– Вот и отлично, – кивнул я. – Теперь будешь то же самое для меня делать. Одну меру в день потянешь? Или ещё кого прислать?
– Потяну. Чё не потянуть? – Сообразив, что никто его убивать не собирается, парнишка явно успокоился. – Мож, када и две выйдет… Но редко… – Тут он понурился: – Фёдор Истомич завсегда после такого меня порол. Потому как если в один день смог две выкрутить, то почему в другой – одна с трудом набегает? А я не знаю, почему!!! Не знаю…
– Вот и хорошо, – кивнул я. – Буду по утрам присылать тебе своих людей. А ты им – отдавать меру ртути. А когда две получится, то и хорошо. Пороть за то, что не всегда две выйдет, не буду, кормёжка и одёжка – на мне. Устраивает? – Парнишка радостно закивал, показывая, что со всем согласен. – Только ты уж девок на опыты не режь и разбойникам местным на потеху не отдавай.
– Да я… да чё б… да никогда! – захлебнулся парнишка. – Жалко мне их было. Через то и получил… – Гудим закатал рукав и продемонстрировал страшный ожог. – Я… я сбёгнуть одной помог, а хозяин уж дюже злой был. И потом завсегда за мной следил. Чё б, значица, вдругорядь у него «матерьял» не хитил.
– Болит? – спросил я у парня, думая позвать Пьена, чтобы попробовал залечить.
– Сейчас нет, – помотал он головой. – Это када хозяин… бывший… варевом своим плеснул, страсть как болело. И два дня я даже одной меры не мог выкрутить. А потом ничё, полегчало. Только када забывюсь и задеваю чаго-нетось…
– Это хорошо, – задумался я. – Позже Пьен тебя посмотрит. Глядишь, и подлечим твою руку. А пока расскажи, что за опыты тут Федька Кривой проводил?
– Не знаю. – Гудим снова съежился. – Фёдор Истомин ищщо покась в Ветровке жил, всё со Степаном Дмитриевичем красен элихсир пытались выделать. А потом, када рассорились оне и мы сюда переехали, Фёдор Истомин ровно и вовсе ума лишился. Всё что-то о немой книге шептал. А я так и не понял. Ведь книги все немые и говорить не умеють[85].
– А книгу ту показать можешь? – заинтересовался я.
– Могу, – вздохнул Гудим. – Фёдор Истомин как раз с книгами теми работал, када вы подошли. Потому и шибко злой был, что вы его от книги оторвали…
Когда мы вошли в горницу, представлявшую собой лабораторию средневекового алхимика, втиснутую в типичный интерьер русской крестьянской избы, Гудим махнул рукой в сторону стола возле окна, забранного, как это ни удивительно среди прочего антуража, настоящим стеклом[86]:
– Вот!
На столе, кроме светца с лучиной, лежали два толстенных тома в кожаном переплёте с железными углами. Я не глядя смахнул их в свой мешок, поскольку предположил, что внимательное прочтение одной из этих книг будет завершением задания «Демоны ходят среди людей»… Ну, или, по крайней мере, первой его части. А это было бы не ко времени. Совсем не ко времени. Лучше завтра с утра почитаю.
– И ишшо… – Гудим вытащил из-под лавки тяжёлый мешок.
В нём обнаружились две меры самоцветов и четыре – кристаллов, видимо, запасы для опытов алхимика. Когда же я пересыпал тускло блеснувшие монеты в свой мешок, выяснилось, что казна домена стала богаче на 1178 монет. Похоже, разбойнички хранили у алхимика какую-то часть своего общака… и знала об этом только нерождённая тварь, иначе главарь под пыткой сдал бы своего подельника, как сдал своих скупщиков в Яблоневом и Красноголовиках.
– Что ж так-то? – усмехнулся я в сторону Гудима. – Оставил бы себе – век горя не знал бы.
– Нет, боярин, – покачал головой внезапно посерьёзневший и будто даже помудревший Гудим. – Тяжкое то золото, злое. В крови всё. Не принесло бы оно мне добра. А ты, боярин, силён. Глядишь, и превозможешь злую судьбу.
Я сплюнул и тихо произнёс начальные слова той истины, которой делится со своими адептами Архитектор судеб:
– There is no fate![87]
Глава 9Краеугольный камень
Утро началось с тихого шипения мяса в глубокой сковородке. Выбор плова в качестве основного блюда в ущерб более простым в приготовлении пельменям диктовался тем обстоятельством, что однажды приготовленный плов вполне можно было просто разогревать, и сковороды хватало на два-три дня, тогда как пачка пельменей съедалась за один-два раза. Так что из соображений разумной экономии времени и усилий был выбран именно плов.
Пока мясо обжаривалось, а рис замачивался, у меня было время подумать о дальнейших действиях в качестве повелителя домена, а также о сложностях окружающей обстановки.
