«Вот это да! Это что же за агрегат такой, — подумал следователь. Надо будет с утра этого чудика еще раз допросить. А то ведь действительно шпионом может оказаться».
Пока следователь развлекался с мобильником, я уже минут десять находился в камере. Наверное, это было самое печальное место, которое я когда-либо видел.
Серый потолок давил на глаза, создавая неприятную тяжесть.
Я лег на деревянный топчан. Было жестко и неудобно. В голове вереницей тянулись события дня. Может, я сошел с ума? И на самом деле нахожусь в сумасшедшем доме? Или, может быть, это розыгрыш?
Я перевел взгляд с потолка на стены и начал читать надписи.
Их было много: Гоша 74, здесь был Егор и ушел он далее по этапу.
Витя-бандит, Жестянка из космоса…
Наконец я заснул. Проснулся я оттого, что в двери загрохотали ключами. Я проснулся и посмотрел на часы. Было 6 часов утра.
Ага, наверное, транспорт прислали. Сейчас домой, в душ — и спать. На работу я сегодня не пойду. Ну ее в пень.
В камеру вошел охранник.
— Петров, подъем! На выход.
— С вещами домой? — попытался по-утреннему пошутить я.
— Не знаю. Пока к следователю.
— А, ну понятно, извиняться, значит, будет вначале.
Мы вышли из камеры и вернулись обратно в кабинет следователя. На окне закипал электрический чайник.
Я облизнулся.
— Я смотрю, чаю хочешь? — спросил следователь.
— Не отказался бы, особенно с утра!
— Сейчас налью.
— Скажите, а когда вы меня отпустите? А то домой очень хочется.
— Скоро, уже очень скоро. Я хотел у тебя поинтересоваться, что это за штуковина такая? — с этими словами, следователь достал мобильный телефон.
Я улыбнулся.
— Вы меня разыгрываете… А вы как будто сами не знаете?
— Попрошу четко отвечать на поставленные вопросы.
— Товарищ следователь, но ведь каждый ребенок знает, что это мобильный телефон. У вас же наверняка есть такой, а может, и два сразу.
— Нет, у меня такого нет, и что это такое, я не знаю, так как впервые в жизни вижу эту штуку. И у меня появляются новые мысли относительно вас.
— А какие, если не секрет?
— Мне кажется, что вы шпион, возможно финской разведки.
— Ничего не понимаю, с чего вы решили?
— Это мое дело, почему я так решил, я совершенно не обязан вам докладывать, — неожиданно строго ответил следователь. — А сейчас я дам вам лист бумаги, и вы подробно, распишете, где вы взяли этот механизм.
— Я так понимаю, что в моем сотовом какая-то загадка. Может, в него кто бомбу встроил? Вы проверяли?
— Нет, но может быть…
Следователь достал карандаш, несколько листов бумаги и усадил меня за стол.
— Итак, пишите: где, как и при каких обстоятельствах вы стали владельцем этой штуки.
Я взял ручку, сосредоточился и попытался вспомнить, где и когда я купил свой мобильник.
— Да, а как озаглавить мое письмо? Что в шапке писать?
— Пишите: информационное заявление, от гражданина такого-то, день рождения такой-то. Все понятно?
— Теперь яснее некуда.
Нелогичность происходящего не укладывалась у меня в голове. Может, я действительно с ума сошел? И все это обширные галлюцинации, хм… Что же мне ему написать?
Я взял ручку:
«Информационное заявление от Петрова А. С., 1972 года рождения.
Довожу до вашего сведения, что сотовый телефон Nokia 3110 был куплен мной в магазине „Евросеть“, на углу 5-й и 4-й линий Васильевского острова в г. Санкт-Петербурге. Телефоном пользуюсь уже около года, в будущем собираюсь поменять модель на другую, более современную.»
Я повернулся к следователю.
— Готово, написал.
— Ну коли написал, то давай сюда.
Следователь взял листок бумаги и углубился в чтение моего труда.
— Да… — тяжело выдохнул он, — а я-то уже начал думать, что ошибся. Честно говоря, большей белиберды я никогда не читал в жизни.
— В каком смысле белиберды?
— Вот вам сколько лет?
— Скоро будет 36, а что?
— А вы что пишете? Какой год рождения?
— Ну как какой? 1972-й год. А что вас здесь, собственно, удивляет.
— Рассмешил ты меня, мил-человек. То есть, если верить твоей логике, то сейчас 2008-й получается?
— Ну конечно, а как же иначе. Следователь рассмеялся.
— Я лишний раз убеждаюсь, что у тебя не все дома, парень. В общем, через час за тобой из психушки приедут. А вот это, — следователь показал на мобильный телефон и паспорт, — я у себя оставлю — тебе они, по всей вероятности, больше не понадобятся.
— Да не сумасшедший я, — закричал я, — что вы себе позволяете? Как вы смеете меня так оскорблять?
— Вот что, мальчик из будущего. Да будет тебе известно, что сейчас 1977-й год. 60 лет революции! Но я думаю, что это тебя совершенно не волнует.
Глава 3
Мне показалось, что я лишился сознания.
Тело сползло со стула, и упало на грязный пол.
— Эй, парень, ты чего?! — следователь схватил графин и вылил на меня стакан воды.
Я продолжал лежать ничком.
