Прощайте.
Убийцы.
Мать твою, мать твою, мать твою, говорит Плюх, когда тьма рассеивается. Что это было? Енот! Здорово, старина, мать твою! Одолжи монету, а?
Подходят Дядя и Конь.
Как же он нас боится, говорит Енот, как же он нас боится.
Я вас не боюсь, заявляет Плюх, я никогда вас не боялся, кого угодно спросите.
Иди уже домой, просит Дядя, надоел.
Тогда одолжи монету, требует Плюх, а то мне худо будет.
Это шантаж, говорит Дядя.
На, возьми монету, только отстань, говорит Енот, швыряя в Плюха доллар.
Премного благодарен, кивает Плюх, ловко хватая доллар на лету.
Напрасно, качает головой Дядя, провожая неодобрительным взглядом Плюха, ковыляющего к салуну. Подачки развращают людей.
Слушай, ты, законник, говорит Енот, не буду же я гнать Огги пинками, верно?
Да ты и муху пинками не прогонишь, фыркает Дядя.
Скажи это нашему гостю, советует Енот. Бьюсь об заклад, он убежал отсюда с полными штанами. В жизни меня никто так не боялся. Я уже сам начал себя побаиваться. Заразился от этого чудика. Хорошо, Плюх подошел, а то я просто не знал, как поступать дальше.
Он не вернется, спрашивает Дядя, а? Нам шпионов не надо. Лазает, понимаешь, вынюхивает…
Он не вернется, заверяет Енот. Он здесь и так умирал от страха каждую минуту, а уж мы на него ужасу нагнали дальше некуда. Да, слушай, вещички его я бы посоветовал закопать поглубже. Буквально – закопать. И это тоже.
Енот протягивает Дяде значок.
Как ты думаешь, спрашивает Дядя, понижая голос, это был шпион с небес или из преисподней?
Конечно, из преисподней, отвечает Енот. Сам знаешь, ангелы не умеют бояться. Ты же знаком с одним из них.
Но зачем этому мелкому бесу понадобился наш ангел, задумчиво бормочет Дядя.
Ладно, хватит придуриваться, говорит Енот, зевая, он уже далеко и не может слышать нас. Как я устал сегодня! Спать пойду. Спасибо всем. Не забудьте угостить ребят. Они заслужили. Могли ведь запросто всадить нашему гостю пулю в задницу.
А все равно она ангел, говорит Дядя. Так и передай.
С удовольствием, кивает Енот, поворачиваясь к двери.
И тут Джонни Конь подводит итог дня.
До чего же вы, белые, ограниченные и нелюбопытные люди, говорит Джонни Конь. Вот ты, Енотище, спрятался, извини за выражение, бабе под юбку и ничего вокруг себя видеть не хочешь. А ты, Дядечка, дай тебе волю, обнес бы город десятифутовым забором без ворот. Тьфу! Помяните мое слово, Северо-Американские Соединенные Штаты однажды капитально погорят из-за этой тупости.
Дядя обиженно надувается. Енот хмуро смотрит на Коня, жуя губу.
Хорошо, говорит он, бери ребят, дуй на север вдоль железной дороги. У первой же от города водокачки ты найдешь шпиона и сможешь устроить ему допрос. Только он не британский шпион и даже не мексиканский. Тебя сильно обрадует, если он прибыл, допустим, с Луны?
С Марса, авторитетно заявляет Дядя.
И что, вкрадчиво спрашивает Енот, ну, и что?
А вдруг они хотят нас завоевать, бурчит Джонни Конь.
На втором этаже звонко и молодо смеется женщина.
Енот еще секунду медлит, безнадежно машет рукой и спешит наверх.
Дядя с Конем, переглянувшись, направляются к заведению мамаши Шварцкопф.
Енот входит в спальню.
Дорогая, думает он, ты спасла меня от цирроза печени и бандитской пули в голову. Я твой до гроба. Я люблю тебя, черт побери. Но это не значит, что когда мужчина занят делом, можно показывать ему всякие дразнилки. Пару раз я чуть не расхохотался. Будь посерьезнее, а?
Кто бы говорил, улыбается она. Ты просто упивался своей ролью. И сыграл отлично, между прочим. А Дядя правда собирался арестовать и пытать его?
Конечно, дорогая. Здесь не Вашингтон и даже не Линкольн. Здесь очень не любят чужаков, а тем более шпионов. Они готовили ловушку прямо на выходе из салуна. Плюх должен был схватить парня за ногу, и тут же с балкона второго этажа ему на шею кидали петлю. Он ничего не успел бы сделать. Мне пришлось сказать Дяде, что парень – мой, и точка. А потом – самому парню дать это прочувствовать.
Я горжусь тобой, снова улыбается она. Ты, как обычно, не оставил никому выбора. Они все пытаются, насколько могут, сузить чужое поле решений, а ты просто отнимаешь у других право выбирать.
Только не у тебя, думает Енот. Слушай, какого черта, ты мне давным-давно отдала все долги…
Давай не будем об этом, просит она. Любимый, не хмурься. Ты устал, у тебя был трудный день. Иди сюда, ложись.
А что мне остается, думает Енот, что мне остается.
Я сижу на насыпи у водокачки, поджидая состав. Рядом переминаются с ноги на ногу лошади и прохаживаются трое вооруженных мужчин. Мы уже познакомились. Они дали мне пару долларов – я сказал, что в городе меня обчистили до нитки и пытались убить.
Собственно, так и было.
Когда эти трое ограбят поезд, я сяду на него и поеду на север.
Кто-нибудь, заберите меня отсюда прямо сейчас.
Октябрь 2004 г.
