Комиссия сделала вывод, что главными причинами «косой стрельбы», как было указано в документе, являются: перенос осей и эксцентричность снарядов и «нечеткая организация производства на заводе». Было также отмечено, что на меткости при выстреле вполне может сказываться плохая работа самой пушки, а также неправильное проведение стрельб. Обвинили и «нечеткую редакцию ТУ».[246]
Кризис более или менее разрешился только 15 октября, когда Госарбитраж принял решение «частично разбраковать» 203-мм корпуса, забракованные по актам 1937 г., отсеяв в брак только «совершенно негодные снаряды». Что подразумевалось под этой формулировкой, не совсем ясно. В результате в конце года были «окончательно разбракованы» 2488 штук, «условно» – 824 штуки, а 1744 штуки окончательно выведены в брак. Кроме того, были окончательно забракованы еще 20 плавок в количестве 3493 снарядов. Вот такими были неутешительные итоги работы завода № 112 в 1937 г. по производству 203-мм снарядов.
В 1938–1939 гг. производственные планы по снарядам постоянно увеличивались. Так, в первом квартале 1939 г. завод № 112 должен был произвести девять тысяч 203-мм снарядов и 35 тысяч калибра 107-мм, а во втором квартале – соответственно девять и сорок тысяч. Годовая программа в целом предполагала сдачу ГАУ РККА 90 тысяч 203-мм и 290 тысяч 107-мм снарядов.
Однако этот план оказался заведомо нереальным и по итогам второго квартала был выполнен всего на 37 %. Причины банальны: простой оборудования из-за несвоевременной подачи штамповки, неполучение новых станков и большой физический износ имевшихся. Для выполнения плана требовались минимум 302 станка, в наличии же имелись лишь 103. Вместо потребной площади в 1,8 кв. м производство велось на 1,1 кв.м. Штамповкой завод обеспечивался всего на 55 %. По-прежнему сохранялась неудовлетворительная начальная механическая обработка.
В то же время из-за брака по металлу штамповки за первое полугодие 1939 г. были забракованы 1843 снаряда. В частности, завод № 92 поставлял штамповку с 30 % брака. Плюс ко всему цех № 5 пришел в полную негодность и подлежал сносу. Поэтому в 1940 г. снарядное производство решили перенести в бывший вагоностроительный цех.[247]
Из-за объективных и субъективных трудностей, перечисленных выше, советская промышленность вплоть до начала войны хронически не выполняла план по снарядному производству и давала высокий процент брака. Так, в приказе по заводу № 112 от 23 октября 1939 г. отмечалось, что последние полигонные испытания корпусов 107-мм и 203-мм снарядов дали неудовлетворительные результаты. Причины были все те же: недостаточный контроль готовых корпусов, несоблюдение технологического процесса и низкое качество поставленного металла.
В ноябре 1940 г. в приказе по заводу снова приводились данные о неудовлетворительных результатах полигонных испытаний 107-мм и 203-мм снарядов: по меткости – партии № 27, 28, 41, 43 и 55, по прочности – партии № 29, 53 и 54, по прочности по бетону – партия № 43.[248]
В начале 1941 г. во время аналогичных испытаний наблюдалась та же самая картина: все снаряды проходили испытания на прочность по бетону, но показывали неудовлетворительную прочность, зачастую разрываясь на куски уже в орудийном стволе.[249] 15 марта того же 41-го года приказом наркома боеприпасов СССР была даже создана специальная комиссия для установления причин участившихся преждевременных полных разрывов 203-мм бетонобойных снарядов. Таким образом, наладить качественное производство корпусов снарядов данного калибра до начала войны не удалось.
Глава 7«Циклоны» против «бумеров»
Братья по мотору
В нашем народе широко распространился миф, что на советских танках Т-34 и КВ якобы исключительно стояли мощные дизельные двигатели, коих не было ни у кого в мире. Однако эти танки в 1941–1942 гг. на самом деле оснащались бензиновыми авиамоторами М-17Т. И в дальнейшем – до 1944 г. – они ставились на часть «тридцатьчетверок». Этот мотор развивал максимальную мощность до 650 л.с. и имел удельный вес 0,9 кг/л.с.
Как же получилось, что авиационный мотор оказался там, где должен был стоять дизель? Тут надо поглубже заглянуть в историю советского двигателестроения. Только так мы сможем понять, почему в 1941–1942 гг. наша страна осталась без танковых моторов.
Вообще 12-цилиндровый V-образный двигатель М-17 – это германский BMW VI, производившийся в СССР по лицензии. История этого двигателя с поистине уникальной судьбой восходит к середине 20-х годов ХХ века, когда тайное сотрудничество между Красной Армией и германским Рейхсвером было в самом разгаре. Придя к власти и затем выиграв Гражданскую войну, большевики имели большие планы по созданию армии. В то же время молодые военачальники понимали, что будущая война – это война моторов, а не тачанок и конницы. Этому учил весь опыт Первой мировой войны. Но чего-чего, а моторов-то в Советской России не было. Не было их и в России царской, ибо в отличие от западных стран собственной школы двигателестроения в стране не существовало.
Риторический вопрос: можно ли в принципе с нуля создать двигатель внутреннего сгорания, прочитав пару-тройку учебных пособий? Теоретически можно, но бессмысленно. Дело в том, что страна, создающая собственное двигателестроение на пустом месте, обречена на бесконечное отставание от конкурентов. Мало спроектировать рабочую модель мотора, надо организовать его производство, систему отладки и техобслуживания, выпуск огромного количества деталей. А для всего этого требуется высочайшая, формировавшаяся десятилетиями культура производства, которой в Советской России тогда и в помине не было. К тому же более развитые страны, уже имея богатый производственный потенциал и научные школы, всегда будут опережать в технических решениях.
Германский 12-цилиндровый V-образный авиационный двигатель BMW VI
Немецкий истребитель «Хейнкель» Не-51, оснащенный двигателем BMW VI
Большевики знали это и потому выбрали более простой и доступный путь – заимствование и копирование старых импортных разработок. В западные страны отправились советские делегации с предложениями купить все, что сгодится. В итоге в 1925 г. удалось купить во Франции 200 моторов «Лорен-Дитрих», в Англии – 200 «Сидлей-Пума» и в Германии – 160 BMW VI.[250] Затем в США была куплена первая партия авиационных двигателей «Либерти». Последние так и не нашли применения в авиации, но все же сгодились для легких танков БТ-2 и БТ-5.
