Резкость в голосе Кирби дала понять, что на сегодня этого достаточно.
– Проголодался?
Они спускались с подъемника. И на этот раз Кирби проделал путь самостоятельно.
– Я бы поел.
– Думаю, у меня есть немного еды и пара пива.
За едой Кристофер успокоился, поняв, что не оттолкнул приятеля своими расспросами. На самом деле Кирби воспользовался смущением друга, чтобы повернуть ситуацию в свою пользу.
– Скажи-ка мне, Кристофер, чем ты занимаешься теперь, когда не можешь, как ополоумевший, нестись вниз с горы?
– Ты правда хочешь об этом знать?
– Ну я же спросил.
Кристофер колебался. Его ответ мог потрясти друга. Он не психолог, но ирония происходящего не могла не остаться незамеченной.
– Дело в том, что я увлекся скалолазанием.
– Ты серьезно?
Кристофер кивнул.
– Какие горы ты покорил?
– Я начал с Уитни. Килиманджаро два года назад. В прошлом году Эверест.
– Черт. Жаль, я не знал об этом. Мы могли бы… – Кирби резко замолчал, вспомнив, что все это для него в прошлом.
– Кирби, мне жаль.
– У охотников за адреналином короткий век.
– Так ты думаешь о нас?
– Такими мы были. Хотя, мне кажется, это не изменилось. Что дальше?
– Этой зимой у меня свидание с Аконкагуа.
Кирби округлил глаза.
– Твою ж…
– В точку.
– Ради бога, не говори Элли.
– Не буду. Но разве это не тот момент, когда ты попытаешься отговорить меня от этого дела?
Кристофер ожидал этого с тех пор, как услышал о несчастном случае с Кирби в Аргентине, куда он намерен направить свои стопы в следующем году.
Кирби покачал головой:
– У меня ничего не вышло. Аконкагуа. Уникальный опыт. Рад за тебя.
Кристофер забеспокоился:
– Ты до сих пор так считаешь? После всего, что случилось?
Как бы чувствовал себя он на месте друга? Гора чуть не убила любимого брата Элеоноры и унесла жизнь ее мужа.
– Это было прекрасное путешествие.
– Ровно до того места, где гора надрала тебе задницу, приятель.
– Это просто несчастный случай. Он мог произойти с кем угодно.
– Скалолазание вообще опасный спорт. Ты должен был помнить об этом.
– Я помнил, но так получилось.
– Складывается впечатление, будто это была не твоя воля.
Кирби неуверенно переступил с ноги на ногу, снова бросил взгляд на свой протез.
– Моя. Это я решил туда поехать.
– А теперь, как тебе кажется, расплачиваешься, да? Хочешь отказаться от карьеры, потому что сделал с собой это?
– Кристофер…
– Кирби, ты не должен корить себя. Единственное, что изменилось, – размер твоей обуви. Только ты удерживаешь себя в таком подавленном состоянии.
После напряженного продолжительного молчания Кирби вздохнул и покачал головой:
– Не могу решить, ты мой терапевт или друг, который хочет поддержать? Не важно, меня это пугает. Давай прервем ненадолго разговоры о моем состоянии.
– Только если ты пообещаешь не вести себя как жалкий неудачник.
Кирби ухмыльнулся:
– Я уже говорил, что чертовски рад снова видеть тебя?
Кристофер похлопал его по плечу:
– Намотай сопли на кулак!
– Придурок.
– Недоумок.
– Я могу делать это весь оставшийся день.
Кристофер усмехнулся:
– Пойдем разыщем твою сестру. Работа на сегодня закончена.
Глава 5
Элеонора стояла у кухонного окна и уже десять минут вытирала полотенцем одну и ту же тарелку, наблюдая, как ее брат и Кристофер кидают друг другу мяч на заднем дворе. Кристофер вернулся в их жизнь чуть больше недели назад, а она уже заметила перемену в настроении Кирби и сейчас с восторгом наблюдала за тем, как брат начинал интересоваться чем-то большим, нежели телевизор, хотя к вмешательству Кристофера относилась со смешанными эмоциями.
Ее ранило то, что она так и не смогла самостоятельно вывести его из угнетенного состояния. В конце концов, они половинки одного целого. Она готова сделать для него все. Даже если теперь это означает уступить свое место Кристоферу.
Кирби не единственный человек, чье будущее выглядит как одна большая черная дыра. Ее жизнь тоже провисла, пусть со стороны это выглядит иначе. Ко гда Кирби наконец окончательно воспрянет духом, устроится в больницу, а их родители вернутся, Элеонора почувствует себя ненужной. И они с Эмори останутся один на один.
Она и кроха сын будут строить свою жизнь заново. Без Кевина. С чего начать? Элеонора не представляла, как вернется в Южную Америку, а ее семья останется в Штатах. У нее будет больше возможностей получить хорошую работу, если она переберется на Восток. И она, безусловно, может получить хорошие отзывы. Но хочет ли она так растить своего ребенка?
Ее детство было похоже на идиллию. Небольшой городок благодаря туризму никогда не выглядел по-настоящему провинциальным, хотя до ближайшего посольства было очень далеко. Ее образование и опыт, умения и навыки оказались не самыми востребованными в горах Северной Каролины.
