Выделить вампира из толпы в наше время трудно, но возможно. Только не надо высматривать длинных клыков – они умело их скрывают, бледное лицо легко гримируется, а тень они отбрасывают – это точно. Животные чувствуют вампиров, хочу сказать, что такая способность есть у людей, только она задавлена нашей культурой и городским образом жизни, хотя и не у всех. Но даже если тебе удастся распознать вампира, то выследить – никогда…
Из заповедей начинающему витязю Священной Дружины
Во Франции в XVI веке судья Буге отправил на костер около 600 кровопийц. Только во Франции с 1520 по 1630 год наравне с ведьмами и колдунами повесили или сожгли более 30 тысяч «вампиров».
Современный английский автор Эрик Мэпл в своем исследовании «Колдовство» приводит следующий факт: «Недавно на кладбище монастыря Кланиэк (графство Эссекс) был обнаружен обезглавленный скелет. Череп находился рядом, но был повернут лицевой стороной вниз, то есть по направлению к аду».
В 2000 году возле чешского городка Челяковицы строители обнаружили странное захоронение, предположительно начала ХVІ века. В одиннадцати ямах лежали останки тринадцати человек, связанных ремнями по рукам, ногам и... с осиновыми кольями, торчащими из левой части груди. У нескольких покойников были отрублены руки и головы... Что произошло в маленькой деревушке? Массовое помешательство, приведшее к трагедии, или эпидемия вампиризма? Тайна кладбища пока не разгадана…
После Второй мировой войны в Риме был арестован человек, который в полнолуние нападал на людей. Жертвы твердили, что это был вампир... Психиатры признали обвиняемого нормальным, но дело закрыли: тот покончил с собой.
…ФБР с 1994 года ищет американца Пола Мерриота, убившего 38 девушек, чтобы высосать их кровь.
Из различных источников…
«…А мой начальник – натуральный вампир! Бледный, все время в темных очках, окна в кабинете всегда занавешены, а смотрит – словно укусить хочет…»
Разговор в автобусе.
Багряная нить
Где трус?
Он бежит!
Где храбрец?
Он лежит!
7.18
Зрелище было довольно странное и дикое – в подвале заброшенного дома на полу устроились два элегантно одетых человека – молодой и старый. Старый дремал, молодой слушал музыку в безумно дорогом навороченном коммуникаторе.
Борис наслаждался рваной нервной мелодией, и словами, говорившими о вещах, ему понятных и очевидных. «Может, он тоже из наших..?» – отвлеченно подумал кайтиф.
…Опять за стеной, за спиной, за окном
Проедет ночной экспресс
Белый кий над зеленым сукном
Проведет перевернутый крест
…У тусклой лампочки тени, как нимб
И стены в дырках от пуль
Когда кто-то садится в машину к ним,
Шоферы бросают руль
И грузовики, как черный поток,
Уходят в бездонный провал,
И души взлетают в небо, где Бог
Отбирает у ни[ права
Никто не спасется, никто не сбежит.
Дверь открывать не сметь!
И те, кто искали лучшую жизнь,
Найдут не лучшую смерть
В очках-озерах трещин разлет,
Холодный зрачок пуст,
Он почувствует – в мертвом теле его
Появится мертвый пульс
Сгорает бабочка в фонаре
Дымит прозрачная кожа…
А он никогда не увидит Эль-Рей
И ты не увидишь тоже.
А утром-утром чары падут,
Оковы падут вместе с ними,
И женские губы станут в бреду
Шептать проклятое имя
Дмитрий тем временем предавался размышлениям. Правильно ли он сделал, что не отправил вместе с Лукой своего «птенца»?? Как бы то ни было, в одиночку Древний мог отбиться от весьма превосходящих сил.
На крайний случай можно прорваться и бежать – на какое-то время магия защитит его от солнца.
Но вот если в бою погибнет Борис, которого он просто может не успеть прикрыть…
С другой стороны, Дикая Охота волчарами объявлена именно на Бориса. Да к тому ж – слишком легкомысленный у него «птенец», и неплохо, чтоб он находился под присмотром. Нет – так спокойнее.
Машина задерживалась.
Лука уже дважды звонил, и ссылался на пробки в центре и на развязках… Как был деревенщиной так и остался – нет чтоб по Кольцевой рвануть – через город путь решил спрямить!