Из всех перечисленных моторов наиболее интересно сложилась судьба немецкого «бумера». Надо сказать, что разные руководители по-разному оценивали данный двигатель. Так, исполняющий обязанности директора авиазавода № 1 им. Авиахима Онуфриев 11 марта 1926 г. писал Сталину: «Моторы БМВ маломощны и ценности для боевого воздушного флота не представляют». Однако с ним не соглашался начальник ВВС РККА Баранов, который в письме К. Е. Ворошилову от 11 апреля 1929 г. указывал, что закупаемые в Германии BMW VI имеют высокие технические характеристики.[251]
Сами немцы ставили этот двигатель на все свои самолеты, разработанные в конце 20-х – начале 30-х годов, в т. ч. на «Юнкерс» W.34 «Меркур» и истребитель-биплан «Хейнкель» Не-51. В Советском Союзе мотор впервые был установлен на истребителе И-3 – так назвали копию опять же немецкого Не-37. В 1928 г. «БМВ» оснастили уже дальний двухместный самолет-разведчик Р-5. Это был довольно большой биплан, напоминавший своих германских собратьев, особенно Не-45. Смешанная конструкция самолета, сделанного совместно с немецкими специалистами, оказалась довольно удачной. В 1930 г. он даже выиграл в Иране конкурс разведчиков-бомбардировщиков, после чего эта страна закупила партию Р-5 для своих ВВС.
Советский самолет-разведчик и легкий бомбардировщик Р-5, оснащенный двигателем М-17 – лицензионным вариантом немецкого BMW VI
Машина имела широкие возможности для модернизации, поэтому ее использовали в качестве штурмовика, связного самолета и морского разведчика (с поплавками). Всего московский авиазавод № 1 выпустил 6826 Р-5 всех модификаций. Они активно участвовали во Второй мировой войне в качестве ночных бомбардировщиков и тактических разведчиков. Была попытка даже переделать Р-5 в торпедоносец.
Гораздо менее удачным оказался дальний разведчик Р-6 с двумя моторами BMW VI, принятый на вооружение в 1929 г. Устаревшая конструкция планера оказалась такой плохой, что суммарной мощности моторов хватало только на скорость не выше 200 км/ч на высоте 2000 метров.
Надо сказать, что к началу 30-х годов мощности старого немецкого двигателя стало явно не хватать. Кстати, именно в это время, на рубеже десятилетий, BMW VI и получил свое русское название – М-17. А потом, да и сейчас, о его истинном происхождении и вовсе забыли. Мотор пытались всячески модернизировать, попутно приспосабливая к особенностям отечественного производства. Появились модификации М-17ф, М-17б, а потом – М-34, М-34РН и другие. За счет установки нагнетателя, впрыска этанола и увеличения объема удалось довести максимальную мощность до 950 л.с., но зато при этом сильно ухудшилось качество. И все равно это был старый добрый «бумер».
В 1930 г. четыре двигателя М-17 были установлены на тяжелый бомбардировщик ТБ-3, также являвшийся плодом сотрудничества Красной Армии с Рейхсвером. Это был огромный самолет с размахом крыльев почти 42 метра и взлетным весом в 21 тонну. Он мог доставить четыре тонны бомб на расстояние 1200 км. Однако ТБ-3 имел очень низкую скорость – всего 250–260 км/ч, и потому легко поражался как зенитным огнем, так и истребителями. Не случайно в годы Второй мировой войны он в основном применялся как транспортник, да и то по ночам.
В 1932 г. на основе общей схемы германского гидросамолета Do-15 «Валь» в ОКБ Бериева была разработана отечественная летающая лодка МБР-2 (аббревиатура расшифровывалась «морской ближний разведчик»). Машина с размахом крыльев 19 метров и длиной 13,5 метра весила 4,7 тонны. Двигатель был установлен на штангах над фюзеляжем, причем винтом назад. Такая схема в морской авиации была довольно редкой. После взлета с воды лодка поднималась на высоту 3000 метров в течение 14 минут, после чего была в состоянии поддерживать крейсерскую скорость до 240 км/ч. Радиус действия МБР-2 составлял при нормальном расходе топлива около 700 км. Всего на тбилисском авиазаводе № 31 были выпущены 1365 таких летающих лодок.
Советский тяжелый бомбардировщик ТБ-3, оснащенный четырьмя двигателями М-17
Эти машины из всех советских самолетов, оснащенных двигателями BMW VI, пожалуй, наиболее активно использовались на фронтах Великой Отечественной войны, примыкавших к большим водным пространствам. МБР-2 воевали на Балтике, в Арктике, на Черном море, Ладожском и Онежском озерах и даже на Каспии. Причем нередко летающие лодки, созданные специально для разведки над морем, использовались для бомбардировки аэродромов и даже городов. В частности, в сентябре 1942 г. несколько МБР-2, взлетевших с Каспия, совершили налет на занятую немцами столицу Калмыкии – город Элисту.
Однако мощности в 800 л.с. для гидросамолета все же было недостаточно, к тому же они несли большие потери от истребителей. Поэтому с 1943 г. МБР-2 из ВВС флота стали постепенно вытесняться американскими «Каталинами».
А как же складывалась судьба «бумера» в самой Германии. В 1930 г. германские конструкторы разработали новый биплан «Хейнкель» Не-45 с размахом крыльев 11,5 метра. Он также получил мотор BMW VI. Первоначально самолет создавался в двух модификациях: Не-45А – бомбардировщик и Не-45В – разведчик. В первой роли ему послужить так и не удалось из-за низких ТТХ. Но для самолета тактической разведки максимальной скорости 290 км/ч было вполне достаточно. В качестве тактических разведчиков Не-45 в составе авиагруппы А/88 «Легиона «Кондор» приняли участие в гражданской войне в Испании. Однако эти бипланы значительно уступали по боевым качествам Не-70 и особенно Нs-126, и потому их производство вскоре было прекращено. Тем не менее Не-45 успели повоевать и во Вторую мировую войну, а на Восточном фронте в качестве легких ночных бомбардировщиков использовались вплоть до 1943 г.[252]
Личный состав разведывательной эскадрильи Люфтваффе около самолета He-70, оснащенного двигателем BMW VI
В 1931 г. фирма «Хейнкель» совместно с европейским филиалом американского концерна «Локхид» спроектировала пассажирский самолет Не-65, который позднее был доведен до серийного производства уже под обозначением Не-70. Он так-же получил двигатель BMW VI и характерную, создававшуюся силуэтом мотора носовую часть. Этот «Хейнкель» тоже разрабатывался в качестве разведчика (Не-70F) и бомбардировщика (Не-70Е).
Боевым крещением самолета, как и его собратьев по мотору, тоже стала Испания. В 1936 г. 18 Не-70F в составе разведывательной авиагруппы А/88 были отправлены на помощь генералу Франко. «Хейнкель» показал хорошую живучесть и надежность, но опять же недостаточную мощность двигателя, позволявшую развивать максимальную скорость не выше 360 км/ч. Тем не менее Не-70F поступили на вооружение нескольких эскадрилий дальней разведки, в частности Aufkl.Gr.121.[253] Использовался он и для тайных разведывательных полетов над территорией СССР, выполнявшихся знаменитой авиагруппой Теодора Ровеля. Но в начале Второй мировой войны на смену Не-70 пришли более современные Dо-17 и Не-111.
