Николай ЛаповБорис ФедоровВСЕЙ МОЩЬЮ ОГНЕННЫХ ЗАЛПОВДокументальная повесть
ПРЕДИСЛОВИЕ
Прообраз нынешних ракетных войск — гвардейские минометные части играли важную роль на полях сражений в ходе Великой Отечественной войны в обеспечении разгрома немецко-фашистских захватчиков.
Начало созданию гвардейских минометных частей положила в 1941 году первая батарея, которой командовал капитан И. А. Флеров и первый залп которой прогремел под Оршей в июле того же года.
В ходе войны эти части бурно развивались и совершенствовались. К 1 декабря сорок первого года в действующей армии было уже 8 полков и 42 отдельных дивизиона гвардейских минометов. А к концу войны в боях участвовало 38 отдельных дивизионов, 114 полков, 11 бригад и 7 дивизий реактивной артиллерии, на вооружении которых находились реактивные системы М-8, М-13, М-30 и М-31 калибра 82, 132 и 300 мм соответственно.
На вооружении немецко-фашистской армии также находились многоствольные реактивные установки, но с более низкими, чем советские, тактико-техническими данными. Масштабы их применения были ограничены.
В книге описаны отдельные эпизоды из боевой жизни 303-го гвардейского минометного полка, сформированного по приказу Ставки Верховного Главнокомандования в конце 1942 года. Являясь участниками боевых действий этого полка, авторы, по мере своих сил, на основе архивных материалов Министерства обороны СССР и личных наблюдений старались показать героизм, смелость, самоотверженность, находчивость и другие качества, которые были проявлены на полях сражений воинами полка.
Полк прошел славный боевой путь от первых боев на среднем течении Дона до взятия Берлина, участвовал в боях за освобождение городов: Богучар, Старобельск, Барвенково, Лозовая, Павлоград, Ново-Московск, Красноармейск, Харьков, Марефа, Чугуев, Чертково, Миллерово, Верхнеднепровск, Кировоград, Ковель, Люблин, Лодзь, Познань, принимал участие в штурме Берлина. За мужество и героизм, проявленные в боях за свободу и независимость нашей Родины, полк был награжден орденами Красного Знамени, Кутузова III степени, Александра Невского. Ему было присвоено наименование Лодзинско-Бранденбургского.
На вооружении полка находились системы М-13[1], которые наравне с другими системами долгое время считались секретными и потому ни при каких обстоятельствах не должны были попасть в руки врага.
Полк состоял из 427, 426 и 335-го дивизионов, именовавшихся отдельными гвардейскими минометными. Каждый имел все необходимые службы снабжения: артиллерийскую, продовольственную, вещевую, финансовую и другие. При формировании полка исходили из возможности автономного использования дивизионов в отрыве от полка, осуществляющего в этом случае оперативное руководство их действиями.
В книге вместо указанных номеров дивизионов применены для краткости условные наименования: 1, 2 и 3-й дивизионы соответственно.
Авторы
Глава перваяНАЧАЛО
«303-й гвардейский минометный полк реактивных систем был сформирован в октябре-ноябре 1942 года и прибыл на Воронежский фронт 13 декабря.
Участвовал в прорыве немецкой обороны в районе среднего течения Дона и освобождении городов Богучар, Чертково, Миллерово, Старобельск, Барвенково, Лозовая, Павлоград, Ново-Московск и Красноармейск».
Воинский эшелон загнали в тупик станции Калач поздним вечером. Времени на разгрузку отводилось мало, и командир полка майор Бежалов, идя вдоль вагонов, внимательно наблюдал за тем, как бойцы освобождают от креплений стоявшие на платформах машины, а водители заливают в радиаторы нагретую в теплушках воду.
Следом за майором, то и дело останавливаясь и давая указания бойцам, шел комендант станции — молодой, стройный старший лейтенант.
Бежалов, понимая, что задерживаться с разгрузкой он не имеет права, так как эта площадка нужна другим эшелонам, большое количество которых он видел на подходе к станции, все же был недоволен излишней суетливостью коменданта. За время своей свыше чем двадцатилетней службы в армии Бежалов многое повидал и многому научился. Он хорошо знал, что успех в учебе, а тем более в бою, сам собой не приходит, для этого нужно затратить немало труда. Конечно, два месяца, отведенные полку на формирование и учебу, — крайне короткий срок, но Бежалов был рад, что и за этот период удалось подготовить полк к предстоящим боям и, самое главное, отладить его, как единый боевой механизм. Сейчас, видя, как дружно работают расчеты установок, он, хотя и сам поторапливал командиров дивизионов, был доволен ходом разгрузки. Подойдя к своей машине, только что сошедшей на площадку, он, прежде чем отправиться в штаб 1-й гвардейской армии, в состав которой вливался полк, еще раз окинул взглядом эшелон. С удовлетворением отметил майор, что почти одновременно начали съезжать боевые и транспортные машины, выстраиваясь в походную колонну.
