– Вам понадобится не слишком много времени, чтобы восстановить прежнюю форму. Не позавидую тому, кто будет вашим противником.
Брук, чуть прищурившись, взглянула на него:
– О, Дэвид, вы меня просто захвалили.
– Говорю то, что думаю. – Он пожал плечами и улыбнулся.
Брук вздохнула.
– Мне не хотелось прекращать игру, но я еще немножко боюсь перестараться. Ноги не совсем окрепли, – быстро закончила она.
– Я вас понимаю. Не стоит торопить события, – успокоил ее Дэвид.
– Именно этого я и не хочу делать. – Брук посмотрела на часы. – Господи, мне надо немедленно поймать такси и мчаться домой.
– Такси? – удивился Дэвид. – Зачем? Я довезу вас.
– Спасибо, – благодарно улыбнулась ему Брук.
Они доехали очень быстро, и, после того как Дэвид проводил девушку до дверей дома, Брук пообещала ему при первой же возможности снова составить партию в теннис. Дэвид, похоже, остался доволен.
Закрыв за собой входную дверь, Брук со вздохом облегчения прислонилась к ней. Она была слишком взволнованна, чтобы быстро двигаться. Итак, сегодня она снова играла в теннис и, хотя устала, чувствовала себя намного лучше обычного.
Через несколько мгновений Брук все же заставила себя подняться по лестнице в свою спальню. Какое счастье, что она одна! Ее дневное похождение останется тайной.
Сбросив с себя футболку и шорты и накинув халатик, девушка упала на кровать. Когда же снова открыла глаза, часы показывали без десяти шесть. Гости прибудут к половине восьмого! Брук попыталась вскочить с кровати и невольно застонала. Не слишком ли суровая расплата за несколько мгновений удовольствия побросать мяч? Ей необходима хорошая горячая ванна.
Прежде чем пустить воду, Брук спустилась вниз, чтобы сообщить, что уже проснулась. У подножия лестницы она столкнулась с Джонатаном – он появился из малой гостиной с наполненным стаканом в руке.
– Привет, сестренка! Я только что собирался подняться к тебе.
– А я-то удивлялась, почему меня никто не разбудил, – улыбнулась Брук. – Я была в ужасе, когда перевернулась на бок и увидела, который час.
– Энн не велела тебя тревожить, потому что у тебя нет никаких дел, кроме одного – одеться к вечеру. Вполне возможно, что ужин затянется, если наши друзья будут в настроении. Кстати, – продолжал он, – извини за вчерашнюю историю с Эшли. Энн как следует отчитала меня. И все же, я думаю, ты не должна была принимать это так близко к сердцу. Извини. – Он обиженно пожал плечами.
В эту минуту Джонатан напомнил Брук мальчугана, который всегда надувал губы, когда ему в чем-то отказывали. Вздохнув, она постаралась не думать об этой черте характера своего брата, но, увы, прошлое не забывалось. Девушка догадывалась, что за его просьбой относительно Эшли кроется что-то большее, чем он ей сказал.
– Джонатан, – нерешительно продолжила она, – давай посмотрим, как будут развиваться события. Кто знает? Твой мистер Грэм может так же не понравиться мне, как я не понравилась ему вчера. Я думаю, лучше подождать. А сейчас извини. Если я срочно не приму ванну, то не буду готова к приезду гостей. – Улыбнувшись, Брук повернулась и стала подниматься по лестнице.
Приняв ванну, она стала примерять красивое кружевное белье. Почему-то сердце вдруг забилось сильнее, и Брук представила себе Эшли. Сегодня она снова встретится с ним. Весь день она не позволяла себе думать об этом. Если в памяти всплывало надменное загорелое лицо, она быстро старалась переключиться на что-то другое. И вот теперь, когда встреча была так близка, ее снова охватил страх. О причинах его думать не хотелось, но она решила, что постарается выглядеть как можно лучше.
Брук, как ей казалось, выбрала самое простое из своих платьев – белое из мягкого шифона, с рукавами, присобранными у плеча, разрезами до манжетов и острым глубоким вырезом.
Сунув ноги в босоножки на высоких каблуках, Брук принялась щеткой расчесывать волосы, затем щипцами чуть завила концы и отбросила всю копну назад. Единственными ее украшениями были маленькие бриллиантовые сережки – подарок родителей на Рождество незадолго до их гибели – и тонкая золотая цепочка, которую она почти никогда не снимала. Осталось чуть брызнуть на себя духами «Хлоя» – и она готова предстать перед гостями.
Сглотнув от волнения, стараясь подавить тревогу, Брук покинула комнату.
Когда она спустилась вниз, ей показалось, что все гости уже в сборе. Их было не менее пятнадцати человек, и все они чувствовали себя свободно в гостеприимном доме Лоусонов: одни собрались группками и беседовали, кто-то пил коктейль у бара. Из угла, где была стереосистема, доносились приглушенные звуки музыки, не мешавшей оживленной беседе. Пахло духами, табаком и ароматом цветов, доносившимся из открытых дверей во дворик.
Весь вечер она со страхом ждала этого момента, но сейчас почему-то уже не боялась примкнуть к любой из групп.
Энн, заметившая, как Брук замерла на пороге, поспешила к золовке.
– О, ты выглядишь великолепно! Один день отдыха и несколько часов под солнцем сделали свое дело. Ты начинаешь поправляться, – одобрительно сказала она.