Да – как скверно все вышло! Признаться, начиная вчерашним вечером все это дело, Бобров рассчитывал, что все закончится быстро. Всего-то и требовалось – ударить в спину ничего не подозревающим «лохматым», подхватить Повелителя Стай под белы ручки, пока тот не очухался, увезти его в убежище – и дело можно считать сделанным: гару останется только самим перерезать себе мохнатые глотки.
Странно – почему Чижинский этого не понимает? Или он настолько не терпит его, Дмитрия, что готов пожертвовать перспективой полной победы над давними врагами лишь из ненависти и страха утерять власть? Такое на памяти Второго Магистра случалось – но среди людей, а не среди Ночного народа.
Пожалуй так и есть – взять, как быстро и легко «сдал» он Бориса – как-никак, «птенца» второго человека в Семье. Он даже не потребовал предусмотренной в законе дадцатичетырехчасовой отсрочки для проведения расследования.
Ах, Чижинский, Чижинский!!
Что греха таить – и он и Бобров были бы безмерно рады увидеть друг друга мертвыми!
За что же все же пан Станислав его ненавидит? Уж не из-за претензий на единоличную власть, которых у Дмитрия нет. И даже не потому, что как-то, очень давно, он высказался что не может поляк управлять русскими вампирами! (Правду сказать, ляпнул он это не подумав, да и не поляк Чижинский, а строго говоря, белорус.)
Просто, так сложилось…
Дмитрию Дмитриевичу вспомнились почему-то события почти вековой давности.
Январь 1918го… Тогда в Москве состоялся тайный съезд глав всех российских Семей, для решения вопроса – как им относиться к победе большевиков, и что делать в сложившейся ситуации??
Собралось, как и полагалось по Кодексу Вирма, по одному Магистру и одному рядовому Древнему от каждой из семей – всего тридцать восемь человек.
Впервые за многие годы все Магистры собрались вместе – от самого молодого, еще и года не просидевшего на должности нижегородского мещанина Афанасия Колыванова, и лощеного питерца Петра фон Берга – которому только пошел триста второй год, до полуторатысячелетнего Никифора Савмаковича Анахарсова – последнего в мире скифа, который, по слухам, был приобщенеще кем то из Пяти Великих – первых царей Ночного народа, внуков самой Лилит, удалившихся от мира в незапамятные времена.
Собрание было единодушно – ничего предпринимать не надо, пусть все идет как идет, не годится Ночному народу вмешиваться в дела людей. Так было, так есть и так будет, и нечего менять издревле заведенные законы.
Лишь Дмитрий Бобров призвал собравшихся помочь врагам новой власти, и если надо, самим вмешаться в эту борьбу.
Да… Как вспомнить, что все в истории России могло пойти иначе…
Впрочем – не могло: все они просто не поняли его, да и не могли.
– Не уразумел – в чем собственно, проблема? – издевательски изрек тогда пан Станислав.
Сколько себя помню, время от времени хоть в России, хоть в других землях, у людишекслучаются всякие смуты и бунты. Всегда власть предержащие своей глупостью и никчемностью доводят плебеев до того, что те начинают разносить все вокруг, вздергивать на фонари попавших под руку аристократов да задирать юбки баронессам с графинями. Что сейчас произошло такого, ради чего мы должны рисковать своими жизнями? Я понимаю тебя, Дмитрий – ты же купец-миллионщик, тебе обидно что господин Ульянов слегка растряс твою мошну… – посмеиваясь закончил он. Но мы-то тут причем? Дела людей – это дела людей, наши дела это наши дела.
Да, пожалуй было именно так – все они больше всего боялись за свои шкуры (и Дмитрий готов был это им простить). Боялись случайной пули в голову, боялись что засветятся перед Инквизицией, да мало ли чего??
Дмитрий тогда подчинился решению, но уже на следующий день уехал (точнее бежал) и из Москвы, и из России, прихватив с собой верного Луку и пару мешочков с бриллиантами.
Заблаговременно вывезенного капитала хватило чтобы начать все заново, а опыт пяти веков позволил вновь разбогатеть. А в 1992 году в Москву вернулся Дмитрий Дмитриевич Бобров – по документам сын эмигранта Боброва, привезя свои немалые капиталы.
Только вспомнить, с каким пиететом встречали его местные чиновники да начальники – словно не их деды и прадеды разрушили тот мир, откуда он был родом. Он принимал их восторги и бормотание о строительстве «Новой России» (с его, потомка русских предпринимателей и хранителя традиций участием) и их ритуальные рассуждения о злых большевиках – собственных пращурах, с холодным презрением. Пусть их предки были его врагами, но в них – оборванных голодных мужиках рабочих и солдатах были и сила и достоинство. Эти же… Гниль!
