— Я всего лишь хочу определить, что с ним. — Роберт от изумления вытаращил глаза. — Нельзя с этим шутить. Боль в животе — штука серьезная.
Джудит почувствовала, что перестраховалась.
— Нет-нет… Что ты, я знаю. — Она судорожно пыталась исправить ситуацию. — Просто не хочу злоупотреблять твоей добротой. У тебя был сегодня трудный день. У Томми частенько прихватывает живот, он любит ореховую пасту с карамелью, а от нее сильно пучит. Ему нужно всего лишь зайти в туалет. И все.
— Ну что ж, как знаешь! — он пожал плечами, раздумывая, что же предпринять. — Я не могу без твоего согласия обследовать мальчика, но настоятельно прошу — последи за ним. Если в ближайший час-другой ему не станет лучше, тебе следует вызвать врача. Не обязательно меня. Если хочешь, обратись к миссис Чагстон, она очень опытный педиатр. Вот тебе ее телефон.
— Роберт, не обижайся. Я доверяю тебе. Конечно же я послежу за сыном.
— Ладно, забудь. Мы не договорили о том, что ты еще можешь сделать для Маргарет. Прошу, если какая-либо очередная сумасбродная идея придет тебе в голову, не спеши ее осуществлять, позвони сначала мне. Хорошо?
— Я уже обещала тебе. И сделаю это.
— Не забудь.
Она так спешила избавиться от Роберта, что чуть было не прихлопнула ему дверью ногу, которая была еще на пороге. Теперь он мог бы спокойно заключать пари: в этот вечер Джудит, не сказав ни слова, раскрыла ему все свои тайны.
Во-первых, слушая рассказ Роберта, Джудит защищала ту бедную девчонку с такой силой, словно знала ее лично или, по крайней мере, ее проблемы были ей до боли знакомы. А во-вторых, она со странной поспешностью бросилась к сыну, когда Роберт предложил всего лишь осмотреть ребенка!.. Тонкая паутина лжи, которую Джудит сплела для него, почти порвалась.
И те слова, которые опрометчиво бросила она ему, вернули все на свои места.
Немного постояв возле своей машины, Роберт вдохнул полной грудью холодный ночной воздух. Краем глаза он заметил, как приподнялся край шторы в окне того дома, который он только что покинул. Джудит подсматривала за ним. Ей хотелось удостовериться в том, что он не вернется и не будет совать свой нос куда не следует.
Поздно! Слишком поздно, дорогая! — подумал он. Лев вышел на охоту, и его невозможно остановить. Поэтому давай лучше поразмыслим, что теперь нам делать…
В глубоком раздумье Роберт уселся в машину. Не заводя двигатель, он просто сидел и смотрел в ночную даль. Внизу, у подножия холма, тянулась вереница сараев, казавшихся в лунном свете каким-то причудливым нагромождением маленьких деревянных коробочек. Между ними рыбаки обычно натягивали для ремонта свои сети, которые сейчас были едва различимы. Холодное озеро било волнами о берег, а где-то вдалеке, перемигиваясь с лунной дорожкой, мерцал маяк.
Еще неделю назад Роберт был счастлив с Розалин, а вот теперь в его жизни появилась Джудит.
Его невеста принадлежала к кругу местной интеллигенции. Она росла в семье врачей и прекрасно понимала к чему обязывает эта профессия. Как бы поздно ни пришел домой Роберт, он знал, Рози всегда его ласково встретит, причем без лишних вопросов: где, мол, был и что делал? На столе, в ожидании, когда в них за ужином нальют дорогое вино, стояли бы хрустальные бокалы. А изысканные блюда сопровождались бы тихой классической музыкой и уютным потрескиванием в камине. Конечно, у них были бы дети. Двое, а может быть, и трое… Красивые и здоровые… И он обнимал бы их, благодаря Бога за такое счастье.
Да, это счастье было так близко — оставалось лишь протянуть руку и схватить его. Более того, Роберту стоило произнести лишь слово, и он, как и отец Розалин, занялся бы частной практикой, а не торчал бы в этой переполненной пациентами больнице.
И к черту тогда инфекционные заболевания! К черту хронический кашель, переходящий в пневмонию. К черту эти аборты в грязных сараях… Богатые клиенты не пытаются лечить себя народными методами, от которых болезнь часто становится еще запущеннее. Роберту вспомнилось, как он несколько дней тому назад боролся за жизнь маленькой девочки, которая, очевидно, никогда не знала ни чистых простыней, ни теплых материнских рук.
Но как отвернуться теперь от симпатичного десятилетнего мальчишки с внимательными и одновременно озорными глазами? Как избавиться от мучительных воспоминаний того лета, когда этот ребенок был зачат?
Между прочим, флирт с Джудит начался совершенно банально. Это произошло спустя неделю после того, как она очутилась в ресторане. Девушка работала в последнюю смену, и он видел, как та уставала. Но обостренная юношеская наблюдательность позволила Роберту заметить и другое: ее пухленькие губы, большие темные глаза, красивые изгибы ее грудей, длинные загорелые ноги, едва прикрытые короткой зеленой юбкой. Ее красота сразу привлекла его страстную натуру. Поэтому, когда он предложил Джудит подбросить ее домой, его помыслы не были такими уж невинными, какими он пытался представить их.
— Какая прекрасная ночь! — восхитился он, когда девушка, закрыв дверь служебного входа, подошла к его «харлею». — А как насчет небольшой прогулки, прежде чем я отвезу тебя домой?