Применялся мотор BMW VI и на гидросамолетах. Еще 6 ноября 1922 г. в воздух поднялась первая летающая лодка «Дорнье» Do-15. Она имела размах крыльев 23 метра и длину 18 метров. Первоначально на ней стоял английский двигатель Роллс-Ройс «Игл», но позднее немецкие конструкторы обратились к BMW VI мощностью 500 л.с. И тут впервые была применена уникальная схема, ставшая впоследствии характерной для фирмы «Дорнье». Два мотора устанавливались над плоскостями тандемом. При этом трехлопастные винты выполняли толкающую и тянущую функции. «Валь» развивал максимальную скорость 230 км/ч, что в 20-х годах казалось вполне нормальным для летающих лодок. Несмотря на то что на смену вскоре пришли более современные гидросамолеты, Do-15 успели послужить в морской разведке в составе 2-й эскадрильи Kь. Fl.Gr.106.[254]
В 1930 г. в Германии был разработан двухмоторный биплан Не-59, который предполагалось использовать в качестве разведчика и бомбардировщика. Первые прототипы имели колесные шасси, а затем в январе 1932 г. в воздух поднялся уже поплавковый «Хейнкель». На нем также были установлены двигатели BMW VI мощностью по 660 л.с. Самолет имел размах крыльев 23,7 метра, длину 14,4 метра и полетный вес 9 тонн. После успешного завершения летных испытаний в середине 1933 г., то есть уже после прихода к власти нацистов, поплавковой версии был открыт путь в серийное производство. Первой модификацией стал Не-59В-1 с измененной носовой частью под открытую пулеметную установку и с еще одной установкой «на спине» фюзеляжа. Экипаж самолета насчитывал четыре человека.
Но на вооружение Люфтваффе поступил уже обновленный вариант биплана Не-59В-2. Наряду со своими собратьями по мотору он принимал участие в гражданской войне в Испании в качестве ночного бомбардировщика. Именно там эта машина получила свое прозвище «Zapatones» (большой сапог). Позднее были разработаны модификации В-3, С-1, С-2, D-1, Е-1 и Е-2. Мощность устаревших моторов ВМW оказалась слишком маленькой, позволяя Не-59 развивать максимальную скорость 220 км/ч. Поэтому в годы Второй мировой войны эти самолеты в основном использовались в аварийно-спасательной службе.[255]
Еще одним собратом наших ТБ-3 и МБР-2 стал биплан Не-60, разработанный в 1932 г. для задач ближней разведки линейных кораблей Кригсмарине. Оригинальность конструкции гидросамолета с размахом крыльев 13,5 метра состояла в возможности использования его поплавков для распыления отравляющих газов. Впервые Не-60 поднялся в воздух в год прихода Гитлера к власти. В ходе испытаний выяснилось, что планер «Хейнкеля» имеет большой запас прочности, но двигатель BMW VI слишком маломощный. При полетном весе в 3,4 тонны биплан мог развивать максимальную скорость всего 240 км/ч. Моряков это не устраивало, и постепенно Не-60 на крупных кораблях вытеснили более современные Ar-196 и Не-114.
Во время гражданской войны в Испании шесть Не-60 использовались в качестве береговых разведчиков. В начале Второй мировой войны эти гидросамолеты использовались в составе Kь. Fl.Gr.106, 206, 406 и 506, но постепенно из боевых машин переделывались в учебные. Боевое же использование «Хейнкеля» в качестве разведчиков дольше всего – до 1942 г. – продолжалось на Средиземном море.[256]
Помимо всех перечисленных машин, BMW VI ставили и на первые прототипы двухмоторного Не-111 – V-1, 2, 4 и А-0 —причем с ними он даже успел слетать в Китай и обратно. Однако вскоре им на смену пришли более современные двигатели Даймлер-Бенц DB600.
Немецкий гидросамолет Не-60
Советская летающая лодка МБР-2
Восход и заход «Юпитера»
В 1927 г. путем создания планера под английский мотор воздушного охлаждения Бристоль «Юпитер VI» мощностью 480 л.с. появился советский истребитель И-5. Он стал первым, массово выпускавшимся советским самолетом данного класса. История этой машины началась в 1927 г. и тесно связана с именами конструкторов Д. Григоровича и Н. Н. Поликарпова, работавших тогда в ЦКБ-39, размещенном в… Бутырской тюрьме.
Проект И-5 отличался от своих малосерийных предшественников И-3 и И-4 (Не-51) сниженным весом конструкции и лобовым сопротивлением, а также более мощным пулеметным вооружением. Постройка нового истребителя была включена в пятилетний план развития самолетостроения, принятый 28 июня 1928 г. Выполнение этой программы позволило бы отобрать наиболее удачные образцы для массового производства и перевооружить ими ВВС РККА, заменив в советской авиации устаревшую импортную технику.
28 марта 1930 г. был утвержден полноразмерный макет, а уже 29 апреля на аэродроме авиазавода № 1 (бывший «Юнкерс») опытный экземпляр совершил первый полет, опередивший плановые сроки. И-5, как и большинство истребителей того времени, был полуторапланом, то есть бипланом, у которого нижнее крыло было существенно короче верхнего (размах верхнего – 9,65 метра, нижнего – 7 метров). Верхнее крыло имело 20 нервюр, нижнее – 15. Основой силовой конструкции самолета являлась четырехугольная пирамидная рама, сваренная из стальных труб. На раму крепился каркас из дюралевых шпангоутов и стрингеров. Передние кромки крыльев обшивались дюралем, а далее крыло обтягивалось полотном, пропитанным аэролаком.[257]
Английский авиадвигатель Бристоль «Юпитер VI»
Советский истребитель-биплан И-5
В 1932 г. производство истребителя И-5 было размещено на московском авиазаводе № 1 и новом авиазаводе № 21 в Горьком. Последний в течение года должен был по плану изготовить 186 машин. Готовые фюзеляжи для первых 113 единиц передавал московский завод, а последующие 75 И-5 предприятие должно было уже изготовить полностью самостоятельно.
Всеми работами по внедрению И-5 в производство руководил один из его создателей И. Косткин. Однако из-за возникших трудностей организационно-технического характера в течение года были собраны только десять головных самолетов.[258] Затем в течение 1933 г. завод № 21 изготовил 321 самолет И-5, а в 1934 г. – 330.[259] В этот период И-5 стал самым массовым истребителем, стоявшим на вооружении Красной Армии. Кроме того, заводские авиаконструкторы А. Боровков и И. Фролов спроектировали учебно-тренировочный вариант И-5 (УТИ-1), который успешно испытал летчик П. Л. Павлушев. Его затем изготовили в двадцати экземплярах.
