сосуд с содержимым или дверь, то позднее стала подписью: ее оттиск свидетельствовал о подлинности таблички. Некоторые властители, не умевшие писать, таким образом могли поставить свою подпись.
Кубаба имела цилиндрическую печать из хризотила, она носила ее на себе как драгоценный кулон, а у Хуннувы была своя печать, из гематита, которую он пришпиливал к тунике.
Когда для записей стали использовать папирус, а затем пергамент, на смену цилиндрической печати пришла плоская.
84
Думаю, что именно в Стране Кротких вод начались мистические боли в шее. Чтобы постичь Бога, люди задирали голову. Во времена моих предков Божества, Духи, Души и Демоны жили повсюду. В Месопотамии Боги уже не обитали среди нас, они перебрались на небо. С тех пор, чтобы их разглядеть, расспросить и выслушать, люди закидывали голову. В ясные ночи, когда звезды становились чище и ближе, поведение бескрылых двуногих существ менялось; рассказывали, что Месилиму случалось падать в колодец, когда он вышагивал, уставившись в небеса.
Со времен Бавеля небо навсегда превратилось в Небо, обитель Богов. Сокращение мускулов шеи обозначило разрыв с животным миром: вера приняла вертикальное положение. Колонны и башни – а с течением веков еще и базилики, соборы, колокольни и минареты, – задуманные, чтобы приблизиться к божественному, лишь усилили эти мистические шейные боли.
85
История повторяется. Несколько тысячелетий спустя я предавался пикантной беседе с пухленькой, живой, обворожительной женщиной во время приема в замке Гриньян. Признаю, что волны аромата, подымавшиеся от лавандовых полей, немного кружили мне голову, а моя собеседница хмелела, потягивая веселое местное вино. Она рассказала анекдот, странным образом напомнивший мне Бавель. «Король прибыл в четверг вечером к принцу Конде в Шантийи. Был подан ужин, но на каком-то из столов не оказалось жаркого. Отыскали повара, человека недюжинных способностей. Он несколько раз произнес: „Я потерял честь. Такого оскорбления мне не вынести. У меня голова идет кругом, я не спал двенадцать ночей“. Он всех накормил, но на одном столе – нет, не королевском, а на двадцать пятом – жаркого не было, и это не давало ему покоя. Наутро, в четыре часа, он подозвал мальчишку-поставщика, который принес ему только две корзины утреннего улова. Повар его спросил: „И это всё?“ – „Да, сударь“, – ответил мальчик, не зная, что повар отправил посыльных во все морские порты. Повар прождал некоторое время. Остальные поставщики всё не возвращались. Его бросило в жар. „Такого бесчестья мне не пережить“. Он ушел к себе в комнату, приставил шпагу к двери и проткнул себе сердце – но первые два удара оказались неточными, и лишь третий стал смертельным. Улов прибыл, когда повар уже испустил дух». В довершение рассказа надо сказать, что королем был Людовик XIV, поваром – Ватель, а моей собеседницей – маркиза де Севинье, чьими письмами читатели наслаждаются и многие века спустя после их сочинения.
86
В противоположность современной эпохе жители Месопотамии не придавали значения своим открытиям и прогрессу. Едва появлялось техническое новшество, они приписывали его воле какого-нибудь Бога, который якобы его даровал, – так было и с письменностью. Может, эта тенденция все объяснять божественным вмешательством позволяла им прочно укорениться, прогнать тревогу, сопутствующую тем, кто покидает известное и устремляется в неизвестность? Утратив земные корни, они стали находить небесные. Свой образ жизни они оправдывали божественным. Несмотря на постоянные нововведения, они отрицали движение вперед и придерживались представления о циклическом, неподвижном времени.
Люди нового времени, напротив, выдвигают вперед идею прогресса. Научные достижения, упоение технологиями и особенно капиталистическая система с ее консьюмеризмом внушают населению неистовую страсть к новинкам. Новизна приобретает свойства товара.
Итак, на пути сквозь века я встретил три способа самовосприятия человека: архаическая эпоха видит в человеке творение природы, религиозная – творение Бога, антропоцентрическая – творение человека. Глядя на эту последовательность, я не могу наивно верить в прогресс…
87
Одна из причин написания месопотамских воспоминаний – это забвение некоторых фактов. За три тысячелетия о Бавеле упоминалось в сотнях книг, но лишь в одной сохранилась важная деталь: присутствие Авраама и двенадцати его помощников. Около 70 года нашей эры один автор, Псевдо-Филон Александрийский, перевел на латынь иудейскую хронику, близкую к теологии, выработанной в Кумране, и повествующую о патриархе и его двенадцати сподвижниках, которые отказались работать на строительстве Башни и были за то приговорены к сожжению на костре. Бог их спас, разрушив печи для обжига кирпичей, в результате чего воспламенились смоляные склады, начался грандиозный пожар и рухнула Башня. Погибли восемьдесят три тысячи пятьсот человек. Разумеется, Псевдо-Филон Александрийский приукрашивал, особенно когда сообщал подробности – число умерших, – но его заслуга состоит в упоминании противостояния Нимрода и Авраама.
