Средняя Азия в период расцвета Кушанского царства
На рубеже новой эры в Средней Азии сформировалось государство кушанов. Во время его наибольшего расцвета в этом регионе достигли наивысшего развития рабовладельческие отношения.
Кушанское царство было сформировано за счет объединения значительной части среднеазиатской территории, которая включала в I в. до н. э. ряд независимых государств — Хорезм, юэчжийские княжества на территории Бактрии, города-государства Ферганы и т. п. Так образовалась огромное Кушанское государство, которое, наращивая свое могущество, распространило в дальнейшем свою власть на Северную Индию и Восточный Туркестан (Синьцзян).
Об истории племени кушанов сохранилось мало письменных источников. Само Кушанское царство, по-видимому, возникло путем завоевания появившихся на территории Бактрии и Согдианы тохарских и сакских княжеств. Они были объединены под властью одного князя, который принадлежал к племени (или роду) кушанов. О первоначальном месторасположении Кушанского княжества ничего не известно. О самом образовании Кушанского царства рассказывается в «Истории Младшей династии Хань». Данные из китайского источника были в последствии подтверждены современными учеными, которые смогли получить информацию, изучая найденные археологами монеты.
Надписи на монетах первых кушанских царей сделаны греческими письменами. Это подтверждает то, что кушаны считали себя преемниками греко-бактрийских царей и подражали им в чеканке монет. Так, благодаря монетам и китайским письменным источникам, стало известно имя основателя Кушанского государства Кудзулы Кадфиса или Кадфиса I (Киоцзюкю — в китайских источниках). Он сумел подчинить своей власти Кабул, Пуду (китайское название Парапамисад) к югу от Гиндукуша и, возможно, даже Хорезм. Но Хорезм был слишком сильным государством для того, чтобы безоговорочно подчиниться власти внешнего завоевателя, поэтому он, даже после объединения, сохранял некоторую самостоятельность — в нем продолжали править собственные цари, которые, судя по монетам, династически были связаны с кушанами. Вообще Кушанское царство было малоцентрализованным. В некоторых покоренных областях тоже сохранялись местные цари, которые зависели лишь от верховного правителя.
Преемником Кадфиса I был Кадфис II, который правил в середине I в. н. э. Он завоевал Индию до Бенареса. Так последние греко-индийские цари — потомки Эвтидема и Эвкратида — потеряли свои царства или признали себя подданными Кадфиса, а вследствие того, что индо-парфянские князья к концу I в. н. э. сохранили лишь остатки своих владений на Нижнем Инде, то к концу правления Кадфиса II Кушанское царство охватило территорию от Аральского моря до Ганга.
Пока Кушанское царство претерпевало процесс своего образования, его центр оставался на территории Средней Азии, в Согдиане (в Кушании на Заравшане). Но уже при третьем кушанском царе Канишке политический центр государства окончательно переместился в Индию. Этот царь расширил владения кушанов в Индии и провел несколько успешных войн с Парфянским царством. Но главным событием его правления была многолетняя война с Китаем, которая велась с переменным успехом. В начале кушанское войско вторглось в Восточный Туркестан, но его разбил китайский наместник Западного Края Бань Чао, который сумел подчинить Китаю Фергану и Хорезм, он заставил Канишку признать верховную власть китайского императора, но, по-видимому, власть эта была лишь номинальной. После же смерти Бань Чао Китай стал терять одно за другим свои владения на Западе. Вследствие этого Хорезм снова подчинился Канишке. Оказалась под властью кушанов и Фергана. Канишке удалось подговорить правителей городов-государств Восточного Туркестана и в 105 в. н. э. они включились в войну против Китая. Новый китайский наместник был осажден восставшими в своей резиденции. Война закончилась поражением китайских войск и главные города-государства Восточного Туркестана — Кашгар, Яркенд и Хатан — вошли в состав Кушанской державы. Лишь на крайнем востоке Туркестана, возле самой границы с Китаем, остался небольшой китайский гарнизон численностью в 300 человек.
В годы правления кушанского царя Канишке государство кушанов достигло наибольшего территориального расширения.
О внутренней жизни Кушанского царства историки имеют весьма скудные сведения. Бесспорным является лишь то, Что держава кушанов была одной из величайших империй в начале нашей эры, которая охватывала большое количество стран с самым различным общественным устройством. В Нее входили и богатые торговые города, с развитыми рабовладельческими отношениями, плодородные земледельческие области, где на земле в основном трудились свободные общинники, сохранившие местами первобытнообщинное устройство, а также просторные степи, населенные лишь немногочисленными племенами кочевников. Факт образования Кушанского государства способствовал развитию рабовладельческих отношений в Средней Азии и Индии. Сами кушаны, которые до правления Кадфиса I были немногочисленным кочевым племенем, встав во главе огромного государства, претерпели бурный рост и развитие.
В годы существования Кушанской державы — единой среднеазиатской империи — земли, входившие в ее состав, превратились из примитивных княжеств в развитые государства. В эти годы была значительно расширена ирригационная сеть, что способствовало бурному росту сельского хозяйства. В Хорезме, Бактрии и Фергане следы наиболее крупных каналов относятся именно ко времени существования Кушанского царства. Успешные завоевательные войны давали большое количество дешевой рабочей силы — рабов. В это время активно строились новые города, особенно на территории Индии. Один из них — Каниспор, — до сих пор носит имя, которое было дано ему в честь царя Канишки. В эти годы развивалась торговля, увеличивался денежный оборот. Если во время существования греко-бактрийского царства здесь была распространена в основном серебряная тетрадрахма, которая обеспечивала крупные обороты внешней торговли, то теперь ее заменили мелкие бронзовые монеты. Это говорит о широком проникновении денежных отношений в повседневную жизнь населения. Несмотря на широкое развитие рабовладельческих хозяйств, на территории Кушанского царства продолжали существовать огромные массы свободного крестьянства организованные в общины. Именно этот факт способствовал тому, что в средние века здесь быстро сформировались феодальные отношения.
Период существования Кушанской империи был временем наибольшего расцвета международной торговли в Средней Азии. По территории этого государства проходили важнейшие трансазиатские торговые пути. Уже в конце II в. до н. э. здесь возник «великий шелковый путь», по которому шелк из Китая доставлялся на Запад. Во II в. н. э. торговля между Римской империей и Китаем стала еще активнее, что положительно сказалось на экономическом росте Кушанского царства, так как и торговцы из восточных провинций Римской империи, и торговцы из Китая стремились к тому, чтобы главный торговый путь, связывающий их, оставался надежным. Кроме «великого шелкового пути» по территории Кушанского царства проходили торговые пути из Сирии, через Евфрат, в Месопотамию и дальше на Экбатаны в Мидии; затем на Гекатомпил — древнюю столицу Парфии; на юго-восток от Каспийского моря, из Гекатомпила на Антиохию в Маргиане; из Антиохии на Бактры, а из Бактр, через Комедские горы, к «Каменной башне». От «Каменной башни» торговый путь вел в страну серов (так называли античные авторы китайцев).
Кроме этого, по территории Кушанской державы проходил и другой торговый путь из Китая: через Кашгар на Фергану и Хорезм; далее в страну аланов и южное приуралье. Был и еще один торговый путь из Китая через Кашгар в район Иссык-куля, где кочевало племя усуней. В Индию, которая частично входила в состав Кушанского царства, торговый путь вел через Бактры и Кабул. Через территорию парфянского царства Кушанская держава торговала с Римской империей, а через Хорезм и земли аланов кушаны имели связи с Восточной Европой.
Основными товарами, которые шли из Китая, были шелк и нефрит, изделия из лака и кожи, железо и никель; из Индии — пряности, благовония, тонкие ткани; из Римской империи — стекло, а из районов Прикамья — меха. Из Кушанского царства купцы вывозили стекло, драгоценные камни, украшения. Как и во всех остальных государствах, основными товарами являлись предметы роскоши, за счет чего купцам удавалось наживать огромные состояния. Простые люди в основном вели мелкую торговлю между кочевниками и жителями оазисов, где процветало земледелие. Кочевники поставляли на рынок мясо, шерсть, кожу, а покупали продукты земледелия.
Такое широкое развитие международной торговли способствовало укреплению тесных межгосударственных связей. Уже в 99 г. н. э. первое кушанское посольство прибыло в Рим. Об этом свидетельствует и изображение кушанов, которые есть на колонне Траяна, установленной на римском форуме. Кушанские (античные авторы называли их бактрийскими) посольства бывали в Риме при императорах Адриане и Антонине Пие.
Понятно, что ради получения больших прибылей кушанские купцы не допускали прямых торговых отношений между Римом и Китаем, в этом они конкурировали с парфянскими купцами, стремясь не допустить последних к прямой торговле с Китаем. Особенно активную торговлю с Китаем вели согдийцы. После того, как Восточный Туркестан подчинился кушанскому влиянию, согдийцы создали на своей территории, а также в Китае, многочисленные торговые колонии.
Объединение множества народов и племен в одном государстве не могло не привести к их культурному смешению. Последнее облегчалось еще и тем, что народы Средней Азии говорили на весьма похожих между собой иранских наречиях. Но это не значит, что их культуры были также похожи между собой. Создание централизованного государства Привело к принятию официального общеимперского языка, что повлекло за собой развитие письменности. Языком международного общения на территории Средней Азии являлся арамейский, письменность, созданная на его основе, легла в основу иранской письменности, а также согдийской и хорезмийской (конец II — начало III вв. н. э.). Кроме этого, большое значение сохранял язык греческий, который даже использовался на монетах первых кушанских царей, о чем сообщалось выше. Чуть позже на основе греческого алфавита было создано особое кушанское письмо. Кроме этого, тесные связи с Индией привели к появлению на территории Кушанского царства индийских систем письма (письмо деванагари употреблялось наряду с кушанским письмом на монетах империи).