Верхний Мамон, где сосредоточился полк, растянулся длинной улицей по левому берегу Дона. Белые хаты-мазанки, опоясанные плетнями, стояли вдоль дороги, разделяющей село на две части. Близость фронта накладывала на жизнь села свой отпечаток: улица была заполнена двигавшейся к фронту пехотой, машинами, орудиями, танками.
В центре села, в специально оборудованном под штаб полка грузовике, собрались командир полка майор Бежалов, начальник политотдела батальонный комиссар Васильев, начальник штаба майор Стадник и только что прибывшие по вызову командиры дивизионов капитаны Забродин, Зиппер и Шматько.
В машине, несмотря на мороз, было тепло, в железной печурке весело потрескивали дрова, в углу лежала добрая охапка поленьев, припасенных писарем штаба на ночь.
Бежалов в защитной гимнастерке, перетянутый ремнем с портупеей, стоял возле стола, прикрепленного к полу кузова, разговаривал по телефону и посматривал на развернутую карту. «Есть, ясно!» — ответил он наконец. Положил трубку на аппарат и, обращаясь ко всем сидящим за столом, сказал:
— Командующий артиллерией звонил.
Опустился на единственный стул и оглядел сидящих на скамейках у стола командиров. Все они были намного моложе Бежалова, только Васильеву и Стаднику перевалило за тридцать, а остальным не было и двадцати пяти лет. Из всех командиров дивизионов Бежалов особенно выделял капитана Зиппера. Цыган по национальности, он нрав имел веселый и общительный, был упорным и смекалистым. Капитан после окончания военного училища командовал взводом и батареей. Дважды был ранен, один раз тяжело. Зиппера никогда не покидало чувство юмора. Рядом с ним верилось, что даже самое сложное дело можно выполнить легко и просто.
Капитан Забродин во многом отличался по своему характеру от капитана Зиппера. Кадровый военный, он хорошо знал штабную работу, отличался высокой культурой. Забродин был из тех, о ком говорят, что прежде чем что-то сделать, они семь раз отмерят. На него можно было положиться. Все его действия отличали глубокая продуманность, четкость и природная смекалка.
Командир 3-го дивизиона капитан Шматько в прошлом был армейским политработником. После окончания военно-политического училища его направили в артиллерийский полк. Шматько нравилось работать с бойцами. Молодой замполит батареи отдавал все силы воспитанию воинов в духе высокого патриотизма, беззаветного служения Родине. Вскоре батарея, в которой он служил, стала передовой в полку, а за боевые стрельбы в предвоенный год получила оценку «отлично». Там, на стрельбах, он впервые почувствовал свое призвание стать командиром-артиллеристом.
Шматько добился своего: его послали на курсы переподготовки, а после их окончания он был направлен на фронт, сначала командовал батареей, а затем прибыл в полк Бежалова на должность командира дивизиона.
…Находясь еще под впечатлением разговора с командующим артиллерией армии, Бежалов стал излагать общую обстановку. Их армии предстояло 16 декабря после артиллерийской подготовки прорвать оборону 8-й итальянской армии, чтобы отодвинуть дальше внешний фронт окружения.
За три оставшихся дня нужно было установить взаимодействие с войсками, оборудовать огневые позиции и наблюдательные пункты, подвезти боеприпасы, горючее, продовольствие и предусмотреть еще много других дел, без выполнения которых нельзя рассчитывать на успех в бою.
Все эти задачи Бежалов подробно обсуждал с командирами.
15 декабря, накануне прорыва, полк занял огневые позиции, заранее оборудованные на осетровском плацдарме. Плацдарм этот находился на правом берегу Дона, название получил от населенного пункта Осетровка. Расчетам установок пришлось изрядно попотеть, вгрызаясь в мерзлую землю, от которой отскакивали лом и кирка-мотыга. И вот подготовлены окопы для укрытия боевых машин и щели для личного состава.
Бежалов за эти два дня успел побывать в 1-м и 3-м дивизионах, а теперь, выкроив свободный час, направился во 2-й дивизион. В дивизионе его не ждали. Бойцы ужинали, расположившись на пустых снарядных ящиках у боевых машин, и, когда командир полка подошел к ним, дружно встали. Здесь же находился и командир батареи, худощавый, небольшого роста, подтянутый старший лейтенант Ларичкин. Он начал было докладывать о состоянии батареи, но Бежалов остановил его. Решив, что сам осмотрит, как оборудованы огневые позиции, он пошел вдоль фронта машин, придирчиво проверяя проделанную боевыми расчетами работу. Наконец остановился около третьей установки, боевой расчет которой собрался в кружок. Посредине стоял наводчик ефрейтор Василий Шибитов и, оживленно жестикулируя, рассказывал что-то веселое. Шибитов был намного старше товарищей по боевому расчету, уже имел фронтовой опыт. Общительный по характеру, он знал много забавных историй, его рассказы поднимали настроение бойцов. И сейчас, слушая Шибитова, все дружно смеялись.