В холле «Песочного дома» – так называлось новое здание штаб-квартиры Службы на самом берегу Темзы – их ждал безликий и вежливый человек с временным пропуском. Были здесь и нововведения – пропускные системы, больше похожие на камеры для казни газом. В них надо было зайти – и система брала пробу воздуха, выявляя мельчайшие частицы взрывчатки и оружейного масла. На лейтенанта, она, конечно же, сработала – вызвав немалый переполох.
Его командир, полковник Монтроуз встретил его в приемной генерального директора службы. Пожал руку – и тут же им предложили войти. В кабинете – кроме директора Ми-6, сэра Джона Сойерса были и другие люди, в том числе – к его немалому удивлению – Стелла Римингтон, бывший директор МИ-5, писательница и по слухам – подруга и неофициальный советник Ее Величества по вопросам терроризма и разведдеятельности.
– Господа, лейтенант Томас Стирлинг, двадцать второй полк – представил его полковник – только что прибыл из Казахстана.
– Господа, мадам… – козырнул всем лейтенант
Было видно, что поведение лейтенанта пока нравилось. Мадам Римингтон смотрела на него неотрывно… с виду добрая бабушка, но глаза у нее были жесткие и неприятные. Не исключено – что слухи про нее верны.
– Мы рады видеть вас в добром здравии, лейтенант… – сказал сэр Джон – надеюсь, вы извините нас за… неуемное любопытство, лейтенант. Перед нами… стоит небольшая дилемма, вот почему мы вызвали вас так срочно, и вот почему вы здесь. Мы хотели бы, чтобы Вы немного рассказали нам о ситуации… там, в Казахстане и Средней Азии. Своими словами, лейтенант, если не сложно.
– Сэр, полагаю, в письменном отчете мои мысли будут… более упорядоченными.
– Лейтенант, эти отчеты приносят мне по два-три на день – сэр Джон показал на какие-то папки в твердой обложке на столе, и я совсем не уверен в том, что мне их следует читать. Читая их – можно стать писателем, можно оказаться в психушке – но черт меня возьми, если там найдутся ответы на вопросы, которые нас интересуют. Так что – проявите снисхождение к нам и к нашему времени, и попробуйте все же рассказать нам что-то. Для начала несколько там серьезна ситуация? Она улучшается? Ухудшается?
– Ухудшается, сэр – сразу ответил лейтенант – она ухудшается. Стабилен только Казахстан. Но и это – временно, лет через десять вы можете его не узнать. И вообще – весь регион.
– Интересно. Нельзя ли подробнее…
– Подробнее… Сэр, там сейчас у власти люди, которые родились и выросли с Советском союзе. Только это – пока удерживает ситуацию от того, чтобы окончательно скатиться в пропасть. Но это – временно. Все республики живут на том, что осталось еще со времен Советского союза. Инфраструктура, предприятия… в этом роде, сэр. Там много вкладывают в столицы, но почти ничего – в провинцию. В столицах – они довольно космополитичны, сэр, многие приведены в порядок, кроме разве что столицы Кыргызстана Бишкека. Строится жилье и уже построено много жилья, жители говорят по-русски, иногда и по-английски. А вот в провинции – мрак и запустение. И самое плохое, сэр – это дети.
– Дети, лейтенант?
– Да, сэр. Везде, кроме Казахстана – в провинции детей столько, что вы не можете себе и представить. В каждой семье – по три, по четыре, иногда и больше детей. Вол многих местах они живут в домах с земляным полом – но при этом то тут, то там возводятся мечети, все это финансируется из разных исламских фондов. Работы нет почти нигде, быт очень примитивен, многие уезжают на заработки в Россию, но после кризиса довольно много людей вернулось. В некоторых странах, таких как Узбекистан – разрыв между столицей и провинцией настолько велик, что людей из провинции просто не пускают жить в столицу… Там есть специальный штамп в паспорте, подтверждающий твое право жить в определенном месте…
– Прописка – сказал высокий, худой и молодой человек в очках, по виду аналитик
– Да, наверное, сэр. Так вот – в Узбекистане человеку из провинции получить такой штамп в паспорт нереально, в столице он просто не нужен, полиция его арестует, изобьет и выгонит. И эти люди живут в нищете или уезжают в Россию – если та их принимает.
– А как насчет Казахстана?
– Там немного по-другому, сэр. Очень мало народа и очень большая территория. В основном население сконцентрировано в крупных городах, они говорят по-русски и в основном работают на русский рынок. Налоги там меньше, кредиты дешевле и поэтому есть чем заняться. Но проблема в том, что в Южном Казахстане – граница практически не прикрыта, там голая степь, просто не за что зацепиться. И туда постоянно переходят беженцы, казахи пытаются противостоять всему этому, но у них не хватает сил. Там уже целые города, построенные беженцами из подручных материалов, что-то типа трущоб – но они строят капитальнее, потому что зимой там бывает холодно. Это беженцы – из зоны Ошского конфликта, из Узбекистана, из Таджикистана, из Туркменистана, даже из Афганистана. И вот среди них – успешно распространяются ваххабитские идеи. Там уже есть подпольные мечети, туда проникают ваххабитские проповедники, в основном подготовленные в Саудовской Аравии и в Пакистане – но есть уже и местные. И есть казахи, в основном кочевые, которые так же принимают идеи исламского ваххабизма как справедливости.
