— Откуда вы?
— Родился в Техасе, потом жил в Бока-Рейтоне, во Флориде, в Майами…
— Да вы настоящий цыган-бродяга! — воскликнула Джейм. — Мужчина моей мечты!
Кэнтрелл посмотрел ей прямо в глаза:
— Надеюсь.
Официант принес сашими, и Джейм поморщилась.
В отличие от большинства коренных жителей Нью-Йорка она не любила сашими. Ей не нравился даже бифштекс с кровью, не говоря уж о сырой рыбе. «На что он намекает?» — подумала она, и Мартин улыбнулся, словно читая ее мысли.
— Это тунец, — сказал он, указывая китайской палочкой на ярко-алые ломти, лежавшие перед ней на блюде. — Здесь подают все самое свежее, никаких консервов или замороженных продуктов, которые вам подсунут где-нибудь в другом месте.
Отведав тунца, Джейм приятно удивилась.
— А это что? — спросила она, тыча палочкой в кроваво-красный комок, окруженный пучком водорослей.
— Морской еж.
— А это?
— Осьминог.
Джейм сморщила нос и осторожно отодвинула блюдо в сторону.
— Нет уж, благодарю. В следующий раз я предпочту ломтик лососины, — робко сказала она.
Впрочем, невзирая на осьминога вечер удался. Марта настоял на том, чтобы отвезти ее домой, и, как ни отказывалась Джейм, проводил ее до самых дверей.
— Вам лучше поспешить, — сказала она, отомкнув дверь ключом и открывая квартиру. — Счетчик продолжает щелкать, знаете ли.
— Знаю. — Кэнтрелл шагнул следом за Джейм. — Пускай себе крутится.
— Это вам будет дорого стоить. — Джейм начинала ощущать неловкость.
— Ничего подобного. — Кэнтрелл мягко прислонил ее спиной к стене. — Я включу счет в командировочные расходы. Пусть компания платит. — Его губы нашли в темноте ее рот.
— И вы думаете, это вам сойдет с рук? — пробормотала Джейм в его губы, которые уже целовали ее.
— М… мм… Да, еще бы. — Язык Кэнтрелла встретился с ее языком, возбуждая Джейм против ее желания. Она почувствовала на своей талии его руки и вдруг с ужасом осознала, что ее соски набухают и твердеют под тонкой шелковой блузкой. Она была уверена, что Кэнтрелл тоже это заметил. Одной рукой он забрался под ее блузку, его пальцы торопливо расстегнули лифчик и легли Джейм на грудь. Джейм чувствовала, как от его ласковых прикосновений у нее уходит из-под ног земля. Кэнтрелл прижимал ее к себе с такой страстью, что у Джейм перехватило дыхание. Она судорожно вздохнула и оттолкнула его от себя.
— Марти… — прошептала она, беспомощно разводя руками.
— Прости, — выдохнул он. — Я совсем не хотел торопить тебя… Я просто подумал…
— Я еще не готова, — сказала Джейм, глядя в пол.
Кэнтрелл кивнул и поскреб в затылке с таким видом, словно его охватило разочарование или раздражение. А может, и то и другое вместе.
— Похоже, я чересчур увлекся, — признался он наконец.
Джейм кивнула.
— Неудачный старт, — добавил Кэнтрелл и улыбнулся. — Но я думаю, мы предпримем еще одну попытку. Начнем все сначала.
Джейм выдавила улыбку:
— Конечно. Почему бы нет?
— Завтра вечером.
Джейм вновь кивнула.
— Куда бы ты хотела поехать? — спросил Кэнтрелл, заметно нервничая.
— Если бы я могла выбирать, то предпочла бы итальянскую или французскую кухню. — Джейм улыбнулась. — Хватит с меня осьминогов.
— Ладно, никаких больше осьминогов, — пообещал он. — Я знаю один отличный итальянский ресторанчик в Ист-Сайде.
— Я люблю итальянские блюда.
— Когда за тобой заехать? В семь часов годится?
Джейм засмеялась:
— Полагаю, к этому времени я уже соберусь с духом.
Напряжение отпустило Джейм лишь тогда, когда Кэнтрелл покинул квартиру и она услышала звук захлопывающейся двери лифта. Уже давно она не позволяла себе даже легкого флирта. И еще дольше не чувствовала такой тяги к мужчине, особенно к такому, с которым только что познакомилась. Джейм удивлялась не столько влечению, которое вызвал у нее Кэнтрелл, сколько той страсти, которую она внушила ему сама. До тех пор пока речь идет о физической притягательности, беспокоиться нечего, сказала себе Джейм.
До тех пор пока плотские чувства не превратились во что-нибудь более серьезное.
Джейм встречалась с Мартином каждый день. Если позволял их суматошный распорядок дня, они вместе обедали. Они ездили в свои излюбленные рестораны, такие как «Манхэттен-маркет», «Фонда ла Палома» или «Глостер-Хаус». Порой они подкреплялись сосисками, купленными прямо на улице, либо отправлялись в Центральный парк, прихватив корзину для пикников. Почти каждый вечер они ужинали вдвоем, а уик-энды посвящали походам по художественным выставкам от Мэдисон-авеню до Сохо. Они объехали вокруг Манхэттена по Серкл-лайн и ездили на пароме на остров Либерти, хотя в то время статуя Свободы была на реставрации и ее со всех сторон окружали строительные леса. Они бывали на балете и посещали спектакли на открытом воздухе. Они искренне наслаждались общением друг с другом, но Мартин больше не предпринимал попыток затащить Джейм в постель.
— Подожду, пока ты не будешь готова, — говорил он.
