Душа и разум… И замен не будет.
Но почему трудней день ото дня
Жизнь совмещать с тем,
Что я вижу в людях.
Когда уходит доброта из них,
И совесть уступает место блуду.
Уже осталось слишком мало книг,
Чтоб жизнь для нас
Вдруг обернулась чудом.
А может, это я неправедно живу.
И чтоб понять все – надо постараться…
Но я опять Поэзию зову,
Пусть мне она поможет разобраться.
«…Вдруг подошла…»
…Вдруг подошла
И вежливо спросила:
«А можно вас на танец пригласить?» —
И глазки хитро в сторону скосила,
Еще не зная, как ей дальше быть.
Ведь незнакомец мог и отказаться.
И был бы унизителен отказ.
Но, видимо, любил избранник танцы…
И закружился штраусовский вальс.
С тех пор и кружит их по жизни вешней
Мелодия восторга и любви.
Да здравствует отвага скромных женщин!
Вознесших к Богу помыслы свои.
«Детвора нуждается в защите…»
Детвора нуждается в защите.
Дети так наивны и малы…
В школе защищает их учитель.
Дома – даже отчие углы.
Каждый день они должны быть
Сыты,
Счастливы, здоровы…
Каждый день!
Мы тогда с грядущим будем квиты
Посреди своих забот и дел.
«В Природе ничто не бывает случайным…»
В Природе ничто не бывает случайным…
Зима замирает от снежных красот.
А осень в поблекшей красе так печальна,
Что небо никак своих слез не уймет.
Но дарит Природа особую милость,
Когда на земле и на сердце весна.
Победа счастливой весной к нам явилась.
И празднует с нами Победу она.
«Мы все живем по собственным законам…»
Мы все живем по собственным законам.
По вечным нормам чести и любви.
Где верят только правде да иконам.
Сверяя с ними помыслы свои.
Мы все живем по собственным законам.
И авторы их – Совесть и Народ.
Пусть власть когда-нибудь
Под думский гомон
Законы те своими назовет.
«Я разных людей встречал…»
Я разных людей встречал —
Лукавых, смешных и добрых.
Крутых, как девятый вал,
И вспыльчивых, словно порох.
Пусть встречи порой напасть…
Со всеми хочу встречаться,
Чтоб вдруг до одних не пасть.
А до других подняться.
«Я из этого времени выпал…»
Я из этого времени выпал,
Как из Родины выбыл…
И мы уже не считаем потерь —
Кто там – в какой стране…
Хорошо, что меня
Не оставила Тверь
С отчаяньем наедине.
«Погибшие святые имена…»
Погибшие святые имена
К нам возвращаются из тьмы.
Как поднимают корабли со дна,
Так с именами
Возвращались мы.
«Прихожу в твой опустевший дом…»
Прихожу в твой опустевший дом
И волненье отогнать пытаюсь.
Ты стоишь, как одинокий аист.
Над своим разрушенным гнездом.
«Жизнь пронеслась…»
Жизнь пронеслась,
Как стриж сквозь колокольню.
И память сохранила взмах крыла.
Отозвались невыносимой болью
Звонящие вдали колокола.
«В мире стало меньше доброты…»
В мире стало меньше доброты.
Оттого и жизнь становится печальнее.
Словно обреченные киты,
Мы себя бросаем
На́ берег отчаянья.
В мире стало меньше доброты.
Меньше милосердия и нежности…
И погибнем мы, как те киты,
Что расстались с голубой
Безбрежностью.
«Я навсегда запомнил тот зачет…»
Я навсегда запомнил тот зачет…
Доцент была из молодых да ранних.
Строчил ответы я, как пулемет,
И чувствовал себя на поле брани.
Мы были целый час наедине.
Она смотрела на меня сурово.
И вдруг зачетку протянула мне —
«Я буду рада повидать вас снова…»
И так три раза я сдавал зачет.
