оказывают медицинскую помощь и подбадривают его)
в) как неорганизованные люмпены, разрушающие основы государственности — для этого используется сюжет с прогоном «сквозь строй» чиновника мэрии. В него, в бедолагу, аж два раза плюнули, один раз дали пощёчину и один раз заехали мягкой частью зонтика по голове (кстати — не попали)
г) как антисемиты — для этого постоянно крутят сюжет и поминают к месту и не к месту с А. Макашовым (напомним, что оканчивалась его знаменитая фраза, из-за которой его и зачислили в «антисемиты», так: «а настоящие евреи — с нами!».
Подборка сюжетов тонка, но тенденциозность лезет изо всех дыр настолько, что Познер вынужден нанести «упреждающий удар» по тем, кто разберётся в режиссуре и монтаже «хроники». такой набор кадров, как бы извиняясь говорит он, конечно эмоциональная вещь… Можно, конечно, отбирать по-разному… Но мы просто хотели показать то состояние, напряжение 93-го года, и что было в 1991 году в августе…
Но если показывать 1991 год — при чём тут обмен денег!? И почему, повторимся, не показали референдум, на котором люди однозначно проголосовали за сохранение СССР? Что — с памятью плохо стало у Познера? И почему бы не показать фотографии погибших — только по официальным данным их более полутора сотен. И почему не показать, сколько сотрудников милиции и армии защищали Дом Советов, не изменив присяге? Из общего контекста выбьется? Ну, к этому мы ещё вернёмся…
Познер, с самым честным выражением лица, продолжает: Дмитрий Олегович, вы же поддерживали Верховный Совет… И, словно невзначай: и Руцкого, который и рвался к власти НЕСОМНЕННО. И Хасбулатова — все они были против Ельцина… Здесь начинает внедряться в головы зрителей одна из главных идей передачи: основным было противостояние КОНКРЕТНЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ФИГУР. Не идей, не взглядов, а именно фигур, личностей. Вот это необходимо отметить для окончательного анализа основных задач передачи.
Далее Познер упоминает о референдуме, ставя Рогозина в неудобное положение: как же так — был референдум, а вы пошли против воли россиян?
И здесь Рогозин бросает аргумент, который Познеру нужно всеми силами «замазывать». Ни к Хасбулатову, ни к Руцкому я тёплых чувств не испытываю. А основная ошибка — считать, что конфликт был только между этими людьми. Дальше он говорит вещи правильные, но уже не столь важные. А Познер молчит: ему нужно, что бы тезис о том, что основным было противостояние идей СИЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА и РЕФОРМ по-ельцински (которые де-факто взаимоисключают друг друга) не был озвучен прямо. Поэтому он терпеливо выслушивает излияния Рогозина и сразу, при первой же возможности, передаёт слово Черниченко — что бы Рогозин, упаси боже, ещё чего-нибудь «ненужного». не ляпнул…
Черниченко… Как говорится — что с убогого возьмёшь? Человек законсервировался в своей пещерной радикал-демократичности на уровне 91-93 годов. Он не понимает, что времена изменились, что Познер его просто подставляет, спрашивая: вот вы призывали их там всех… того… Вот вы скажите: если демократия чужое мнение расстреливает из танков — она может называться демократией? Вопрос, как говорится, не в бровь, а в глаз.
Черниченке крайне неуютно от таких вопросов: если ответить прямо — то чем будешь отличаться от тех, кого ругаешь последние пятнадцать лет? Но и юлить он как следует не умеет. Поэтому за трескотнёй о «коннице-будённице Макашова» он говорит вещь просто удивительную: «если они рвутся сюда (тыкает пальцем в стол, за которым сидит), где я проработал пятнадцать лет, к КОМАНДНЫМ НИТЯМ ОБЩЕСТВА, что бы эти нити захватить — то тогда с ними только силой и можно».
Ценить нам надо, чёрт возьми, таких честных людей! Ведь прямо в глаза «дорогим россиянам» профессионал, специалист, пусть и сдуру, но честно говорит, кто и откуда именно ими управляет. И где сидят настоящие кукловоды… Ну где ещё такое услышишь?
Уже к этому моменту появляется стойкое ощущение, что Черниченко — фигура в студии отнюдь не случайная. На фоне предельно собранного и жёсткого, как на ринге, Глазьева, и Рогозина, прямо-таки отчаянного и умелого рубаку на полях дискуссионных сражений (куда только подевалась его страсбургская политкорректность?), Черниченко выглядит, как слепой, связанной и пьяной инвалид на фоне готовых к бою самураев. Он явно выставляется в проигрышном свете, символизируя старую, обрюзгшую и отупевшую генерацию «демократов». Несколько выигрышнее смотрится его союзник — Гайдар. Ему Познер даёт слово, интересуясь: а вот вы народ на улицы (понимай: под пули засевших в Верховном Совете палачей) тогда звали, помните? Вы сейчас уверены, что это было правильным решением?
А как же! — радостно загорается Гайдар — несомненно! Именно так и надо было поступать! Ведь если бы Временное правительство в «те времена» (которые не были ещё «Временами лжи». не было б таким мягкотелым — так и не пришли бы «безответственные экстремисты» (те самые, которые создали одну из двух сверхдержав и всю ту национальную собственность, что украл вместе с подельниками сам Гайдар) к власти. А так они ка-ак пришли! Да ка-ак устроили красный террор! Вот сейчас русских в два раза меньше, чем полагалось бы по какому-то там «демографическому прогнозу».