Народы, входившие в состав Кушанской державы, имели не только различные культуры, но и различные религии. Это привело их к своеобразному синтезу, о чем можно судить по монетам. На территории Средней Азии в эти времена почитались самые разные божества: местные (Митра, Анахита, Сиявуш); зороастрийские (Ахурамазда) и греческие (Зевс, Гелиос, Селена). Постепенно приобрел распространение и индийский культ бога Шивы. Таким образом произошло синкретическое слияние образов божеств различных народностей, в результате чего видоизменились и образы местных божеств. Например Анахита, которая почиталась в Иране и Средней Азии, слилась с греческой Афродитой.
Вхождение обширных территорий Индии в состав Кушанского царства во время правления царя Канишки привело к активному распространению буддизма на территории державы. Канишка перенес свою столицу из Согдианы в Пешавар (Пурушапура). Самих кушан, которые проникли в Индию, постигла та же участь, что и эллинов и македонян — они стали на сторону буддизма. Так как они являлись «варварами» и завоевателями, то места в варнах брахманской Индии им не было, поэтому неудивительно, что буддизм, который обращался ко всем людям не зависимо от их происхождения, нашел в кушанах своих приверженцев. Поначалу буддизм вырос из протеста широких масс индийского «плебса» против сословного неравноправия и религии брахманов. Но к тому моменту как кушаны пришли в Индию, это была уже не религия угнетенных: слившись с Древними культами, буддизм стал одной из мировых религий того времени, что и объясняет его широкое распространение на территории Кушанского царства. На монетах империи появились буддийские символы, так же Как и на монетах греко-бактрийских царей, где изображение Будды сопровождалось греческими надписями. Следует отметить, что именно этот синкретический (перемешанный с местными верованиями) буддизм получил позднее распространение в Тибете, Монголии, Китае и Японии. Кроме этого, тесные торговые связи с Индией и покровительство кушанов буддизму, привели к распространению этого культа в Средней Азии. Наибольшее влияние буддизм оказал на Бактрию, где по приказанию Канишки, в начале II века был построен буддийский храм в городе Бактры. Но, несмотря на широкое распространение, буддизм не смог укорениться в Средней Азии и, в отличие от Индии, затрагивал лишь местную аристократию. Ввиду вышеуказанных причин, буддизм оказал незначительное влияние на местные религии Средней Азии, где он так и не смог прижиться.
Синкретизм религий отразился в искусстве периода существования кушанского царства. Сохранились его памятники в Средней Азии, Восточном Иране и в Северной Индии. Искусство, о котором идет речь, обычно называют гандхарским, потому что наибольшее число памятников дошло до нашего времени из области Гандхары в Северо-западной Индии, где находилась столица царя Канишки. Также его иногда называют греко-буддийским, поскольку оно сочетало в себе эллинистические формы с буддийской тематикой. Но все же правильней было бы назвать его кушанским, так как это искусство выросло на основе слияния среднеазиатских, иранских, индийских и эллинистических форм и развилось в период существования Кушанской державы.
В качестве основного элемента орнамента, который служил для оформления буддийской тематики, здесь использовались пышные коринфские капители, листья аканфа, а также реализм в изображении человеческих фигур, характерный для эллинистического искусства. Синкретизм нашел свое отражение и в статуэтках Анахиты из Хорезма, которые изображали ее в виде греческой Афродиты, а также в изображениях Будды и бодисатв, выполненных в реалистической манере. Но, кроме этого, в искусстве Кушанской державы присутствовали и местные художественные традиции.
Годы правления царя Канишки явились расцветом Кушанской империи, но уже при его преемнике она сократилась в размерах и за кушанами сохранились лишь Средняя Азия и часть Северной Индии, При последующих царях, начиная с Васудевы, стало расти индийское влияние на кушанов. Кушанские правители все больше и больше становились индийскими царями, что нашло отражение даже в именах, и со временем культура кушанов в Индии постепенно утратила свои среднеазиатские элементы. Это способствовало дальнейшему ослаблению связей между кушанскими царями и Средней Азией и привело к тому, что в III столетии начался активный распад огромной Кушанской империи.
Рассмотрим теперь провинции, которые входили в состав Кушанской империи. На северо-западе ее находился Хорезм. Он попал в зависимость от кушанов, по-видимому, уже при Кадфисе I, но окончательно был включен в состав Кушанской державы во время правления Канишки. Наибольшее влияние этот факт оказал на жизнь деревни, в то время как города в основном сохранили свой прежний облик.
Одним из важнейших памятников Хорезма, который относится к периоду существования Кушанского царства, является комплекс Аяз-кала. Здесь археологи открыли неукрепленные сельские поселения, представлявшие собой средоточие крестьянских усадеб. Каждая из них состояла из большого, обнесенного невысокой кирпичной стеной, двора. Внутри дворов, скорей всего, росли сады и находились огороды. Это свидетельствует о распаде патриархальной родовой общины на отдельные патриархальные семьи и образование сельской общины. Так как поселения крестьян были неукрепленные, что характерно для сельской общины, то это доказывает, что не род, а семьи являлись главными составляющими поселений.
В связи с распадом родовых общин появилась знать. Это доказывают исследования комплекса Аяз-кала, где среди множества неукрепленных усадеб выделяются три. Они обладают значительно большими размерами и представляют собой мощные крепости. По-видимому, их владельцы могли господствовать над окрестным населением.
В то же время усилилась и роль государства. В предыдущие времена каждый город и каждое сельское поселение сами по себе оборонялись от кочевников. Теперь далеко в степи была построена сеть укреплений с постоянными гарнизонами.
Включение Хорезма в Кушанскую державу меньше, чем в других областях, отразилось на его культуре. Правда, следы буддизма были найдены и здесь (миниатюрные изображения буддийских ступ), но в целом зороастризм оставался здесь господствующей религией. На искусстве иноземное влияние сказалось больше — на ряде предметов хорезмийского художественного ремесла найдены следы греко-буддийского влияния.
На северо-востоке Кушанской империи находились земледельческие области Средней Азии — Чач и Фергана. Они также не претерпели в этот период своей истории существенных изменений.
Гораздо большее влияние кушанов отразилось в Согдиане, где на Афрасиабе (городище древнего Самарканда) найдено много предметов кушанского времени. Захоронения в кувшинах показывают, что преобладающей религией здесь стал зороастризм, но в то же время сохранили свое влияние и местные традиции, о чем свидетельствуют многочисленные культовые глиняные фигурки связанные с праздником Науруза (Нового года), ежегодно они разбивались и заменялись новыми. Все это показывает, что здесь, как и в Хорезме, индийское влияние было недолгим.
В Бактрии также сохранялось значительное различие между городами и сельскими поселениями. Уровень землеобрабатывающей техники оставался низким. В то же время, по данным археологических раскопок в Термезе, можно судить о высоком уровне городской жизни Бактрии во время существования Кушанского царства.
По сравнению с вышеперечисленными провинциями, Бактрия оказалась намного сильней затронутой индийскими влияниями. Здесь был значительно распространен буддизм. Возможно, так произошло потому, что в этой области сильнее, чем в остальных провинциях, были развиты рабовладельческие отношения.
Примерно в то же время, когда в Средней Азии создавалось Кушанское царство (начало I в. н. э.), гунны, воспользовавшись ослаблением империи Хань, захватили Восточный Туркестан. Но они обложили население оазисов Восточного Туркестана такими непосильными налогами и повинностями, что в 34 г. н. э. правители многих городов-государств сами попросились под протекторат Китая.
Во второй половине I века между Китаем и гуннами шла ожесточенная борьба. В союзе с Китаем выступали племена сянь-би и кочевники тунгусского происхождения. В 90 году гунны потерпели поражение в Хами. Это привело к тому, что земли гуннов в районе Хами были заняты сянь-би, а сами гунны, которые продолжали здесь кочевать, частично приняли наименование сянь-би — вошли в состав сяньбийского племенного союза, частично они откочевали на запад, к озеру Балхаш. С этого времени началась ассимиляция гуннов другими центрально-азиатскими племенами. Сами же гунны стали все прочнее подчинять своей власти кочевавших в районе Балхаша усуней.
Поражение гуннов в войне с Китаем привело к тому, что они стали все дальше и дальше продвигаться на запад. Центр гуннских владений переместился на территорию Казахстана. Во II веке, в период наибольшего расцвета Кушанской империи, гунны продолжали вести борьбу с Китаем за земли Восточного Туркестана, которые не вошли в империю Канишки. В зависимости от гуннов находилось большинство кочевых племен Средней Азии. Кроме того, это воинствующее племя делало постоянные набеги на оседлую Согдиану, которые участились в период упадка Кушанской империи.
Парфия в борьбе с Римом
Не раз упоминавшееся Парфянское царство, которое граничило с Римской империей, наибольшего своего расцвета достигло во второй половине I века до н. э., во время царствования Орода II, который принадлежал к династии Аркашидов. В это время столица царства постепенно переносилась все ближе на запад. Первоначально столицей Парфии стали Экбатаны, а затем, с середины I в. н. э. — Ктесифон, — город, который возник недалеко от важнейшего эллинистического, торгово-ремесленного центра — Селевкии на Тигре. С этого времени Парфпя стала вмешиваться во все события, которые происходили в Восточном Средиземноморье, и оказывать влияние на мировую политику. Таким образом Парфянское царство превратилось в самого опасного соперника Римской империи.
Продолжительные гражданские войны, которыми была охвачена Римская империя в I веке до н. э., ослабили Рим, но в то же самое время укрепили Парфянское царство. Так Помпей, который потерпел поражение при Фарсалс в 48 году до н. э., вел переговоры с Ородом о военной помощи и даже хотел найти у него убежище. Возможно, в это же самое время осложнилась обстановка на востоке Парфянской империи, потому что Ород не воспользовался удобным случаем и не предпринял вторжения в Римскую империю. В то же время сам Гай Юлий Цезарь постоянно мечтал о военном походе в Парфянское царство.