ООО «Психотроника» и АО «Психфак»
В текущем выпуске:
Наркокартели готовят потребителей
Почему детские игрушки так странно окрашены? Их «кислотная» цветовая гамма – результат заговора. Зеленые бегемоты, синие зайцы и красные слоны перенастраивают сознание детей. Вырастая, ребенок недоумевает: почему весь мир неправильного цвета? Теперь осталось дать ему попробовать «кислоту» – и он наконец-то попадет в комфортно окрашенное пространство. Стр. 10
Мобильные унификаторы
Излучение мобильных телефонов не вредно для мозга. Вредны сами мобильники. Полная открытость для контакта, которую принесла мобильная связь, резко повысила интенсивность общения. Но общение предполагает компромиссы. «Омобиленное» поколение договаривается и соглашается в десять раз чаще, чем их родители. Так стирается грань между отдельными личностями. Посмотрите: они едва различимы даже внешне. Что в перспективе? Общество единого мнения по всем вопросам? Общество одинаковых людей? Или единый всепланетный организм? Стр. 36
Кризис в ГТ-отрасли
«Гуманитарные технологии» влияют не только на сознание масс, но и на самих технологов. Опытный PR-консультант с одного взгляда определяет годовой доход собеседника, и если тот зарабатывает меньше $1 000 000, гуманитарный технолог просто не в состоянии с ним общаться. Лидеры ГТ-отрасли не могут нормально вызвать такси и сделать заказ официанту! Знаменитые политтехнологи отказываются от интервью! Известный методолог ушел из семьи! Вопрос дня: надо ли их спасать, и если да – то как?! Стр. 62
Музыкальная страничка: рок-н-ролл мертв?
Американская альтернатив-группа «Big Mistake!» закидала слушателей гнилыми помидорами и тухлыми яйцами. Результат превзошел все ожидания.
Новости спорта
Все привыкли к тому, что врачи конкурирующих команд «сдают» друг друга допинг-контролю. Теперь эта война вышла на новый уровень. Они травят чужих спортсменов! Обзор рынка антидопингов, дестимуляторов и депрессантов.
Также в номере: кроссворд, постер для взрослых, презерватив с алюминиевым напылением для защиты от излучения мобильных телефонов.
ООО «ПСИХОТРОНИКА»
БЬЮЩАЯ В ГЛАЗ РЕАЛЬНОСТЬ
Параноик Никанор
Он приходит ко мне на почту строго раз в полгода. Всегда с одной и той же репликой.
– Ну что, – говорит, – сетевик…
«Сетевик» он произносит с таким выражением лица, будто я минимум зоофил. Хотя мне по долгу службы положено, между прочим. Не зоофилить, конечно. Просто слегка онлайн. У отделения связи неограниченный доступ. А то чего я, спрашивается, забыл в родном селе, чтобы из города – да обратно?
– Ну что, сетевик… Подпиши-ка ты меня на какое-нибудь махрово-реакционное издание!
Только не подумайте, будто Ник шутит. Вовсе нет, он просто ставит задачу.
В последний раз я его обидел.
– Слыхал, – говорю, – про такой очень популярный интернет-журнал: «Русский Долдон»?
Ник без лишних слов – за костыль. Сам шутить не умеет и чужих шуток отродясь не понимал. Я ему:
– А ну, отставить порчу материальных ценностей имущества! Некоторым инвалидам такие развлечения не по карману.
Тут он малость поостыл. Действительно ведь инвалид, и пенсия крошечная. Стоит, костыль задравши, пошатывается – тяжело ему после второй контузии равновесие держать, – а на глазах почти что слезы. Мне даже стыдно немножко стало, я сразу в монитор уткнулся, дабы чувств своих не выказывать. А то подумает еще, мол, я его жалею, мол, все забыл.
– Что же ты, – бормочет, – Леха, так со мной?.. Знаешь же, мне нервничать вредно.
– Жить вообще, – отвечаю, – вредно. Особенно таким, как я, в одном селе с такими, как ты.
Поговорили, называется, родственнички.
Ник мой дядя, материн двоюродный брат. Мне почти тридцатник, ему полста, а впечатление такое, будто я старше его вдвое. То есть физически мы оба не в лучшей форме, но я сейчас про голову. С этим предметом у Ника давно проблемы. Сколько его помню: а это примерно столько же, сколько я помню себя. Уверен, все из-за имени. Вот я, например, просто Леха и живу себе, никого не трогаю. Нет в моем скромном типично русском имени скрытого замаха на рубль. Амбиций бессмысленных нет, ясно? А этот – Никанор. Вы только послушайте, как звучит: Ни-ка-нор-р… Тут вам и «никогда», и отдельно «ка» громко звенящее, и под конец рычание, причем тоже какое-то отрицательное, что ли. Не имя, а посыл всех окружающих далеко и надолго. Думаете, легко с таким имечком вырасти нормальным человеком? Это я не Ника оправдываю, а вам намекаю. Чтобы вы трижды подумали до того, как обозвать сына каким-нибудь Павсикакием.
У нас в Красной Сыти народ все больше по железу. Трактора, комбайны, сеялки-веялки разные, пилорама еще. Ну и развлечения традиционные – винище, телевизор, на танцах подраться, рыбки поудить, зверя или птицу добыть. В общем, нормальная спокойная жизнь для таких, кто не Ермолай Солженицын, а просто Леха. С трех сторон от села – поля бескрайние и озера бездонные, с четвертой лес глухой. От себя добавлю: настолько дикий, что в нем однажды городской экологический инспектор едва насмерть не заплутал. В лесу два очага цивилизации – крошечная деревня Большие Пырки и очень секретная военная база.