Андрэ вел себя непривычно тихо. Уже спустя минут десять после начала поездки он уснул, а вскоре и я последовала его примеру. Вытащила из-под сиденья специальную подушку, укрылась пледом, который достала оттуда же, откинула спинку и прикрыла глаза. Сон пришел быстро, хотя я после бодрящего сеанса с целителями готовилась к обратному. Проснулась от негромкого звука чьих-то стонов. Я открыла глаза и обнаружила, что Андрэ то и дело морщится во сне. За окном было все так же темно, стволы деревьев проносились с завидной частотой, и на какое расстояние мы удалились от города, сказать было трудно. По ощущениям проспали мы где-то от силы пару часов.
– Андрэ, – тихо позвала я и потрясла герцога за рукав. – Все в порядке?
– Да, Мари, в полном, – не сразу тот понял, чего мне от него нужно, но как только смысл моих слов дошел до Андрэ, тот уверенно улыбнулся. Лицо герцог Ламандский умел держать в любой ситуации.
– Я спрашиваю не как друг, а как травница и маг жизни, хоть и совсем не обученный, – строго уточнила я.
Андрэ помолчал, потом все же признался:
– Знаешь, Мари, хоть жаловаться прекрасным дамам и не в моих правилах, прямо сейчас тебе сдаюсь: чего-то мне нехорошо.
– Где болит? – тут же подобралась я.
– Руки как будто немеют и голова кружится.
– Что? – удивилась я, потому как сначала подумала, что герцог издевается. Бирицин дает совсем другую картину, а больше, насколько мне было известно, его жизни ничего не угрожало.
– Да-да, Мари, я говорю абсолютную правду.
Я судорожно вздохнула и принялась вспоминать все болезни с перечисленными симптомами. При повреждении мозга обычно немеет одна сторона, и на лице видны признаки, на алкоголика он тоже не похож, за три дня я бы уж точно заметила, про всякие дурные инфекции думать не хотелось… Да и вылечили бы его целители давно, вон, только утром герцога осматривали, сразу после меня. Может быть, сахарный диабет? Или во сне руки отлежал? Сразу обе… Пока я соображала, Андрэ стало еще хуже. Он резко побледнел, а на губах его выступила пена. Без примеси крови, но все же признак серьезный.
– Остановите немедленно! – я подскочила и заколотила в окно кареты. – Ваша Светлость! – верещала я и впадала в еще большую панику от того, что не могла отыскать лорд-канцлера взглядом: окошко кареты давало не такой уж большой обзор. – Помогите, кто-нибудь! – в отчаянии лупила я ладонями по стеклу и, кажется, от бессилия начала рыдать.
ГЛАВА 14
Карета замедлилась и резко остановилась, герцог Ламандский от сильного толчка почти свалился на пол с сиденья, а я скулила и пыталась удержать тяжелое и успевшее стать бесчувственным тело.
– Что тут у вас? – дверца кареты резко распахнулась, и в проеме наконец-то возник лорд-канцлер.
Меня затопило волной облегчения. С недавних пор я была железно уверена – Его Светлости под силу разрешить любую проблему, вытащить нас из любых неприятностей.
– Герцогу Ламандскому стало плохо, – нервно отозвалась я, все еще подпирая собой сползающее тело Андрэ. – Похоже на отравление, но только не бирицином, – поделилась я мнением.
– Подвинься, – лорд-канцлер решительно взобрался в карету и принял вес герцога на себя.
Я покорно уселась на свое сиденье, чтобы не мешаться. Помочь чем-то еще лорду я была не в силах. Одной рукой Его Светлость придерживал подопечного, а второй водил вдоль бездыханного тела. Камень в перстне, с помощью которого лорд-канцлер совсем недавно проверял мой обед, неистово замигал. И не нужно было заканчивать никаких магических университетов, чтобы понять: Андрэ действительно отравили.
Его Светлость выругался так, что у меня покраснели кончики ушей, и вдобавок я начала сильно сомневаться в действительно высоком происхождении лорд-канцлера нашего Королевства. От мужиков, работающих на скотном дворе, я и то подобного не слышала. Его Светлость тем временем рванул верх белоснежной сорочки герцога Ламандского, пуговицы-произведения искусства разлетелись в стороны, весело заскакав по полу кареты, а лорд-канцлер сорвал с шеи Андрэ небольшой закупоренный пузырек, болтавшийся на тонкой веревке. Зубами вытащил крышку, разжал челюсти герцога и капнул в приоткрывшийся рот ровно одну каплю. После передал пузырек мне, платком вытер пену, все еще остававшуюся на губах Андрэ, и пересадил того ровнее на сиденье. Спустя совсем недолгое время на щеках молодого герцога проступил намек на румянец, пена на губах, так напугавшая меня, больше не появлялась, и я почувствовала, как стальной кулак, сжимавший мое сердце, начал постепенно расслабляться. Лорд-канцлер справился и на этот раз. А я бережно положила еще одно оправдание грубоватому и резкому характеру Его Светлости в копилку к уже имеющимся.
– Что это? – задала я вопрос, лишь бы не молчать.
– Универсальное противоядие, – лорд-канцлер присел на скамейку рядом с герцогом Ламандским и устало прикрыл глаза. Да уж, его службе не позавидуешь. – Действует на все виды ядов, кроме одного, тебе известного. Практически у каждого аристократа он всегда с собой.