Но все же парфяне вмешивались во внутренние дела Римской империи, пытаясь оказать на нее свое влияние. Так парфянские войска участвовали на стороне республиканцев в битве при Филиппах.
Когда же, после убийства Цезаря на Востоке появился Марк Антоний, который считал себя наследником Цезаря и исполнителем его неосуществленных планов, римско-парфянские отношения резко ухудшились. Чтобы предупредить неминуемое вторжение римских войск под началом Марка Антония, парфянский царевич Пакор, желая опередить соперника, сам вторгся в Сирию совместно с перешедшим на сторону парфян республиканцем Квинтом Лабиеном. Войска наместника Сирии Децидия Сакса были разбиты, а сам он погиб. Армия же Лабиена, наоборот, укрепилась за счет перешедших на ее сторону мелких римских гарнизонов, которые служили некогда Бруту и Кассию. Он двинулся в Малую Азию и захватил ее почти полностью. Здесь Квинт Лабиен, уверенный в своих силах, принял титул парфянского императора.
В то же время Пакор захватил Сирию и все финикийские города, кроме Тира. По мере приближения парфянских войск началось антиримское восстание в Палестине. Это привело к тому, что Сирия, Палестина и почти вся Малая Азия оказались в руках парфян (40 г. до н. э.).
Ситуация для римлян складывалась неблагоприятная — пошатнулось их владычество в Восточном Средиземноморье. Но успехи парфян были не прочными. Само Парфянское царство, которое было неустойчивым объединением полусамостоятельных областей с различным уровнем общественного и экономического развития, не сумело создать в завоеванных областях надежной администрации, а также не смогло связать их прочными экономическими и политическими связями с остальными областями империи. Таким образом, Рим, несмотря на то, что он был сильно ослаблен внутренними распрями, оказался намного сильнее Парфии. Уже в 39–38 гг. до н. э. полководец Антония, Вентидий Басс, нанес парфянам несколько сокрушительных ударов. В 38 г. до н. э. в битве при Гиндаре погиб сам царевич Пакор, который был руководителем парфян в их походе на римские владения. Вскоре граница между Парфией и Римом на Евфрате была восстановлена. В следующем году трон занял Фраат IV (37 — 2 гг. до н. э.), сын Орода II.
Воодушевленный успехом Винтидия Басса, Антоний в 36 г. до н. э. начал войну против Парфянского царства. Пытаясь расколоть государство изнутри, он стремился найти сторонников среди парфянской знати. Антоний располагал огромной армией, в которой, по свидетельству античных авторов, насчитывалось от 13 до 18 легионов, не включая Кавалерии и вспомогательных войск.
На этот раз римляне решили пойти в обход и вторглись в Мидию Антропатену из Армении. Однако им не удалось организовать осаду столицы Антропатены Фрааспы, что вынудило снять осаду и отступить. Стремясь не повторять ошибок Красса, Антоний решил идти не открытыми степями, а горными районами Армении, но он не учел тяжелых климатических условий, голода и болезней, от которых сильно пострадала его армия. Кроме этого, в горах на него осуществлялись постоянные набеги небольших отрядов противника. К тому же защитники Фрааспы ожесточенно оборонялись.
Несмотря на отступление, Антоний не отказался от своих планов вторжения в Парфию. Он захватил царя Армении. Артавазда и отправил его в Египет, но парфянский царь Фраат, объединившись с войсками сына Артавазда, Арташеса (Артаксия) оказал римлянам ожесточенное сопротивление. Это привело к тому, что и вторая попытка нападения на Парфянское царство оказалась неудачной. В это время в самом Риме разгорелась борьба между Антонием и Октавианом, что положило конец завоевательным планам Марка Антония.
Октавиан, который в скором времени стал единоличным правителем Римской державы, старался вести в отношении Парфии весьма осторожную политику. Ему была необходима передышка в борьбе за восточные владения, для того чтобы укрепить границы уже существующих провинций, Поэтому он, о чем говорилось выше, потребовал лишь возвращения знамен и пленных, захваченных у Красса в 20 г. до н. э. Подобное примирение было символическим, но в Риме ему придавалось большое значение, о чем свидетельствуют надписи на многочисленных монетах, выбитые в честь этого события. Большое отражение оно получило и в литературе того времени.
В I веке до н. э. началось постепенное ослабление Парфии, которое сопровождалось неудачами в борьбе с Римом. Оказывало на это влияние и активное вмешательство Рима во внутренние дела государства. Кроме того, на востоке Парфии стала укрепляться новая империя — Кушанское царство.
Под нажимом местного населения и кочевников к середине I века до н. э. в Восточном Иране, Средней Азии и Северо-западной Индии были окончательно уничтожены греко-македонские династии. В то же время в восточных областях Ирана сложилось полусамостоятельное княжество, правители которого носили парфянские имена. Также на этих землях существовали сакские княжества. С каждым годом на Востоке возрастал протест против эллинистического влияния, с каждым годом здесь стали усиливаться местные элементы. Подобные явления отмечались и в Парфянском царстве в I–II вв. н. э. Тут происходила постепенная «варваризация» греческих надписей на монетах, имели место попытки кодификации священных книг и внедрения религии зороастризма. В это же время начался постепенный распад Парфянской империи, которая даже в период своего наивысшего расцвета и могущества, не была единой и монолитной.
Формально во время правления Октавиана Августа отношения Парфии с Римом оставались мирными, но Рим не переставал проводить активную политику вмешательства во внутренние дела восточных государств, чтобы укрепить там свое влияние.
Об этом может свидетельствовать то, что царь Фраат IV послал четырех сыновей с семьями в Рим, а также его бракосочетание с римской рабыней Мусой, которую ему подарил Октавиан Август.
Несмотря на то, что Август стремился к войне против Парфии, о чем сообщают некоторые римские авторы, войны не было много лет. Вонон, который являлся римским ставленником на троне Парфянского царства, был вскоре свергнут местной знатью и власть захватил Артабан III, связанный с антиэллинистической и антиримской оппозицией.
Артабан III (около 12–38 гг. н. э.) пытался усилить Центральную власть Парфянского царства, но это ему сделать Не удалось, так как он встретил значительные трудности. Распад Парфянского царства становился все более заметным. В то же время новое столкновение с Римом из-за Армении повлекло за собой то, что Артабан был вынужден ввязаться в сложную борьбу в Закавказье. В самой Парфии римляне выставили против Артабана сначала одного, а потом и второго претендента из числа парфянских царевичей, которые жили до этого в Риме. Положение осложнилось и большим восстанием, которое вспыхнуло в главном эллинистическом центре Месопотамии — Селевкии на Тигре. Восставшие, как и жители других эллинистических полисов Месопотамии, поддержали римского ставленника Тиридата III.
Артабан III, который опирался на восточные области, на саков и дахов, сумел вытеснить Тиридата из Месопотамии, но Селевкия продолжала сопротивляться. Город держался целых семь лет (35–42 гг. н. э.) сохраняя независимость и отказываясь чеканить царские монеты.
Рим продолжал сохранять свое влияние в Армении и Месопотамии. Не имея сил начать большую войну против парфян, римляне стремились поддерживать внутри царства сторонников своей политики. Римляне рассчитывали на жителей эллинистических городов Ближнего Востока и на представителей местной знати, которая стремилась к самостоятельности. Кроме этого, они всячески разжигали недовольство народов Закавказья, в первую очередь иберов, которые опасались могущества парфян.
Но все-таки Артабану III удалось достичь некоторой стабилизации внутри страны. Только после его смерти внутри Парфии вновь начались распри между претендентами на престол.
В 51 г. власть в Парфии вновь захватили правители из династии Аршакидов, к которым принадлежал Артабан III. В годы правления Вологеса I (римляне называли его Валарш; 51 — около 80 гг. н. э.) произошли крупные события в истории Передней Азии. Вновь разгорелась борьба между Парфией и Римом. Как и раньше, она началась с политической борьбы в Армении, но в 54 году император Нерон послал на восток полководца Домиция Корбулона, который должен был начать активные военные действия против царства. Он сумел к 60 году восстановить влияние Рима в Армении, изгнав парфянского ставленника Тиридата, который принадлежал к дому Аршакидов. Но открытая ненависть, которую проявляли армяне к римлянам, а также успешные действия парфян, привели к тому, что Корбулон вынужден был начать переговоры о перемирии.
В Рим было послано два посольства царя Вологеса, но они не достигли желаемых результатов. И тогда в 63 году было принято компромиссное решение, согласно которому Тиридат сохранял за собой армянский престол, но должен был получить корону в Риме из рук императора. Как уже говорилось, Нерон пытался обставить это событие как победу римского оружия и политики, но все понимали, что это является успехом Парфии, которая сохранила свое влияние в Армении, посадив на армянский престол представителя своей династии.
После этого в отношениях между Парфией и Римом вновь наступил относительно мирный период. Вологес I поддержал Веспасиана в борьбе за императорскую власть и даже предлагал ему отряд конницы. После того как полководец Тит сумел разгромить восставших в Иудее, он поздравил его с победой. Когда же в 72–74 гг. в Закавказье и Мидию Антропатену вторглись аланы, занимавшие до этого обширные степи между Азовским и Каспийским морями, Вологес обратился к Веспасиану с просьбой о помощи. Римский император в помощи отказал, но принял меры по укреплению обороны находившейся под римским влиянием Иберии.
Хотя между Римом и Парфией еще долго сохранялись мирные отношения, это не значило, что на Ближнем Востоке восстановлен мир. Император Рима и правители Парфянского царства внимательно следили за действиями друг друга. Об этом, например, свидетельствует тот факт, что в 80 году Артабан IV и Пакор II, которые сами боролись за власть в Парфии, поддерживали самозванцев, выдававших себя за императора Нерона.
