– Травил герцога ты?
– Оба раза я, – не стал скрывать Джереми и обратился ко мне: – Простите, госпожа Мари, я не хотел, чтобы вы тоже пострадали.
Что на это ответить, я не знала. Сказать, что все понимаю и не обижаюсь – значило бы солгать, а злорадствовать над человеком в его положении не позволяла совесть. Вместо меня заговорил Его Светлость:
– И, тем не менее, госпожа Мари твоими стараниями стоит одной ногой в могиле. Как и вся твоя семья. Потому что, если, согласно нашим законам, я тебя сейчас казню, ты сам знаешь, что случится с твоими родными, как только твои наниматели поймут, что заложники для них стали бесполезной обузой, которая ко всему прочему слишком много знает. С предателями на войне разговор короткий.
– Помилуйте, Ваша Светлость! – Джереми упал лицом в дорожную грязь. – Казните меня после того, как все закончится! Не дайте невинным погибнуть, я все для вас сделаю, клянусь! Помогу найти тех, кто заказал отравление герцога. Ведь даже если вы его сейчас спасете от отравления, тот, кто желает его смерти, все равно не остановится и продолжит искать способы, как его убить. А я смогу еще вам быть полезным!
Вокруг нас повисла тишина. Лорд-канцлер не спешил с ответом, Джереми так и не смел подняться из грязи, а мы с Андрэ застыли, оцепенев, в ожидании приговора сразу четырем людям, связанным между собой кровью и неправильным, фатальным выбором.
– Тебя казнят в столице, как только мы туда прибудем, – наконец заговорил Его Светлость. Судя по гуляющим на лице желвакам, решение не далось ему просто. – Сейчас же я лишаю тебя звания, всех привилегий и прав свободного человека, – лорд Вестон сорвал с мундира Джереми все нашивки и отличительные знаки и бросил их себе под ноги. – Отныне ты содержишься под стражей, и в случае очередной диверсии за жизнь твоих родных я не дам и ломаной медяшки. Твое счастье, что за годы службы я успел настроиться на твой разум, и частичное подчинение воли пройдет для тебя практически безболезненно.
После этих слов лорд-канцлера Джереми поднялся с колен, выпрямился и уставился безучастным взглядом куда-то в темноту леса. Я постаралась незаметно выдохнуть – все же стать свидетельницей казни живого человека хотелось в тот момент меньше всего. Да и рада я была за незнакомых маленьких девочек, которым Его Светлость только что подарил шанс на жизнь.
– Мы их так тут и оставим? – я оглядела лежащие в разных позах тела нападавших и робко прошептала свой вопрос на ухо Андрэ, все это время державшему меня за руку.
– Сейчас оттащим в канаву, чтобы не пугали проезжих, – услышал меня Его Светлость.
– Я помогу, – охотно отозвался герцог Ламандский, и я поняла, что он тоже не в состоянии просто стоять и наблюдать за всем происходящим.
– Подожди, я с тобой, – поспешила я вдогонку.
– Стоять! – буквально через пару мгновений рявкнул лорд-канцлер и бросился следом за нами.
Я в недоумении обернулась, а Андрэ успел к тому моменту взяться за плечи лежавшего ближе всех погибшего бойца. Раздался оглушительный взрыв, на миг дорогу осветила яркая вспышка, мир как будто несколько раз перевернулся, а после я обнаружила себя уже лежащей на спине. Голова моя покоилась на коленях лорд-канцлера, в ушах звенело, сердце колотилось где-то в районе горла, а Его Светлость почему-то трясущимися руками ощупывал мое лицо. Его губы шевелились, но я совершенно не могла разобрать, о чем он говорит.
– Мари! – наконец услышала я требовательное. – Мари, как ты?
– Не-не-не знаю, – честно призналась. Разлепить губы получилось не с первой попытки. – А что произошло? – заозиралась я.
– Это были наемники. Очень редко встречаются такие, у которых тела самоликвидируются после смерти, чтобы не оставлять следов или улик. Зависит от группировки, к которой они принадлежат. Вы с Андрэ выбрали неудачное время, чтобы подойти, а я не сразу догадался, с кем нас столкнула судьба, и поздно среагировал.
– Как Андрэ? – я попыталась ухватиться за руку Его Светлости и встать, но ничего у меня не получилось. – Что такое? – я беспомощно уставилась в его темные глаза.
– Я далеко не целитель, могу только сказать, что импульсы от большей части твоего тела не поступают в твой мозг, поэтому он не может ими управлять. Это то, что мне удалось разглядеть благодаря ментальным способностям. Скорее всего, ты неудачно упала.
– А когда они снова начнут туда поступать? – выловила я главное. А еще с прискорбием осознала, что никакого отвара или настоя, улучшающего двигательные способности этих самых импульсов, не существует.
– Когда целители починят твои каналы, – ответил Его Светлость, и понимание случившегося начало медленно охватывать меня.
Ближайший хоть сколько-то надежный целитель находится в двух переходах от этого места, и еще неизвестно, дотяну ли я до визита к нему. Андрэ – так точно нет, поэтому бросить все и прямо сейчас отправиться на мое лечение мы при всем желании не сможем.
– Где Андрэ, Ваша Светлость? Он жив? Прошу, скажите мне… – всполошилась я, молчание лорд-канцлера заставляло нервничать. Я почувствовала, как от напряжения у меня затрясся подбородок.
