Все оттенки черного — страница 22 из 56

Мотоцикл, встав на козла, рванул с места.

— Их-х-х-х-ха-а-а-а! — восторженно заорал Харон.

— А-а-а-а-а-а! — в ужасе закричал Константин. — Что ты делаешь, сволочь! Убьемся же!

— Убитых не убии-и-и-и-ить!

Ехали мимо древних замков, мимо египетских пирамид, пересекали Нил и Евфрат. Казалось, за несколько минут успели проехать половину мира.

Лодочник-байкер остановил мотоцикл. Двое находились в большом современном городе, вокруг светились неоновые надписи, блистали разноцветные витрины.

— Я тут решил, что надо тебе одеться. Негоже в таком виде.

— А как же твое «мертвые сраму не имут?».

— А… — отмахнулся перевозчик душ. — Это пропаганда. Пойдем.

В элитном бутике Харон помог выбрать пассажиру рубашку, стильный костюм-троечку и туфли.

— А трусы? И носки?

— Да ты, братец, не промах. Ну выбирай.

На кассе стояла продавщица с бледным, почти белым лицом. Наверное, тоже из мертвых.

Приодевшись, Константин почувствовал себя человеком. Саван он запихал в кофр на багажнике байка.

Сын вечного мрака указал на вывеску.

— Перекусить не хочешь?

— А.. можно? Я бы не отказался.

Зашли в кафе и сели за единственный столик. Харон щелкнул пальцами, подзывая официанта, такого же бледнолицего, как и продавщица в бутике.

— Рыба под шубой, борщ и по двести водки.

— А тебе разве можно? — удивился Константин. — Ты же за рулем!

— Ну ты же меня не сдашь? Может, я хочу за упокой твоей души выпить. К тому же трезвый байкер… это просто неприлично. Ну где ты видел трезвого байкера?

Когда официант принес заказ, дернули по сто, не чокаясь, и закусили.

— Слушай, а почему люди там по три месяца ждут, а меня ты сразу выбрал?

— А дураки потому что. Привыкли сидеть и ждать, когда их позовут. Так всю жизнь и провели в ожидании. И даже после смерти ждут чего-то. А ты мне сразу понравился, не сидишь на месте. Энергичный такой, деятельный. Ты даже после смерти не пропадешь.

Выпили еще по одной, похлебали борща.

— А я думал, что после смерти не так. — Константин взмахнул руками. — Ну там… котлы, черти. А на деле я с тобой водку за упокой своей души пью.

— Этого добра ты еще насмотришься. — Лодочник разгладил пальцами пышные усы. — Хотя, конечно, раньше все было иначе. Особенно во время чумы или войн, когда люди, как мухи, мерли. Спешка была такая, мы просто сгорали на работе. Помер человек, и сразу в Ад или в Рай. Полевой суд по-быстрому сварганили, тащите следующего. А сейчас толерантность, не обидь никого. Да еще последнее желание выполни. А мне, между прочим, еще и пиццу развести надо, чтоб на бензин заработать. Бензин, представляешь, в смету не включили.

— Ну так иди, развози свою пиццу. Отвези меня, куда хотел, и все.

— Не-е-е-ет. — Перевозчик хлопнул ладонью по столу. — Я тебя должен обслужить по полной программе. Да к тому же ты мне понравился, а тебя я обманывать не хочу. Хочешь к цыганам?

— Нет.

— В кино?

— Да ну его.

— Могу даже экскурсию на МКС устроить.

— На твоем мотоцикле?

— А то! Я Нила Армстронга даже на Луну возил. Мечтал он еще разок там побывать. Так говори, что ты хочешь?

Константин задумался.

— Я… я хочу жену свою увидеть.

— Да ладно! Вы с ней еще встретитесь. Если хочешь, то скоро. Я тебе это устрою!

— Да ну что ты! — ужаснулся пассажир. — Не нужно. Я хочу ее сейчас увидеть. Если можно.

— Можно! — Сын Эреба и Нюкты поскреб подбородок. — Но если ты не против, я сначала пиццу отвезу.

— Конечно!

— Наелся? Давай еще по одной выпьем и поедем.

Заказали по пятьдесят на посошок, дернули и вышли из кафе.

— Держись, сейчас рванем в мир живых.

Мотоцикл взревел, снова встал на дыбы и скакнул вперед, подобно ретивому коню. Дорога и здания исчезли, вокруг заклубился разноцветный туман, словно они попали на съемочную площадку фантастического фильма.

В плотном тумане звуки таяли, даже рокот мощного двигателя доносился откуда-то издалека, и только зубы отзывались вибрацией.

— Где мы? — Константин не услышал своего голоса.

Харон кричал в ответ, полуобернувшись, но его тоже не было слышно. В маске чумного доктора он выглядел устрашающе.

На несколько мгновений туман рассеялся, и далеко внизу открылась земля, аккуратные вспаханные поля, разлинованные грунтовыми дорогами. И тут же снова все заволокло цветным туманом. Мотоцикл летел высоко в небе. В чужом небе.

Минут через десять пошли на снижение. Уши заложило, внутренности подскочили к горлу, и Константин почувствовал давно забытое детское чувство восторга, охватывающее его когда-то, когда с ребятами катались на качелях в парке. Вскоре мотоцикл вынырнул из тумана и приземлился на широком проспекте. Пассажир узнал родной город.

Лодочник вел, как сумасшедший, обгоняя даже безбашенных таджиков, водителей «Газелей». С десяток раз успевал пролететь перекрестки за мгновение до того как светофор переключался на красный. Константин заметил, что байкер жульничал, каким-то образом управляя светофорами.

