Том недоверчиво покачал головой.
— Когда же вы убываете?
— В пятницу.
— В эту пятницу?!
— Угу. Мы уже все сложили.
— Но… вы уверены, что найдете работу? И где вы остановитесь?
— Эй, Том! — послышался прокуренный голос. — Там какой-то тип глаз не оторвет от красной «мазды».
Это была Шарлотта, их бухгалтерша и давняя приятельница Ким. Именно Шарлотта десять месяцев назад порекомендовала взять Ким на место уволившейся секретарши. Ким в то время служила официанткой, что было ненамного лучше, чем предшествовавшая этому работа на фабрике.
Том покорно вздохнул.
— Нам будет не хватать тебя.
Он ушел из комнаты последним. Все остальные уже вернулись к делам. Когда дверь за Томом закрылась, Шарлотта расчистила место на своем рабочем столе и уселась на него, ее черная мини-юбка задралась при этом до самого пупка.
— Спасибо, что выручила, — сказала Ким.
— Какие проблемы!.. Просто я сообразила, что тебе надоели расспросы. — Шарлотта прикурила и выпустила тоненькую струйку дыма. — Хотя у меня тоже есть что спросить.
Ким швырнула пластмассовый стаканчик в корзинку.
— Например?
— Например, зачем тебе все это?
— В смысле — переезд? Сама не знаю. Зачем, действительно, мне покидать Бруклин и отправляться на Запад, где воздух чище, преступность меньше, возможностей больше и где у меня будет семья?
Шарлотта посмотрела на Ким сквозь облако дыма.
— Ты называешь семьей ту старую суку, которая дала тебе пощечину, когда ты потеряла зарплату?
У Ким в груди все оборвалось.
— Шарлотта, с тех пор прошло шесть лет.
— Ну и что? Я ей этого не забуду. А ведь они с твоим отцом тогда только поженились, но ее и это не остановило. Разве ты не помнишь?
Конечно, Ким помнила. Ей тогда только что исполнилось шестнадцать, родной матери она никогда не видела, и ей так хотелось ходить с этой новой матерью по магазинам, говорить о косметике, мальчиках и тех изменениях в своем организме, которые она стеснялась обсуждать с отцом. Так хотелось…
Но на нее не обращали внимания. В новом браке отца ей просто не нашлось места. Она не была уже малюткой, с которой приятно поиграть, но не достигла еще и того возраста, когда можно будет ее сбагрить. Вспоминали о ней только в дни зарплаты.
Однако Ким не хотелось соглашаться с подругой. Шарлотте ведь мало нужно, чтобы она завелась и принялась обличать ее мачеху.
— Это исключение, — соврала Ким, тоже садясь на стол. — Мириам с тех пор пальцем меня не тронула.
— Но матерью Терезой она тоже не была, и, если хочешь знать, все ее теперешние заигрывания с тобой фальшивы насквозь. Между прочим, что-то она быстро пришла в себя после смерти твоего отца.
Ким понурилась. Длинные каштановые волосы упали ей на лицо. Ей совсем не хотелось вспоминать об этом. Шарлотта ведь права: Ким не успела еще оправиться от горя, а Мириам уже начала выпроваживать ее. Не пора ли Ким начать самостоятельную жизнь, интересовалась Мириам. Не хочется ли ей выйти замуж? Сама-то она в ее годы уже нашла себе мужа.
Ким решила сначала, что Мириам шутит. Да она еще ни с кем не встречается, какое там замужество! Но когда она отказалась съезжать, настойчивость Мириам стала просто неприличной. Они пререкались до бесконечности, и Мириам начала угрожать, что в один прекрасный день не пустит падчерицу в дом.
Ким была ошарашена. Раньше она и сама подумывала о том, чтобы уехать, но ее уговаривали остаться. Ей было непонятно, почему Мириам так пристает с этим сейчас. И куда ей ехать? Как она будет жить, не имея профессии, а значит, и приличной работы? Почему вообще она должна уезжать из этого дома? Ведь он принадлежит и ей тоже.
Ответ Мириам убил ее.
— Мириам собирается сегодня подписать документ о продаже дома, так? — спросила Шарлотта, словно прочитав ее мысли.
— Как раз сейчас она в банке, — кивнула Ким.
— У меня просто в голове не укладывается.
Ким постаралась ожесточиться — это всегда помогало ей, когда боль становилась непереносимой.
— Да это и домом-то не назовешь, — ответила она, вздернув подбородок. — Развалюха посреди Бруклина, больше ничего.
— Но ты в ней выросла. Она принадлежала твоей бабушке, которая, насколько я знаю, оставила ее твоему отцу с тем, чтобы потом она перешла тебе.
— Ну да, а когда они поженились, отец решил вписать в свидетельство о владении еще и Мириам.
— Решение, вероятно, пришло ночью, когда Мириам ему особенно угодила.
— Шарлотта, прошу тебя!
— Извини. Но ведь он пил, а Мириам поощряла его в этом. Чтобы все досталось ей — и дом, и страховка, и пенсия, — такого быть не может. Что-то тут нечисто.
Ким кусала губу, не решаясь признаться Шарлотте, что подобная мысль приходила в голову и ей.
— Нет, Шарлотта, никаких махинаций не было. Я месяц назад навела справки у юриста.
Шарлотта стремительно повернулась к Ким.
— В самом деле?
— Ну, не у официального юриста, а у частных юрисконсультов, которые расклеивают свои объявления в метро. Они были очень любезны, однако пришли к заключению, что все сделано по закону и придраться не к чему. Оснований подавать в суд у меня нет.