И вот тогда-то он второй раз крупно поссорился с Чижинским – потому что занял, как и предписывали законы вампиров, место второго магистра: как самый старший в Семье после Станислава. У того между прочим уже был приготовлен свой кандидат на это место – его бывшая любовница Тереза Крафт (между прочим, двоюродная сестра фаворитки Петра I Анны Монс), главный экономист крупного банка. И вот те-на: как снег на голову свалился старый недруг! Но формально возразить он не мог, и смирился, затаив злобу.
Кстати, невмешательство не слишком помогло его собратьям – из участников того исторического собрания до сего дня дожили лишь девять, включая его и Чижинского.
Старик Анахарсов замерз в блокадном Ленинграде, куда приехал как раз перед войной, будучи приглашен в Эрмитаж консультантам по скифскому искусству. Фон Берга пристрелил патруль в Царском Селе – аккурат после возвращения. Колыванова подняли на вилы мужики на лесной дороге – уж чем он им не угодил – кто знает?? Время-то было лихое…
Исмаила Сайфуллина – казанского Магистра и по совместительству – муллу, зарубил шашкой обкурившийся гашиша курбаши где-то в Туркмении: хитрый татарин вел какие то дела с басмачами. И не помогли ему ни вампирские способности ни вампирская живучесть – потому как со срубленной головой не поколдуешь и не подумаешь даже толком.
Иркутский магистр Иконников утонул при переправе через Ангару, когда уходил с каппелевцами. Киевского магистра Вайнштока разорвало немецкой бомбой в 41м. Семен Бойченко из Одессы был расстрелян в 1937 как враг народа – даром что был чекист и партиец. Еще шестеро пропали без вести в разные годы, и одно время Дмитрий подозревал что без Чижинского тут не обошлось. А остальные просто умерли – может быть шок от переживаемых исторических потрясений и переломов убил их, закостеневших и консервативных, также как шок от переломов обычных убил старого Марасала…
А Чижинский, что любопытно, ничуть не постарел, и как был так и остался Магистром.
Чижинский, Чижинский… Сколько лет он таился под личиной то скромного ночного сторожа, то инвалида с редким кожным заболеванием. Поговаривали он лечил разных власть предержащих особыми вампирскими способами – и за это не забывал стребовать услуги с них. И что под его бедным домишком в Мытищах с печным отоплением и удобствами во дворе были вырыты подвалы в четыре этажа, чуть ли не с бассейном.
И что… Впрочем, о делах Чижинского знал лишь Чижинский, да наверное еще и Турок (вот кого бы расспросить хорошенько…)
Да – только став сам Магистром, Дмитрий Дмитриевич Бобров понял великую мудрость предков нынешних вампиров, установивших порядок власти в Семьях.
Будь у Ночного народа один правитель, его рано или поздно бы свергли – когда бы тот успел всем надоесть. Если бы власть была отдана Совету – как хотел одно время его брат – началась бы форменная смута и непрерывные дрязги. А так – все просто и четко. Враги первого магистра собираются вокруг второго, враги второго – вокруг первого.
Телефон опять запиликал, отвлекая от воспоминаний и раздумий.
Раздраженно Бобров поднес чертову машинку к уху.
– Все в порядке, Дмитрий Мстиславович, – уже подъезжаю. Я вот и плащик ваш захватил с капюшончиком.
– Все равно – подгони поближе, – сварливо бросил Второй Магистр. Хотя в душе успокоился – все хорошо, что хорошо кончается.
Он бы так не думал, если бы знал, что на подъезжающий «Субару» сейчас смотрят дюжина пар недобрых нелюдских глаз. Но и это еще не все – дверь подвала, где коротали день Дмитрий и Борис аккуратно приоткрылась, и внутрь быстро проникли три громадные тени. Двигались они абсолютно бесшумно и очень быстро. Оборотни наконец настигли объект Дикой Охоты. Сейчас они перекинулись в свою волчью форму, чтобы эффективнее действовать в узких коридорах подвала. Но была еще одна проблема – с «птенцом» был его отец – а силу Древнего они знали великолепно. Кроме обычной вампирьей силы с ним было еще кое-что – магия, дарованная лишь самым старым из Ночного Народа. Убийцы понимали это, а потому не стали ломиться на прямую и осторожно обошли помещение с вампирами. Туда вело три входа и Древний физически не мог контролировать их все.