– Справедливости? – раздраженно сказал сэр Джон – какая ко всем чертям может быть справедливость в ваххабизме?
– Не все так просто, сэр. Я владею русским языком, общим для всего региона и мне удалось говорить со многими людьми, в том числе и с задержанными. Я не претендую на то, что мое понимание является истинным – но в моем понимании там происходит вот что. Раньше все эти республики были частью страны под названием Советский Союз – и русские, чтобы не получить национальные бунты и мятежи, постоянно поддерживали эти республики и повышали там уровень жизни. Там построено довольно много объектов инфраструктуры, очень капиталоемких. Затем – Советский союз распался, но у этих народов в основном совершенно не было, ни навыков государственного строительства, ни даже полного осознания себя как народа: к тому же, там жило немало русских. Смены элит не произошло, у власти остались в основном те же люди, которые угнетали этих людей при коммунизме – но сейчас перед ними встала задача государственного строительства. Они стали ее решать за счет агрессивного национализма и противопоставления коренного народа другим, в том числе русским. Это привело к социальному напряжению в обществе и его постепенной деградации. Коммунистическую идеологию они заменили на исламскую, но при этом мечети стали своего рода «Министерством правды» у Оруэлла, полностью подчиненным государству, государство требовало следить за мыслями и настроениями верующих, и даже доносить на верующих. Вторая задача, которую стали решать пришедшие к власти элиты – это задача собственного обогащения, для чего они обратили в свою собственность принадлежавшие раньше советскому государству активы и стали эксплуатировать их, переводя прибыли в конвертируемую валюту и не оставляя ничего народу. Местная политическая система, сэр, предполагает пожизненное, а кое-где и наследуемое президентство – но при этом в отличие от монархов, местные главы государств понимают, как их ненавидит народ и готовы сбежать за границу: поэтому они переводят активы за границу и ничего не вкладывают в развитие собственных государств. Точно так же поступают и все чиновники: они воруют и издеваются над народом, награбленное переводят за границу. Единственным исключением является казахский президент Назарбаев, но он очень стар, вероятно, болен и не имеет признанного в народе преемника. В народе во всем регионе – все еще памятен коммунистический аскетизм, которого коммунистический строй требовал от руководителей. Проповедники, пропагандирующие агрессивный ислам – работают именно в народных массах, они обличают надоевшую власть, говорят, что Аллаху все равно какой ты национальности и все равны перед Аллахом, а так же обещают в случае прихода к власти поделить богатства, накопленные местными олигархами между людьми.
– Популизм и не более – сказал сэр Джон – лживые подонки
– Да, сэр, но там народ довольно наивен и восприимчив к разного рода пропаганде и обещаниям светлого будущего, нельзя забывать, что это территория бывшего СССР.
– Вы более чем хорошо разбираетесь в экономике и социологии – заметила Стела Римингтон – учились где-то?
– Да, мэм. Три курса Лондонского университета, социология.
– Интересно… А почему вы не закончили обучение?
– Деньги кончились, мэм – усмехнулся лейтенант
– Вот как? Почему же вы не взяли кредит?
– Кризис, мэм.
Тогда, кризиса еще не было. Но лейтенант предпочитал не говорить о причинах принятых им решений.
– Получается, эти ублюдки торгуют надеждой, – сказал его командир.
– Примерно так, сэр. И у них это получается очень хорошо.
– А как насчет армии, лейтенант? Спецслужбы? Насколько они эффективны?
– Трудно сказать, сэр. Президент Казахстана Назарбаев, по-видимому, отлично понимает характер стоящих перед его страной угроз и не просто так поставил для казахстанской армии задачу войти в двадцатку сильнейших армий мира. Работает у них и спецслужба, так называемый Комитет национальной безопасности, они с большой охотой обучаются и у нас и у русских, посылают своих людей в Академию ФБР в Квантико. В Узбекистане действует едва ли не самая сильная в регионе спецслужба, есть там и целый полк специального назначения с хорошей подготовкой, укомплектованный в основном русскими – раньше на том месте был учебный полк для частей специального назначения, отправляющихся в Афганистан. Мы провели совместные учебные выходы с ними – и надо сказать, их опыт чрезвычайно полезен, я бы осмелился рекомендовать направить туда специальную группу от САС и, возможно, морских пехотинцев США для получения опыта. Многие страны в регионе закупают российское оружие, создают офицерский корпус. Проблемы остаются все те же, сэр, классические проблемы развивающихся постколониальных государств. Есть прослойка образованных, цивилизованных людей, которым доступны все блага современного мира, которые живут в городах и встроены в современный миропорядок. Эти люди готовы к сотрудничеству с нами и даже хотят его. Но есть гораздо более значительная масса темных, необразованных людей, проживающих в сельской местности. Земля и вода принадлежат не им, они принадлежат кому-то вроде современных феодалов и эти люди вынуждены наниматься к ним на очень плохих условиях. У этих людей в семьях огромное количество детей и из них – вынуждены набрать рекрутов для армии: пусть для ребенка из необеспеченных слоев населения это большой шаг вверх по социальной лестнице, но невозможно предсказать, как он поведет себя, если придется подавлять мятеж населения. Эти страны имеют два пути развития, сэр. Первый путь – если их лидерам удастся консолидировать силы армии таким образом, что она будет независима от общества и при необходимости – подавлять большинство общества вооруженным путем. То есть создаст армию не как инструмент для защиты, а как своего рода касту, общественный класс со своими интер