Для отсталой советской промышленности это был серьезный успех, но дался он дорогой ценой. Низкая квалификация и соответственно низкая культура труда рабочих, нехватка кадров, особенно ИТР, отсутствие опыта отрицательно сказывались на качестве выпускаемых истребителей. Влияла также несвоевременная поставка комплектующих и сырья, что в 30-е годы являлось одной из главных проблем советской промышленности. В результате многие машины сдавались ВВС недоукомплектованными.
В течение 1933 г. на авиазавод № 21 неоднократно поступали отзывы из самых разных инстанций, свидетельствовавшие о многочисленных примерах брака. Из 170 зафиксированных случаев отказа матчасти на истребителях И-5 только десять произошли по причине износа. Дефекты нарушали планы и темпы боевой подготовки, приводили к авариям и гибели людей.
Качество собираемых моторов «Юпитер IV», которые у нас «скромно» переименовали в М-22, тоже оказалось низким. Во время полета из капота вытекали масло и бензин, двигатели постоянно глохли.
Так, 31 декабря 1933 г. на аэродроме авиазавода № 21 произошла авария И-5 зав. № 21330, который пилотировал летчик-испытатель Павлушев. На двадцатой минуте полета заглох мотор. Высота была небольшой, и летчик, не имея возможности дотянуть до взлетной полосы, попытался сесть на площадку возле ангара. Однако истребитель ударился о крышу здания и, перевернувшись, упал на землю. По счастливой случайности сам Павлушев отделался ушибами. Причиной аварии, как выяснилось, стал отказ бензопомпы двигателя по вине завода-изготовителя (завод № 29).[260]
Кроме того, как было установлено комиссией, сам Павлушев нарушил положение о полетной службе и во время выполнения полета вышел из зоны аэродрома. Решение садиться на взлетную полосу также было признано неправильным. За это на летчика было наложено взыскание – арест на трое суток.
17 января 1934 г. опять же из-за отказа двигателя М-22 совершил вынужденную посадку И-5 зав. № 21 366, пилотировавшийся летчиком Жуковым. Через десять дней – 27 января – разбился еще один И-5. На этот раз причиной аварии стало неправильное соединение тросов газирования.[261]
Тяжело обстояло дело и с ремонтом самолетов. Машины, изготовленные в разные годы разными заводами, имели разные капоты, карбюраторы и другие детали. Особую проблему составляли «индивидуально изготовленные» детали, то есть подогнанные без всяких чертежей для конкретного самолета конкретными рабочими без соблюдения принципа серийности.
В письме ВРИД начальника материально-технического снабжения и вооружения ВВС РККА Базенкова директору завода № 21 сообщалось: «На выпущенных заводом № 21 самолетах И-5 в целом ряде частей в процессе эксплуатации выявились дефекты, принявшие массовый характер. Они нарушают планы и темпы боевой подготовки частей ВВС из-за выхода из строя иногда целых подразделений, например, одновременно до 14 самолетов. Главная причина: плохая сварка и недоброкачественная сборка. Слазит краска с дюралевых деталей, самолеты дранные, из всех вытекает бензин. В октябре 1934 г. имели место два случая пожара в воздухе из-за некачественной сборки карбюратора».[262]
Вскоре, так и не успев достичь приемлемого уровня качества, И-5 был признан устаревшим. И в первую очередь из-за мотора «Юпитер IV», который, с одной стороны, имел низкую, по меркам 30-х годов, мощность, а, с другой стороны, был трудоемок и дорог в производстве. Это был первый, но далеко не последний случай, когда мотор решил судьбу самолета.
Всего в течение 1931–1934 гг. были выпущены 803 И-5, в том числе 661 – авиазаводом № 21. Там же были собраны и еще двадцать учебных УТИ-1.
Новая надежда – «Райт Циклон»
В начале 30-х годов Советскому Союзу удалось закупить относительно «новый» (разработки 1925 г.) американский мотор «Wright Cyclone» SCR 1820 F-3. Это был звездообразный двигатель воздушного охлаждения с капотом Тауненда, развивавший максимальную мощность 710 л.с. К мотору также прилагался двухлопастной винт «Hamilton». Затем СССР купил и лицензию на производство мотора на своей территории, которое было поручено пермскому авиамоторному заводу № 19. Американская промышленность в это время вступила в фазу кризиса, и подобные дорогостоящие контракты охотно подписывались.
Появление нового двигателя позволило русским конструкторам активизировать работу по созданию новых моделей самолетов. В 1933 г. КБ Николая Поликарпова закончило работу над истребителем И-15, прототипом которого был один из бипланов американского концерна «Боинг». Он представлял собой одностоечный полутораплан с верхним крылом типа «чайка» размахом 10 метров и неубирающимися шасси.
На одном из опытных образцов удалось установить рекорд высоты для отечественных самолетов – 14 575 метров. На высоте 3500 метров новый истребитель развивал максимальную скорость 379 км/ч, то есть более чем на 100 км/ч больше, чем И-5.
Советский истребитель биплан И-15
Американский авиамотор «Wright Cyclone» SCR 1820 F-3
Кстати, незадолго до этого Поликарпов создал свой самый знаменитый самолет – биплан У-2, оснащенный старым немецким мотором «Walter» мощностью 100 л.с.
Нехорошо было сталинским моторам, созданным «пролетариатом», носить импортные названия. Да и уж больно длинными они были. Посему «Райт Циклон» SCR 1820 F-3 перекрестили в простой и короткий «М-25». Упоминавшийся выше «Вальтер» стал М-11. Так американские и немецкие моторы в одночасье стали «советскими». Винт «Гамильтон» тоже скромно переименовали в АВ-1 (авиационный винт-1). С новым М-25 была выпущена первая серия из 384 И-15.
Затем американский мотор прошел «модернизацию» и получил название М-25В. Номинальная его мощность возросла до 750 л.с., но качество стало хуже некуда. Попутно на И-15 было установлено прямое верхнее крыло, усилена конструкция и изменена форма капота. Но аукнулось все это увеличением веса. Новая модификация И-15бис или И-152 стала самой массовой. В общей сложности авиазаводы № 1 и 39 изготовили 2793 экземпляра.
Практически одновременно Поликарпов сконструировал еще одну машину – истребитель-моноплан И-16. Он открыл новый период в советском самолетостроении, так как стал первым серийным самолетом с убирающимися шасси. Фактически же это был фюзеляж И-15 с новыми крыльями, то есть все тот же «Боинг». В приказе наркома тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе от 23 марта 1934 г. говорилось: «Решением правительства на завод № 21 во второй половине 1934 г. возложена важнейшая задача – перестроить производственную деятельность завода, обеспечив массовый выпуск более сложных машин».[263]
И-16 имел три принципиальные особенности: малые геометрические размеры и очень небольшие моменты инерции относительно всех трех осей, небольшой запас продольной статической устойчивости на планировании и очень малый полетный вес. На первоначальный его вариант ввиду нехватки новых моторов ставили английский 9-цилиндровый двигатель М-22 (бывший «Юпитер IV»).
