Обедали прямо в карете, а после Его Светлость нас покинул и дальнейший путь проделал верхом. Поздним вечером мы прибыли в Торнвил, где мужчины смогли побриться и привести себя в порядок. Ночевать было решено на постоялом дворе. Хоть мы и торопились вернуться, следовало дать животным отдохнуть, ведь, несмотря на поддерживающую магию, их ресурсы не были безграничны. Да и людям нужна была передышка. Это мы с герцогом могли, особо не напрягаясь, ехать в карете, а тем, кто был верхом, приходилось в разы сложнее.
Для нас троих Его Светлость снова снял два смежных номера с дверью в общей стене. Мужчины на этот раз ночевали отдельно, уступив мне целую комнату. Я с наслаждением размяла затекшие руки и ноги, которым досталось сначала из-за травмы, а потом – из-за длительной поездки, погасила свет и юркнула в кровать. В нормальную, человеческую кровать! Много ли нужно, оказывается, для счастья!
– Я поставил на тебя маячок, – заглянул в оставленную открытой дверь лорд-канцлер. – Так что в случае, если активизируется твоя магия, я узнаю. Легкой ночи.
– И вам, – хлопая глазами, с натянутым до носа одеялом ответила я и застыла в ожидании. Его Светлость не стал в присутствии Андрэ как-либо дискредитировать меня, чего я, признаться, очень боялась. А в тайне души – ждала. Он задержался еще на пару мгновений, а потом оставил меня одну.
После всего случившегося спала я прекрасно. Думаю, тому во многом поспособствовал комфорт кровати и отведенная угроза неминуемой смерти. Цветущий вид герцога Ламандского и собственные шевелящиеся конечности успокаивали нервы не хуже лирарьянки. С Его Светлостью за стенкой я чувствовала себя до невозможности защищенной, а за выздоровевшего Андрэ больше не болело сердце. Казалось, столь безмятежный сон – это что-то из другой, давно забытой жизни. Неужели совсем скоро я смогу к ней вернуться, ведь в том, что лорд-канцлер обязательно разберется с врагами герцога Ламандского, я не сомневалась. А в то, что наш поход завершен успешно, до сих пор не верилось.
Утром мы быстро позавтракали, причем Андрэ был вынужден скрывать лицо под капюшоном плаща, чтобы легенда о его смерти не разрушилась в самый неподходящий момент. Последний переход до портальной арки мы проделали на душевном подъеме. Всем поскорее хотелось покинуть эти места, где случилось столько всего, а воспоминания о вынужденном путешествии были в большинстве своем далеки от приятных.
Уже знакомая каменная арка располагалась за городской стеной. Поляна, окружавшая портал, представляла собой сплошной сухой грунт и вызывала только одну ассоциацию – безжизненное пепелище. Даже остатков жухлой травы я не обнаружила под ногами, одна лишь дорожная пыль, ровным слоем оседавшая на сапогах, будь то дорогущие герцогские или простые кучерские. Портальщики о нашей поездке были загодя предупреждены, поэтому проволочек с отправлением не возникло.
Чернильно-синее нутро подпространства, рассеченное сиренево-серебристым полотном дороги, все так же восхищало до мурашек. Я чувствовала себя феей, спешащей на волшебный бал. А кому, кроме фей, могло принадлежать столь удивительное место? Именно с их крылышками у меня ассоциировались разноцветные линии, сплетенные в дорогу и словно петляющие в самом воздухе.
– О чем задумалась, Мари? – прервал меня Андрэ. – У тебя такое одухотворенное лицо.
– О феях, – честно призналась на радостях я.
– Их не существует, – с мягкой улыбкой покачал головой герцог Ламандский.
– Знаю, – улыбнулась я в ответ. – Но помечтать же никто не запрещает.
– Ох, Мари, – тяжело вздохнул Андрэ и вмиг сделался непривычно серьезным. Его глаза смотрели прямо в мои, а посреди лба залегла обеспокоенная морщинка. – Мечтать нужно с осторожностью, чаще всего это не приводит ни к чему хорошему.
– Ты же сейчас не фей имеешь в виду? – напряглась я. И оказалась права: герцог в этот раз говорил обо мне.
– Мари, прошу тебя, не позволяй себе увлекаться Его Светлостью. Это не сможет закончиться хорошо.
– И не собиралась даже, – совсем ненатурально рассмеялась я и скомкала в руках подол платья. – Кто он, и кто я. Я, хоть и выросла в лесу, все же не настолько дремуча.
– Дело даже не в разности ваших статусов. Уверен, при желании лорд-канцлер легко может состряпать кому угодно нужную родословную. Тут дело в тебе, Мари, – герцог Ламандский положил тяжелую ладонь поверх обеих моих, стиснутых в кулаки и продолжил: – По законам нашего Королевства магам-менталистам и магам жизни запрещено сочетаться браком и иметь общих детей.
– Что? – прохрипела я. Новость ударила в грудь наковальней, погребя под собой те хрупкие ростки надежды, что начали едва проклевываться после того, что мы разделили на двоих с Его Светлостью в горах. Откуда мне было знать про законы для магов, если я никогда не собиралась становиться одной из них.