— Вот какие слабенькие психи пошли. Чуть что, сразу сознание теряют.
Он взял телефонную трубку и гаркнул в нее:
— Дежурный, давайте этого слабохарактерного обратно в камеру.
В кабинет вошел милиционер, поставил меня на ноги и потащил за руку в камеру.
Ну конечно! Как же я сразу не догадался, что каким-то образом оказался в прошлом? Ведь подсказки были такими ясными и четкими!
Что же теперь со мной будет? Я был практически уверен, что доказать правдивость моих слов теперь практически невозможно. Может, побег?
Я подошел к окну и взялся руками за решетку. Дернул. Решетка стояла как вкопанная. Я подтянулся и попытался выглянуть в окно. Краем глаза я увидел, как в милицейский двор заехала санитарная машина.
Ну вот, и за мной приехали, подумал я. Прощай, свободная жизнь.
В двери загромыхали ключами. В камеру зашел взмокший следователь, два крепких санитара и человек в штатском.
Следователь махнул на меня рукой и сказал:
— Вот он, наш мальчик из будущего, забирайте его.
Санитар вынул из сумки успокоительную рубашку и начал ее разматывать.
— Да не надо, — сказал я. — Я не сумасшедший. Я просто попал в какую-то совершенно непонятную историю, я действительно из будущего.
Человек в штатском, которого я вначале принял за врача, поднял руку вверх.
— Не надо, пускай так едет.
Мы прошли в медицинскую машину и поехали. Всю дорогу, я смотрел в небольшую дырочку, сквозь которую можно было увидеть улицу.
По улице шли мужчины и женщины, одетые по моде своего времени. Рядом с ними бежали дети. Была осень, середина сентября. Было еще по-летнему тепло.
Где-то там бегал пятилетний я. Такой счастливый и довольный жизнью. Я, который даже не подозревал, какое количество испытаний выпадет мне в жизни, сколько событий, хороших и плохих, произойдет со страной.
Наша машина проехала город и достаточно долго ехала по какому-то шоссе, окруженному лесом.
Пару раз я пытался заговорить со своими провожатыми, чтобы выяснить у них подробности. Сделать это было крайне сложно, так как на все мои вопросы был всегда один и тот же ответ.
— С вами разговаривать не положено. Приедем, все расскажут.
Я отметил один достаточно интересный момент: меня не называли сумасшедшим. В какой-то степени это радовало.
Минут через 50 после того, как мы выехали из города, наш автобусик подъехал к какому-то зданию.
Открылась дверь, и в нее заглянул человек в белом халате, больше всего похожий на врача.
— Ну что, новенького привезли? — он улыбнулся глазами сквозь толстые очки — Выводите его.
Я вышел. Мы находились на территории то ли больницы, то ли какого-то НИИ.
— Ну что, — сказал мне врач, — давайте знакомиться, меня зовут Юрий Тихонович, я, так скажем, буду вашим куратором, отцом-командиром. Я директор этого заведения.
— А меня Анатолий. Где я?
— Не беспокойтесь, я думаю, что из всех возможных вариантов вы попали в самое лучшее место. Не думайте, что это сумасшедший дом. Мы, конечно, изучаем здесь психику, но наш интерес абсолютно научный.
— От как интересно. А вы знаете, кто я?
— Пока только догадываемся. Будем изучать… Давайте я вам покажу вашу комнату, где вы будете жить, а уже потом мы приступим к работе. Я думаю, что до обеда мы успеем с вами немного поговорить.
— Да, обед был бы весьма кстати, а то я уже без маковой росинки со вчерашнего дня.
— Понятно, пойдемте.
— Мы прошли сквозь вахту и поднялись на второй этаж. Здание действительно напоминало больницу. Я заметил, что в нем было много сотрудников, которые, так же как и мой провожатый, были одеты в белые халаты, но еще больше было военных.
Комната, в которую меня проводили, была самой обыкновенной больничной палатой. У стены стояли койка, стул и тумбочка. Единственное, что смутило меня, — это решетки на окнах.
— Что поделаешь, — усмехнулся Юрий Тихонович, когда увидел мой удивленный взгляд, — клиентура у нас тут совсем разная бывает. Приходится решетки ставить… Значится так, я сейчас попрошу принести чаю с бутербродами, чтобы вы подкрепились немного. Кстати, вы курите?
— Есть немного, был бы очень благодарен.
— Ну «Мальборо», или что вы там курите не обещаю, а «Стюардессу» или «Родопи» — так это вполне.
— Спасибо вам большое. Вы первый человек в… — тут я задумался, а где собственно?… — Вы первый человек в СССР, который нормально ко мне отнесся.
— Не стоит того! — Юрий Тихонович прошелся по комнате. — Да, кстати, вот на кровати лежит ваша новая одежда. Старую вам придется отдать нам для изучения.
— А что в ней может быть такого интересного? Она же самая обыкновенная.
Юрий Тихонович улыбнулся:
— Ну вот мы и посмотрим, что в ней такого обычного. Одежду сложите вот в этот бокс, — он протянул мне большую пластмассовую коробку, которую взял из шкафа.
Я быстро переоделся. Теперь я был похож на Шурика из «Операции „Ы“.» Точно такая же полосатая пижама была теперь и у меня.