артины прошлого, настоящего и будущего. Жаль, что они никогда не отвечали прямо на вопросы о том, что меня ждет…
Я поморщился после очередного молчаливого, но красноречивого недовольства Хаоса от того, что мы отступили. Сначала потому, что отпустили девушку, а после, что не убили полукровку. Признаться, и тот, и тот порыв стихии был мне близок. Я не хотел отпускать Изабеллу, хоть и понимал, что принуждать нельзя, и отчаянно желал наказать недоэльфа-передроу. И почти готов был оборвать его жизнь, но после вспомнил фиолетовые глаза девушки. И меньшее, что бы хотел в них увидеть, – ненависть к себе. А она бы возненавидела, если бы с ее любимым что-то произошло по моей вине. Потому пришлось лишь досадливо морщиться от нападок непримиримого Хаоса, который желал все и сразу. Для него не стали аргументом ни реакция Изы на наш поцелуй, ни правдивые слова полукровки. Я не вынес напора Хаоса, поэтому пришлось перенестись подальше от замка и соблазна совершить убийство.
Раздумывая над словами полукровки, я пытался понять, чего хочу на самом деле, стараясь абстрагироваться от молчаливых требований Хаоса вернуться. После встречи с Айне я был почти уверен, что не хочу ничего менять. Не в моем возрасте и не в моих интересах это, когда свобода и возможность долгожданной мести так близка. Рисковать этим? Я не настолько беспечен. И нашел достаточное количество причин, почему должен убить в себе это чувство к Избранной. И они были более чем основательные. В конечном итоге, она всего лишь смертная. Одна из множества. Пусть немного необычная для меня, что не могло не зацепить, но все же смертная. Молодая, неопытная и до приторности правильная. Совершенно не мой типаж, если подумать.
Почти уверившись в своей правоте, все доводы разума пошли коту под хвост, стоило вновь ее увидеть. Такую маленькую, хрупкую, непривычно веселую и довольную. Чувствовать ее удовлетворение и спокойствие – редкостная удача. Но такая непередаваемо вкусная… Я пытался отмахнуться и от этого. Одних только питательных эмоций недостаточно. Совсем недостаточно, чтобы рискнуть всем, к чему так долго шел.
Она должна была уйти. Видел, что эльфийка хотела это сделать, чтобы оставить меня со своими мыслями и неприятным чувством вины, но не ушла. Осталась, выслушала и искренне посочувствовала. И с каждым ее словом, с каждой секундой, что она была рядом, я все больше забывал о тех доводах, что так отчаянно подыскивал последние часы. Мне были безумно приятны ее эмоции, ненавязчивая компания, искреннее сочувствие и переживание. А еще Изабелла не осудила, чего я в тайне добивался, рассказав ей правду. Осуди она меня, все было бы окончательно решено. Жестокость – часть жизни богов. И чувствовать ее осуждение и негодование каждый раз было бы достойной причиной для отказа от своей глупой увлеченности. Но, словно назло, эльфийка не отвернулась от меня, чем почти подписала себе приговор. Я уверился в своем решении, стоило мне понять, что Иза не предаст. То, как она выполняла обычное, размытое, словесное обещание, данное безумному богу, отлично ее характеризовало. И решил попробовать, подумав, что риск не столь велик. Питаясь чужими эмоциями, так редко ощущал свои собственные… Кроме безусловных. И впервые за много тысячелетий почувствовал что-то новое. Пусть меня настигло это чувство так не вовремя, но что я, в конце концов, теряю, если позволю себе немного разнообразия? От девчонки не убудет, а я полакомлюсь новыми ощущениями. В конечном итоге, она задолжала мне за спасение своей жизни и жизней ее Стражей.
Так я думал, пока делился с ней правдой о моем рождении, матери, отце и своей глупости – всем тем, что отчаянно пытался не вспоминать. Ей я рассказал это и получил неожиданную поддержку. И в очередной раз за этот день подумал, что хочу. Хочу все, что она сможет мне дать. Хочу все, что смогу почувствовать рядом с ней. Хочу, чтобы улыбалась мне. Так же искренне радостно, как улыбается, смотря на своих мужей. Просто потому, что видит.
Поддавшись порыву, поцеловал ее, слишком поздно осознав, какую глупость делаю. Ведь знал, что с ней нельзя поступать так, как поступал с другими. Ведь знал, что она не покорится просто от одного моего желания. Знал и все равно сглупил. Надеялся, что искоренил всю свою неразумность после того, как попал в ловушку, но ошибся. А Хаос делал только хуже, требуя продолжения.
После появился Киртан, который сказал мне то, о чем я сам ни разу не задумался. Как все может выглядеть для девушки? И чем все обернется? Я не хотел «долго и счастливо», как выразился полукровка. Не хотел, потому что понимал, что это не для меня. Я желал испытать что-то новое, но не больше. Желал, но ни разу не подумал, чего хочет она. И хочет ли вообще. Слишком долго я получал то, что желаю, чтобы привыкнуть к такому раскладу вещей, даже мысли не допуская, что мне могут отказать. Не думая о том, что могу разрушить чью-то жизнь, причинить боль … вызвать ненависть. Считал, что все должны принимать мои решения как данность, как свои собственные желания. Мысль о том, что с моим неизбежным уходом в фиолетовых глазах появится боль, а затем ненависть, несколько остудила мой пыл.