Шарлотта тихо выругалась.
— Не надо, Шарлотта. Мириам тут ни при чем. Отец сам вписал ее во все документы. К тому же она сказала, что поделится со мной, когда мы переберемся в Колорадо.
— Пусть сначала поделится, потом я, может, и поверю, — фыркнула Шарлотта.
— Напрасно ты так. Мириам сказала, что я смогу учиться, чтобы приобрести специальность, и она будет платить за мое обучение.
— Держи карман шире! — Шарлотта покрутила пальцем у виска. — Ведь ты по ее вине осталась на задворках. Если она брала с тебя за комнату и еду, где уж тебе было скопить на обучение.
— Но они действительно нуждались в этих деньгах, — вступилась за мачеху Ким. — Отец чаще всего сидел без работы, Мириам не могла работать, потому что у нее больное сердце. Так что я ничего не имела против. Наоборот, чувствовала себя нужной.
Шарлотта пригвоздила ее взглядом.
— Тебе не кажется, что ты всему готова найти оправдание?
— Именно.
— Но зачем?
— Зачем? — Ким проглотила слюну. — А затем… затем, что иначе жить будет совсем невыносимо. Теперь, если не возражаешь, я уберу со стола.
Вернувшись вечером в пятницу домой, Марк услышал телефонные звонки. Он бросился к аппарату.
— Слушаю!
— Привет, дорогой. Как ты?
— Мириам? — Марк поставил дипломат и мрачно посмотрел на часы. — Ты ведь должна сейчас лететь.
— Поэтому и звоню. Мои планы немного изменились. Я ведь говорила, что нашла покупателя на свой дом. Так этот негодяй в последний момент отказался.
— Мне очень жаль. Досадная неудача.
— Да, конечно… У меня вечно так. Но ничего. Сегодня днем заходила одна парочка, дом им, по-моему, приглянулся. Во всяком случае, торговаться уже начали.
Марк удивленно поднял брови.
— Как странно. Мне казалось, в торговле недвижимостью сейчас застой.
— Ммм… Жаль только, что придется задержаться на пару недель.
Марк с облегчением вздохнул. Эти недели очень ему пригодятся.
— Не придавай этому значения. Мой дом всегда для тебя открыт.
— Рада слышать, поскольку Ким полетела без меня. Самолет приземлится около половины восьмого по вашему времени.
Марк рухнул в кресло, стоявшее рядом с телефоном.
— Ким прилетает сегодня вечером?! Без тебя?!
— А что тут такого? Я подумала, что ты не будешь возражать, ты ведь все равно ждал нас сегодня.
— Она летит сюда одна?!
— Чего ты удивляешься? Вещи у нее давно собраны, я и решила, что ждать меня ей незачем. К тому же мы купили билеты со скидкой и обменять их нельзя. Плохо, конечно, что мой пропал… — Мириам помолчала. — Надеюсь, ты не против?
Она спрашивает об этом сейчас! Сейчас! Когда девочка уже находится в воздухе!
— Ты, я вижу, не в восторге.
Марк потер лицо рукой. Вот об этом они не договаривались. Ким, приезжающая вместе с Мириам, — это одно. Отвечать за нее будет сестра. Но Ким без Мириам — такой вариант его не устраивает, у него нет на это ни времени, ни терпения. Мириам не имеет права навязывать ему свою падчерицу.
— Не беспокойся, Марк. Хлопот с Ким у тебя не будет. А я приеду скорее, чем ты думаешь. — Мириам тихо кашлянула. — Но прежде чем она появится, хочу попросить тебя об одной любезности.
— Ну? — ощетинился Марк.
— Проследи, пожалуйста, чтобы Ким побыстрее начала у вас обживаться.
— Что ты имеешь в виду?
— Хочется, чтобы она втянулась в вашу жизнь, познакомилась с людьми, узнала, на что может тут рассчитывать, пусть даже поищет жилье для нас. Пусть почувствует, что в ее жизни есть что-то надежное, ты понял меня?
— Кажется, да.
— Но больше всего мне хочется, чтобы она устроилась на хорошую работу. Согласись, что без работы чувствуешь себя никчемным.
У Марка было ощущение, что голова его распухла.
— Погоди минутку. Я ничего не понимаю. Разве я не должен записать Ким в школу?
— Ты что, собираешься определить ее в среднюю школу? — хихикнула Мириам. — Марк, дорогой, Ким давно ее окончила.
Марк потер лоб, чувствуя, как бьется на виске жилка.
— В самом деле? Как же быстро летит время. Когда ты выходила за Клифа, она была еще ребенком.
Марк ожидал, что ему уготована роль дядюшки тинэйджера, так сказать, начинающего, чьи проблемы ограничиваются танцульками и прыщами. А Ким-то уже, судя по всему, восемнадцать, если не девятнадцать. У девушки в таком возрасте проблемы немножко другие. Наркотики. Автомобили. Противозачаточные.
— Буду откровенна, Марк. Ким не слишком вдохновил наш переезд, поэтому я не исключаю, что она будет пытаться вернуться.
— Но почему?
— Потому что, кроме Нью-Йорка, Ким нигде не была и здесь она чувствует себя уверенней. Но этот город для нее — тупик. — Мириам судорожно вздохнула. — Хотя бы ради меня не давай ей уехать. Пусть сразу включится в новую жизнь и думать забудет о возвращении. В Нью-Йорке ей ничего не светит, кроме никчемных приятелей и никчемной работы.