Борис резко сбросил наушники – накатило предчувствие чего-то неладного.
– Отец! – Он схватил за плечо Дмитрия, расположившегося на потрепанном коврике, невесть как сюда попавшим.
Древний втянув воздух ноздрями, резко встал, отталкивая Бориса назад.
– Держи оружие наготове, – прошипел он. – Хотя от этих гостей нам больше серебро бы пригодилось. Так что не высовывайся, я сам разберусь.
«Вирм – еще бы пять минут!» Надо предупредить Луку, – пронеслось в голове, но тут сам Лука как снег на голову возник у входа.
– Наше вам почтение, барин, – сообщил он, и тут лицо его переменилось. Резким движением он выхватил из-под полы АКМ-74, и разрядил его куда-то в темноту. И тут же был буквально снесен мощным броском серой туши.
Еще до того, как донесся громкий, заячий вопль убиваемого кайтифа, Дмитрий с горечью понял – он остался без вернейшего слуги. Почти сразу из одного из входов стрелой вылетел варк и кинулся на Бориса.
Бобров краем глаза заметил стремительный бросок волчьего тела, вскинул руку в его направлении, пересылая энергию – воздух на мгновение сгустился, превращаясь в ураганный порыв, несущийся с бешенной скоростью навстречу летящему звериному телу. Туша была отброшена к стене.
Но Дмитрий слишком уж уверовал в собственные силы, иначе бы он никогда не попался бы в столь элементарную западню. В те несколько секунд, пока он разбирался с первым оборотнем ещё двое вылетели из других входов и одновременно устремились один к Борису, а другой к Дмитрию.
Простой трюк, а он поверил! Ну конечно же – разве эти шакалы могли поодиночке? Всегда в стае – нападают кучей, трусы! Столь яростные мысли редко посещали хладную голову Дмитрия, ведь за сотни лет он почти позабыл о любых чувствах – будь то ненависть, страх или любовь, но сейчас... Эти твари охотились за его птенцом, единственным потомком, который действительно относился к нему, как к отцу.
И вампир плюнул – но не слюной, а ядом – это стоило ему сил на полдня жизни.
Но яд был способен разъесть и шкуру, и кости, выжечь глаза, добравшись до мозга.
Невесть как, но варк умудрился извернуться в воздухе и нырнуть под плевок Дмитрия и ударить его в грудь. Тем временем, тот оборотень, что был прижат к стене наконец присоединился к битве. Борис просто обернулся, поднимая автомат и нажал на курок, выпуская обойму в прыгнувшего на него из темноты, и пожалев, что это не разрывные, а обычные пули. «Узи» грохотал в тесноте подвала, но пожалуй единственной пользой от него было то, что Борис поднял руку и клыки волка нацеленные ему в горло впились в плечо, ломая кость. Борис вскрикнул, когда его рука переломилась, но в другой у него уже находился обрезок трубы, подхваченный с пола. Она с силой, обрушилась на череп оборотня – а сила у Бориса намного превосходила человечью.
...Битва в подвале продолжалась. Удар тяжелого лба повалил Дмитрия на спину, волк оказался на нем, но это было лишь на руку Древнему. Он вскинул руки, хватаясь за бока оборотня, и послал в тело оборотня заряд маны, разрушающий его тонкое эфирное тело. С человеком или волком это не прошло б – те не почуяли бы ничего. Но вот гару… Дмитрий немало лет провел, изучая старинные магические манускрипты, коих в библиотеке семьи скопилось немало – и немало постиг: ведь у него были сотни лет для этого. Вот и сейчас он не желал оставлять ни единого шанса своим врагам.
Мощный разряд магической силы легко выбил жизнь из тела оборотня. Он взвыл и отлетел на несколько метров, где и испустил дух, конвульсивно дёргаясь.
Второй варк здорово получил трубой по голове, но что это такое для матёрого волка! Он резко мотнул головой, повалив Борис а на землю, и совершил гигантский прыжок прочь из комнаты. Тем временем третий оборотень, очевидно маг, бывший в человеческом облике, выхватил что-то из-под полы своей куртки и швырнул это на пол, одновременно откатываясь в сторону. Предмет, брошенный волком звякнул об пол и взорвался, порождая ослепительную вспышку, жуткий грохот и клубы едкого дыма. То была светозвуковая граната, усовершенствованная гару – к ней добавили еще и дымовой заряд. На вампира с его усиленным восприятием такой «подарочек» действовал куда сильнее чем на человека.