Начиная с конца I века н. э., внутренняя жизнь Парфянского царства была подвержена постоянным распрям и раздорам. Это вело к распаду Парфянской империи и остановить процесс уже ничто не могло. Римляне воспользовались ослаблением Парфии и император Траян в 114–116 гг. вел широкомасштабные военные действия против парфян. Ему удалось одержать значительные победы. Наконец была покорена Армения и превращена в провинцию Рима. В 116 г. были созданы новые провинции — Месопотамия и Ассирия. Траяну, кроме того, удалось захватить Вавилонию, он взял Ктесифон и вышел к Персидскому заливу. Здесь римляне построили флот и сделали попытку отправиться дальше по морю. Но как только войска отправились На кораблях на юг, во всех завоеванных провинциях тут же вспыхнули восстания. Вернувшись назад, римляне пытались их подавить, но после затяжной малоуспешной войны в Месопотамии, император Траян вынужден был возвратиться в Рим. По дороге он умер (август 117 г. н. э.).
Война Траяна на Востоке весьма показательна — она говорит о том, что распад Парфянского царства к этому времени зашел уже далеко. Ведь парфяне упорно удерживали в течение двух веков границу с Римской империей по Евфрату, а также успешно боролись за Армению и не раз угрожали владычеству римлян в Сирии. На этот же раз парфяне не смогли защитить важнейшие для себя области Закавказья и Междуречья. Но в тоже время и римляне, достигнув больших успехов, так и не смогли удержать завоеванные земли и уже при следующем императоре — Адриане — вынуждены были отказаться от новых провинций. После этих событий в Парфии правили императоры Вологес II (105–147 гг. н. э.) и Вологес III (148–192 гг. н. э.). Судя по продолжительности правления каждого из них, можно понять, что в эти годы в Парфянском царстве наступил период относительного успокоения и стабилизации.
В годы правления Вологеса III, в 60-х годах II века вспыхнула новая война между Римом и Парфией. В 161 году Вологес III перешел Евфрат и вторгся в Сирию. Уже многие десятки лет парфянские войска не проникали вглубь этой римской провинции. Несмотря на то, что римляне уже много лет правили этими землями, население Сирии, не чувствуя родства с населением Римской империи, не могло примириться с господством Рима, а поэтому как только войска парфян вторглись в Сирию, там возникла угроза всеобщего восстания против римлян. Положение было очень серьезным. В Сирию послали Луция Вера — соправителя Луция Вера и римского полководца Авидия Кассия, который впоследствии стал наместником Сирии. И снова события развернулись так же как при императоре Траяне: римляне достигли больших успехов, они вернули Армению, которую незадолго до этого захватили парфяне, одержали несколько крупных побед в Месопотамии, одной из которых было взятие крупного опорного пункта парфян — Дура-Эвропос. После этого римляне проникли в Вавилонию и снова захватили Селевкию и Ктесифон (164–165 гг.). Но римляне так и не смогли добиться решающей победы, ибо у них не хватило сил, чтобы удержать захваченные обширные территории. Этому способствовала сильная эпидемия чумы, которая вспыхнула в римских войсках.
Захваченные области были разорены. Парфяне понесли большой урон, но окончательной победы не добился ни один из противников. Следует отметить, что столь разрушительными и безрезультатными были еще три войны римлян с парфянами: при императоре Септимии Севере и при императорах Каракалле и Макрине.
Парфия была ослаблена изнурительными войнами и внутренними распрями. Страна переживала жестокий экономический кризис. Рабовладельческий строй пришел в упадок и здесь постепенно стали переводить рабов на землю, что, с другой стороны, приводило к закабалению свободных крестьян-общинников. Результат подобных экономических процессов был таков: парфянское царство пришло в полный упадок, который выразился в бессилии центральной власти и возникновении на территории государства Аршакидов почти самостоятельных варварских княжеств. В начале III века шла ожесточенная борьба между двумя представителями дома Аршакидов: Вологесом V и Артабаном V. Последний искал поддержку в Мидии, тогда как Вологес укрепился в Месопотамии. Этим не преминули воспользоваться внешние враги государства. В 20-х годах III века оно было уничтожено под ударами объединившихся вокруг династий Сасанидов, происходивших из Персиды (первоначальное ядро государства Ахеменидов), новых сил.
Таким образом приход к власти новой династии — Сасанидов — был не просто династическим переворотом, а привел к глубоким внутренним изменениям в самом государстве:
Еще в годы правления Артабана III в Парфии началась антиэллинистическая реакция в области культуры. При Вологесе I греческие надписи на монетах стали еще чаще заменяться арамейскими. Постепенно начали возрождаться местные наименования городов. Это видно из китайской транскрипции географических названий, которые относятся к Парфянскому царству. Так Александрия Арахосия, которая была расположена на территории индо-парфянского царства, в китайских источниках именуется Пайчите (от Панджвей — местное наименование, существовавшее еще до арабского завоевания). Антиохия Маргиана в китайских источниках именуется Мулу (Моуру, Мерв — ныне Мары).
Также при Вологесе I была проведена реформа зороастризма. Были собраны зороастрийские тексты и создана одна из древнейших редакций «Авесты». Таким образом Парфия стала твердыней зороастризма, хотя превращение этой религии в религию государственную произошло лишь в годы правления династий Сасанидов.
Буддизм в Парфии был распространен слабо. Письменность в эти годы представляла собой так называемую пехлевийскую письменность, в которой арамейские письмена, а также отдельные слова — гетерограммы использовались для передачи ираноязычного текста. До нашего времени дошло немало деловых документов, которые составлялись с помощью этой письменности. Развивалась и парфянская литература. В годы правления Сасанидов были созданы литературные произведения, которые восходят к парфянским прототипам. Парфянский эпос оказал влияние на известную поэму Фердоуси «Шах-наме», написанную в конце X века. Существовали и многочисленные парфянские хроники, которые послужили источниками для поздних историографий. Парфяне оставили большое наследие в области искусства, особенно скульптуры, торевтики и архитектуры.
Так как правители династии сасанидов, захватив Парфию, стремились уничтожить следы правления парфянских царей и, вообще, следы былого парфянского владычества на этих территориях, то многие памятники парфянской культуры были уничтожены. Впоследствии это привело к тому, что роль Парфии в истории культуры недооценивалась и лишь раскопки археологов показали, насколько важным был парфянский период в истории Ирана, Месопотамии и юго-западных областей Средней Азии. Парфянская культура оказала влияние на культуру сасанидского Ирана, Армении и Средней Азии, кроме того, историки склоняются к мнению, что парфяне были одной из основных этнический групп, участвовавших в этногенезе туркменского народа.
Армения в борьбе с Римом
После того как римское войско уступило парфянам при Каррах, Армения вновь стала независимой. Но эта независимость, начиная со второй половины I в. до н. э., была неустойчивой. В 30-х годах до н. э. Армения вновь попала в зависимость от Рима. Марк Антоний, после своих неудачных действий против парфян, предпринял карательную экспедицию в Армению, практически опустошив страну.
Но пока триумвиры вели между собой борьбу за власть в Риме, Армения вновь стала независимой. Октавиан, который победил Марка Антония, не решился немедленно начать войну с Парфией и Арменией, а поэтому вынужден был признать существующее положение.
Но уже к концу 20-х годов I в. до н. э. положение Октавиана Августа стало настолько крепким, что он перешел к активной политике на Востоке.
В это время римское войско вновь вступило в Армению.
Тут же подняла восстание проримская группировка армянской знати, но тем не менее, заняв Армению, римляне так и не решились превратить ее в свою провинцию. На армянский престол был возведен Тигран III (20 — 6 гг. до н. э.) — один из сыновей Артаваза II. Он был воспитан в Риме и римское правительство надеялось, что он будет проводником их влияния в Армении. Так Армения превратилась в зависимое от Римской империи Царство. Армянская государственность сохранилась, римляне Не вмешивались во внутреннее управление страной, но внешняя политика Армении всецело подчинялась интересам Рима. Это привело к тому, что в конце I века до н. э. Армения Уже мало напоминала великую державу, которой она была в годы правления Тиграна II. Армянские цари либо напрямую Назначались из Рима, либо выдвигались группировками знати. Это привело к тому, что на рубеже новой эры династия Арташесидов прекратила свое существование.
По-видимому, во второй половине I века до н. э. — первой половине I века н. э. Армения подвергалась значительным общественным сдвигам. Постоянные войны и поражения, внутренние междоусобные распри привели к тому, что значение царской власти было утрачено и, соответственно возросло могущество знати. Начала сокращаться царская земля, которая была одной из важнейших опор деспотической власти Тиграна. Она дробилась между представителями царского дома, которые с каждым годом множились. Могущество знати, которая сама имела крупные земельные владения, в связи с этим стало постепенно возрастать. Наиболее крупные из представителей знати (в античной литературе их именуют мегистанами) возводили на скалах неприступные замки, которые приходилось осаждать римским войскам в периоды войн.
Как и в Парфии, на земле в эти годы в Армении трудились в основном рабы и закабаленные крестьяне-общиники. Это было следствием того, что в соседнем Иране, общественный строй которого в это время напоминал общественный строй Армении, сложилась практика частного освобождения — на 1/10 или 1/4, — рабов, которые «сидели» на земле. Выражалось это в том, что рабам оставлялась соответствующая доля урожая с обрабатываемого ими участка. Таких рабов называли аншахриками. Сходные процессы происходили и в Армении, только подобных рабов здесь называли немного иначе — анашхархики. В это же время ухудшилось положение свободных производителей, которые были постепенно разорены долгами и впали в зависимость, мало чем отличающуюся от зависимости рабов. Это привело к постепенному стиранию некогда резкой границы между свободным общинником и рабами. В Армении и в других странах Передней Азии этот процесс происходил быстрее, чем в Италии, так как рабы в Армении «сидели» на земле и здесь существовало не согнанное с земли крестьянство.