Истребитель И-15бис из состава 71-го истребительного авиаполка ВВС Балтийского флота
Двигатель «Райт-Циклон» на истребителе И-16
Согласно плану, завод № 21 уже в 1934 г. должен был собрать 225 новых самолетов. Поскольку И-16 и уже выпускавшийся И-5 технологически никак не были связаны, перестройка производства проходила болезненно. Сказывалась острая нехватка рабочей силы. Недобор технических рабочих к концу 34-го года составлял 825 человек, ИТР – около 100 человек. В итоге в Горьком удалось изготовить только 41 И-16, при этом почти половина машин оказалась негодной к эксплуатации.[264] Московский же авиазавод № 39 сдал 50 машин.
В марте 1934 г. в НИИ ВВС РККА были проведены государственные испытания И-16 с 9-цилиндровым мотором М-22 мощностью 480 л.с. Полеты выполняли летчики Коккинаки и Чкалов. Самолет показал максимальную скорость 359 км/ч, на высоте 3000 метров – 339 км/ч, а на высоте 5000 метров – 325 км/ч. Удалось достичь потолка 7180 м. По скоростным качествам истребителя госкомиссия сделала следующие выводы: «Благодаря хорошим аэродинамическим формам и убирающимся шасси, И-16 уступает по скорости на высоте 5000 м. немногим серийным истребителям, состоящим на вооружении иностранных воздушных флотов, превосходя их по скорости до высоты 2000 м, и уступая в потолке и скороподъемности».[265]
Испытывался и лыжный вариант И-16. При этом он показал максимальную скорость 351 км/ч и потолок в 7200 м. Было сделано предположение, что при установке мотора М-25 («Райт-Циклон» F-3) самолет будет превосходить импортные аналоги. 19 июня 1934 г. Горьковский авиационный завод получил приказ ГУАП в кратчайшие сроки внедрить И-16.[266] В сентябре И-16 еще раз прошел государственные испытания, но теперь уже с мотором М-25. На этот раз была показана максимальная скорость у земли 395 км/ч. Впоследствии этот вариант истребителя – так называемый тип 5 – стал самым массовым.
В то же время в ходе эксплуатации в войсках выявлялись все новые недостатки и дефекты машин, участились аварии. Так, 2 июня 1936 г. летчик Соколов из 34-й истребительной авиаэскадрильи совершал полет на И-16 зав. № 52135. Во время выполнения пикирования с высоты 5000 метров он увидел, что у него под сиденьем горит бензин. Пилот сразу открыл фонарь, и его выбросило из кабины. Горящий же самолет, продолжая пикировать, врезался в землю. Комиссия определила причиной аварии сдвиг бензобака и нарушение его герметизации. После этого случая командир 34-й ИАЭ Чивель, осмотрев остальные самолеты, обнаружил на них 15 дефектов, опасных для полетов, и 42 дефекта, снижающих боеспособность истребителей.
4 июля того же года в районе аэродрома Бочкарево пилот Гадзалов совершал полет на И-16 зав. № 421119. При выходе из переворота на истребителе загорелся мотор. Летчик выпрыгнул на парашюте. Причина аварии – дефект карбюратора.[267]
Тем временем в 1936 г. в производство был запущен И-16 тип 10 с двигателем М-25В.
Война моторов
Боевое крещение «Райт Циклоны» и «БМВ» получили во время гражданской войны в Испании.
В ноябре 1936 г. в республиканские ВВС поступила первая партия из 31 И-16 тип 5. 12 ноября «крысы», как их вскоре прозвали франкисты, впервые появились в небе над Мадридом, а на следующий день приняли первый воздушный бой. 7 мая 1937 г. в Испанию прибыла вторая партия из 31 истребителя, а 21 мая – еще 17 И-16 и четыре УТИ-4.
Самолеты показали низкую надежность, уже в первое время несколько машин потерпели катастрофы из-за дефекта крыла.[268] Многие «ишаки» проходили по четыре-пять капремонтов. Правда, некоторые историографы И-16, в частности М. Маслов, наоборот, считают этот факт свидетельством «высокой выносливости» самолета.[269]
В 1938 г. в республиканские ВВС поступили первые И-16 тип 10, причем на двенадцати из них вскоре установили контрабандные американские высотные моторы «Wright Cyclone» SCR F-54. Всего же в Испанию поступили 276 истребителей И-16. Кроме того, Советский Союз поставил туда еще 155 И-15 – его братьев по «Райт Циклону».
BMW VI был в Испании представлен целой коллекцией немецких машин: Не-45Е, Не-51А, Не-51В, Не-59В-2, Не-60 и Не-70F. С советской стороны с этим двигателем туда были отправлены только 62 самолета-разведчика Р-5, из которых 36 впоследствии достались франкистам в качестве трофеев. Война показала, что моторы BMW VI, созданные еще в середине 20-х годов, окончательно устарели. Но и закат звездообразных авиационных двигателей тоже был не за горами.
Положение в авиапромышленности СССР в 1936–1937 гг. в целом было весьма напряженным. Так, в приказе по НКАП от 23 июня 1937 г. отмечалось, что на большинстве предприятий отрасли наблюдаются воровство, растраты государственных средств, завышение выработки на одного рабочего, искусственное занижение брака. Многие заводы ради формального выполнения плана вписывали в выпущенную продукцию 1936 г. часть изделий из программы следующего года и т. д.[270]
В приказе наркома авиационной промышленности Кагановича от 29 марта 1937 г. отмечалось, что на заводе № 21 «при установке мотора на самолет производится припиловка и подгонка по месту моторной рамы, капотов, что вызывает попадание в мотор опилок, стружек и прочих посторонних предметов».[271] Зачастую ОТК принимал детали вообще без проверки. Так, контролер цеха № 25 Рогов принял без проверки несколько сотен наконечников тягоуправления моторами, которые затем были забракованы уже на самолетах в сборочном цехе. Бывали и более вопиющие случаи, например мастер Клюев похитил клеймо у контролера ОТК и самостоятельно заклеймил отклоненные от приемки детали.[272]
Летом 1937 г. завод № 21 получил ответственное задание партии – построить и испытать облегченный вариант И-16 с мотором М-62, специально предназначенный для установления мирового женского рекорда скорости. Цехом № 210 и ОКБ была пересмотрена прочность самолета под новые скоростные характеристики, сделаны новый козырек, рули направления и поворота, хвостовой кок, удлинены болты крепления кольца капота и других деталей, установлен новый воздушно-масляный карбюратор, а крылья усилены промежуточными нервюрами. Испытания показали, что при впрыске в двигатель специальной смеси из малгобекского бензина с этиловой жидкостью достигалась максимальная мощность 1200 л.с.[273]
Рекордный полет на сверхскоростном И-16 должна была выполнить известная летчица Валентина Гризодубова. Машина с зав. № 5210671 была построена к сентябрю 1937 г., после чего приказом директора завода Евгения Мирошникова была создана комиссия, в состав которой вошел и шеф-пилот завода Валерий Чкалов. На него возлагалась задача облетать самолет. 7 сентября представитель ВВС РККА санкционировал готовность самолета к испытаниям, и 26 сентября Чкалов впервые поднял его в воздух с заводского аэродрома.