Борис рухнул на пол, отброшенный к стенке, и с удивлением увидал, как поваливший его оборотень, вместо того, чтобы вцепиться зубами в горло, или нанести удар лапой, развернулся и одним прыжком унесся прочь. Додумать – к чему бы это, молодой вампир не успел – подвал взорвался новой ослепительной вспышкой, раня глаза и терзая уши. Крик Бориса утонул в грохоте взрыва, а сам он наугад, в слепую махал своей железякой, думая что это может спасти его, если варк нанесет удар. Но то Борис, а поднявшийся с пола Дмитрий был куда опытнее и опаснее – поняв, что противник собрался применить, Древний закрыл глаза, переключаясь на внутреннее зрение.
Вампиров таким образом обнаружить было трудно – строго говоря, они не то чтобы мертвы, но не живы, а вот разгоряченный боем варк представлял собой отличную, хоть и расплывчатую мишень.
В ушах стоял грохот, но не более того – с годами такие чувства, как боль у Дмитрия притупились, и ожогов он не чувствовал, хотя и понимал, что без них не обойдется. Он вскинул руки в сторону сокрытого темнотой – умно конечно, но не когда имеешь дело с Истинным, что видит биение сердца, отсчитывающего последние удары... Взгляды охотника и жертвы встретились – вот только кто из них кем был в этот момент?
– Саагон-дай – хертгх'аа! Остановись! – бросил он на древнем вампирском наречии, заставляя сердце волка застыть навечно.
А затем вновь заговорил пистолет-пулемет выплевывая новую порцию свинца. Похоже юный вампир все же пришел в себя после оглушающей смеси второго оборотня, и теперь выпустил в преследователя всю обойму.
Варк яростно взвыл и одним движением выхватил из-под своей кожаной куртки пистолет.
Ствол дёрнулся и юного вампира буквально отбросило к противоположной стене. Киллер тем временем быстро ушёл вбок, спасаясь от возможной атаки Дмитрия.
…Пуля пробила грудь Бориса, отбрасывая того к стене.
Кайтиф дернулся несколько раз, судорожно вдыхая воздух, задергался в конвульсиях, что то хрипя.
Дмитрий обернулся – он все еще смотрел «третьим глазом», и потому рывок оборотня оказался бесполезен. Древний Вампир взмахнул кистью, и шипастая цепь развернувшись в воздухе взметнулся змеей, набрасываясь на тело гару, оплетая его члены, врезаясь в кожу, и силясь разодрать ее, задушить сталью...
Варк трансформировался моментально – сказывалась привычка. При этом он сильно увеличился в габаритах – загнутые крючья рвали плоть, раздирали кожу – посеребренная сталь окрасилась кровью. Он было попытался вернуться из своей трансформы в человеческую – но адская боль не давала сосредоточиться.
– Аааэээ!
Вой перешел в хрип агонии – металл рассек несколько артерий.
Последний оборотень пулей метнулся к выходу из-под вала. Один на один ему не одолеть столь могучего вампира, так что он решил отсидеться снаружи, где солнечный свет помешает кровососу убить его. Как говориться «Пусть трус, зато живой!»
…Битва завершилась. Дмитрий посмотрел вслед убегающему волку.
– Щенки паршивые! Только и способны что всей стаей кидаться! – Он тяжело вздохнул, понимая, что убежавший скоро приведет подмогу, и тогда все начнется заново. А уйти они уже не смогут – Борис ранен, а сил на то чтобы тащить его и защищаться от солнца у Боброва уже нет. Атаки будут продолжаться снова и снова, пока они не убьют Бориса, или не получат приказ остановиться. Приказ, который их Старейшина никогда не отдаст будучи в своем уме и...
Повелитель! Вот кто может повлиять на них. Теперь его захват стал для Дмитрия не просто важным делом, но делом жизни и смерти.
Плечи древнего вампира поникли – сотворенные заклятия отняли слишком много сил – оно лишь со стороны могло показаться, что пара фраз и жестов со столь разрушающим эффектом ничего не значат. Истощение и умственное и физическое – одна только остановка сердца могла закончиться трагически и для него самого, но пока еще он держался.
Борис стонал, с губ его слетали какие-то слова – кажется, матерные. Дмитрий опустился рядом, осматривая рану – пуля разворотила тело юноши, задела печень и как минимум в трех местах пробила кишки. Человек давно скончался бы от подобных ран. Руки древнего накрыли Бориса, из разрезанной вены медленно потекла кровь, впитываясь в тело молодого вампира.