В то же время в Армении не были полностью изжиты первобытнообщинные отношения и в стране продолжали жить полукочевые племена (например, марды).
Само внешнее положение Армении благоприятствовало усилению значения знати. Формально армянский царь считался «другом и союзником римского народа», а фактически Армения находилась в полной зависимости от Рима. Это выражалось в том, что на территории Армении на протяжении первой половины I века н. э. неоднократно стояли римские легионы. Что и неудивительно, так как Армения имела для Рима, в первую очередь, не экономическое, а стратегическое значение — потеря Армении ставила под угрозу восточную границу Римской империи.
Но тем не менее Рим был не единственным государством, которое претендовало на влияние в Армении. С конца I века до н. э. с римлянами в этом стала активно соперничать Парфия. И если в годы правления Тиграна II парфянский царь был вынужден отказаться в пользу царя Армении от титула «царя царей», то теперь положение изменилось. Правители Парфии стали вмешиваться во внутренние дела Армении и поддерживать тех или иных царей, стремясь превратить Армению в одну из зависимых областей Парфянского государства.
Знать Южной Армении, которая была значительно более развита экономически и сильнее затронута влиянием эллинизма, тяготела к Риму, но проримская группировка представляла собой меньшинство в масштабах страны. Большая часть армянской знати, особенно центральных и северных ее областей, ориентировалась на Парфию. Это было результатом сходства общественного строя Армении и Парфии, а также относительно слабой государственной власти и централизации в Парфии, по сравнению с Римом. Кроме этого, и в Парфии и в Армении были распространены смешанные браки среди знати, а также эти два государства чувствовали культурную общность. Все это вместе взятое делало Пропарфянские настроения в Армении особенно сильными.
Средоточием проримской группировки был Тигранакерт, а пропарфянская знать опиралась на Арташат. Этот аспект оказывал большое влияние на выбор столицы государства тем или иным царем.
После того как династия Арташесидов прекратила свое существование, все без исключения цари в Армении были иноземцами, которые зависели от той или другой группировки знати. История Армении в первой половине I в. н. э. представляет собой беспрерывную цепь смут и заговоров смен царей и узурпаций, внутренних междоусобиц и иноземных нашествий.
В 52–53 гг. в Армении с помощью Парфии царем стал Тиридат, который был представителем парфянского царского дома Аршакидов. Ему пришлось выдержать тяжелую борьбу с Римом. В 50 — 60-е годы I в. н. э. произошло наиболее крупное столкновение Парфии и Рима в борьбе за Армению, в 54 г. умер император Клавдий и императором стал Нерон. В Софену, которая находилась в сфере римского господства, был назначен особый царь, а на армянском престоле тоже был посажен римский ставленник. Однако последний не удержался на троне. Против Рима выступила Парфия и последовавшая продолжительная борьба, как уже известно, закончилась компромиссом: Рим признал Тиридата царем Армении, но тот должен был признать себя формально зависимом от Рима. В 66 г. Тиридат прибыл в Рим и был торжественно коронован императором Нероном.
Это привело к тому, что с 66 г. Армения находилась в двойной зависимости — от Рима и от Парфии. При этом зависимость от Рима была чисто формальной, а от Парфии — ощутимой. Если по отношению к Риму армянский царь считался «другом и союзником римского народа», то в Парфянской империи Армения представляла из себя одно из полусамостоятельных государств, которые управлялись представителями дома Аршакидов, следует отметить, что в иерархии государства она стояла на втором или на третьем месте. Практически парфянский царь назначал того или иного Аршакида царем Армении, а Рим был вынужден лишь утвердить эту кандидатуру. Что в Армении происходило после 66 года, во время царствования Тиридата I, известно историкам очень мало. Сохранились сведения, что он перенес столицу из проримского Тигранакерта в пропарфянский Арташат. Город был восстановлен с помощью посланных императором Нероном ремесленников, по этому поводу его переименовали в Неронию, но название это просуществовало недолго.
В начале 70-х годов I века аланы совершили грандиозный набег на Армению. Борьба Тиридата I с аланами нашла отражение в армянском эпосе, отрывки которого сохранились у Мовсеса Харенаци.
В годы правления Тиридата I Армения делилась на 120 префектур (стратегий), под которыми подразумевались армянские гавары (округа). Правители этих округов назначались из числа армянской знати (мегистанов, нобилей — в античных источниках, или нахараров от парфянского нахвадар — в армянских).
Преемники Тиридата в истории Армении известны еще хуже. По-видимому, его преемником был Санатрук, который правил в конце I — начале II вв. н. э. Вскоре после смерти Санатрука произошло очередное столкновение между Римом и Парфией. В 114 году начался парфянский поход Транша. Римские войска вступили в Армению и в том же 114 году она была обращена в римскую провинцию. По образцу Многих других восточных провинций Римской империи здесь было создано местное объединение городов (койнон). Однако, как уже сообщалось, Армения была римской провинцией Недолго. Войска Траяна в 115–116 годах продвинулись Далеко в глубь Парфии. Но успехи их оказались непрочными: в тылу римских войск начались повсеместно восстания, Кроме того, не только в завоеванных областях, но в старых римских провинциях — вплоть до Кипра и Киренаики, Восстала также и Армения. Это привело к тому, что война Траяном по существу была проиграна. Его же преемник Адриан вывел римские гарнизоны из завоеванных областей и вернулся к традиционной политике на Востоке, которая основывалась на договоре 63 года. Но в 60-х годах II века н. э., произошел новый конфликт между Римом и Парфией. Войну эту римляне выиграли (в античных источниках — парфянская война Луция Вера). В результате этой победы на армянском престоле утвердился ставленник Рима Сохем.
В связи с тем, что Парфянская империя с каждым годом ослабевала, Армения во второй половине II века стала почти независимой. Этому способствовало и расширение римских владений в Месопотамии, а также завоевание римлянами Адиабены, которая в результате побед императора Септимия Севера была превращена в провинцию Ассирию. Таким образом территориально была отделена аршакидская Армения от аршакидской Парфии. Но это уже было и не нужно, так как сами армянские цари, которым Рим не угрожал в такой степени, как раньше, стремились избавиться от контроля парфянских Аршакидов. Армянскому царю Валаршу II удалось добиться важного успеха во взаимоотношениях с Римом: из Армении были выведены стоявшие здесь римские легионы и вместо этого армянская конница, которая состояла из представителей местной знати, должна была участвовать в римских походах, получая субсидии от императора.
Положение изменилось лишь при римском императоре Каракалле, который обратил в провинцию зависимое царство Осроену и то же самое хотел сделать с Арменией. Он обманом захватил Валарша II со всей его семьей, заключил в оковы и отправил в Рим. В стране, в связи с этим, поднялось восстание, которое возглавил сын Валарша, Тиридат II. В это время Каракалла выступил в поход против Парфии, где был убит одним из своих воинов. Преемник Каракаллы, император Макрин, поспешил заключить мир, признав Тиридата царем Армении. Этот мир, навязанный императору Макрину, был практически последним успехом Парфии. Парфянская империя Аршакидов просуществовала до 226 года, пока на престол в Иране не взошли представители персидской династии Сасанидов. Это оказало большое влияние и на Армению.
В связи с существованием тесных контактов между Арменией и Парфией в области армянской религии и языка сказалось иранское влияние. В то же время Армения испытывала большое влияние эллинистической культуры. Все местные надписи того времени написаны на греческом языке. При дворе Сохема жил греческий писатель Ямблих (сириец по происхождению) — один из наиболее известных писателей, работавших в жанре, так называемого, позднеэллинистического романа. Культурные связи Армении с соседними арамейскими областями Сирии и Месопотамии укреплялись и в последующее время, но влияние эллинистической культуры не ослабевало. К наиболее значительным памятникам античной архитектуры относится храм, остатки которого сохранились до наших дней среди развалин крепости Гарни (в 30 км. от Еревана). Предположительно, он был построен во второй половине I века н. э. Там же, в Гарни была найдена мозаика I–II вв. н. э., что убедительно свидетельствует о большом влиянии эллинистической культуры.
Колхида под властью Римской империи
Из всего Закавказья власть Римской империи прочно утвердилась только в Колхиде, которая входила до этого в состав Понтийского царства. После того как царь Митридат VI проиграл войну с римлянами, Колхида стала зависимой страной, которая управлялась местными правителями, назначавшимися с согласия Рима. Формально она входила в состав римских провинций — сначала Полемоновского Понта, а затем Каппадокии. Несмотря на это, греко-римское полисное устройство в Колхиде проявилось слабо и страна, как раньше, в основном жила самостоятельной жизнью поддерживая лишь незначительные связи. Эллинизация в Колхиде затронула лишь господствующую знать, да и то незначительно. Римские войска стояли здесь только в приморских городах.
При императоре Адриане наместником Каппадокии был Флавий Арриан, который объехал южное и восточное побережье Понта до Диоскуриады. Он составил описание своего путешествия, которое дополнил позже сведениями об остальных районах Черного моря. По сведениям Арриана, почти на всем протяжении от Трапезунта до Диоскуриады правили цари, зависимые от римского императора. Римская власть в Колхиде поддерживалась за счет гарнизонов в укрепленных приморских городах, таких как Фасис и Диоскуриада, последняя впоследствии была переименована в Севастополь.
Во времена римского владычества Колхида находилась в упадке. Вхождение в состав империи, повлекшее за собой непосильные налоги с населения, лишь способствовало этому упадку. Греческие города постепенно приходили в запустение. Окончательно исчезла даже видимость политического единства, которая существовала между городами в начале эллинистического периода. Теперь же страна была разделена на отдельные племенные княжества, в которых ведущую роль стали играть ранее отсталые племена. Это привело к тому, что в конце I — начале II веков н. э. на территории Колхиды появились новые этнические наименования, которые фигурировали в истории Западной Грузии до эпохи средневековья. Имя колхов сохранилось лишь за населением, которое проживало в окрестностях Трапезунда. На восток и на север от них, по свидетельству античных авторов, проживало множество других племен, такие как лазы, о которых впервые упоминает Плиний Старший, чье название позже распространилось на всю Колхиду и было таким же собирательным как ранее имя колхов, а также абасги, о которых впервые упомянул Арриан (абасхн), они были предками современных абхазцев, и хотя жили недалеко от Диоскуриады, но не принадлежали к числу картвельских племен.