Рыкнув последний раз, мотоцикл остановился. Харон поставил его на подножку и жестом фокусника достал из воздуха коробку с пиццей.

— Еще горячая. Обожаю запах пиццы. Хочешь кусочек?

Он вскрыл коробку, вынул из нее треугольный кусок пиццы и протянул пассажиру.

— Вуяля!

— А… можно? — неуверенно спросил Константин.

— Да конечно. Тебе все можно! Пользуйся, это твой день. Больше такого не повторится.

Константин взял пиццу.

— А как же покупатели?

— И не заметят. Будь спок!

Сын вечного мрака вошел в подъезд и вернулся спустя минуту уже без пиццы. Завел железного коня и не торопясь повел его по улицам города.

— А зачем тебе подработка? — спросил пассажир. — Ты же Харон! С каждого по оболу и ты уже богат.

Харон наподдал газу.

— Ну, я так развлекаюсь. Мне нравится с людьми общаться. А по поводу оплаты проезда — вот ты мне сколько дал?

— Ну… нисколько.

Птичий клюв чумного доктора качнулся.

— То-то. И ты такой не один. Проезд у нас с некоторых пор бесплатный. Когда инфляция началась, люди стали платить по два обола, потом по три, по десять, по сто, по тысяче. Слушай, ну это ужасное зрелище — как хомяки, право слово, что ни жмурик, так полон рот медяков. И мне все это вытаскивать и пересчитывать, слюни, сопли, мама, я вас умоляю, у меня руки по локоть в соплях были. Да и поговорить не с кем, набьют рот железяками и мычат, как коровы. В итоге сделали проезд бесплатным. И я могу спокойно развозить пиццу. Кстати, как пицца?

— Вкуснятина. Но мало.

— Ну если заказ будет, дам еще один кусочек.

Мотоцикл остановился. Сын Эреба и Нюкты обернулся, не снимая шлема.

— Так чего ты хочешь? У тебя есть одно желание. Сразу скажу, вечной жизни и всего такого не получишь, в пределах разумного.

— Я хочу увидеть жену.

— Вы с ней все равно встретитесь!

— Я хочу сейчас.

— Слушаю и повинуюсь, — дурашливым голос сказал Харон. — Тогда поехали.

Вновь зарычал мотор и по обе стороны замелькали дома и деревья. Вскоре лодочник остановил мотоцикл во дворе дома, где жил Константин. Казалось бы, он был здесь вчера, но знал, что прошло уже как минимум три дня или даже больше. Его наверняка уже похоронили.

Сын вечного мрака заглушил двигатель.

— Пойдем.

— Ты тоже пойдешь?

— Ты без меня не сможешь никуда пройти. Я твой проводник.

Лодочник шагнул к подъезду, и поманил за собой. Дверь перед ним открылась, как перед родным.

— Сразу введу в курс дела. Она тебя не увидит. Ты для нее мертв.

— А тебя?

— Меня люди видят, только когда я этого хочу. Для твоей жены я тоже будут невидим.

Поднялись на второй этаж. Харон открыл дверь в квартиру и пропустил вперед Константина.

— Извини, но времени поджимает. Даю десять минут. Поговорить с женой ты не сможешь, но посидишь рядом. Лайфхак — в зеркале у нее есть шанс тебя заметить. Конечно, это с большой вероятностью повредит ее рассудок, тут уже сам думай, надо тебе это или нет.

В прихожей стояли мужские ботинки. Высокие берцы. «Я таких никогда не носил. Но знаю, кто любит такие боты… знаю!» В ванной шумел душ. «Думал сменить смеситель, да так и не успел».

Отстранив проводника, он прошел в зал. На диване сидел Степан почти голый, в трусах и носках. На экране телевизора шло какое-то дурацкое ток-шоу.

— Упс, — сказал за спиной Харон. — Вот это поворот!

Степан его не услышал и продолжал смотреть телевизор.

Константин потерял дар речи. Остановился в середине комнаты и молча стоял перед Степаном.

Шум в ванной прекратился, и оттуда вышла Таня, завернутся в большое банное полотенце. Отбросив полотенце и оказавшись неглиже, села на колени Степана и обняла его.

Лодочник хмыкнул.

— Похоже, вдова уже не скорбит, а?

— М-да… — ответил Константин. — Пожалуй, лучше поедем выпьем водки.

— Верная мысль! Айда! Я прокачу тебя с ветерком!

На душе было тяжело… Хотя что такое душа… Он сейчас сам бесплотный дух. Развернулся и понуро побрел к выходу.

— Мне страшно… — послышалось из зала. — Вдруг полиция заподозрит?

— Не переживай, милая! Сделано все чисто, комар носу не подточит. Он напился и сел за руль. Никто его не убивал, сам разбился… понимаешь? Никто тебя больше не обидит!

Сын Эреба, который тоже было двинулся к двери, замер.

— Ого! Кажется, намечается детективная история. Братан, прими мои соболезнования. В следующий раз выбирай жену и друзей тщательнее.

Константин ощутил прилив злости.

— Он мне не друг, а партнер по бизнесу.

— Тем более. — Харон сочувственно показал головой. — Послушаем, что дальше скажут? Может быть, будет чистосердечное признание?

— А смысл? Не припомню, чтобы в наших законах предусматривались показания духов умерших свидетелей.

— Ну… для себя. Хотя бы будешь знать. Да и мне любопытно.

— Любопытной варваре на базаре нос оторвали. А ты разве сам не можешь узнать? Ты же Харон! Ты с мертвыми можешь общаться и с живым