– Это сделано для того, чтобы сдерживать силы магов на определенном уровне. Таков договор между семью Королевствами, чтобы избежать наращивания военной мощи, доминирования кого-либо одного, и тем самым избежать угрозы войны. Потому что именно у двух таких магов рождаются самые сильные дети, причем всегда обязательно одаренные двумя типами магии одновременно, ментальной и магией жизни. Таким был Нигелий-миротворец, прапрапра… дед нашего нынешнего короля. Именно он несколько веков назад установил мир на континенте семи Королевств, разоренном общей двухсотлетней войной. Именно по тому мирному договору каждый наследник моего герцогства обязан жениться на именитой наследнице из соседнего государства, а маги больше не должны иметь такой запредельный уровень силы. В обычных семьях, как ты знаешь, трудно предсказать, будет ли родившийся ребенок магом, это не зависит ни от каких условий и происходит совершенно стихийно, исключение составляет лишь союз менталиста и мага жизни, – закончил Андрэ и с сочувствием посмотрел на меня.
ГЛАВА 22
– А знаешь, я и замуж-то в ближайшее время не собираюсь! – с напускной легкостью отмахнулась я. – Мне же учиться ближайшие пять лет, тут уж точно не до женихов будет, ха-ха-ха! Но спасибо, что предупредил, я теперь всех менталистов на всякий случай по дуге обходить буду.
– Ох, Мари! – Андрэ порывисто прижал меня к себе, и я с готовностью уткнулась носом в темно-коричневую ткань его дорожного сюртука. – Что бы ни случилось, знай: ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Любую. Я же обязан тебе жизнью.
– Не напоминай, – улыбнулась я, на этот раз искренне.
– Да уж, это было то еще приключение, – согласился герцог.
– Все никак не наобнимаетесь? – в открытом окне кареты появился лорд-канцлер, будто почувствовал, что внутри сейчас происходит нечто гораздо более важное, нежели разговор по душам меж двух давно не видевшихся друзей.
А вероятнее всего именно так и было – забывать про его способности не следовало. И если мои мысли оставались только моими, чувства и эмоции были для лорд-канцлера как на ладони. Я затаилась в уютной тесноте между плечом и шеей друга, предоставив Андрэ самому отвечать на вопрос.
– Слишком много стресса в последнее время, – указал на очевидное он.
– Понимаю, – хмыкнул Его Светлость. – Хорошо, что самое страшное уже позади, уверен, твоя невеста будет рада благополучному исцелению жениха.
– Похоже, все гораздо хуже, чем я предполагал, – пробормотал Андрэ, когда лорд Вестон оставил нас. – Хотя, я могу его понять.
– Молчи, Андрэ! – простонала я. Как только я решила, что однозначно разобралась в ситуации и приняла окончательное решение, все запуталось еще больше. – Я уже ничего не понимаю в том, что сейчас происходит.
– Предлагаю просто жить, время расставит все по местам.
Герцогство Ламандия раскинулось золотыми полями, извилистой, широкой рекой и темно-зелеными холмами. Резиденция Андрэ находилась недалеко от столицы. Монументальный трехэтажный особняк производил приятное впечатление ухоженного дома. Действительно дома, а не недвижимости, необжитой и запущенной. Часть стен была увита плющом, что легко можно было рассмотреть издалека. В карете мы проехали по дороге к парадному входу в особняк, после вышли на улицу. О приезде герцога люди были предупреждены в тот самый момент, как мы вышли из портала с другой стороны от города, поэтому на улице нас уже ждали. Толпа незнакомых мне людей стояла возле парадного входа и с радостным трепетом взирала на вернувшегося в полном здравии хозяина. И все шло хорошо ровно до тех пор, пока незнакомый мне древний старик вдруг с несвойственной людям его возраста прытью не кинулся мне в ноги с криком:
– Моя госпожа! Леди Элизабет!
Я растерянно оглянулась на Андрэ – тот лишь в недоумении округлил глаза, а потом перевела взгляд на лорда Вестона. Его Светлость стоял, нахмурившись, и мысли, бродившие в его голове, явно не сулили ничего хорошего ни мне, ни несчастному старику. Признаться честно, временами лорд-канцлер казался мне эдаким злым гением.
– Поднимайся, Зельден! – наконец, пришел на помощь герцог Ламандский и помог старику встать, сведя все к шутке. – Леди, прибывшую со мной, зовут Мари, и она в силу юного возраста не годится тебе в госпожи. Идем, выберем тебе другую.
– Леди Алисия, вы живы! – будто не слышал старик и продолжал падать передо мной на колени. Глаза его заволокло непроницаемой пеленой, что сразу становилось понятно: старый привратник сейчас не здесь, не с нами. А о том, что же за картина разворачивается перед его мысленным взором, оставалось только догадываться. – Я так виноват перед вами…
Старика все-таки увели. Он продолжал выкрикивать мольбы о прощении, что несмотря ни на что раздирали душу, и все еще принимал меня за какую-то другую женщину по имени Алисия, скорее всего, знатную даму из его далекого прошлого.
– Знаешь, я рассчитывал, что по возвращении в родное поместье все внимание людей будет сосредоточено на мне, – с нарочитым весельем произнес Андрэ.
Народ перешептывался. Появление хозяина в компании воинов лорд-канцлера и без того насторожило людей, а некрасивая, странная сцена лишь все усугубила, и как ни старался герцог Ламандский сгладить ситуацию, осадок все равно остался. – Прошу, – гостеприимно пригласил он нас, и мы вошли в особняк.