3 октября он получил задание совершить полет на мерной базе[274] на максимально возможной скорости. Во время полета Чкалов успел разогнать И-16 до скорости 460 км/ч, но во время второго захода раздался треск в моторе и машина начала сильно вибрировать. Пилот заглушил мотор и, не выпуская шасси, совершил аварийную посадку на мелкий лес. При этом, задев за сосну, самолет потерял консоль правого крыла, развернулся хвостом вперед, после чего, сломав еще несколько мелких деревьев, остановился. Летчик получил сильную травму головы. Впоследствии комиссия установила, что в моторе самолета лопнула головка цилиндра № 9, оборвались шатуны поршней цилиндров № 7, 8 и 9. Виновником данной аварии был признан изготовитель мотора – пермский завод № 19.
Впрочем, и качество серийных моторов было из ряда вон плохим. Неудивительно, что в течение 1938 г. были забракованы и изъяты из производства 300 М-25А и В.[275] Между тем промышленность подготовила следующую модификацию «Райт Циклона». В 1939 г. в НИИ ВВС был испытан мотор М-62 с нагнетателем, который дал И-16 прирост скорости в 4 %. Появившийся вскоре за ним мотор М-63 позволил увеличить скорость еще на 9 %, в результате чего И-16 мог разгоняться до 440 км/ч. В дальнейшем предполагалась установка двигателя М-64 мощностью 900 л.с.
Тем временем КБ Поликарпова сконструировало еще один истребитель под мотор «Райт Циклон» – И-153 «Чайка». Фактически это было нечто среднее между И-15 и И-16, то есть самолет не представлял собой ничего нового в авиастроении. Однако за неимением других вариантов, правительством было принято решение о его запуске в производство. Всего в 1938–1940 гг. авиазавод № 1 (бывший «Юнкерс») выпустил 3437 машин этого типа.
Одновременно с этим КБ Г. М. Бериева так же все под тот же американский «Wright Cyclone» SCR 1820 F-3 попыталось создать корабельный разведчик. В результате получился похожий на И-153 гидросамолет КОР-1. После запуска с катапульты эта машина могла летать со скоростью до 230 км/ч и имела радиус действия порядка 500 км. Самолет был выпущен ограниченной серией и использовался на легких крейсерах типа «Киров».
Однако качество выпущенных самолетов продолжало оставаться на низком уровне. Поломки и аварии снижали темпы и качество боевой подготовки, подрывали боеспособность истребительных частей. Иногда 19 из 20 самолетов требовали капитального ремонта и простаивали.[276] Истребители, выпущенные в 1936–1937 гг., имели десятки дефектов и поломок. Так, согласно дефектной ведомости на И-16 зав. № 521341 (выпуска 1936 г.), налетавший 52 часа и совершивший 293 посадки самолет имел 30 дефектов в винтомоторной группе, 28 – в центроплане, 30 – в фюзеляже и 19 – в шасси. И-16 зав. № 521241 (выпуска 1937 г.), налетавший 89 часов и уже прошедший пять текущих и один средний ремонт, опять имел 32 дефекта.[277] При этом степень надежности моторов, устанавливаемых на И-16, оставалась неудовлетворительной. Только в ноябре 1939 г. 14 истребителей совершили вынужденные посадки по причине заклинивания моторов из-за разрыва втулки главного шатуна.
Советский истребитель И-153
Истребитель И-16 тип 10 из состава ВВС Ленинградского военного округа, лето 1939 г.
В летнее время двигатели перегревались, а в зимнее, наоборот, наблюдалось переохлаждение. ОКБ завода № 21 собственными силами разработало приспособление по подогреву карбюратора и дроссель для выходного патрубка маслорадиатора. Была также предусмотрена регулировка жалюзи мотора на полное закрытие. 12 ноября 1939 г. было проведено испытание новой конструкции. При температуре воздуха –25 °C температура цилиндров достигла +75 °C, что являлось недостаточным. Причем выход из пикирования и переход на повышенный режим работы мотора сопровождались явным «барахлением». Подобные недостатки объяснялись скоростным внедрением в производство недоработанных моторов.
Военные требовали постоянного увеличения скорости самолета при одновременном усилении его вооружения, что стало для авиазаводов неразрешимой задачей. Для получения заданных 520–525 км/ч требовалась установка более мощных или редукторных моторов. Очередная же модернизация американского двигателя приводила к простому увеличению его объема и соответственно размеров. Это, в свою очередь, вело к увеличению размеров самолета, что прямо сказывалось на его общей массе. Далее вставал вопрос об усилении, то есть о новой конструкции шасси, а также о новой компоновке вооружения и т. д.
Все дело в том, что модернизировать до бесконечности мотор образца 1925 г. было невозможно, а новых, своих двигателей советская промышленность дать не могла. Поэтому в 1939 г. модель истребителя И-16 в целом исчерпала ресурс совершенствования. При этом рост скоростных характеристик и увеличение мощности вооружения создавали серьезные проблемы в его эксплуатации и требовали сложных и трудоемких конструктивных изменений.
В четвертом квартале 1939 г. заводы, выпускавшие И-16, получили приказ в срочном порядке модифицировать машины и окончательно перейти с мотора М-25В на моторы М-62 и М-63. Однако, перестроив производство, предприятия оказались не в состоянии обеспечить облет и отправку самолетов из-за недоведенности моторов и их агрегатов (винт, РПД и т. д.), а также из-за задержек их поставок.
В апреле 1940 г. бригада во главе с заместителем начальника летно-испытательной станции (ЛИС) завода № 21 Дементьевым, в составе летчика-испытателя Стецюры, моториста Басова и вооруженца Крылова вылетела в расположение 116-й истребительной авиаэскадрильи в город Сталинабад, куда прибыли 33 истребителя И-16. В ходе работы выяснилось, что 24 машины недоукомлектованы, а на 26 бронеспинки не подходили к сиденью пилота. На самолетах не оказалось ни одного кран-коллектора для подвесных баков. Но это было еще полбеды.
При испытаниях самолетов на 31-м «ишаке» выявилась сильная тряска винтомоторной группы и перегрев мотора (температура масла поднималась выше +100 °C), а у 25 других аппаратов при пикировании происходила сильная раскрутка винта. На стоянке на 21-м истребителе травили воздух амортизаторы стоек шасси. Учебные же стрельбы вообще провести не удалось, поскольку в 116-й ИАЭ не оказалось патронов для пулемета ШКАС.[278] Данный технический отчет свидетельствует о том, что большая часть И-16, поставлявшихся ВВС в 1940 г., была низкого качества.