Пока Элеонора обдумывала смутное будущее, ее радостный и довольный сын играл с набором мерных алюминиевых ложек. Она подумала, что он растет не по дням. Совсем скоро придется обновлять его гардероб. Несмотря на то что до первого дня рождения еще далеко, он довольно крупный для своего возраста.
Внезапный стук в заднюю дверь напугал ее.
Кристофер просунул голову.
– Элеонора, можешь подать мне пару бутылок воды?
– Конечно.
Когда она передавала воду, их пальцы соприкоснулись. От его разгоряченной кожи пахло лимонным лосьоном после бритья. Притягательный аромат. Он не смотрел ей в глаза.
– Спасибо.
Она положила руку ему на плечо.
– Как у него дела, Кристофер? В самом деле. Он говорит, он в порядке, но ясно, что это не так.
Кристофер повел плечами, ее рука повисла плетью вдоль тела.
– У него все будет хорошо. Просто не все еще встало на свои места в голове. Он винит себя за то, что произошло, по-прежнему не уверен в том, что ему стоит работать врачом. Просто ему нужно время.
Кристоферу явно не терпелось уйти, но Элеонора поняла: если не скажет этого, упустит что-то важное.
– Кристофер.
– Да?
– Я благодарна тебе за все, что ты делаешь для Кирби, но ведь я тоже скучала по тебе и с нетерпением жду на следующей неделе.
Кристофер замер, как животное, почуявшее угрозу, и шумно втянул воздух.
– Моя семья будет рада снова увидеться с тобой.
– А ты, Кристофер?
Она отказалась от уверток. Больше не было ни гордости, ни игр. Ей просто хотелось почувствовать что-то, кроме беспокойства, боли и страданий. Он сжал бутылку так, что треснул пластик. Вода разлилась по всей кухне.
– Прости. – Он схватил рулон бумажных полотенец, но она забрала его.
– Забудь. Я сама приберу. – Она снова положила руку ему на плечо. – Неужели мы просто не можем оставаться друзьями, как раньше?
Кристофер взрослый, совершенный, потрясающе сексуальный и харизматичный мужчина. Она взглянула на него, не скрывая своей растерянности и желания вновь ощутить себя женщиной.
Наконец он заговорил:
– Я и есть твой друг, Элли. Но это все. Я тот же парень, как и десять лет назад. Ты предложила мне выбрать – я сделал это. Теперь ты скорбишь, возможно, тебе одиноко, но это не повод играть с огнем.
Прежде чем она успела ответить, он взял ее лицо в свои руки. Твердые пальцы были горячими, слегка мозолистыми. Уверенными. Чувственными. Атмосфера в кухне наэлектризовалась. Несмотря на распахнутые окна, на ее лице выступила испарина.
– Мне всегда казалось, что ты живешь настоящим. Это изменилось?
Он пожал плечами, поглаживая ее щеку, возможно, бессознательно.
– Нет. Но даже я понимаю, что лучше не связываться с женщиной, которая потеряла так много. Элеонора, я всегда буду рядом. Мы сможем болтать, советоваться или просто проводить время вместе. Как друзья. Но ничего больше. Поверь, потом ты поблагодаришь меня за это.
– Нечего мне покровительствовать. – Она ощутила ком в горле. – Я взрослая женщина и могу принимать собственные решения.
– Знаю. Но на этот раз я собираюсь быть сильным. Последние восемнадцать месяцев ты заботилась обо всех, кроме себя. Потеряла мужа, почти потеряла брата. Родители живут на другом континенте. Дед угасает у тебя на глазах. Можешь рассчитывать на меня, Элли.
– Но только как на брата.
– Да.
– У меня есть брат. – Она коснулась губами его ладони. – Еще один мне не нужен.
Не хотелось признавать, что его пафосные речи не лишены смысла.
– Элли, не делай этого. – Он почти простонал, словно она пытала его. – Пожалуйста.
Пришлось приложить немало усилий, но она отстранилась. Кристофер представлялся ей идеальным способом сбежать от трудностей повседневной жизни, восхитительный и удивительно знакомый. Она хотела прижаться к нему. Но слишком много воды утекло. Во многом она все еще чувствовала свою вину.
– Хорошо. Мы друзья. Я поняла.
И наклонилась вытереть воду. Кристофер опустился рядом с ней на корточки.
– Пожалуйста, не сердись, Элли. Я не вынесу этого. Ты и Кирби очень дороги мне. Я чертовски рад, что ты вернулась.
Он говорил правду. Она видела по его глазам и пыталась скрыть всю глубину своего разочарования.
– Я не злюсь. Все. Иди. У меня еще дела.
Неделю спустя Элеонора перед зеркалом обдумывала свой наряд. Вес, который она набрала во время беременности, почти сошел, но грудь осталась полной. Красное платье на тонких бретелях, которое сначала показалось неплохим выбором для праздничного вечера, выглядело чересчур коротким. Правда, на дворе август.
Шелковистая ткань льнула к телу. Глубокий вырез подчеркнул грудь, колье из горного хрусталя оттеняло молочную белизну кожи. Она подколола волосы на висках, остальные рассыпала по плечам. Из-за жары Элеонора хотела поднять их, но потом она вспомнила, как в детстве Кристофер дразнил ее и время от времени ухватывал прядь, чтобы потянуть.