– Лука… – пробормотал он.
– Его больше нет – и не думай об этом. Думай о себе – мы ввязались в серьезную драку, и хода назад не существует.
Взгляд древнего не предвещал Борис у ничего хорошего. И то верно – ведь теперь вместо помощника у него была обуза, за которой охотились все оборотни города.
– Ты понимаешь, что я не смогу вечно тебя защищать, – шептал Дмитрий.
Он отдернул руку, не завершая лечение – рана на груди парня закрылась, но шрамы остались, и боль он продолжал испытывать как и раньше.
– Будет тебе уроком.
– Спасибо, отец... – только и смог ответить пристыженный Борис.
– Дмитрий отвернулся, забирая мобильник и набирая номер Чижинского.
– Тамерлан, это я! Кто говорит? Я говорю! Хватит тявкать, дай мне Чижинского! Да, Дмитрий! Мне все равно как, но эта охота должна прекратиться! Сегодня! Сейчас! Немедленно! Делай что хочешь! Расплатись с ним… Да чем угодно! Я все сказал!
Палец с силой вдавил кнопку на телефоне. Похоже разговор с лидером Семьи не задался.
ИСТОРИЧЕСКАЯ ИНТЕРЛЮДИЯ № 2
Москва, площадь Дзержинского, д. 1.
Февраль 1936 года
Народному комиссару внутренних дел С.С.С.Р.
Ягоде Генриху Григорьевичу
Ваше высокопревосходительство!
Хотя, наверное, письмо, которое Вы сейчас читаете, и весьма удивит Вас, но все же настоятельно прошу отнестись к нему со всей серьезностью. Полагаю, и обстоятельства, при которых оно попало к Вам, послужат доказательством того, что это не чья-то глупая шутка.
Дело в том, что я представляю московских и до некоторой степени всех советских вампиров.
Чтобы не тратить время на пространные объяснения, скажу лишь – да, мы вампиры, и вампиры существуют. Однако это совсем особый и долгий разговор, поэтому я позволю себе сразу перейти к сути моего предложения.
Не разделяя утвердившуюся ныне в России политическую доктрину, тем не менее, хочу указать, что как лично я, так и мои соплеменники всегда были лояльными к любой власти, какой бы она ни была, и не вмешивались в дела людей. Но в нынешнее время я и ближайшие ко мне соплеменники сочли, что нам будет выгоднее во всех отношениях получить легальный, пусть и тайный, статус в рамках сложившейся в России социально-политической системы.
Нам будет во всех отношениях удобнее не таиться от власти, а с ней сотрудничать, благо религиозные предрассудки, прежде не позволявшие даже думать о чем-то подобном, не имеют в глазах сегодняшних правителей России никакой силы.
Но и Вы не будете разочарованы. Мы обладаем рядом способностей, которые могут быть весьма полезны как возглавляемому Вами ведомству, так и в целом государству.
Например, мы могли бы оказывать помощь Вашей организации в розыске и допросе преступных элементов – присущие нашему народу способности это позволяют.
Да и в разведывательной деятельности тоже можем немало: наши собратья разбросаны по всем странам мира, и им многое известно, чем они не откажутся поделиться с себе подобными.
И это далеко не все, чем мы можем быть полезными существующей власти.
В частности, мы накопили значительный медицинский опыт и владеем разнообразными способами врачевания человеческого тела, который готовы предоставить в Ваше распоряжение.
Что же касается специфики нашего образа жизни, в частности питания, то, полагаю, тут не возникнет никаких проблем. Насколько я знаю, ежегодно в России казнят десятки тысяч человек, признанных врагами Советской власти.
Этого количества более чем достаточно для обеспечения потребностей моих соплеменников. Мы даже готовы взять на себя исполнение высоких приговоров власти и сокрытие трупов – по понятым причинам мы имеем немалый опыт в данном вопросе.
В случае, если Вы намерены продолжить переговоры, мы бы хотели получить доказательство Ваших добрых намерений. А именно – Вам следует арестовать причт храма Всех Святых на улице Семецкого (бывшей Большой Поповской) и провести там тщательный обыск. Уверяю Вас, Вы найдете много такого, что Вас заинтересует и во многом подтвердит мои слова.
На этом позволю себе закончить.
Ваш слуга
Чижинский Станислав Петрович.