И вот сейчас я смотрю на пляску песчаных барханов, чувствуя, как в далеком замке двое существ рядом друг с другом становятся счастливыми, и улыбаюсь, поняв для себя, что не желаю маленькой эльфийке плохого. Со своими эмоциями я как-нибудь справлюсь. Я древний, сильный, опытный бог и мужчина, который никогда не отличался чувствительностью. Что для меня стоит отказаться от чувства, которое никогда не испытывал и без которого прекрасно жил? Ничего. И так будет лучше…
Кивнув своим мыслям, я послал неугомонного Хаоса подальше со своими «хотелками», поднялся на ноги и перенесся в замок, в место напротив двери в гостевые покои. В редком порыве тактичности я решил вначале постучаться в дверь, но после вспомнил, что там находятся три нелюдя, у которых ко мне есть претензии. Понимая, что беснующемуся Хаосу только и дай повод для того, чтобы он вышел из-под контроля, я принял решение вначале посмотреть, что там происходит внутри, а после уже лезть со своими извинениями.
Я перенесся в спальню, оставаясь невидимым, но там были лишь негодующие темный и светлый, которые обменивались предположениями относительно того, что происходит в ванной, и томились в ожидании. Затем посмотрел на дверь и увидел на ней магический замок, не выпускающий звуки наружу. Судя по тому, какое плетение выбрал полукровка (что даже светлый не смог взломать), Киртан также побывал в моей библиотеке и многому научился в темной магии, которая светлым эльфам не поддавалась. Но для меня замок не представлял преграды, потому я просто перенесся внутрь, чтобы увидеть обнаженную эльфийку на диване и обнимающего ее ноги полукровку.
– Да и тебе не за что извиняться и переживать, – сказал Киртан, счастливо зажмурился и потерся щекой о бедра девушки, которая гладила его по волосам. На короткое мгновение я почувствовал снова желание убить полукровку из-за того, что когда-то интерпретировал как зависть.
– Нет, я допустила это, – виновато потупилась эльфийка и отвела взгляд. – Не верила, что он может относиться ко мне иначе, чем как к ключу от своей свободы. Тем более, что Эрис прежде утверждал, что я не интересую его как женщина…
На этом моменте я озадаченно нахмурился, пытаясь вспомнить, когда ляпнул подобное. А, точно! Тогда девчонка еще имела внешность графини и светлой эльфийки и раздражала меня приевшимся идеальным обликом.
– От тебя мало что зависело, Ангел, – улыбнулся мужчина. – Не вини себя. Знаю, что ты лишь хотела ему помочь. Не твоя вина, что искалеченные мужчины принимают твою доброту за что-то иное. Это наша вина, не твоя. Мы пытаемся видеть то, чего отчаянно желаем.
– Я люблю тебя. Вас с Эльтаром и Крисом, – взволнованно произнесла она, а я вдруг подумал, что мое желание убивать теперь распространяется на трех существ. Но подавил его силой воли.
– Знаю, любимая. И мы до сих пор не можем поверить в свое счастье, что нам так повезло.
– В любом случае теперь начнутся проблемы, – тоскливо отозвалась девушка и наморщила тонкие бровки на высоком лбу. – Боюсь, что Эрис не воспримет мое «нет» всерьез и создаст дополнительные трудности.
– Никаких проблем не будет, Иза. И он тебя не побеспокоит в этом плане. Поверь мне, – с усмешкой спокойно заверил ее полукровка.
– Что? Откуда ты знаешь?
Мне бы тоже хотелось это знать!
– Потому что видел больше, чем ты, мой Ангел. Просто поверь мне, что Эрис отступит.
– О чем вы с ним говорили? – не отступала девушка.
– Это не важно, Иза. Теперь это не важно. Просто поверь, что с богом Хаоса проблем не будет. Ни у тебя, ни у нас.
– Что же… – произнесла Изабелла, а я неожиданно заметил то, что на мгновение показалось мне обманом моего воображения. Но почувствовал исходящее от эльфийки… разочарование. А после на вопрос полукровки она соврала. Точнее, сказала лишь часть правды.
Заинтересовавшись этим, позволил себе отступить. Сейчас не время для моего появления. И извинения мои никому не нужны. Тем более, что эти двое решили оставить инцидент в секрете. Ничего против не имею: возиться еще и с ревностью Поганки и Копченого мне не хочется.
С нетерпением выждал до ночи, когда квартет лег спать. Вот тогда я и появился вновь в гостевой комнате и, смотря на спящую, зажатую с двух сторон Стражами девушку, призвал силу, которой старался не пользоваться. Прибегал к ней вот уже второй раз и все ради этой девчонки.
Меня вновь встретил светлячок, который признал во мне своего знакомого:
– Ты вернулся! – засмеялся мелодичный, звонкий голос, а подлетевший яркий огонек вновь обернулось темноволосой девушкой, которая смотрела на меня радостными зелеными глазищами. Невольно сглотнул, понимая, что вот так бы хотел, чтобы на меня смотрела и сама Иза, а не только ее душа.
– Здравствуй, – усмехнулся я, любуясь широкой, искренней улыбкой девушки. – Прости, но я к тебе снова за ответами.