Для начала имело смысл прикинуть последовательность дальнейшего развития замка. Тот факт, что я забираю с собой в каждый поход практически всю имеющуюся армию, оставляя оборону замка на, по сути, крестьян, мне активно не нравился. Особенно, учитывая тот факт, что единственным оборонительным сооружением в настоящее время можно было назвать только собственно донжон. Он мог укрыть в себе большую часть обитателей замка и деревни, поскольку они были ещё крайне немногочисленны. Но вот строения оставались полностью на милость атакующих. Так что, даже сняв осаду, я, скорее всего, снова получил бы руины и оказался бы отброшен в развитии до начальной позиции. Это диктовало необходимость отклониться от прямого пути к рыцарям Хаоса и одержимым и дать команду на строительство внешнего обвода крепостной стены.
Впрочем, одни сутки не помогут мне запихнуть в первую неделю строительство хотя бы лабиринта теней. Для теней и сумраков луки, которые выдаёт обычная кузница, не подходят, им подавай композитные, которые только мастер лучник делает в соответствующем строении. Сегодня закончат строительство палат вечности, потом – палаты вихрей, а на седьмой день – городскую стену. Строительство храма ветров подходит к завершению, так что новую неделю Азир тогда встретит в статусе полноценного города, что даст ему совершенно другие параметры роста населения и, следовательно, налогооблагаемой базы.
С появлением видящей я ввязался во внутреннюю политику Вечного леса. Соответственно, у меня в настоящий момент появились и… нет, сторонниками я их, пожалуй, называть не буду, но, по крайней мере, разумные, которым в определённой мере выгодны мои достижения. Но одновременно появились и непримиримые противники, причём даже из Дома Серебряного листа, родного Реалуэ. Радует в данной ситуации то, что присутствие видящей в моём замке связывает им руки, поэтому прямого военного вторжения можно не опасаться. На такое не пойдут даже самые отмороженные эльфы. А вот давление непрямое: пошлины на торговлю, вплоть до эмбарго, натравливание немирных соседей и наёмников, подзуживание Империи Света на восстановление контроля над утерянными землями… – вполне вероятно.
От самой Империи на северо-западе меня отделяют несколько доменов «дикого поля» – бывшие владения князя Мешко. Оставшиеся верными павшим хозяевам вассалы князя, хранители, эльфы, как светлые, так и тёмные, и призываемые всеми заинтересованными сторонами чудовища – всё это образовало такую кашу, что скорого визита имперских легионов, пожалуй, ожидать не приходится. Но и торговли на этом направлении тоже никакой не будет.
На юге и юго-западе располагался один из анклавов хранителей Древних. Белая крепость тёмной веры и храм, воины которого сокрушили династию Мешко и отбросили Империю. С учётом фракционных и личных отношений имелся шанс как стать важным торговым и политическим посредником между этим анклавом и Вечным лесом, так и обнаружить свой домен в сердце кровавой схватки если не между фракциями, то между отдельными могущественными владетелями.
Я по умолчанию отношусь к фракции хранителей, и одной из моих целей будет занять в ней высокое положение. Основание нового культа может как помочь мне с этим (отсекая необходимость подчиняться верховным иерархам чужого культа), так и очень помешать, впутывая во вражду и междоусобицу, в своё время помешавшие старым богам отразить натиск Империи и её Церкви.
На востоке и юго-востоке засушливые, выжженные степи постепенно переходили в полупустыни и пустыни. Насколько я понял, в настоящее время они принадлежат Каганату, но на него нешуточно давит пришедшая с северо-востока Орда, если я правильно разобрался в воспоминаниях волчицы. Обе эти фракции враждебны хранителям вообще и мне в частности, так что за их схваткой следует внимательно следить и стараться, не влезая в неё «с головой», помогать той стороне, которая окажется слабее, с целью затянуть конфликт и ослабить обе стороны…
Мясо обрело коричневую корочку, а его запах заставлял рот наполняться слюной. Так что я выложил в сковороду, где готовилось мясо, отдельно обжаренные морковку и лук, высыпал туда же рис и залил горячей водой. Накрыв всё это крышкой, я оставил будущий плов кипеть на медленном огне и вернулся к своим размышлениям.
Подгорный предел, равно как и основные подгорные владения дроу располагаются достаточно далеко от меня. Земли, а точнее, пещеры Подгорного предела имеются в невысоких горах на северо-востоке за лесами эльфов и степями орков. Появление их каравана, разграбленного сперва шайкой разбойников, а потом мной, говорит о том, что какой-то торговый тракт между нами есть, но вряд ли у нас в ближайшее время будут какие-то серьёзные отношения. Особенно если эльфы введут эмбарго, чего я, конечно, постараюсь избежать, но и зарекаться не стоит.
Подземье… Ближайшие их владения – горы довольно далеко на юге, между двумя морями, за которые они отчаянно режутся с Подгорным пределом. Интересы же Подземья на поверхности – это, в основном, грабёж и возможность сделать какую-то пакость светлым сородичам. Так что здесь основная мишень – видящая… или, если сочтут союзником Вечного леса… ну да ладно. Никогда мне эти негроэльфы особо не нравились. Так что захотят воевать – будем воевать. Нет – и Добрый Дедушка с ними. Сам я в Подземье точно не полезу. Нечего мне там делать.
Пенители морей… Надеюсь, если я и увижу этих викингов, то не скоро. Они, конечно, временами спускаются по рекам от своих северных морей, чтобы торговать, наниматься и грабить, но основные пути их миграции проходят западнее.