Красавица ждала нетерпеливо,
Когда меня вновь память подведет.
Но я все даты вызубрил на диво.
Лишь много позже я с ней подружусь,
Взаимную симпатию усилив.
Зато теперь я знаю наизусть
Счастливую историю России.
«У нас в России любят спорить…»
У нас в России любят спорить,
Надеясь этим что-то изменить.
Как будто редкий извлекают корень
Из уравненья: «Быть или не быть…»
Меня вконец те споры утомили:
То против власти, то за ту же власть.
Рождает спор порой гипертонию,
А истина пока не родилась.
«Бренд наших дней – приемы и тусовки…»
Бренд наших дней – приемы и тусовки,
Что так похожи на салоны мод.
Где вдоль стены охранники присохли,
Не упуская из виду господ.
Все напоказ – престиж и раболепье.
И эти полудружбы наугад.
Здесь были бы нелепы Блок и Репин.
Ведь не нужны им должность и откат.
Но это – жизнь…
И как мне ни печально,
Я на душу беру немалый грех,
Признавшись, что Россия обмельчала
От мелкоты, поднявшейся наверх.
«Страна поменяла Систему…»
Страна поменяла Систему.
Система сменила господ.
И только при всех своих бедах
Остался российский народ.
«Если каждый житель страны моей…»
Если каждый житель страны моей
Скажет, что счастлив он, —
Тогда лишь можно присвоить ей
Титул великой державы.
«На праведный гнев наложили запрет…»
На праведный гнев наложили запрет,
Чтоб власть оградить от упреков и бед.
Народу погневаться можно в квартире,
В постели, в подъезде…
И даже в сортире.
Но если наш яростный гнев невзначай
Прорвется на улицу, словно цунами,
То синяя стая расправится с нами.
От гнева останется боль и печаль.
И улицей стала теперь для меня
Из книги любая страница моя.
«Литературный киллер получил заказ…»
Литературный киллер получил заказ:
Убить успех престижного коллеги.
Чтоб свет его в чужих сердцах погас.
И чтобы сам ушел он в тень навеки.
Старался киллер… Он к смертям привык.
Заказ чужая зависть оплатила.
Однако на успех ста тысяч книг
Ему патронов явно не хватило.
«Я по глазам богатых узнаю…»
Я по глазам богатых узнаю:
Как будто бы смотрю
В промерзшие озера…
А если вдруг замечу полынью,
То знаю – и она замерзнет скоро.
«Я прожил жизнь свою…»
Я прожил жизнь свою
И тяжело, и весело.
Среди улыбок, доброты
И зла.
И молодость моя
Свое отгрезила.
А зрелость совершила,
Что могла.
«Женщина на ро́ды денег просит…»
Женщина на ро́ды денег просит,
Прикрывая кофточкой живот.
И стучатся в сердце Маша с Фросей
Или русский богатырь Федот.
Что же со страною происходит,
Если тает каждый год народ?!
И с сумою наши бабы ходят,
Каясь, что не сделали аборт.
«Рублевка живет от России отдельно…
Рублевка живет от России отдельно.
Она – как особое княжество в ней.
И столько князей расплодилось удельных!
И каждый гордится усадьбой своей.
А где-то поодаль ютится Россия.
Растит урожай, ловит рыбу в прудах.
Она никогда за себя не просила,
А все добывала в нелегких трудах.
И русский народ – не князья и дворяне.
Не вхож он в чванливое царство господ.
Но что-то такое он знает заранее,
Что дарит надежду и силы дает.
Взгляд со стороны
В России возродилась знать —
Помещики и бизнесмены…
Они теперь ни в чем не знают меры,
Стараясь все к рукам прибрать.
Один скупает вдоль реки дома.
А речка, между тем, зовется Темзой…
Другой купил какой-то царский вензель.
Но это не добавило ума.
Признался нам с экрана некий чин,
Что столько у него теперь богатства,
Что и за век потратить не удастся…