«Я уже готова», — думала Джейм, глядя на Кэнтрелла и расстилая одеяло на только что открытой «клубничной поляне» в западной части Центрального парка.
В простой желтой рубашке и оливково-зеленых брюках Мартин выглядел столь же привлекательно, как в итальянском костюме в тот вечер, когда водил ее на балет.
«Оглянись, Ромео», — мысленно говорила она ему.
— Нельзя ли узнать, о чем ты сейчас думаешь? — спросил Мартин, извлекая из корзины содержимое. Он откупорил вино. Затем, достав из корзины два стакана, наполнил их и протянул один Джейм. — Судя по выражению твоего лица, тебя одолевают неприличные мыслишки.
Джейм поднесла стакан к губам.
— Откуда тебе знать, приличные у меня мыслишки или нет? — спросила она.
Кэнтрелл растянулся на одеяле.
— Хороший журналист должен разбираться в языке жестов и в выражениях лиц. А на твоем, милая, сейчас играет самая двусмысленная улыбочка, какую я только видел.
— Спасибо на добром слове!
— Я лишь хотел сделать тебе комплимент, — возразил он. — Я обожаю безнравственные улыбки, особенно если они появляются на таких прекрасных лицах, как твое. — Мартин допил вино, отставил стакан и взял стакан Джейм. Когда он опускал его обратно, в стакане оставалось немало вина, и оно расплескалось, залив угол одеяла, но Кэнтрелл не обратил на это внимания. — Иди ко мне, женщина, — охрипшим голосом произнес он, привлекая к себе Джейм. Он поцеловал ее медленно и неторопливо, но в его поцелуе безошибочно угадывалась жаркая страсть. Джейм с неменьшим воодушевлением ответила на поцелуй, обвив руками шею Мартина.
Она хотела его, а теперь и в нем проснулось желание. И только почувствовав, как он гладит ее, Джейм внезапно вернулась к реальности.
— Думаю, нам лучше закусить, — тяжело дыша, сказала она и отпрянула от Мартина.
— Потом, — ответил он, протягивая к ней руки.
Джейм проворно отодвинулась, уклоняясь от его объятий.
— Мы здесь не одни, если ты этого еще не заметил, — сказала она, обводя рукой вокруг. — Вздумай мы продолжать — и ты окажешься в вечернем выпуске новостей, но только не в роли ведущего.
— Согласен. Я всегда любил привлекать к себе внимание, — с отчаянной улыбкой ответил он.
— А я — нет! — Джейм торопливо вывалила из корзины все, что там оставалось, и прикрикнула:
— Ешь, тебе говорят!
— Я славно повеселилась сегодня, — сказала Джейм Мартину, когда они входили в ее квартиру. — Предлагаю как-нибудь повторить эту вылазку.
Мартин поставил корзину на пол.
— А я бы предпочел заняться планами на ближайшее будущее, — ответил он, закрывая дверь.
— Вот как? — Джейм обернулась, бросила на него понимающий взгляд. — И какие же у вас мысли, господин Развратный Борзописец?
Мартин смотрел ей в лицо горящими от желания глазами.
— Ты сама знаешь ответ на свой вопрос, — ровным голосом произнес он.
Джейм медленно кивнула.
— Да. Думаю, да, — чуть слышно ответила она.
— Я ждал, — размеренно заговорил Мартин, делая шаг вперед. — Я старался не торопить тебя. — Он придвинулся еще ближе. — Прошли месяцы, Джейм. Я сдержал слово…
Джейм протянула к нему руки.
— Перестань корчить из себя джентльмена и наконец возьми меня, болван ты несчастный!
В следующую секунду они бросились друг другу в объятия. Мартин жадно впился в ее губы, крепко притиснув Джейм к своему мускулистому телу. Джейм ощущала сумасшедший стук его сердца — или это было ее собственное сердцебиение? Мартин провел руками вниз по ее спине и стиснул пальцами ее ягодицы, прижимая бедра Джейм к своим. Джейм почувствовала, что Мартин хочет ее ничуть не меньше, чем она хотела его, и ее захлестнуло неведомое прежде возбуждение. Мартин оторвал ее от пола, собираясь поднять на руки, однако Джейм воспротивилась.
— Ты очень любезен, милый, но я еще могу ходить сама, — прошептала она и, повернувшись, двинулась к спальне, увлекая его за собой.
Войдя в комнату, она на ходу расстегнула пурпурную блузку и сбросила ее на пол, обнажившись до пояса. Пока Мартин нетерпеливо срывал с себя брюки и рубашку, Джейм аккуратно сняла с кровати шерстяное покрывало, после чего разделась сама.
Мартин зубами вскрыл маленький пакетик с презервативом, изумленно наблюдая за тем, как спокойно и раскованно Джейм разоблачается у него на глазах. В ее поведении не было и следа жеманности или ложной скромности, и это пришлось ему по нраву. Перед ним стояла обнаженная женщина, ничуть не стыдившаяся своей великолепной наготы и не скрывавшая вожделения. Они прильнули друг к другу со страстью, копившейся в них те долгие недели и месяцы, которые они провели вместе, отвергая свои помыслы и желания. Кэнтрелл жадно поцеловал Джейм, и она ответила с пылкостью, изобличавшей ее напускное спокойствие, и принялась поглаживать его худощавое мускулистое тело.
Они вместе опустились на кровать, не разжимая объятий и покрывая лица друг друга поцелуями.
— Ну наконец-то, — шепнул Мартин, проводя губами по подбородку Джейм. — Я уже боялся, что мы с тобой никогда…