17 и 20 августа заводом № 21 были сданы ВВС первые самолеты с мотором М-63. Этот двигатель, как и предшествующие, был запущен в серийное производство на заводах-поставщиках в конструктивно недоработанном виде и в таком же состоянии приходил на заводы – производители истребителей. В полете наблюдались его переохлаждение и заклинивание, а также чрезмерная раскрутка винта АВ-1.
Согласно расчетным данным, дальность полета И-16 с мотором М-63 на высоте 7000 метров должна была составить 1070 км, а на высоте 3000 метров – 485 км. Однако в ходе серийных испытаний, проведенных на заводском аэродроме, оказалось, что самолеты имеют гораздо более низкие летные данные, в т. ч. горизонтальную скорость значительно ниже расчетной. Основная причина – опять же низкое качество моторов. Были выявлены следующие дефекты: отказ свечей 3-ЭМТ, отказ РПД, слабая компрессовка цилиндров, низкое качество поршневых колец.[279] Обо всем этом директор Воронин уведомил авиамоторный завод № 19.
В ходе дальнейшего производства возникали новые проблемы. Так, 8 октября 1940 г. военпредом были отклонены к приемке И-16 с моторами М-63 по причине того, что 90 % двигателей при наборе высоты до 4500 метров имели давление наддува значительно меньше расчетного. Основными причинами оказались плохое качество карбюраторов, а также неудачное размещение маслорадиатора.
Тем временем войсковые испытания И-16 (тип 29), проходившие с 26 августа по 7 сентября 1940 г., также показали плохие результаты. Наблюдались перегрев масла и вызванная им сильная тряска мотора, плохая работа карбюратора. Кроме того, была отмечена неравномерная подача бензина из подвесных баков. Несмотря на трудности, к ноябрю ВВС РККА были сданы 175 истребителей с М-63. Однако многочисленные случаи заклинивания моторов, выпущенных заводом № 19, – до 18 ноября по этой причине произошли 15 аварий, – заставили приостановить дальнейшую сдачу до изучения и устранения причин.
К этому моменту были собраны 300 самолетов. В соответствии с указаниями НКАП с них пришлось снять моторы и отправить для доработки на завод-изготовитель. Всего завод № 19 успел получить обратно 384 М-63. Об этой ситуации Горьковский обком ВКП(б) даже сообщил в письме лично Сталину.[280] Получение же кондиционных моторов шло медленно, задерживая сдачу заводом уже собранных машин.
Тем не менее к концу года титаническими усилиями конструкторов, испытателей и рабочих был полностью осуществлен переход с моторов М-25 и М-62 на более мощный М-63 с отработкой всей винтомоторной группы, правда, ценой резкого падения качества. Никогда еще истребители не выпускались такими плохими, как во второй половине 1940 г. Переход заставил в очередной раз переконструировать ряд сопряженных элементов. Пришлось изъять из производства 980 деталей и вновь освоить 1362 детали.
Дальнейшее увеличение мощности «Райт Циклона» было невозможно ввиду причин, указанных ранее. В начале следующего года проблема с авиамоторами обострилась. На 1 января 1941 г. в сборочном цехе завода № 21 и на складах скопились 166 собранных планеров истребителей, не имеющих моторов. Кроме того, 168 самолетов были сданы военпреду, но требовали замены моторов, и, таким образом, общий дефицит составлял уже 334 двигателя! В первом квартале 1941 г. были сданы ВВС 335 истребителей И-16, в т. ч. 256 – УТИ-4 и 79 – тип 29. На этом производство данного типа самолета закончилось.
В общей сложности в 1934–1941 гг. авиазаводы № 21, 39 и 153 выпустили 9450 истребителей И-16 различных модификаций. За шесть с половиной лет были освоены в производстве восемь основных и множество малосерийных типов «ишаков». При этом общая конструкция машины претерпела значительные изменения. Номинально сменилось шесть типов моторов, хотя фактически это были лишь модификации «Wright Cyclone» SCR 1820 F-3. Максимальную скорость удалось увеличить на 110 км/ч, но далось это дорогой ценой. Вес И-16 возрос с 1345 до 1900 кг, увеличились удельная нагрузка на крыло, взлетная и посадочные скорости, значительно ухудшилась скороподъемность.
Моторный тупик, или Конец «Циклона»
В течение 1932–1941 гг. на советских заводах проектировалось, находилось в разработке, испытывалось большое количество экспериментальных моделей самолетов, которые по тем или иным причинам не пошли в серию. Работа над опытными моделями осложнялась недостаточным оснащением конструкторских бюро, узкой материально-технической базой и сжатыми сроками. Так, приказом наркомата авиационной промышленности от 14 июня 1936 г. для предварительного проектирования и постройки макета опытных истребителей и разведчиков был определен максимальный срок – семь месяцев.[281] Но главная причина все же заключалась в отсутствии перспективных двигателей.
В 1934 г. авиазавод № 21 получил от НКАП приказ начать освоение истребителей И-14 (внешне напоминал И-16) конструкции Туполева, а также ХАИ-1. Последний был построен в одном и единственном экземпляре. В ходе летных испытаний И-14 выяснилось, что самолет показал высокую горизонтальную скорость и хорошую маневренность. Однако из-за ошибок конструкторов горизонтальное оперение при больших углах атаки и при штопоре попадало в аэродинамическую тень крыла, и руль высоты становился неэффективным. Доводка истребителя затянулась, и хотя в 1936 г. были построены несколько экземпляров, дальнейший выпуск И-14 был прекращен.
В начале 1936 г. конструкторы А. Боровков и И. Фролов изготовили проект истребителя «Тип 7», который должен был сочетать в себе качества биплана и моноплана. Однако и эта машина в серию не пошла, поскольку не являла собой ничего принципиально нового. В 1934–1936 гг. в подвешенном состоянии находился вопрос о выпуске еще одного истребителя конструкции Поликарпова – И-17 с двигателем жидкостного охлаждения «Hispano-Suiza» 12Y мощностью 760 л.с. Истребитель впервые в СССР был вооружен пушкой, стрелявшей через вал редуктора, и развивал скорость до 500 км/ч.[282] Этот самолет знаменитый летчик Валерий Чкалов впервые поднял в воздух осенью 1934 г., но его внедрение на заводе всячески оттягивалось. А все потому, что указанный мотор, называвшийся в СССР М-100, тоже устарел и не имел перспективы модернизации. Однако работы по И-17 за неимением других идей продолжались до 1940 г. В конце концов, как и следовало ожидать, его освоение промышленностью было признано нецелесообразным.
