На меня обрушился водоворот видений.
Вот стая летит по степи вслед за вожаком, на спине которого радостно смеётся его верный партнёр – младший вождь тяжелоруких братьев. Ученик шамана, которого ни один из волков не согласился нести на своей спине, бежит рядом, но как-то ухитряется не отставать от стремительного и неутомимого бега охотников, однако это даётся ему нелегко. Он всё тяжелее и тяжелее опирается на свой разукрашенный бубенцами посох.
– Что, гхырх бургузх, – разумеется, младший вождь говорил по-орочьи, и я понимал его настолько же, насколько понимала волчица, – тебе шайхет черндж поспевать за оркар дешейт и настоящими охотниками?!
– Гхыр боратур д’орхе… – Ответную речь ученика шамана волчица поняла разве что обрывками, но общий смысл сводился к подробному описанию, как волчьи всадники любят своих волчиц и принимают любовь волков.
Выслушав это, вождь почему-то обиделся.
– Агоррх хари! – Ученик шамана упал, обливаясь кровью. Из его груди торчал тяжёлый метательный топор младшего вождя. – Шатыз гхырх бургуз, – пробормотал младший вождь и взмахнул рукой, приказывая продолжать движение.
Однако краем глаза волчица успела заметить, как ученик шамана, даже не пытаясь встать, начертил собственной кровью на земле знак и что-то выкрикнул, чего волчица не расслышала, несмотря на значительно лучший, чем у человека слух.
Кровавое безумие обрушилось на волчицу. Она помнила только, как рвала кого-то… потом ещё… Под её клыками скрипела кожаная броня и рвались прочные волчьи шкуры. Кровь лилась в глотку, но не могла даже в малой степени погасить жажду.
Когда проклятие спало, от стаи и её всадников остались только она и вожак. Оба были изранены, и не было рядом шамана, который мог бы залечить раны. Возвращаться обратно к своим пришлось бы через земли врагов, да и не приняли бы их, убивших своих братьев и проклятых их кровью. Поэтому они нашли себе место, подходящее для логова, и обосновались там. Охотиться искалеченным волкам было нелегко, но они как-то справлялись. Правда, рогатых твердолапов[51], равно как и вкусных, но злых клыкастых[52] приходилось обходить, довольствуясь глупыми и слабыми мягкошкурыми. И вожак даже сумел заронить в неё новую жизнь. Но потом он не выдержал и отправился на свою последнюю охоту, и волчица с волчатами остались одни.
Выбравшись из видений, я поспешил зарисовать в свою книгу подсмотренный и запомненный волчицей знак. Пусть пока он и был для меня бесполезен, но кто знает… возможно, мне и удастся раздобыть книгу шамана, и тогда я посмотрю, что это был за знак. Или, может, ученик шамана воспользовался магией Жизни… или Разума… В общем, знания лишними не бывают. В принципе. Правда, некоторые линии я постарался не сводить, чтобы знак не сработал случайно.
«И ещё, – продолжила волчица, – когда я умру, возьми мою шкуру. Твои сородичи, живущие неподалёку… будут впечатлены. И глупая добыча сама подставит горло под твои клыки».
Я кивнул. Скорее всего, волчица этого и добивалась, но именно её последний совет заставил меня принять решение. Конечно, это может усложнить мою жизнь, но зря я, что ли, отказывался от целых двух книг магии в пользу «Терпимости»?
«Я постараюсь выкормить твоих щенков, и они войдут в мою стаю», – произнёс я.
Волчица опустила голову на лапы. Её вздохи становились всё реже и реже и скоро совсем прекратились. Мне даже капнуло немало опыта, чего я, признаться, не ожидал. Но, видимо, мир решил, что именно нанесённые моими воинами раны доконали чудовище.
Я задумался о том, как забрать её шкуру… И чуть было не треснул себя по лбу. Вот я болван! Копья-то у девчонок – охотничьи!!!
– Девушки, – обратился я к еретичкам. – Кто-нибудь из вас шкуру снимать умеет?
– Все умеем, – ответила зеленоглазая девушка, липнувшая к Фабрису, посмотрев на меня, как на идиота. Впрочем, заслуженно.
Со столь крупной тушей девушки возились довольно долго. Тем более что парней, включая оборотня Фабриса, привлекали исключительно в режиме «подержи – подай – принеси – пошёл-на-фиг-не-мешайся» во избежание порчи ценного трофея.
Я в эту кутерьму даже не стал влезать. Вместо этого наколдовал себе затычки в нос: «Фильтры Хаоса. Позволяют не чувствовать посторонних запахов. Увеличивают чувствительность к голосам Хаоса». Следующим предметом я наколдовал переноску, похожую на ту, в которой таскают кошек в реальном мире. И нырнул в логово.
