| No doubt the letter carrier, employed by the officers at the Fort!" | Я не сомневаюсь, что он простой почтальон, нанятый офицерами форта. |
| "A letter carrier, you think? | -- Почтальон, ты думаешь? |
| Oh, how I should like to get love letters by such a postman!" | О, как бы я хотела получать любовные письма из рук такого письмоносца! |
| "You had better hasten on, and tell him so. | -- Тогда поспеши и скажи ему об этом. |
| My horse is at your service." | Моя лошадь к твоим услугам. |
| "Ha! ha! ha! | -- Ха-ха-ха! |
| What a simpleton you show yourself! | Как же ты несообразителен! |
| Suppose, for jesting's sake, I did have a fancy to overtake this prairie postman! | Если бы я даже и захотела, шутки ради, догнать этого почтальона прерии, то на твоей ленивой кляче мне это вряд ли удалось бы. |
| It couldn't be done upon that dull steed of yours: not a bit of it! At the rate he is going, he and his blood-bay will be out of sight before you could change saddles for me. | Он так быстро мчится на своем гнедом, что, конечно, они оба исчезнут из виду, прежде чем ты успеешь переменить для меня седло. |
| Oh, no! he's not to be overtaken by me, however much I might like it; and perhaps I might like it!" | О нет! Мне его не догнать, как бы мне этого ни хотелось. |
| "Don't let your father hear you talk in that way." | -- Смотри, чтобы отец не услышал тебя! |
| "Don't let him hear you talk in that way," retorted the young lady, for the first time speaking in a serious strain. "Though you are my cousin, and papa may think you the pink of perfection, I don't-not I! | -- Смотри, чтобы он тебя не услышал,-- ответила девушка, заговорив теперь уже серьезным тоном. -- Хотя ты мой двоюродный брат и отец считает тебя верхом совершенства, я этого не считаю, о нет! |
| I never told you I did-did I?" | Я никогда не скрывала этого от тебя -- не так ли? |
| A frown, evidently called forth by some unsatisfactory reflection, was the only reply to this tantalising interrogative. | Колхаун только нахмурился в ответ на это горькое для него признание. |
| "You are my cousin," she continued, in a tone that contrasted strangely with the levity she had already exhibited, "but you are nothing more-nothing more-Captain Cassius Calhoun! | -- Ты мой двоюродный брат -- и только,--продолжала девушка строгим голосом, резко отличавшимся от того шутливого тона, которым она начала беседу. --Для меня ты больше никто, капитан Кассий Колхаун! |
| You have no claim to be my counsellor. | И не пытайся, пожалуйста, быть моим советчиком. |
| There is but one from whom I am in duty bound to take advice, or bear reproach. | Только с одним человеком я считаю своим долгом советоваться, и только ему я позволю упрекать себя. |
| I therefore beg of you, Master Cash, that you will not again presume to repeat such sentiments-as those you have just favoured me with. | А поэтому прошу тебя, мастер7 Каш, воздержаться от подобных нравоучений. |
| I shall remain mistress of my own thoughts-and actions, too-till I have found a master who can control them. | Я никому не стану давать отчет в своих мыслях, так же как и в поступках, до тех пор, пока не встречу достойного человека. |
| It is not you!" | Но не тебе быть моим избранником! |
| Having delivered this speech, with eyes flashing-half angrily, half contemptuously-upon her cousin, the young Creole once more threw herself back upon the cushions of the carriole. | Закончив свою отповедь, девушка снова откинулась на подушки, смерив капитана взглядом, полным негодования и презрения. |
| The closing curtains admonished the ex-officer, that further conversation was not desired. | Потом она задернула занавески кареты, давая этим понять, что больше не желает с ним разговаривать. |
| Quailing under the lash of indignant innocence, he was only too happy to hear the loud "gee-on" of the teamsters, as the waggons commenced moving over the sombre surface-not more sombre than his own thoughts. | Крики возниц вывели капитана из оцепенения. Фургоны снова двинулись в путь по мрачной прерии, которая едва ли была мрачнее мыслей Кассия Колхауна. |
| Chapter Three. The Prairie Finger-Post. | Глава III. ПУТЕВОДНАЯ СТРЕЛКА |
| The travellers felt no further uneasiness about the route. The snake-like trail was continuous; and so plain that a child might have followed it. | Путешественники больше не беспокоились о дороге: след лассо тянулся непрерывной змейкой и был так отчетливо виден, что даже ребенок не сбился бы с пути. |
| It did not run in a right line, but meandering among the thickets; at times turning out of the way, in places where the ground was clear of timber. | Он не шел по прямой, а извивался между зарослями кустарников. Порой, когда путь лежал по местности, где не было деревьев, он отклонялся в сторону. |
| This had evidently been done with an intent to avoid obstruction to the waggons: since at each of these windings the travellers could perceive that there were breaks, or other inequalities, in the surface. | Делалось это не случайно: в таких местах были глубокие овраги и другие препятствия, -- змейка следа огибала их, показывая дорогу фургонам. |
| "How very thoughtful of the young fellow!" remarked Poindexter. "I really feel regret at not having asked for his name. | -- Как это предусмотрительно со стороны молодого человека! -- сказал Пойндекстер.--Право, я очень жалею, что мы не узнали его имени. |
| If he belong to the Fort, we shall see him again." | Если он служит в форте, мы еще встретимся с ним. |
| "No doubt of it," assented his son. "I hope we shall." | -- Без сомнения! -- воскликнул Генри.-- И я буду этому очень рад. |
| His daughter, reclining in shadow, overheard the conjectural speech, as well as the rejoinder. She said nothing; but her glance towards Henry seemed to declare that her heart fondly echoed the hope. | Луиза сидела, откинувшись на спинку сиденья, -- она слышала разговор между отцом и братом, но ничего не сказала, только в ее взгляде можно было прочесть, что она всем сердцем разделяет надежду брата. |
| Cheered by the prospect of soon terminating a toilsome journey-as also by the pleasant anticipation of beholding, before sunset, his new purchase-the planter was in one of his happiest moods. | Радуясь скорому окончанию трудного путешествия, а также возможности до захода солнца увидеть свои новые владения, плантатор был в прекрасном настроении. |
| His aristocratic bosom was moved by an unusual amount of condescension, to all around him. He chatted familiarly with his overseer; stopped to crack a joke with "Uncle" Scipio, hobbling along on blistered heels; and encouraged "Aunt" Chloe in the transport of her piccaninny. | Этот гордый аристократ вдруг удостоил своим снисходительным вниманием всех окружающих: непринужденно болтал с надсмотрщиком, остановился пошутить с дядюшкой Сципионом, едва ковылявшим на покрытых волдырями ногах, подбодрил тетушку Хлою, которая ехала с младенцем на руках. |
| "Marvellous!" might the observer exclaim-misled by such exceptional interludes, so pathetically described by the scribblers in Lucifer's pay-"what a fine patriarchal institution is slavery, after all! | "Чудесно!" -- может воскликнуть посторонний наблюдатель, введенный в заблуждение такой необычайной сценой, столь старательно изображаемой писаками, подкупленными самим сатаной. -- В конце концов, как прекрасны патриархальные нравы рабовладельцев! |
| After all we have said and done to abolish it! | И это после всего, что мы говорили и сделали для уничтожения рабства! |
| A waste of sympathy-sheer philanthropic folly to attempt the destruction of this ancient edifice-worthy corner-stone to a 'chivalric' nation! |