Гораздо менее прочно зависела от Рима Иберия. В конце I — начале II вв., эта область, наоборот, переживала период своего расцвета и значительно расширилась территориально. По традиции царь Иберии считался «другом и союзником римского народа», «другом кесаря». Теоретически это был равноправный союз.
Римские императоры преследовали на Кавказе, в основном, военно-стратегические интересы, а поэтому Иберское и Албанское царство, царь которого также считался «другом и союзником римского императора», имели значение для Рима потому, что помогали держать под ударом Армению и западные области Парфии, а также контролировали важнейшие горные проходы, которые связывали Северный Кавказ с Закавказьем.
Иберы и албаны, действительно, помогали Риму в борьбе против парфян, так как участие в этих войнах было выгодно для знати этих царств. Войны на стороне Рима укрепляли внешнее положение Иберии, способствовали расширению ее влияния в прилегающих областях и сулили войскам богатую добычу. Кроме этого, успешные войны давали большое количество рабов. Как и римляне, иберцы также были заинтересованы в защите горных проходов Кавказа, потому что кочевые скотоводческие племена Северного Кавказа иногда совершали набеги на Закавказье и прилегающие области Передней Азии. Подобные набеги угрожали как восточным провинциям империи, так и самой империи.
По началу зависимость от Рима была для Иберии тягостной, а поэтому, как только Рим стал ослабевать вследствие гражданских войн, начавшихся после смерти Гая Юлия Цезаря, иберы вместе с албанами тут же подняли восстание против Рима. Но в 36 году до н. э. римские войска без труда разбили армию иберского царя Фарнабаза и принудили совместно с римлянами подавить восстание в Албании. Впоследствии напряженность эта между Римом и Иберией исчезла и союз стал покоиться на взаимных интересах римского императорского правительства и иберских царей и знати. Именно благодаря прочному союзу с Римом, иберским Царям удалось в первых двух столетиях новой эры укрепить свое царство. Кроме этого, в I веке н. э. после войны с парфянами Иберия сумела подчинить себе Албанию И некоторые пограничные области Армении.
Во II веке положение Иберии еще более укрепилось. Царство стало совершенно самостоятельным после того, как император Адриан отказался от завоевательной политики на Востоке. Следствием этого явилось то, что иберский царь Фарасман II совершил сокрушительный набег на аланов которые опустошали Албанию, Мидию, а также угрожали Армении и Каппадокии. После этой победы Фарасман почувствовал себя настолько уверенно, что отказался явиться в Рим по предложению императора Адриана. Это осложнило отношения с Римской империей, но императорское правительство не решилось идти на конфронтацию: римляне задаривали царя и иберскую знать подарками, стремясь таким образом сохранить союз Рима и Иберии. Сам Адриан послал Фарасману даже слона и отряд количеством пятьсот человек. Предметы, которыми одаривали иберскую знать римляне, впоследствии были найдены археологами в усыпальницах. Среди них серебряные блюда с рельефными портретами императоров Адриана, Антонина Пия и других. Антонину Пию удалось укрепить римское влияние в Иберии. Сам царь Фарасман II вместе с женой и сыном даже побывал в Риме. Владения Фарасмана были закреплены за ним самим императором. Царю даже разрешили принести жертву на Капитолий, хотя подобную честь очень редко оказывали иностранцам. Кроме этого, на Марсовом поле, в самом Риме, ему была поставлена конная статуя.
Подобное укрепление царства привело к тому, что в середине I в. до н. э. в Иберии появились рабовладельческие отношения. Основными рабовладельцами были представители царского дома и жречество. Большую часть населения Иберии составляло свободное крестьянство — народ-войско (эри).
В торговле здесь, главным образом, использовались серебряные парфянские монеты. Высшие должностные лица носили титулы питиахшей, младших питиахшей и двороуправителей. В одной из надписей упоминается «полководец великого царя иберов». Как и в других странах, аристократия здесь состояла из представителей древней племенной знати, а также из людей, которые выделились вследствие имущественного расслоения эри. Это были, в основном, представители семей воинов, участвовавших в завоевательных походах и умевших обогатиться за счет добычи.
Рабы в Иберии трудились в основном в сельском хозяйстве, особенно на виноградниках. Развитию торговли способствовало то, что через страну проходили транзитные торговые пути (в частности, через упоминавшиеся выше горные проходы в Кавказском хребте). Кроме парфянских монет постепенно приобрели хождение и серебряные денарии Августа. Вместе с тетрадрахмами парфянского царя Готарза II, они стали объектом подражания местных чеканщиков монет, что говорило о развитии в стране товарноденежных отношений.
В иберской армии служили как представители знати, таки выходцы из простого народа. Первые сражались на конях и были защищены тяжелыми панцирями. Из крестьянства набиралась пехота. Знать в Иберии называли царчинебулни, а «мелкий люд» — цврили эри.
Отличие Иберии от античных городов-государств проявилось в том, что разорявшиеся крестьяне не превращались в люмпен-пролетариев, они оставались в деревне и попадали в кабалу к знатным землевладельцам, так они превращались в зависимых крестьян. Постепенно крестьянство, попавшее в зависимость от знати, а также крестьяне, трудившиеся на царских землях, — лаой и сажаемые на землю рабы слились в один слой зависимых земледельцев, причиной чему служили сходные условия их существования.
О высоком уровне местного ремесла и культуры свидетельствуют художественные изделия, которые археологи нашли в погребениях I–III вв. н. э. В гробницах знати находили много украшений из золота и серебра, художественно оформленное оружие, перстни с сердоликом, альмандидом, бирюзой, а также знаменитые геммы с портретами питиахшей, кроме того, здесь встречается много привозных художественных изделий из других провинций Римской империи.
В первые века новой эры на основе арамейского алфавита здесь было создано армазское письмо, приспособленное к местному языку. Надписи на этом языке сохранились на сосудах и на стенах. Последних только две: одна из них имеет греческий перевод, а другая — написана армазским письмом и полностью еще не прочитана. В первой из них упоминается царь Фарасман (II век н. э.).
Влияние на культуру Иберии Рим оказал незначительное. В основном местная аристократия находилась под сильным влиянием Ирана, об этом свидетельствуют и имена большинства иберских царей — Фарнабаз, Митридат, Фарасман, все они иранского происхождения. Кроме этого, на территории Иберского царства был распространен культ иранского солнечного божества — Митры.
О внутренней жизни Албании в первые века новой эры ученым известно весьма мало. Они предполагают, что в это время здесь укрепились основы рабовладельческого государства, а с развитием ремесла и торговли появились и укрепленные города (Птолемей упоминает свыше двух десятков албанских городов и поселений). Столицей Албании был город Кабалака (Птолемей называет его Хабала), который располагался в Ширванской степи. В албанских городах, как и в Армении, жило много греков, армян, сирийцев, иудеев.
В целом же, по уровню своего развития Албания значительно вставала от своих западных соседей — Армении и Иберии.
Немного больше известно историкам о внешней политике Албании. Впервые она покорилась Риму в годы правления царя Ороза, после успешного похода Помпея. Однако вскоре там вспыхнуло восстание и Марк Антоний был вынужден послать в Албанию своего полководца Публия Канидия Красса. Тому удалось восстановить зависимость Албании от Римской империи. Впоследствии это дало основание Октавиану Августу написать в «Деяниях» про албанов как о народе, который искал дружбы с Римом. Тацит, описывая годы правления императора Тиберия, утверждал, что цари Иберии и Албании находятся «под защитой римского величия». Это было недалеко от истины: в 35 году албаны вместе с иберами сражались на стороне Рима против парфян в Армении. Но вскоре во внешней политике Албании произошла резкая перемена: теперь они ориентировались не на Рим, а на Парфию и зависимую от нее Мидию.
Археологами на территории Азербайджана, возле горы Беюк-Даш, которая находится в 70 км от Баку, была найдена латинская надпись, которая относится к концу I века н. э. Она принадлежит центуриону легиона XII Фульминаты, которой стоял в те годы в Каппадокии. Эта надпись дала основание некоторым ученым предположить, что на территории Албании находились римские войска. Утверждение это спорное. Как бы там ни было, но во второй половине I века н. э. Албания окончательно освободилась от римского господства.
Северное Причерноморье
В I–II вв. н. э. на землях Северного Причерноморья происходила дальнейшая эволюция рабовладельческого способа производства, который был заложен здесь еще в эллинистический период. Земли эти были одним из главных пунктов борьбы племен Восточной Европы против средиземноморской цивилизации.
В первые века новой эры здесь значительно возросла роль сарматских племен. Распространение их привело к тому, что римское влияние на этой территории натолкнулось на сопротивление местного населения. Рим, заинтересованный в бесперебойном поступлении сельскохозяйственных продуктов из Северного Причерноморья, активно вмешивался в его дела. Верхушка населения былых греческих городов из-за усилившегося натиска местных племен, искала поддержки у римлян, с готовностью идя на римский протекторат. Поэтому в условиях борьбы с кочевниками, произошла консолидация местной знати: она стояла на твердых монархических позициях и вследствие того, что в былых греческих городах давно исчезли признаки демократии. Так в Херсонесе большую роль играл первый архонт, это привело к тому, что город превратился в аристократическую республику. Утратив самоуправление, города подчинились боспорским царям, которые по примеру восточных царей стали именовать себя «великими царями царей». Их окружал пышный двор со множеством придворных.