– Приятное общество и отличный климат творят чудеса, – рассмеялась Брук. – Как и то, что я счастлива быть здесь. Я чувствую себя отлично. Надеюсь, тебе не надоело, что я это повторяю как попугай?
– Ничуть! – воскликнула Энн. – Мы рады, что ты с нами, и ты сама это знаешь. А теперь пойдем, я познакомлю тебя с нашими друзьями. Они отличные люди, немного шумные, но безобидные, – иронически заключила она.
Когда Энн знакомила Брук с гостями, та не могла не заметить, что среди приглашенных были как американцы, так и гавайцы. В большинстве своем на вечеринку собрались сослуживцы Джонатана и соседи по кварталу.
Как только хозяйка убедилась, что Брук спокойна, она оставила ее в обществе скромного, приятного молодого человека, успевшего присоединиться к группе гостей, окруживших Энн и Брук. Его тут же весело поздравили с тем, что ему всегда достается самая красивая девушка.
Улыбаясь, молодой человек повернулся к Брук:
– Прошу не верить моим так называемым друзьям, которые пытаются убедить вас в моей неотразимости. Кстати, меня зовут Джеймс Грегори, для друзей – просто Джим.
– Я хорошо расслышала ваше имя, мистер Грегори.
– Пожалуйста, прошу вас, не называйте меня мистером Грегори, – с нажимом повторил он. – Меня никто так не называет.
Он подшучивал над собой, видимо, считая, что лучше посмеяться над самим собой вместе с друзьями, чем стать объектом их насмешек. Побыв рядом с ним всего несколько минут, Брук поняла, почему Грегори считали душой общества. Она тоже оценила добрый юмор и попытки пофлиртовать с ней. Джим был отнюдь не красив, его нельзя было даже назвать симпатичным: довольно высокого роста, поджарый, с каштановой шевелюрой. Длинное и узкое лицо, покрытое веснушками, украшал слишком большой нос. Зато у этого парня были глаза небесной голубизны и заразительная улыбка.
– Я слышал, вы знаменитая теннисистка? – поинтересовался Грегори В его глазах было восхищение.
– Тише. – Брук сделала большие глаза и оглянулась, чтобы убедиться, что его никто не слышал, а потом шепотом спросила: – Кто вам это сказал?
– Кто? Конечно, Дэвид Риттер. Я виделся с ним сегодня в теннисном клубе. Он еще сказал, что играл с вами утром.
Брук облизнула внезапно пересохшие губы.
– Мне не хотелось бы, чтобы об этом узнали все. – Она почувствовала себя как-то неуютно. – Мой брат и его жена понятия не имеют, что я рискнула взять в руки ракетку после несчастного случая.
Джим явно смутился.
– Несчастный случай? Дэйв об этом ничего не говорил.
Брук, в свою очередь, очень удивилась:
– Дэвид ничего не сказал вам? – Нет никакого смысла скрывать, подумала Брук. Честно говоря, она не ожидала, что Дэвид удержится и не расскажет все, что узнал о ней. – Я попала в автомобильную катастрофу, и мне запретили играть в теннис. Но, как видите, врачи ошибались.
– Похоже на то, судя по рассказу Риттера.
Брук покраснела:
– Обещайте мне, что это останется нашим секретом. Сделайте одолжение, попросите Дэвида, когда увидите его, чтобы он никому не говорил, что я снова пытаюсь играть.
– Он был так счастлив, что познакомился с вами, что не удержался и чуть-чуть похвастался. Но я обязательно передам ему, чтобы молчал.
Брук одарила молодого человека признательной улыбкой:
– Спасибо.
– А как насчет того, чтобы поиграть и со мной тоже? Мы можем тренироваться вместе. Согласны?
– С удовольствием, – не задумываясь ответила Брук.
Джим был явно доволен.
– Отлично. Скоро я позвоню вам, и мы устроим наше тайное свидание. – Он лукаво подмигнул Брук, и она, не удержавшись, звонко рассмеялась.
Смех Брук не мог не привлечь внимания Эшли Грэма, который в этот момент вместе с хозяином дома вошел в малую гостиную. Грэм терпеть не мог подобных сборищ и избегал их как только мог. Но сестра Джонатана произвела на него впечатление. Она была очень мила, дерзка и самолюбива – настоящий вызов ему. Эшли хотелось снова увидеть эту девушку.
Брук тоже взглянула в сторону Эшли и внезапно почувствовала, как екнуло сердце. Она понимала, что не должна так смотреть на него, но ничего не могла с собой поделать. Эшли тоже не сводил с нее взгляда. Эти двое словно забыли, что они в комнате, полной гостей.
Наконец, вздрогнув, Брук взяла себя в руки и повернулась, чтобы ответить на вопрос Джима Грегори. Увидев растерянное лицо своего нового знакомого, она поняла, что Джим уже несколько раз повторил свой вопрос.
– Простите, – извинилась Брук. – Я, кажется, опять задумалась. – Она улыбнулась, скрывая невнимание к собеседнику, но тут же поняла, что конспиратор из нее никудышный: губы Джима недобро сжались, когда он посмотрел на Эшли Грэма.
– Вы прощены. Нет смысла сердиться на самую красивую женщину в этой гостиной, не так ли?
Грегори снова улыбнулся, но Брук заметила, что его глаза уже не смеялись. Она догадывалась, что у него на языке вертится вопрос об Эшли, но Джим сдержался.