– Да как вы смеете! – подполковник аж побагровел
– Сэр, я поддерживаю предложение лейтенанта – твердо сказал Ормонд
– Флаг, джентльмены, может это для вас, тряпка! Но для меня он нечто большее, чем тряпка, вашу мать! И он будет здесь висеть! Пока я – командир базы!
– Сэр, вы вряд ли останетесь им, если Его Высочество здесь убьют!
Подполковник какое-то время открывал и закрывал рот, как вытащенная из воды рыба. Он просто не мог смириться с такой наглостью нижних чинов и не знал, что с этим делать.
* * *
– Что произошло, черт возьми?
Вместо ответа – лейтенант достал из кармана банку, протянул ее принцу.
– Что это?
– Это Зам-Зам Кола, Ваше Высочество. Производимся в больших количествах в Иране специально для тех, кто не хочет поддерживать американцев, потребляя обычную Колу. По сути тот же самый напиток – в свое время у Пепси-Колы в Иране был завод – но в другой упаковке. Ее можно встретить в Ираке, Афганистане, Пакистане… где угодно, в этом регионе. Наши бизнесмены производят Мекка-Кола и Кибла-Кола для хаджей, но это – оттуда. И она в Великобритании – не продается.
– Это знак? – догадался принц
– Да, Ваше Высочество, это знак. Знак того, что нам всем нужно брать руки в ноги и уматывать отсюда к чертовой матери. Эту штуку я нашел на пустошах, примерно в полумиле от базы. Никто и ухом не повел, когда он подобрался к базе.
Принц повертел банку в руках
– О… а тут какой-то рисунок… Выцарапано чем-то… человечек… как у Конан Дойля. И перечеркнут. Откуда он, Стирлинг?
– Из прошлого, Ваше Высочество – вздохнул Стирлинг – это привет. Привет мне. Он знал, что я прибуду сюда. И оставил это. Для меня…
Картинки из прошлого. Ирак, севернее Басры. Разведывательно-снайперский патруль Альфа – ноль. 11 апреля 2006 года
Здесь – совсем не то, что севернее, совсем не то, что южнее. Здесь – гиблое место, болота и бывший укрепленные позиции, идущие до самой границы с Ираном. Точка инфильтрации, растянувшаяся на несколько десятков километров…
Первым шел Гердс. Роберт Гердс, пулеметчик их патруля и он же – их следопыт в этом проклятом месте. Гердс родился на севере Англии, там, где Англия переходит в Шотландию – и болот в тех местах – ничуть не меньше, возможно даже и больше. Гнилые, мрачные, заросшие вереском болота, в которых может исчезнуть не только один человек – может исчезнуть целая армия. Сейчас от Гердса зависит выживание всего патруля. Если он ошибется хоть на пару секунд, группу просто уничтожат: длинная очередь на весь магазин веером, пули АК-47, пробивающие стену камыша на пару сотен метров. И все. Если он пропустит мину или растяжку – погибнет он, а все хаджи в округе будут знать об их появлении. Если он примет связанные стебли или манекен – а хаджи давно этому научились – за террориста в засаде и даст по ним очередь – засада будет сорвана и им останется только сматываться отсюда, надеясь, что их не найдут. В этих долотах – они были все равно, что на миллион миль от цивилизации.
Вторым, прижимая к себе снайперскую винтовку L96, осторожно крался капитан Мелвин О’Флагерти, один из немногих ирландцев в спецназе, снайпер и командир патруля, а так же главное действующее лицо в драме, которая должна была разыграться этой ночью. О’Флагерти был католиком, и во времена оные путь в САС ему был бы закрыт навсегда – но он был необычным католиком. Его старшего брата временная ИРА обвинила в предательстве и стукачестве в пользу полиции. На заброшенном складе в Лондондерри ему «починили» оба колена – причем не пулей, а просверлили дрелью, одно за другим. Таких случаев в Ирландии было не так мало, страдали и реальные агенты, и мнимые, просто ставшие жертвой маниакальной подозрительности, в любом местечке в Северной Ирландии нетрудно наткнуться на людей, молодых еще, ковыляющих с палочкой – последствия страшной, не утихающей уже два поколения гражданской войны. Обычно – члены семей пострадавших и не думали бросать вызов ИРА, опасаясь и за свои жизни и за жизни оставшихся еще целыми родных – но Мелвин О’Флагерти поступил по-иному. Он перевез семью в Великобританию и поступил в САС – чтобы отстреливать своих обидчиков без проблем и за государственный счет. На службе – его неожиданно приметил командир группы снайперов, капитан Буси, после чего он тренировался вместе со снайперами и стал одним из лучших. Его целеустремленность – в сочетании с типичным для ирландца терпением, терпеливостью – сыграли свою роль.
Третьим шел капрал САС Томас Стирлинг. В САС он был кем-то вроде изгоя – мальчик-мажор из хорошей семьи Лондона, бросивший университет, где выступал сразу за несколько спортивных команд. В САС, где находили пристанище бывшие хулиганы – таких не любили, не раз и не два во время подготовительного периода капрал обнаруживал, что его чай имеет привкус мочи. Но он заслужил уважение в САС, своей хитростью, целеустремленностью и умением хладнокровно убивать – его он уже продемонстрировал в Ираке. Капитан Стирлинг был вооружен снайперской винтовкой Табук – это что-то вроде АК-47, только с длинным стволом и оптическим прицелом советского производства. Оптический прицел имел ночную подсветку прицельной сетки и специальный экран внутри него, позволяющий обнаруживать приборы ночного видения противника.