В 1936 г. лично Сталин предложил построить самолет простейшей конструкции, чтобы его можно было производить в огромных количествах. Проект получил название «Иванов». Осенью 1937 г. завод № 21 получил срочное задание о постройке опытных образцов машины. После ускоренной проработки проекта вышло распоряжение ОКБ № 128 о «мобилизации всех сил на завершение в кратчайшие сроки почетной задачи – выпуск машины «Иванов».[283] Однако в дальнейшем работы над «Ивановым» были переданы заводам № 135 и 207. Причем самолет, позднее получивший название Су-2, выпускался в версии ближнего бомбардировщика, разведчика и штурмовика с экипажем из двух человек. Из-за явно недостаточной мощи мотора и эта машина оказалась совершенно бесперспективной.
Наиболее известным, не воплощенным в жизнь проектом стал истребитель И-180. Более того, некоторые историки утверждают, что непринятие его на вооружение ВВС РККА стало чуть ли не роковой ошибкой. Якобы И-180 мог бы наравне биться с последними модификациями «Мессершмитта» Bf-109. Как же обстояло дело на самом деле? На самом деле дело опять было в моторе.
В конце 1937 г. Николай Поликарпов разработал предварительный проект нового истребителя И-165 с мотором М-88, а затем в марте 1938 г. на его основе подготовил первый вариант эскизного проекта И-180.[284] Согласно официальной трактовке, это был «близкий к схеме И-16 и внешне похожий на него самолет» с несколько увеличенными размерами и широким использованием в конструкции планера прессованных профилей и штампованных деталей. Фактически же это был просто большой И-16 с огромным мотором.
Поликарпов рассчитывал получить для нового самолета безредукторный мотор М-88. Последний опять же являлся советской модификацией старого французского мотора «Gnome-Rhone Mistral Major» K14. Установить другую его разновидность – М-88Р – не представлялось возможным, поскольку это требовало установки винта диаметром не менее 3,2 метра, что в свою очередь, увеличивало высоту шасси.
Однако производство М-88 промышленностью осваивалось медленно, и в итоге Поликарпову все же пришлось проектировать И-180 с мотором М-88Р и винтом ВИШ-23Е. Постройка опытного экземпляра началась летом 1938 г. на заводе № 156. Под давлением начальника ГУ НКОП С. Беляйкина сборка шла форсированными темпами. В ноябре самолет был готов. Однако требуемый винт не был получен, и вместо него пришлось установить ВИШ-3Е, также не было автомата изменения шага винта, а сама машина имела многочисленные дефекты.
Тем не менее по приказу наркомата оборонной промышленности первый И-180 был передан на ЛИС завода № 156 для срочных испытаний. 15 декабря 1938 г. во время испытательного полета погиб летчик Валерий Чкалов. Выполнив взлет, он сделал два круга над аэродромом, после чего заклинило мотор. Пытаясь совершить вынужденную посадку, он начал планировать в сторону аэродрома. Однако за 500 метров до него самолет врезался в опору ЛЭП и рухнул на землю.
Опытный образец истребителя И-180
Серийный самолет Су-2 с двигателем М-88Б, созданным путем модернизации французского двигателя Gnome-Rhone Mistral Major» K14
До сего времени многие считают, что Чкалова «убили», причем чуть ли не по приказу Сталина, а доказательством тому якобы является приказ вылететь на самолете с множественными дефектами. На самом же деле полет на недоделанной машине был в 30-е годы самым обычным, рутинным делом.
Несмотря на явные провалы, работы над И-180 продолжились. В марте 1939 г. на авиазаводе № 1 был построен второй экземпляр истребителя. 19 апреля летчик Е. Уляхин совершил первый удачный полет. В июне того же года уже горьковский завод № 21 получил задание – срочно освоить производством и изготовить войсковую серию машин И-180.
Директор завода Воронин в довольно культурной форме писал наркому И. М. Кагановичу, что вследствие напряженности действующей программы работа по истребителю выполняется в сверхурочное время и аккордно с применением специальной поощрительной системы за сроки и качество. В действительности же освоение нового истребителя быстро приобрело характерные для советской промышленности черты: нарушение ритмичности, штурмовщина, хаотичное планирование. Многие чертежи были разработаны с большим количеством дефектов и неувязок либо вовсе отсутствовали. Пришлось на ходу внести около 1700 конструктивных изменений, в т. ч. вновь спроектировать капот, маслобак и узлы крепления пулеметов. В результате план производства И-180 не выполнялся и к 1 ноября 1939 г. были построены только 11 фюзеляжей.
Тем временем в конце августа – начале сентября прошли государственные испытания И-180. В ходе их были выявлены массовые дефекты: увод самолета вправо на взлете, отказы механизма выпуска шасси, плохая работа масляной системы, неудачная компоновка элементов мотора и т. д.[285] Кроме того, истребитель оказался очень сложным в управлении, что приводило к авариям. Так, 5 сентября 1939 г. во время очередного полета погиб известный летчик-испытатель полковник Т. Сузи.
26 мая 1940 г. на летно-испытательной станции завода № 1 в Москве старший летчик-испытатель Герой Советского Союза майор С. Супрун должен был выполнить испытательный полет на И-180 зав. № 25212 производства завода № 21. Самолет взлетел, набрал высоту 800—1000 метров и убрал шасси, но затем из-за неравномерной работы мотора пилот решил идти на посадку. Истребитель нормально коснулся земли, пробежал 100 метров, после чего его стало бросать вправо и влево из-за выворота стоек шасси. В конце концов И-180 скапотировал и перевернулся. Супрун остался жив, но самолет был полностью разбит. Причиной аварии признали непрочность шасси по причине брака на авиазаводе № 21.[286]
И-180 оказался сложен в производстве и недоработан – в проект внесли 7510 изменений. Первоначальный план в 350 самолетов оказался невыполнимым и его сократили до 110 штук, но и в урезанном виде он был полностью сорван. В сентябре приказом нового наркома авиапрома Шахурина работы по И-180 были прекращены. И правильно! Но причиной тому были не амбиции Яковлева и недалекость Шахурина, как это многие считают.
Дело в том, что И-180, по сути, не представлял собой ничего нового в авиастроении и являлся всего лишь мертворожденным братом И-16. Американские «Райт-Циклоны», французские «Гном-Роны» и прочее моторное старье образца середины 20-х годов, имевшееся в Советском Союзе, полностью исчерпало себя и не имело никаких перспектив модернизации. И страна вполне могла начать войну с безнадежно устаревшими самолетами, подобно Румынии или Венгрии. Но в 1939–1940 гг. промышленностью наконец-то было освоено производство авиамотора М-103, а фактически французского мотора «Испано-Сюиза» 12Ybrs, закупленного в середине 30-х годов. Именно это спасло советский авиапром от полного краха.
Что касается немецкого BMW VI, то после 1932 г. его больше не ставили ни на один советский самолет. Несмотря на многочисленные переделки, использование этого в общем-то давно устаревшего по форме и конструкции мотора в авиации признали бесперспективным. На сем «боевой путь» BMW VI в Советской России мог бы и закончиться. Но…