А как там наши соперники, Кох и Пастер? В какой-то момент их противостояние приобретает не просто научный, а еще и политический характер. Кох изобретает метод окрашивания трудноуловимых микобактерий, вызывающих туберкулез. Так они получают имя – «палочки Коха». Германия быстро распространяет слух об этом достижении, чтобы противопоставить свою научную величину Франции. Пастер понимает: для выигрыша ему недостает внимания к людским болезням. Удачно для последнего в Египте распространяется холера и над Европой нависает угроза эпидемии. Обе европейские страны снаряжают свои исследовательские бригады: одну возглавляет Кох, а другую – ближайшие помощники Пастера (сам он ехать отказался, сославшись на здоровье). Увы, в ходе экспедиции умирает друг и коллега Пастера, и тот глубоко переживает эту трагедию. При этом Кох и его группа ученых догадываются, что холера распространяется через грязную воду. Египтяне и индусы пьют ее прямо из рек, в которых хоронят умерших от заразы. Вскоре Кох презентует вакцину, чем зарабатывает себе мировую известность.
Отойдя от трагедии, Пастер берется за еще одну напасть – бешенство. Уникальность этой истории в том, что бешенство вызывается вирусом, а последний настолько мал, что микроскопы прошлого просто не могут его разглядеть. Ученик Пастера выделяет возбудителя и на этом основании создает вакцину – ослабленную палочку. Сначала опыты проводятся только на собаках и их результаты субъективны, но однажды к Пастеру приезжает убитая горем мать и привозит своего сына, укушенного бешеным псом. Точно ли мальчик болен, узнать невозможно, так как бешенство проявляет себя недели, а то и месяцы спустя. Луи Пастер очень рискует – жизнью ребенка и собственной репутацией. Но желание обойти Коха велико. В итоге мальчик получает несколько прививок ослабленного вируса, а потом и полный вирусный удар и (о чудо!) выживает! В лабораторию Пастера начинают съезжаться дети со всей страны, и даже целый корабль детей из Америки. Почти все оказываются спасены.
Кох чувствует, что на фоне такой славы оппонента его имя меркнет, и идет на очень необдуманный шаг: заявляет, что создал вакцину от туберкулеза под названием «туберкулин». При этом он до конца не понимает ни состава сыворотки, ни ее действия на организм: у больных животных она вызывала сильную аллергию, но до 80 % из них тем не менее выкарабкивались из болезни. После публикации в научном журнале весь мир трубит: «Кох изобрел лекарство от чахотки, мы спасены». Однако результаты вакцинации оказываются неутешительными: люди мучились от тяжелой интоксикации, а как минимум 21 человек умер.
Но это же «лекарство» позже будет слегка изменено и предложено в качестве ранней диагностики туберкулеза – реакции Манту, чем спасет-таки жизни миллионов человек по всему миру.
Но Кох об этом еще не знает. Чтобы избежать общественного порицания, он берет отпуск и едет с молодой 17-летней женой в Египет. Немного спустя немецкий ученый возвращается к работе и делает еще много открытий. В Германии появляется Институт Роберта Коха. Как и Институт Луи Пастера во Франции.
Да и в целом общественность простит Коху его ошибку, а Пастера назовут «добрым пастырем», который спас человечество от многих смертельных заболеваний. Где-то сам, а где-то косвенно – через противостояние с немцем и благодаря множеству своих учеников, которые станут впоследствии обладателями Нобелевских премий.
Так рождалась микробиология, а мы из просвета кишечника и его петель путешествуем дальше – туда, где жир создает на животе подушку безопасности, а у некоторых – спасательный круг.
Глава 4,в которой жир разбирается по молекулам
Aнсель Кис громко заявил о себе в 1944 году, когда 36 молодых мужчин добровольно-принудительно приняли участие в «голодном» эксперименте под его началом. Заведующий Лабораторией физиологической гигиены в Миннесотском университете убедил местное правительство, что он точно поможет истощенной войной Европе реабилитировать изрядно похудевшее население. Кис был убедителен в презентации своего проекта, поэтому власти согласились помочь ученому.
Анселю предоставили список «отказников совести» – парней, которые не шли на фронт по религиозным причинам. Они тяжело трудились, и для некоторых предложение около полугода побыть подопытными с непыльной работенкой в Лаборатории показалось заманчивым. В итоге 36 молодых и крепких парней поселились под одной крышей в наскоро организованной для них общей комнате при Миннесотском университете.
Три месяца бойкие молодые люди с хорошо организованной мускулатурой (судя по фотографиям) питались по разработанному Анселем рациону на 3200–3500 килокалорий, в зависимости от исходного веса, работали в Лаборатории и проходили не менее 5 километров в день спокойным шагом. Еще некоторое время в неделю отводилось на пробежки. Спустя 12 недель после контрольных замеров физиологических показателей здоровья начался самый сложный период – еду участникам исследования стали давать в основном углеводную: картофель, капусту, макароны и хлеб из цельнозерновой муки, два раза в день, суммарно не более чем на 1570 килокалорий. При этом физическая активность сохранялась на предыдущем уровне.