– Как хорошо, что я не аристократка, – только и смогла вымолвить я, по праву оценив все спокойствие и безмятежность собственной жизни, которые мне посчастливилось испытать. – Даже и не представляла, с какими трудностями приходится им сталкиваться.
– Ты что, в лесу жила? – подивился моей дремучести Его Светлость, а потом якобы спохватился: – Ах, да, как раз в лесу ты и жила.
Реагировать на язвительность я не стала. С некоторых пор она меня уже почти не трогала. Я устало откинулась на спинку сиденья и не сводила обеспокоенного взгляда с лица Андрэ в ожидании, что он вот-вот очнется. Лорд-канцлер молчал, я тоже, а герцог Ламандский не спешил радовать нас своим пробуждением. Неловкости, как ни странно, я не ощущала. Может, успела привыкнуть к Его Светлости за время наших приключений, а может, растущее с каждым днем восхищение покрывало все негативные стороны общения с этим тяжелым во всех смыслах мужчиной.
– Сейчас бы ему пригодилась твоя магия, – не открывая глаз, заметил лорд-канцлер. – Что-то долго герцог не приходит в себя. Как давно он почувствовал недомогание?
– Не знаю, – пожала я плечами. – Он уснул почти сразу, как мы тронулись в путь, а проснулась я от стонов Андрэ.
– Андрэ, значит? Быстро вы с ним нашли общий язык, – Его Светлость впился в меня взглядом и сложил руки на груди. – Что ж ты не поможешь АНДРЭ, – он выделил интонацией имя герцога, – своей магией?
– Вы же знаете, что я не могу пускать ее по заказу или собственному желанию, – тихо отозвалась я и опустила глаза. – Да и ваши люди не выдержат чистую магию и повредятся рассудком.
– Хочешь, я тебе помогу? – лорд-канцлер приблизил свое лицо к моему, а в глубине его глаз я различила тщательно сдерживаемые эмоции. В тесноте кареты остро ощущалось все превосходство Его Светлости, как мужское, так и по статусу. А он тем временем вкрадчиво продолжил: – Я же вижу, ты положила глаз на молодого герцога, да и он явно отвечает тебе взаимностью, чего только ваши прогулки под ручку стоят. Только что вы собираетесь делать с его невестой, а, голубки? – лорд-канцлер ухватил меня за запястье и с каждым словом стискивал его все сильнее, а я не смела перечить, хоть и понимала, что говорит Его Светлость полнейшую чушь. – Смею напомнить, что именно из-за его будущего брака мы все здесь и собрались. Или рассчитываете избавиться от бедной девушки, а добрый лорд-канцлер так и быть покроет ваше преступление по старой памяти? Ну, чего молчишь? – тряхнул меня Его Светлость.
– Вы не правы, – мягко возразила я и отвела взгляд. Видеть бурю, что бушевала в глубине почти черных глаз лорд-канцлера, было выше моих сил. А еще я едва сдерживала слезы от несправедливости его обвинений.
– Что, даже разозлиться на меня не можешь? – с досадой хмыкнул лорд-канцлер. – Значит, все, что я сказал – правда.
– Не правда! – выдернула я руку, которая уже начала ныть, из его хватки. – Я вам очень благодарна за все, что вы делаете для всех нас, и очень уважаю и даже в некоторые моменты восхищаюсь, но это не дает вам права говорить гадости обо мне и герцоге Ламандском! Поверить не могу, что сам лорд-канцлер позволяет себе беспочвенные обвинения в адрес невиновных людей!
– А ты уверена, что они так уж беспочвенны? – Его Светлость еще сильнее приблизился ко мне так, что наши носы почти соприкасались. – Или, может быть, мне проверить?
– Хотите и меня превратить в овощ? Что ж, дерзайте, вам за это ничего не будет, а мне все равно уже недолго осталось! – наконец разозлилась я. Внутренности кареты подсветились ярко-белым, как будто кто-то засунул нам кусочек луны и подвесил под потолком, и я поняла, что моя магия проснулась.
– Умница, – похвалил Его Светлость, явно довольный собой, а я разозлилась еще сильнее. Внутри кареты все засияло так, что свет через прозрачные окна достигал стволов деревьев.
– Вы-ы-ы! – прорычала я и сжала кулаки. Сделать лорд-канцлеру я ничего не могла, и это бессилие лишь подкидывало поленьев в костер моей ярости.
– А вот этого уже достаточно, – лорд канцлер хмыкнул и одним неуловимым движением сковал мои руки за спиной, чуть наклонил голову и не спеша стал приближать свои губы к моим.
Я прочувствовала каждый миллиметр, что медленно испарялся между нами. Сомкнула со злости губы, напрягла и выгнула спину, но это не помешало Его Светлости. Он негромко хмыкнул еще раз и слегка изменил траекторию. Вместо моего рта мужские губы приземлились на шее и по-хозяйски принялись ее изучать. Долго оставаться безучастной у меня не получилось: тихий стон вырвался из горла сам собой.
– Ваша Светлость, вы невозможны! – сдавленным голосом пожаловалась я, чтобы хоть как-то реабилитироваться за собственную реакцию.
– А ты – не безнадежна, – отозвался тот и продолжил пагубное для моей психики занятие.
Когда я почувствовала, что вот-вот провалюсь в туман запретных ощущений, затрепыхалась. Как всем известно, утопающий спасает себя сам. А я – простая, одинокая девушка, обидеть меня, как ручеек перепрыгнуть, и защитить в случае чего будет некому.