Основная масса земли была сконцентрирована в руках немногих семей, члены которых занимали все высшие должности. Как в Херсонесе, так и в Боспорском царстве на землях богатых владельцев стало снова развиваться в больших масштабах производство зерна и вина на экспорт, нарушенное во время митридатовых войн. В огромных количествах здесь также велся рыбный промысел. Так археологи нашли на территории Боспора множество соответствующих орудий производства, таких как: мельничные жернова, виноградные прессы, огромные рыбозасолочные ванны, которые вмещали до 1600 центнеров рыбы. Продукты сельского хозяйства и рыбной ловли вывозились отсюда в города Южного Причерноземья и шли для снабжения многочисленных римских гарнизонов. Ввозились в Северное Причерноморье, в основном, предметы роскоши — художественная керамика, стекло, вино и ткани. Был развит также обмен причерноморских городов с соседними племенами. Испытывало подъем и ремесло — керамическое, ювелирное, металлургическое, оружейное. В ремесле, как и раньше, большую роль играли рабы, но здесь уже сказались признаки разложения рабовладельческой системы. Как и в империи, тут стали отпускать рабов на волю, а в земледелии труд рабов постепенно вытеснялся трудом зависимых земледельцев — пелатов. Пелаты обрабатывали земельные участки крупных землевладельцев, сдавая им часть урожая.
Причерноморская знать процветала. В горах воздвигались монументальные здания, украшенные роскошной росписью. Дома их были наполнены дорогой утварью и драгоценностями.
Постепенно стала меняться структура знати причерноморских городов. Все больше в былые греческие города проникала племенная знать сарматов, смешиваясь со старой верхушкой и оказывая на нее большое влияние. Но если городская аристократия смогла слиться с племенной знатью, то городской плебс относился к сарматам враждебно и столкновения между ними были весьма частыми. Главенствующую роль в политике Северного Причерноморья играли взаимоотношения с Римской империей. Херсонес, например, отягощенный зависимостью от Боспорского царства, часто обращался за помощью к Риму. Это привело к тому, что император Август в 25 году до н. э. даровал Херсонесу свободу. Вначале он пытался подчинить своему влиянию и Боспорское царство. С 47 года до н. э. там правил царь Асандр, который восстал против сына Митридата Эвпатора — Фарнака, поручившего ему управление царством на время своего похода против Цезаря. Впоследствии Асандр женился на дочери Фарнака Динамии, а император Август признал его царем. После смерти Асандра, в 18 году до н. э., его жена Динамия три года правила в царстве одна. Но в 15 году до н. э. Скрибоний, который называл себя внуком Митридата, женился на Динамии и провозгласил себя царем. Император Август боялся, что новый царь, воспользовавшись популярным среди местного населения именем царя Митридата VI, начнет проводить антиримскую политику. Поэтому в Боспорское царство были посланы войска во главе с царем Понта — Полемоном. Он одержал победу над Скрибонием и женился на той же Динамии, после чего сам стал Боспорским царем. И хотя знать примирилась с тем, что Полемон правил, находясь в зависимости от Рима, местные племена царем его не признали. Он был вынужден вести многолетнюю войну с племенами, которые населяли берега Меотиды, но был убит в 8 году до н. э. аспургианами. В отношении последних мнения историков расходятся: одни считают их этническим образованием, а другие — приверженцами царя Аспурга, который занял Боспорский престол после смерти царя Полемона.
О нем историкам почти ничего неизвестно. Некоторые считают, что он являлся представителем династии Митридата, другие считают, что он был вождем одного из местных племен, — как бы там ни было, он пользовался поддержкой местного населения. Император Август вынужден был признать Аспурга царем и, добившись лишь отделения от Боспорского царства Херсонеса, римляне не оставляли попыток дать Боспору царя, угодного Риму. Так при императоре Калигуле была сделана попытка посадить на Боспорский престол внука царя Полемона, который воспитывался при римском дворе, но это встретило ожесточенное сопротивление местных племен, которые возглавил сын Аспурга Митридат VII. Император Клавдий поначалу признал его царем, но вскоре брат Митридата, Котис, донес о том, что Митридат замышляет враждебные Риму действия. Клавдий послал на Боспор войска, с помощью которых удалось посадить на престол Котиса. При нем связь Боспора с Римом стала более тесной, она выразилась в учреждении на Боспоре культа римских императоров, верховным жрецом которого считался сам царь.
Теперь монетах стали чеканить изображения римских императоров. Особенно укрепилось влияние Рима при Нероне, когда наместник Нижней Мезии Плавтий Сильван был призван херсонесцами на помощь против осадивших город скифов. С этого времени в самом Херсонесе и на Южном берегу Крыма появились римские гарнизоны. Вскоре римские войска были введены и на территорию Боспорского царства. Римляне хотели предпринять широкое наступление на народы Причерноморья и прикаспийских степей, которые стали их опорными пунктами на периферии.
Именно после того как в Херсонесе появились римские солдаты, там окончательно исчезли следы демократического устройства и победила аристократия. Ускорилось это и приданием прав римского гражданства представителям знатнейших семей. Император Нерон помышлял даже сделать Северное Причерноморье одной из римских провинций.
Но после его смерти этот проект потерял поддержку, так как стало очевидным, что осуществить его возможно лишь благодаря изнурительной войне с местным населением.
В дальнейшем взаимоотношения Северного Причерноморья и Рима колебались в зависимости от разных внешних и внутренних факторов. Например, когда римские войска были выведены из Херсонеса и отправлены в Дакию на войну с армией племенного союза Децебала, Херсонес тут же попал в зависимость от Боспора.
Во II веке н. э. боспорские цари чувствовали себя вполне самостоятельными и свободными. Так как римские императоры нуждались в постоянном пополнении огромного войска, то платили боспорским царям денежные субсидии, за которые получали в свое распоряжение боспорских солдат. Непосредственно римские войска с территории Боспора были выведены. В то же время укреплялось боспорское войско, которое переняло сарматское Вооружение и тактику. Вскоре оно представляло из себя значительную силу. Это позволило Боспору во II веке вести самостоятельные войны с сарматами и тавроскифами, в результате которых последние были полностью подчинены власти боспорских царей. В начале III века боспорские цари одержали ряд значительных побед над сарматскими племенами, что позволило им расширить свои владения за счет земель последних. В конце II — начале III вв. н. э., в годы правления царей Котиса II и Савромата II, боспорцы снова одержали ряд побед над скифами и сираками, что позволило присоединить к царству Таврику. Так царь Рескупорид III (210–227 гг. н. э.) назвал себя «царем всего Боспора и тавроскифов».
В середине II века н. э. Херсонес с помощью римлян снова освободился от боспорской зависимости. Сюда были опять введены римские войска. Одновременно римский гарнизон появился и в Ольвии. К этому времени она пришла в упадок по сравнению с предыдущими веками, так как город не смог окончательно оправиться после разгрома его гетами в I веке до н. э. Лишившись своих основных земель, Ольвия вынуждена была подчиниться царям Скифского царства в Крыму. В самом Херсонесе практически правил отныне наместник Нижней Мезии. Даже начальники римского гарнизона имели в городе больше власти, чем городские магистраты.
В Северном Причерноморье были распространены религиозные союзы, которые назывались фиасами. Некоторые из них посвящались издавна почитавшимся на Боспоре богам, другие же состояли из поклонников нового Бога, который обозначался как «высочайший», «всемогущий», «милостивейший». Это было божество, которое впитало черты Зевса греков и Яхве иудеев. Распространение его культа свидетельствует о монотеистических представлениях в Северном Причерноморье. Следует отметить, что в эти фиасы входили в основном представители аристократии.
Официальным языком в Северном Причерноморье оставался греческий. Однако все чаще стали появляться местные имена, сами боспорские цари нередко носили имя Савромат, которое происходило от прежнего названия сарматов — савроматы. Как уже упоминалось, городская знать, из которой состоял костяк боспорского войска, переняла сарматское вооружение — шлемы, панцири, длинные мечи, луки и одежду. На монетах и памятниках из камня появились тамгообразные сарматские знаки, многие из которых стали своего рода гербами боспорских царей. Иногда эти знаки группировались в целые строчки, что дает повод историкам видеть в них зачатки местной письменности, которая до сих пор не расшифрована.
В это же время царей и знатных горожан Боспора стали погребать, как и сарматских вождей, с оружием и конями. На надгробиях они изображались в виде конных воинов, кроме того, излюбленной темой в росписях, украшавших склепы знати, были сцены конных сражений. Надгробия с рельефами, расписанные саркофаги и стенная роспись, в склепах — важнейшие памятники боспорского искусства того времени. Постепенно и местные художники, которые все еще сохраняли традиции эллинистического искусства, приспосабливались к господствовавшим на Боспоре вкусам. Отныне живопись становилась яркой, многокрасочной, она сочетала в себе схематичность, условность изображения с реалистическим исполнением подробностей. Кроме военной тематики, на картинах изображались умершие, пирующие в кругу семьи и друзей в загробном мире, а также различные мифологические сюжеты. Из них наиболее известным является изображение Деметры и похищение ее дочери Персефоны богом подземного мира Плутоном.
Кроме этого, некоторое влияние на быт и искусство Боспора оказали Парфия и Малая Азия. Из Парфии, например, пришел обычай покрывать лица умерших царей золотыми масками. В живописи — заметно сходство с живописью Малой Азии и Сирии.
В эти годы в причерноморских городах появилось много фракийцев. Боспорские цари, кроме того, находились в родстве со старой фракийской династией, а поэтому часто носили фракийские имена — Котис, Реметалк, Рескупорид. Цари Боспора, по-видимому, покровительствовали фракийцам.