Чтобы в подопытной группе не было срывов, пропаганда подготовила специально для них плакаты с фотографией малышей, смотрящих на пустые тарелки, и надписью: «Готовы ли вы поголодать, чтобы их лучше кормили?»
Но уже спустя две недели возник первый прецедент: один из молодых людей во время выезда в город купил себе молочный коктейль и мороженое, а затем признался Кису, что видит сны с актами каннибализма. Когда при следующем разговоре с Анселем этот человек набросился на него с угрозами убийства, было решено отправить подопытного в психиатрическую больницу, а затем вывести из эксперимента. Спустя некоторое время еще один испытуемый был исключен по той же причине.
Остальные держались. Как могли. Их либидо снижалось день за днем, пока полностью не исчезло. Просмотр порнографических фильмов не вызывал никаких эмоций, а вот кулинарные шоу стимулировали бурные дискуссии. Многие не просто мечтали о еде, а стали делать ее смыслом своей жизни. Чуть ли не каждый второй хотел по окончании эксперимента открыть собственный ресторан и питаться в нем неограниченно. Но и эти разговоры вскоре сошли на нет. Люди становились все тише, из веселой дружной компании они превратились в волков, которые намеренно широко расставляли локти во время обеда, чтобы в их тарелку ненароком не попала чужая ложка. Возросли вспышки агрессии, способность легких вдыхать воздух снизилась на 30 %, почти всех поразила анемия, но в остальном авитаминозов не наблюдалось. Многие начали отказываться от работы, а на беговой дорожке попросту падали без сил. Еду досаливали, перчили и разбавляли водой. Кстати, в воде, жевательной резинке и кофе испытуемых никто не ограничивал, и ближе к концу эксперимента было задокументировано, что многие жевали более 40 подушечек жвачки в день и выпивали не менее 15 чашек кофе. Большинство мужчин начали страдать отеками, что затрудняло анализ веса и объемов тела. Сердце стало биться медленнее, частота стула доходила до одного раза в неделю. Удивительно, но, рассматривая себя в зеркало, испытуемые не называли себя худыми, а вот окружающих считали излишне тучными, что характерно для больных анорексией.
Совпадение ли, но война и эксперимент закончились почти одновременно. Двадцать девятого июля 1945 года начался реабилитационный период, то есть на столах парней из Миннесоты наконец появилась полнорационная еда, а уже в октябре этого года Ансель Кис кратко описал свои выводы: восстановление физических сил и объемов тела лучше всего происходит на усиленном рационе не менее 4000 калорий, а вот витамины и добавки дополнительных порций белка в порошке являются неэффективными. И да, вести переговоры с Европой о демократизации стран нужно только после откорма населения. Ведь именно на психическое здоровье голод оказал наибольшее влияние. Испытуемые, даже получив неограниченный доступ к еде, еще долгое время оставались агрессивными и не настроенными на конструктивный диалог, как звери, отстаивающие свою добычу.
Кстати, практически все участники эксперимента по его окончании набрали лишний вес и из поджарых мускулистых парней превратились в округлых мужичков.
Ну а что Ансель Кис? Не будучи врачом, он заработал уважение в медицинских кругах Америки и опубликовал двухтомный труд «Биология человеческого голода». Он же в 1958 году ввел не только американцев, но и весь мир в заблуждение, заявив, что жир вреден.
Но финал этой истории я расскажу тебе в конце главы, а пока обсудим…
Зачем тебе читать про всю эту анатомию и науку о еде, если ты просто пришла узнать, как избавиться от выпирающего живота? Дело в том, что жизнь – это длинный путь, где могут встречаться разные препятствия и неровности дорожного покрытия. Я хочу, чтобы ты узнала свое тело, научилась понимать его сигналы и выбирать стратегию действия. Есть проблема – вздутый и вываленный живот, но причин ее множество. И сегодня тебя настигла одна, а, допустим, завтра настигнет другая. Однако, прочитав эту книгу, ты научишься анализировать и понимать: где ты повернула не туда, чтобы вернуться на шаг назад, а потом вновь пойти прямо, гордо расправив плечи и без какой-либо необходимости втягивать живот.
Твое тело – твое дело. Это про ответственность и взрослую позицию. Поэтому ныряй глубже в свою брюшную полость, там есть еще кое-что интересное – жир. Причем абсолютно у всех.
Я уже говорила про брюшину – серозную оболочку, одну из трех в теле (есть еще перикард – оболочка сердца и плевра – оболочка легких), но самую большую из них. Париентальный листок брюшины организует оболочку внутренних поверхностей живота и спины – тянется снизу вверх – до грудобрюшной диафрагмы, полностью повторяя ее контуры, а затем спускается уже висцеральным листком, обнимая печень и желудок, после чего снова спускается вниз и… поднимается наверх. Пробовала ли ты когда-нибудь сделать из бумажного квадратного листка красивую снежинку? Нас всех этому учили в детстве. Помнишь, что лист сначала нужно сложить вдвое, а затем вчетверо? Вот и брюшина складывается вчетверо, формируя большой сальник. Где остается малый сальник? Выше, но в этой главе он нам не столь интересен. А вот большой, который также называют фартуком из-за его внешнего вида, – он весьма заботливо укрывает петли тонкого кишечника.