– Ну и что ты на это скажешь, Андрей Иванович? – осведомился нарком.
Старший майор[5] госбезопасности Дьяконов, отложив странное послание, внимательно посмотрел на Ягоду, стараясь понять, что хочет услышать от него шеф. Но на непроницаемом лице наркома нельзя было прочесть ровно ничего. Вновь посмотрел на белый лист, покрытый рядами мелких безупречно начертанных букв с завитушками и извивами. Именно таким четким разборчивым почерком заполняли анкеты всякие арестованные «бывшие люди» да еще именно им писали свои заключения эксперты из числа старорежимных профессоров.
В конце концов Дьяконов сдался.
Машинально разглаживая на зеленом сукне стола письмо, он передернул плечами и сказал:
– Психи, товарищ генеральный комиссар[6], совсем уже, видать, того! Раньше Наполеонами себя воображали, теперь вот до кровососов разных докатились!
Ягода промолчал, поджав губы. Потер щеточку усов…
– Значит, ты думаешь, что автор этой цидули сумасшедший?.. Что нарком внутренних дел Эс Эс Эс Эр потратил твое и свое служебное время на бред какого-то ненормального?! – в речи Ягоды звучал злой сарказм. Знаешь – он вдруг невесело усмехнулся – а ведь хорошо бы чтобы и впрямь это было так! Только вот не вытанцовывается! Потому что это кто угодно, только не сбрендившие придурки писали!
Он щелкнул зажигалкой и нервно затянулся папиросой из зеленой с золотом коробки.
«Герцеговина Флор», – машинально отметил Дьяконов. Сейчас многие их курят в подражание хозяину Кремля. Чутье матерого контрразведчика подсказывало майору: дело плохо. Когда шеф – опять-таки в подражание Самому– начинал говорить о себе в третьем лице – жди неприятностей.
– Знаешь, как я это письмишко получил? Нет? – демонстративно выпустил Ягода дым в сторону Дьяконова. – Так вот, я его сегодня вынул из пакета, доставленного фельдъегерем, – печати, адрес, распишитесь в получении – все честь по чести. А знаешь, откуда пакет?
Привстав, нарком наклонился к уху майора и прошептал несколько слов.
– Не может быть!! – только и выдохнул Дьяконов в ответ.
– Не может, – согласился Ягода. – Но вот прислали же!
– Провокация! – воскликнул старший майор. – Надо пройти по всей цепочке и всех, у кого этот пакет хоть на минутку оказывался, взять в разработку! И вытрясти из них…
– Да погоди ты! – раздраженно унял старого товарища Ягода. – Вам бы всем только трясти, а тут думать надо! Да и проследили уже… И даже трясти никого не пришлось! Выяснили. Вот. Читай!
Он вытащил из груды бумаг несколько сколотых канцелярской скрепкой листков.
– Иванова Нина Прохоровна, девяносто второго года рождения, беспартийная, из крестьян, сотрудница отдела спецсвязи Управления делами Центрального Комитета. Вдова красного командира, инвалида Гражданской войны, двое детей, трудится на своем месте с двадцать пятого года, принята на работу по рекомендации Орджоникидзе, – он выдержал короткую паузу, – в свое время лично знавшего ее мужа еще по Северо-Кавказскому фронту. Сообщила, что, когда запечатывала очередной конверт со спецпочтой, неожиданно потеряла сознание на пару минут. По ее словам, ощущения непонятные, но слегка похожи на обмороки при беременности – она даже испугалась, хотя, как говорит, после смерти мужа ни с кем дела не имела. Все семь лет.
Дьяконов подавил скабрезную улыбку.
– Да… Видать, тогда-то бумажку и подсунули, – резюмировал нарком. – Еще есть показания фельдъегеря, но другого, не того, что пакет доставил. В дверях служебного входа он столкнулся с неизвестным, которого прежде не встречал, хотя работает давно и многих сотрудников знает в лицо. Бледный худой мужчина неприятной внешности и белогвардейского, как он отметил, облика. Никто похожий в управлении не работает.
Ну, так что скажете, товарищ старший майор государственной безопасности? – Ягода впился взором в подчиненного.
– Гипнотизеры? – осторожно предположил Дьяконов. – Нужно ускорить нашу работу…
Хозяин кабинета без слов понял о чем речь – специальный отряд телохранителей устойчивых к внушению набирался уже полгода – с тех пор как из Германии пришли достоверные данные насчет того что в ведомстве Гиммлера стали активно привлекать на службу разных спецов по тайным наукам и прочей мистике.