Четвертым и замыкающим колонну – шел Дейл Сканнахан, самый старший из них – ему было тридцать пять лет, и через пять лет он должен был распрощаться с САС, если доживет. Представитель старой гвардии, бравшей еще Гус-Грин13 – в строю они отличались короткими офицерскими усами, в то время как новое поколение либо брилось, либо ходило с длинной как у хаджей бородой. Он происходил из рода шахтеров, которые в восьмидесятые годы поголовно потеряли работу, перед тем, как перейти в САС – некоторое время служил в Валлийских стрелках. Он предпочитал старую добрую М16 с гранатометом М203 – однако сейчас в его руках был ручной пулемет Калашникова советского производства с барабанным магазином. Его взяли трофеем во время проведения секретной операции в одной из республик бывшего СССР и таскали за собой на случай, если потребуется усиление огневой мощи разведывательной группы. А им – четверым британским спецназовцам, проникшим в пограничную зону – огневая мощь могла понадобиться немалая…
Впереди, в зарослях забрезжил едва заметный просвет – поздним вечером это выглядит как просто более светлое пространство. Гердс встал на колено, подал знак – опасно. Остальные – остались на тропе, развернувшись, чтобы прикрывать все стороны света от возможного нападения. О’Флагерти влево, Стирлинг – вправо, Сканнахан – назад.
Эти места – когда то считались житницей Ирака, здесь была налажена система ирригации, искусственного орошения и крестьяне собирали по три урожая в год даже самой обыкновенной пшеницы. В качестве удобрения использовали принесенный сюда Тигром речной ил, который вывозили на поля на волах – даже бедная крестьянская семья могла себе это позволить. Потом – в этом месте разразилась война, война с Ираном, длившаяся около восьми лет, все ирригационные системы были разрушены, вода из Тигра затопила поля, образовав тут болото. Теперь это место представляло собой дикую мешанину хляби и островков твердой почвы, бывших ирригационных канав и выкопанных траншей для личного состава и боевой техники, подбитых танков и десантных катеров, которые здесь пытались использовать. Что-то вроде Сомме – но на арабский манер и в болотах14. И над всем над этим – уныло висел тонкий, острый серп ущербной луны. Символ джихада…
О«Флагерти продвинулся вперед, осторожно раздвинул стебли растений. Его снайперская винтовка – единственная из всей группы – была снабжена прибором ночного видения SIMRAD, у остальных были только ночные монокуляры. Она была обмотана чем то вроде растрепанного шарфа цвета морских водорослей и в руках О’Флагерти выглядела как долго лежавшая в виде, наполовину сгнившая и обросшая водорослями толстая ветка.
Он какое-то время высматривал цели на горизонте – а тут растительностью кончалась и дальше шла унылая, перекопанная траншеями, залитая во многих местах по пояс, на то и по грудь водой равнина. Потом залег и начал раскладывать сошки.
– Это здесь. Шестьсот метров по фронту.
Впереди, на одном из островков – горел костерок.
Дальнейшее – не требовало каких-либо команд и пояснений: каждый и сам знал, что он должен делать. У остальных не было такого мощного прибора ночного видения, позволяющего увидеть ночью то, что происходит – на расстоянии в шестьсот метров. Поэтому они – стараясь не шуметь и держа оружие на вытянутых руках – вошли в воду, чтобы подобраться поближе…
Капрал САС Томас Стирлинг, держа винтовку перед собой – приклад вымокнет, ну и хрен с ним – пробирался по залитой водой траншее. Воды было не так много – по живот, кое-где и по грудь. Траншея была широкая – не траншея, а противотанковый ров, который выкопали иракцы для того, чтобы воспрепятствовать прорыву иранских танков на территорию Ирака. На дне траншеи уже скопился ил, занесенный сюда из бывшего оросительного канала – и каждый шаг давался с трудом, ботинки мягко погружались во что-то засасывающее и выдернуть их оттуда – требовало усилий. Он шел по канаве, уже не прислушиваясь – потому что в ушах тяжким молотом бухало сердце, ничего не было слышно. Единственный его расчет был на то, что уж двигатель то – он точно услышит…
Он прошел – точнее проплыл – метров триста, после этого – канава резко поворачивала и тут же становилась глубже – он едва успел отдернуть ногу и шатнуться назад, чтобы не погрузиться с головой в теплую, вонючую воду. Что-то толкнуло его в ногу – но он знал, что это рыба. Змея бы уже укусила…
Сбоку – было нечто, похожее на остров, загребая руками мокрый, склизкий грунт и хватаясь за стебли растений – он выполз на него как большое земноводное животное. Замер, стараясь отдышаться и уловить малейшие признаки присутствия человека на островке. Он знал, что моаданы, или маадани, болотные арабы – живут здесь всю жизнь и их не так-то просто почувствовать – они пахнут так же, как и эта земля, илом и сыростью. Но тут, так далеко от основного канала – похоже, что никого не было…