Первым делом я вытащил из пещеры два крохотных, серых, жалобно пищащих комочка. М-да… Если бы какая-нибудь добросердечная волшебница повелась на мирный видок этих крох и приняла то же решение, что и я, проблемы ей были бы обеспечены. Как минимум, отстроившие себе логово волки принялись бы охотиться в стадах местных жителей, а то и на них самих. Ответом стали бы недовольство, а то и полноценный бунт! Однако, как я уже убедился, ездовые волки вполне поддаются сочетанию «Дипломатии» и «Мастерства в управлении животными». Так что, думаю, у меня получится объяснить волкам, где можно охотиться, а где нельзя. Ну и объяснить местным жителям, что волки – не враги. И, думаю, вторая задача может оказаться как бы не сложнее первой, поскольку разграничение охотничьих территорий разных стай вполне входит в набор представлений волков о мире. А вот крестьянам придётся достучаться до разума. Хм… Тут уже только на волшебную природу навыков и остаётся рассчитывать. Но я всё равно попробую. Потому что, хотя волк без всадника и не является полноценным четвёртым рангом, но уж третий – это чудовище, чей рост в холке около двух метров – однозначно перерастает. И логово, позволяющее нанимать этих зверей, мне явно пригодится. А заодно испытаю на прочность свои представления о созданном билде.
Появившись на свет из тьмы логова, я отдал Фабрису переноску с волчатами и потратил ещё немного маны на создание лампы. Причём в описании лампы меня особенно порадовала строка «позволяет увидеть то-чего-нет». Но обыскивать логово, ориентируясь на слух в кромешной темноте, что-то меня не привлекало.
При свете в логове обнаружились несколько обглоданных добела костяков и одно полусгрызенное тело. Как я не вылетел оттуда, знакомя всех окружающих с тем, что я съел на завтрак, известно разве что Изменяющему пути. Зато на разорванных поясах болтались столь же разорванные кошельки. Так что, полазив на коленях между трупами, я стал богаче на 1756 золотых монет.
Один из костяков был крупнее прочих, а клыки на обглоданном черепе намекали, что это – орк. Его доспехи были разорваны и разгрызены до полной негодности, так что мне достались только тяжеленный топор, который я поднял с некоторым трудом, и кожаная повязка на голову.
Между тем шёпот варпа звучал в моём сознании всё отчётливее. Я вгляделся в пляску теней, порождённых мерцанием пламени в лампе Хаоса, и увидел, как от мёртвых костяков поднимаются полосы тьмы. Не разбираясь, есть эта тьма или она только чудится мне, я влепил в ближайшую тень «Стрелу Хаоса», прошедшую через неё, как через пустое место, и рванулся к выходу.
Выскочив из логова, я поднял руку с кольцом лорда и произнёс, наплевав на то, что, возможно, теряю часть добычи:
– Быть месту сему впусте!
Власти лорда оказалось достаточно. Склон тряхнуло, и земля осела, скрывая даже следы того, что здесь когда-то было волчье логово. Что бы ни осталось там, в заваленной пещере, оно осталось там. А то, что фокус получился, говорило о том, что паранойя и голоса варпа одолели меня, показав то, чего нет. Раз уж система признала меня хозяином логова, способным его разрушить, то это говорило, что больше никого, способного претендовать на владение им, там не было. И что бы я ни увидел, это было нереально. Однако, вместо того, чтобы плакать о возможно упущенной добыче, я погасил лампу, вынул из носа затычки, сразу ощутив все прелести пребывания в логове хищников, в виде серьёзного амбре, и принялся разбирать добычу.
«Задание „Судьба логова ” выполнено. Получен опыт, деньги и артефакты».
«Топор младшего вождя. Некогда он принадлежал орку, ведущему в бой небольшую стаю волчьих всадников. + 3 Силы, + 2 ловкости, + 1 выносливости. Повышает шанс переломать противнику кости при попадании».
Хороший топорик. Но не для меня.
– Фабрис, посмотри, – подозвал я оборотня. – Тебе подойдёт?
Фабрис осмотрел топор, прикинул на вес, подбросил, поймал… И балку огласил счастливый переливчатый вой, заставивший еретиков шарахнуться в стороны.
– Милорд!.. Это – мне?! – Кажется, Фабрис не верил своему счастью. Всё-таки мечнику на службе вряд ли доверяли артефакты.
– Тебе, – кивнул я, рассматривая разукрашенную орочьими знаками полоску гибкой кожи.
«Налобная повязка младшего вождя орочьих всадников. Данный артефакт позволял младшему вождю достучаться до орочьих мозгов… и для этого ему даже не всегда приходилось использовать топор. + 3 ловкости, + 2 ментальной выносливости, + 5 % к „Дипломатии”». Могущественный артефакт. Очень могущественный. «Достучаться до орочьих мозгов, не используя топора» – это да…
– Господин… – нерешительно подошёл ко мне Джонас, – куда дальше?
– Туда! – ткнул я пальцем в ту сторону, где по дну балки журчала река.
Конечно, купаться в ледяной даже посреди летнего дня воде было не такой уж хорошей идеей. Но идея выйти к людям, источая аромат заброшенной скотобойни, была ещё хуже.
Глава 6Железо в крови
Слава в вышних игровым условностям! Иначе обсыхать моей одежде и кожаной броне пришлось бы долго. Не говоря уже о том, что отстирать их от всепроникающего запаха за один раз без специальных средств также было бы малореально. А тут… Одно обжигающе холодное прикосновение воды, температура которой, судя по ощущениям, не поднималась выше семи градусов по Цельсию, и вонь как рукой сняло. А выйдя из воды, я сразу же оказался в сухом и чистом обмундировании.