88
В ходе истории я сталкивался с заботой обеспечить прошлому долгую жизнь, сохранить следы минувшего насилия, чтобы избежать насилия в будущем. Вместо того чтобы разобрать обломки или восстановить постройку, люди подчас предпочитали сохранять и поддерживать руины. После битвы греков с персами при Платеях в 479 году до Рождества Христова греки решили не восстанавливать разрушенные персами храмы. В XX веке французы не стали отстраивать деревню Орадур-сюр-Глан, сожженную немецкими солдатами (при этом ее жители были уничтожены). Подобным образом в 1945 году международное сообщество постановило не стирать с лица земли лагерь уничтожения евреев Освенцим, но сохранить этот зловещий и возмутительный объект, чтобы поддерживать в потомках жар негодования. Но стареют и руины, они тоже уступают натиску времени. Несколько тысячелетий спустя я вновь бродил по этим восточным землям и увидел, что ветер и песок взяли верх над тамошними развалинами. От Бавеля осталось лишь имя. И я почувствовал себя еще более одиноким…
Силы природы торжествуют над притязаниями человека. Руины неизбежно обращаются в обломки, затем в пыль, в безликую материю. Материал берет верх над формой, которую мы пытаемся ему придать. И жизнь продолжается… В лоне природы нет развалин, есть бесконечное обновление, состоящее из смертей и рождений. Это колесо никогда не останавливается. В отличие от цивилизаций, которым свойственны затухания и паузы, природе свойственна непрерывность движения.
89
Библия – это книга, написанная маленьким кочевым народом, который был напуган развитием городских цивилизаций: первые города Среднего Востока его терроризировали. Если жители Месопотамии развивали новую концепцию общества, прикрепляясь к земле и живя скученно, то евреи продолжали жить как встарь: кочевой образ жизни, отказ от владения землями, сведение деятельности к простейшим бытовым заботам. В Библии всякий раз, когда возникает новый город, его упоминание сопровождается уничижительным суждением, а то и дьявольскими подтекстами: Содом, Гоморра, Ниневия, Вавилон, Иерусалим. Однако позднейшие редакторы стали защищать один из них, Сион, Новый Иерусалим, воплощавший окончательный триумф божественного порядка, – эту тему позднее разовьет христианин святой Августин, введя название «Небесный Иерусалим»; то есть речь идет о городе будущего, городе идеальном, эсхатологическом.
В глазах пастухов город означал разделение: возведение крепостных стен – это разрыв с окружающим пространством; жизнь в каменном лабиринте – это разрыв с временами года; построение искусственного мира – это разрыв с природой; выработка своей идентичности внутри каменной ограды – это разрыв с остальным миром. Город в их представлении становился распылителем духовности, хоть и был средоточием индивидуумов. Бавельцы возомнили себя пупом земли и предавались самолюбованию. Пастухи признавали Бавель творением рук человеческих, но в духовном плане видели в нем разрушение. Такое овладение
миром не приближает людей к божественному, но бросает ему вызов, если не подменяет вовсе.
Библия, составленная на излете месопотамской цивилизации, новой идеологии не разрабатывала: она мечтала о временах праотцев, старое предпочитая новому. Конечно, пастухи уже не были охотниками и собирателями, они не верили в малых Богов, Духов и Нимф, но сохраняли вкус к простой жизни и гармонии с космосом.
90
Эта фраза странствовала долго, и каково же было мое удивление, когда я услышал ее из уст Иисуса! (Лк. 9: 58)
91
На Авраама ссылаются три монотеистических религии: иудаизм, христианство и ислам. Экуменистам, которые надеются на сближение этих трех верований, нравится говорить об «авраамических религиях». Но некоторые мусульмане полагают, что лишь ислам верен религии Авраама и продолжает ее в первозданной чистоте, а иудеи и христиане якобы сбились с пути. Возможно, это так и есть… Для них ислам – первая из религий, религия патриарха Авраама, она же и последняя религия. В общем, по мнению некоторых, Авраам стал яблоком согласия, но подчас он становится и яблоком раздора.