– Думал об этом! – встав, Ягод прошелся взад-вперед по ковру, побарабанил пальцами по столешнице красного дерева, помнящей наверное важных господ из страхового общества «Россия», на место которого восемнадцать лет назад въехали чекисты. – А работу мы ускорили насколько можно, но ведь ты же знаешь, Андрей Иванович, устойчивых к этой чертовщине людей кот наплакал – только на самые важные объекты и охрану… сам понимаешь, кого, и хватает. Да только вот есть у меня сомнения – я уже успел тут потолковать с Барченко[7]. Тот говорит, что для простого гипноза картина нетипичная. Очень нетипичная. Понимаешь, о чем я, Андрей Иванович?
Они некоторое время молчали.
Оба были большевиками, чекистами и материалистами до мозга костей – людьми, которым по должности не полагалось верить ни в Бога, ни в черта.
Но оба также были людьми неглупыми и, тоже по должности не умевшими жить с закрытыми глазами.
И сейчас оба вспоминали …
Донесения о странных происшествиях, рапорта с мест, в которых за сухими строками канцелярской речи проскальзывали непонимание и страх; заключения экспертов, с ученым видом разводивших руками. Сообщения разведки, ставившие аналитиков из ИНО[8] в тупик. Старые, пожелтевшие документы с печатями Отдельного Его Императорского Величества корпуса жандармов – ох, не зря их так старались спалить в феврале семнадцатого года!
– Так вы думаете, товарищ нарком, что… – Дьяконов не договорил: были вещи, о которых вслух сказать было выше сил.
– Будем для начала исходить из того, что и в самом деле имеет место хитрая провокация, – изрек Ягода. – Хотя не исключено, что это какая-то секта, члены которой возомнили себя настоящими вампирами. Да, хорошо бы, если так… – он опять нервно пробарабанил по столу пальцами. Но есть одна закавыка – сам понимаешь, дело мутное, сомнительное, как ни крути…Одним словом, есть ли у тебя на примете толковый человек, неболтливый и надежный? Что называется: железнонадежный?
– Есть, Генрих Григорьевич, – подумав, ответил старший майор. – Как раз в моем отделе – Аня Гуменник, недавно из Харькова перевели.
– Баба? – прищурился Ягода. Ты уж извини – но ты уверен?
– Не был бы уверен – не предлагал, Генрих Григорьевич, – не смутился столь нелестным высказыванием о своей сотруднице Дьяконов. Работник она деловой, хваткий, член партии с двадцать девятого. Еще в Гражданскую отличилась – самого атамана Струка брать помогала. Правда, вот служба чего-то не задалась – тридцать семь, а все еще сержант[9].
– Ладно, действуй, товарищ Дьяконов. Если эта твоя… Анка – пулеметчица, – усмехнулся в усы нарком, – чего накопает путного: быть ей лейтенантом а то и старшим лейтенантом.
И в любом случае пусть проверит эту церкву и хорошенько тряхнет попов – может, знают чего.
От старшего майора госбезопасности Дьяконова А.И.
Сержанту госбезопасности Гуменник А.Б.
Провести проверку по представленным материалам.
«Генрих Григорьевич!
С этим вашим поручением получилось непонятно! Ту церковь мы проверили, но там как корова языком всех слизнула – никто не знает, куда пропал поп с помощниками, все до одного сгинули.
Да еще под ней имеются занятные подземелья. Если б не искали специально, не нашли.
Эксперт сказал, что построены при Иване Грозном и жили в них люди до сих пор.
В патриархии мы, конечно, навели шороху, но там ничего не знают – и кажется, не врут.
Но это ладно, а вот насчет сержанта Гуменник – похоже я ошибался. Что-то у неё с этим делом не так – бледная, больная, хотя отнекивается, и вообще – чего-то неладно – нутром чую. Кажется мне что она тормозит дело – хотя по какой причине понять не могу. Я думаю, надо выделить особую группу для продолжения проверки, а Гуменник арестовать и заняться ей всерьез.
Еще занятная штука – в архивах мы нашли про какого-то Станислава Чижинского, который якобы был злым колдуном и слугой дьявола. Но вот дело было при царице Екатерине Второй. В общем – темное дело, но я разберусь, товарищ Ягода…»
Черновик служебной записки, оставшийся среди бумаг арестованного старшего майора госбезопасности Дьяконова А.И.