– Он жив, Мари, – через какое-то время ответил Его Светлость и отвел взгляд.
– Вы сейчас правду говорите? – потребовала я, странное поведение лорда Вестона нервировало.
– Он жив, – повторил лорд-канцлер. – Пока еще жив. Андрэ принял большую часть силы взрыва на себя, поскольку находился в непосредственном контакте с наемником. Так что соберись, Мари! Нам нужна твоя сила. Без магии жизни герцог Ламандский очень скоро отправится к праотцам. Давай, девочка, постарайся найти контакт с собой, сейчас от этого очень многое зависит.
Я рвано выдохнула и кивнула. Постаралась заглянуть вглубь себя, почувствовать что-то необычное, незнакомое, но то, что по праву являлось частью меня. Я представляла белый свет, горящий в самом центре моего естества, звала его, искала хоть самый незначительный отклик, слабый блик или едва трепыхнувшийся кусочек тени. Пыталась зажечь этот белый костер, что так легко полыхал, даже не требуя моего участия, каждый раз, как я была в гневе. Но, кажется, я для этого использовала какое-то не такое огниво. От усилий на лбу у меня выступила испарина.
– Скажите мне что-нибудь обидное, – нетерпеливо попросила я, открыв зажмуренные от усилий глаза и подняв взгляд на Его Светлость. Он сжал на мгновение губы, а потом заговорил. Каждое слово хлестало, как пощечина:
– Мари, ты бесполезная! Из-за твоей никчемности сейчас умрет единственный человек, для которого ты хоть что-то значишь! Подбери сопли и выпусти уже наружу свою бестолковую магию!
Речь лорд-канцлера произвела неожиданный эффект: вместо того чтобы как следует разозлиться, я зарыдала. Понимая всю справедливость слов Его Светлости, я могла с ними лишь согласиться. И про никчемность, и про бесполезность – все это оказалось горькой озвученной правдой, истиной, спорить с которой даже и смысла-то не было. По сравнению с мужчинами, что разделили со мной путь, сама я оказалась никудышным балластом, слабым звеном, способным лишь доставлять проблемы, но никак не помогать их решать.
– Вы правы-ы-ы, – взвыла я от бессилия и спрятала лицо где-то в районе живота лорд-канцлера. – Я бесполезная, и магия у меня какая-то сломанная. Я только балласт для вас всех, лучше бы вы и не брали меня с собой…
– Ох, Мари, не такого я ждал эффекта, – Его Светлость обнял меня и принялся легонько покачивать, словно младенца. В какой-то степени я им и была – девушка без возможности ходить и не знающая, как найти подход к своей собственной магии… – Мы обязательно со всем разберемся, верь мне. Хорошо?
– Хорошо, – шмыгнула, кивнула и некультурно вытерла нос о собственное плечо. Совсем рядом мигнула на ладони, напоминая о себе, золотая метка в виде отпечатка лапы, что оставила мне в благодарность медведица. – Ваша Светлость! – шепотом выдохнула я, боясь спугнуть удачу. – Мы можем вызвать медведицу!
– Отличная мысль! – стиснул меня лорд-канцлер. – Зови ее, и пусть медведица ставит тебя на ноги, раз уж ты умудрилась спасти ее.
Как работает метка вызова магического животного, мне никто не объяснял, но в этом случае оказалось достаточным просто довериться интуиции. Вот бы и с моей магией все было так же легко и просто! Я всей душой потянулась к метке, сосредоточилась и позвала медведицу. Через мгновение печать нагрелась, исчезая, а то место, где мы находились, осветилось золотистым сиянием, исходящим от магического зверя. Медведица выглядела здоровой, ее шкура лоснилась, переливалась золотистыми искорками, словно игралась ими, а движения животного были плавны и легки. Мягко ступая могучими лапами, медведица подошла ко мне и обнюхала, дольше всего задержалась в низу живота, видимо, в районе того места, на который пришелся ушиб. После коротко рыкнула и лизнула меня в щеку.
– Нет, не меня, – я заглянула в умные шоколадного цвета глаза и увидела в них свое жалкое, беспомощное отражение. – Вылечи его, – подбородком указала в сторону, где неподалеку лежал Андрэ. Его дорожный сюртук, наверняка пропитавшийся кровью, блестел в свете луны, а лицо по цвету приближалось к цвету его рубашки, которая, как и у всех аристократов, почему-то всегда была белой. – Иди, – поторопила я медведицу, и та, хоть и нехотя, но пошла.
Остановилась возле молодого герцога, засияла так, что от яркости начало резать глаза – я словно смотрела на солнце, а потом облачко золотых искр, оторвавшихся от шкуры животного, осыпалось дождем на Андрэ, на какое-то время превратив того в подобие золотой статуи. Вскоре волшебное облачко медленно истаяло, будто впиталось в тело герцога. По мере того, как растворялись магические искры, растворялась в пространстве и медведица. Последними исчезли необычно умные глаза животного, в которых я явственно прочла сожаление, приправленное легкой ноткой упрека: «ты сама сделала этот выбор».
– Идемте, – нетерпеливо позвала я Его Светлость, когда на поляне мы снова остались одни, а все магическое сияние покинуло нас вместе с медведицей.