Она с опаской посмотрела на его мотоцикл. Чувствуя, что Джудит вот-вот откажется, Роберт сразу пустился в пространные объяснения:
— Тут недалеко. Смотаемся на мыс, и все. Просто там очень красиво. На все уйдет полчаса, не больше. Обещаю, что гнать не буду. Гарантирую тебе абсолютную безопасность, верь мне.
Она поразмышляла немного, затем смущенно улыбнулась. Ее глаза сверкнули под длинными ресницами.
— А почему бы и нет?
Девушка села сзади, обняла руками Роберта, и они поехали. Вскоре им уже удалось покинуть пределы города и выбраться на шоссе, ведущее в сторону скал. Было около одиннадцати вечера, дорога оказалась свободна. Со стороны озера дул тихий теплый ветерок. Лишь свет фар да звезды на небе разбавляли сгустившуюся темноту.
Не дожидаясь, пока Роберт полностью остановит мотоцикл, Джудит спрыгнула на землю и, подойдя к каменному барьеру, забралась на него. Подойдя к самому краю пропасти, она закинула назад голову и развела в стороны руки, словно хотела обнять эту ночь. Затем распустила волосы, и они, черные как сама ночь, нежные как шелк, каскадом устремились вниз по спине.
Подойдя к ней, Роберт поинтересовался:
— Ты всегда ходишь по краю пропасти?
— Сам утверждал, что я буду в полной безопасности.
— Да, но лишь когда ты сидишь за моей спиной на мотоцикле. А сейчас ты играешь со смертью. Ради Бога, уйди подальше отсюда. Я боюсь.
— А я — нет!
— А я — да, — сказал он, беря ее за руку. Ее кожа была прохладной и нежной, как утренняя волна. И так соблазнительно выглядел профиль Джудит в тусклом свете серебряных звезд. — Мне не доставит удовольствия необходимость сообщать твоему отцу, что ты разбилась насмерть, упав с высоты в тысячу футов!
— Веришь или нет, но им будет наплевать! — ответила Джудит. — По крайней мере, моему отцу. Он был бы рад от меня избавиться.
— Прошу тебя, уйди оттуда, — настойчиво повторил Роберт, потянув ее за руку вниз. — Ты слишком молода и красива, чтобы так глупо рисковать.
— Мне не нужна твоя жалость, — едко ответила она. — И не надо сыпать мне комплименты.
Но когда он обнял ее талию и притянул ближе к себе, она тут же склонила голову ему на плечо.
Был ли у него до этого опыт общения с женщинами?! Да, хотя не такой уж и большой, пожалуй. Он знал, что представительницы противоположного пола любят красивую одежду, украшения и духи. Большинство из них старается, чтобы их ногти и волосы были безупречно ухожены. Они любят дорогие машины, теплое море и дикие пляжи.
А Джудит была прекрасна даже в дешевой льняной юбке и такой же блузке с короткими рукавами. Ее волосы крупными волнами лежали на плечах. От нее веяло запахом медового мыла и полевых цветов. Девушка, видимо, не пользовалась дорогой парфюмерией. И вообще не была похожа ни на одну из тех, кого он знал раньше. Это обстоятельство еще больше будило его желание.
Роберт подвинулся ближе, ощутив теплоту ее бедер, упругость груди. А когда он наклонился к ее губам, она подняла голову, желая, чтобы он целовал ее.
Ему тогда было еще сложно понять, увлечен ли он ею и хочет ли затевать долговременные отношения? Но, несомненно, с первых же минут знакомства Джудит очаровала его своей непосредственностью. Ему были хорошо известны манеры чопорных, якобы застенчивых девушек, которым нравилось разыгрывать целомудрие, когда их целовали. Однако они в то же время готовы были, не задумываясь, снять с себя трусы, так что парню редко удавалось это сделать за них.
С Джудит все вышло по-другому. Она оказалась девственницей, по крайней мере, ему так показалось. Но не было в ней ни этих жеманных манер, ни лживого притворства, лишь искренняя страсть и нежность. Это как раз и пленило Роберта.
Джудит сидела у него на коленях. Их губы сливались в чувственном восторге, и тела уже не слушали доводов разума. Она что-то невнятно бормотала, и Роберт почувствовал в ней растущее возбуждение. Ее рука полезла под его футболку. Желание стерло у него последние опасения, и зеленые трусы в обтяжку вдруг показались ужасно малы. И, конечно, ее блузка была лишней. Роберт судорожно стал расстегивать на ней пуговицы. А когда обнажились загорелые груди, он не мог не целовать их и не мог не ласкать ее соски. Закинув голову назад, Джудит тихо стонала…
В тот вечер ему действительно не хотелось, чтобы их отношения зашли дальше поцелуев, по крайней мере, во время первого свидания — но…
Тусклый свет далеких звезд, казалось, отражался в ее зовущих глазах, столь красивых, что Роберт окончательно забыл обо всех предосторожностях, сорвал с нее расстегнутую блузку, и его руки стиснули плоть Джудит. Он ласкал ее, горячую и немного влажную от возбуждения. От сладости его прикосновений она все громче стонала.
А когда же он все-таки захотел отступить и не переходить запретную черту, Джудит стала умолять его не останавливаться. Она сжимала пряди его волос в своих пальцах и просила, чтобы он продолжал целовать ее груди. Однако ей хотелось большего…