Вот чего бы не обмолвиться при этом, что по тому же самому «прогнозу». финнов сейчас должно было бы иметься в наличии раза в три больше, чем есть на самом деле. А китайцев — свыше двух с половиной миллиардов… Тот самый прогноз, о котором говорит Гайдар, создавался без учёта сложных механизмов демографии, по аналогии с обычной прогрессией. А вот снижение численности дорогих россиян в годы реформ — это самая что ни на есть реальность.
Слово Глазьеву. Гайдару его надолго давать нельзя — у него язык длиннее ума; запросто ляпнет ещё что-нибудь, от чего придётся неплановую рекламу запускать… Познер интересуется: ну вот был референдум. Потом указ от 21 сентября. Ну плохой он, этот указ — так что ж, сразу надо силу применять, так что ли? Почему нужно было сразу стрелять?
Можно подумать Познер не знает, что перед кровавыми событиями 3-го и 4-го октября Дом Советов был в блокаде длительное время. И что фактически силу первыми применил мятежник Ельцин, грубо поправший Основной Закон РФ. Что избиения и стрельба в людей со стороны его сторонников началась гораздо раньше, что сторонники спасения страны пошли на штурм Останкина. И что гранатомётов в рядах восставших НЕ БЫЛО. Зато были они у того самого «Витязя».
На лицо грубейшая подтасовка фактов, ложь. И необходимо отметить: произносит её Познер не моргнув глазом. Даже вроде бы как снисходительно, как бы с высоты своей «объективности и непредвзятости». Так лгать может только человек, напрочь лишённый совести.
Глазьев строит свою тактику грамотно — как всегда собран, чётко и конкретно объясняет, как было дело. Познеру это не нравится: он несколько раз перебивает Глазьева — вы, мол, на мой вопрос так и не ответили. Ни мало не смущаясь тем фактом, что Глазьев ответил на его вопрос в первом же предложении! Но Познер не был бы Познером (и не зарабатывал бы такие деньги), если бы обращал внимание на подобные «мелочи».
Глазьев рассказывает предысторию конфликта. Когда он говорит о преступлениях в ходе приватизации, снова показывают выражение лица Гайдара. М-да, хороший человек, сразу видно… «Солонку спёр, не побрезговал» (С).
Когда Глазьев говорит, что сторонники Гайдара платили за каждый выстрел по Верховному Совету, что раздавали «добровольцам» оружие и водку, Гайдар уже криво ухмыляется в сторону. А что тут скажешь? Про эти вещи писали неоднократно, и в отнюдь не патриотических изданиях. Хотя по человечески его понять можно — неприятно, когда тебе напоминают о давнем преступлении…
Правда, тут очень быстро и исключительно профессионально старается пресечь эту тему сам Познер. Ему зачем-то нужно, что бы действия Гайдара и Ко не выглядели как заранее подготовленная акция. Это всё бездоказательно! — затыкает он рот Глазьеву как раз в тот момент, когда последний рассказывает о деньгах, взятых в Центробанке. Как это — бездоказательно? — изумляется тот. А вот так — не доказать и всё! И фраза Глазьева о том, что доказать то можно, пресечена очевидной грубостью ведущего: неправда.
Следует помнить: ведущий — фигура изначально нейтральная. И если он кому-то затыкает рот, да ещё обвиняя его во лжи открытым текстом — значит, это ему нужно в какой-то игре. И ставки в этой игре чрезвычайно высоки.
Действительно — значительные суммы в ЦБ просто так, за здорово живёшь не взять. И оружие, про которое упомянули и Гайдар, и Глазьев, тоже из кармана не вынешь. Раз всё так было — значит, ельцинисты готовились заранее? Значит — не случайная была стычка, значит к ней сторонники Президента сознательно вели дело? А вот это «выяснять» Познер почему-то очень-очень не хочет. Оно и понятно — человек ведь за зарплату работает.
Правда — за очень-очень большую…
Следом — опять Гайдар. Всё, что он говорит, можно свести к одной фразе: они не хотели договариваться, сами виноваты. Это не столь важно — что он будет говорить, предугадать не трудно.
Интереснее то, что его опять показывают как твердолобого кровопийцу, который явно сам заварил эту кашу. Глазьев прав и люди это чувствуют: найди кому выгодно преступление — и ты его раскроешь; команде реформаторов позарез необходимо было замести следы своих махинаций. Народ сейчас не такой доверчивый, как десять лет назад — он в бескорыстие демократов уже не поверит.
Кроме того, стилистика показа Гайдара явно отрицательная. Его «специфические» интонации, мимика, жесты — резко отталкивающие. И это не смягчается оператором — наоборот, выставляется напоказ. Да ещё на фоне по прежнему собранного, как в бою, Глазьева и очень натурально переживающего за справедливость Рогозина.
Следом за нарастающей полемикой Познер объявляет второе голосование: считаете ли вы, что применение силы было оправдано? Да — нет, голосуйте пожалуйста!
И теперь — выход экспертов «из зала». В.Г. Лошак, в те дни И.О. редактора «Московских новостей». После аплодисментов появляется безлико-интеллигентная личность. Показывают отчаянно хлопающего Черниченко — родственную душу учуял, своего.