С конца I–II вв. н. э., так же как и Боспор, находилось на подъеме и Скифское царство. Археологические находки из его столицы Неаполя (недалеко от Симферополя) Доказывают оживление в нем строительной деятельности, ремесла и искусства, которое представлено росписью на стенах склепов и каменных домов, принадлежавших местной знати. Кроме этого, подъем переживала и торговля. Она велась через зависимую от скифов Ольвию и укрепленные пункты на Черном море. Население Неаполя состояло из землевладельцев, осевших в городе кочевников — владельцев табунов коней, Царских дружинников, а также купцов. Рабство, по-видимому, не было широко распространено у скифов. Цари взимали дань натурой, о чем доказывают ямы-зернохранилища, расположенные вдоль городских стен Неаполя. Самые Крупные из них вмещали до 4 тонн проса, ячменя или полбы. Кроме этого, в городе были найдены давильни, которые свидетельствуют о наличии виноделия, а гончарные печи — о развитии гончарного производства на продажу.
Торговля, по-видимому, велась Неаполем не активно так как не получило широкого распространения денежное обращение. Монеты здесь найдены в основном римские. Только в Ольвии чеканились местные монеты с именами царей середины I века — Фарзоя и Инисмея.
Но тем не менее Скифское царство в это время было наиболее сильным за все время своего существования. Скифы подходили к Херсонесу и даже угрожали боспорским городам. Во II веке их могущество стало постепенно падать из-за натиска сарматов, боспорских царей и их союзника — Рима. Как уже говорилось выше, во второй половине II — начале III вв. н. э. боспорские цари сумели одержать несколько крупных побед над скифами. Это привело к тому, что в III веке скифское царство пришло в упадок, его культура приобретала все больше сарматских черт. В конце концов сарматы постепенно завладели Неаполем.
Взаимоотношения германцев с Римской империей
В I–II вв. н. э. большинство европейских племен переживало период быстрого развития. Именно в этот период наметились экономические и социальные предпосылки для образования больших племенных союзов, следствием которых стало возникновение народов, игравших в дальнейшем главную роль в истории средневековой Европы. Не успев сформироваться, эти союзы ввязывались в затяжную и тяжелую борьбу против Римской империи, но стать победителями было им еще пока не под силу, так как они были слабо подготовлены к подобной борьбе. Они являлись лишь ближайшими соседями империи, экономическое и социальное развитие которых находилось под слишком сильным ее влиянием. Кроме того, образовавшаяся в их среде аристократия в большинстве случаев искала и находила союзников в Риме. Здесь племенная знать чаще всего получала образование и военные навыки.
Положение изменилось в III в. н. э., когда престиж и реальные силы империи стали слабеть. Кроме германцев, Риму пришлось бороться против сарматских и славянских племен. Последние развивались самостоятельно и экономика империи оказывала на них незначительное влияние.
Обширные территории Центральной и Западной Европы населяли кельтские племена. К середине I века н. э. практически все они были в зависимости от Римской империи и лишь племена, которые населяли Ирландию (античные авторы называли ее Гиберния), сохранили полную независимость. Это объясняется тем, что Ирландия была наиболее отдаленным островом от границ империи, а поэтому не имела с ней, вплоть до III века, почти никаких сношений.
В первые века новой эры кельтские племена Ирландии делились на небольшие общины-туаты. Население этих общин состояло из земледельцев, друидов и ремесленников. Свои внутренние дела они решали с помощью народного собрания, а в случае войны выставляли ополчение. Председателями на собраниях выступали родовые старейшины, которые были, вместе с тем, верховными судьями и военачальниками. При них существовал совет из представителей родовой знати.
Туаты объединялись в союзы во главе с племенными вождями. В I–II вв. н. э. подобных союзов в Ирландии было пять.
Обедневшее население находилось здесь в положении, сходном с положением клиента в Римской империи: они продолжали владеть своими земельными участками, но получали от патронов скот и должны были впоследствии возвращать его с приплодом, а также сопровождать своего патрона на войну и в народное собрание. Некоторые клиенты по своему низкому положению приближались к рабам. Получив от патронов вознаграждение, они переставали считаться гражданами и обязаны были выплачивать господину часть урожая и приплода скота. Клиентами были и некоторые ремесленники самой низшей квалификации.
В конце II — начале III веков племенные вожди Западной Ирландии, из которых наиболее известной и достоверной личностью является Кормак, захватили соседние земли и создали сильное объединение племен. В это же время кельты стали строить укрепления по образцу римских валов. У них появились постоянные вооруженные дружины, которые начали вторжение в пределы Британии — провинции Римской империи. Античные авторы знали эти племена под именем скоттов и атекоттов. После того как римское влияние в Британии ослабло, они стали постепенно расселяться на территории бывшей провинции.
Больше всего сведений историки имеют о племенах германцев, которым в конце I в. н. э. посвятил свой специальный труд Тацит.
В конце I в. н. э. в экономике и социальном строе германцев произошли большие, изменения. Теперь это были уже далеко не те племена, что населяли здешние земли во времена Гая Юлия Цезаря. Теперь германцы окончательно перешли к оседлому земледелию, хотя скотоводство продолжало играть главную роль. На смену прежним временным хижинам пришли построенные из камня и крытые черепицей дома. Уменьшилось значение охоты в хозяйстве. На смену родовой общине, которая обрабатывала сообща землю еще во времена Цезаря, пришли большие семейные общины, которые жили отдельными поселениями. Такая община вспахивала каждый год новый участок земли, оставляя старый под паром. Пастбища, выгоны и другие угодья составляли общие владения, которые принадлежали сразу нескольким поселениям.
Тем не менее жизненный устой германцев оставался примитивным. Римские деньги распространялись только в пограничных с империей областях, а наиболее отдаленные племена их даже не знали. Там господствовал натуральный обмен. Ремесла, в том числе и металлургия, были слабо развиты. Вооружение германцев оставалось несовершенным. Письменность находилась лишь в зачаточном состоянии и употреблялась только жрецами для магических обрядов и гаданий. Но уже сменилось материнское право отцовским, хотя пережитки первого все еще сохранялись. Они отразились в том, что женщины занимали особо почетное место в семье и культе. Так, во времена восстания Цивилиса, жрица и пророчица из племени бруктеров Веледа организовывала восставших и, используя свой авторитет, вдохновляла их на борьбу с Римом.
Правда здесь уже существовало рабство, хотя оно и носило патриархальный характер. Рабы получали скот и участки земли, за которые должны были вносить земледельцам часть собранного урожая. Дети рабов воспитывались вместе с детьми свободных, а поэтому разница между рабами и свободными была не так разительна, как в Риме. Хотя племенная знать и племенные вожди, которые собирали вокруг себя преданные дружины из числа воинственной молодёжи, играли значительную роль, верховное решение в важных вопросах по-прежнему принадлежало народному собранию.
Постепенно связи с Римом усиливались. Во II и начале III вв. н. э. римские купцы стали проникать все глубже в отдаленные от империи области, теперь германская племенная знать могла покупать привозную утварь, вина и ювелирные изделия. Они стали остро нуждаться в деньгах для удовлетворения своих возросших потребностей. Римским торговцам стали продавать крупный рогатый скот, меха и рабов. Постепенно германские племена, подобно населению восточных земель, организовали оживленную транзитную торговлю, переправляя римские товары в Скандинавию, где, по словам Тацита, существовал один из наиболее сильных союзов германских племен, а также в Прибалтику. Развитие торговли повлекло за собой развитие мореплавания и совершенствование судостроения. Кроме этого, развивались и ремесла — керамическое, ткачество, ювелирное дело, металлургия. Германские мастера стали сами изготавливать вооружение, даже кольчуги. Все это привело к тому, что постепенно германские купцы стали вывозить на Север и Восток уже не только римские товары, но и предметы местного производства. Наравне с ремеслом, бурно развивалось сельское хозяйство. Стали выращиваться лучшие породы скота и лошадей. Это увеличило значение германской конницы во время боевых столкновений.
Постепенное усиление германцев привело к коренному изменению взаимоотношений их с Римской империей. Уже в I веке многие германские племена, которые жили между Рейном и Эльбой, а также на Дунае, находились на положении клиентов Рима, правда формы зависимости различных племен сильно отличались друг от друга. Например, батавы, каннинефаты, маттиаки, которые жили На правом берегу Рейна, не платили податей, но поставляли солдат во вспомогательные войска. После восстания Цивилиса они не только не достигли независимости, но, наоборот, к концу I в. были присоединены к империи и на их землях были возведены земляные укрепления, Которые обеспечивали их покорность.
По соседству с батавами, в устье Рейна, жило племя фризов. Оно не давало рекрутов, но было обложено податями. Фризы обязаны были поставлять кожи для римской армии и находились под надзором римских префектов. Это привело к восстанию фризов в 28 году. На некоторое время им удалось вернуть себе свободу, но в 47 году их вновь покорил Корбулон, а в 57 году н. э. два их вождя получили римское гражданство как клиенты Рима.
Весьма долго сражались за независимость херуски, возглавлял которых Арминий, сумевший победить римского полководца Вара. Осложнялась борьба эта тем, что среди херусков имелась весьма сильная проримская партия. Император Тиберий, который отозвал Германика из-за Рейна, тем не менее всячески старался поддерживать среди херусков внутренние раздоры. Это привело к тому, что, в конце концов, херуски стали зависимыми от Рима.
Из всех варварских племен в самом привилегированном положении находилось племя гермундуров. Они были вытеснены херусками со своего старого местожительства на Эльбе, после чего римляне поселили их на левом берегу Дуная. За это гермундуры обязаны были защищать границы провинции Реции, где до императора Клавдия не стояли римские гарнизоны. Исполняли свои обязанности гермундуры весьма успешно, а поэтому за верность Риму гермундурам — одному из всех варварских племен, — было разрешено появляться внутри провинции и даже вести торговлю в главном городе Реции.
Но наиболее мощный племенной союз был создан в I веке вождем маркоманов Марободом. Маркоманы жили на Майне, но, теснимые римлянами, ушли в первые годы новой эры в Богемию (Чехию), которою к тому времени покинула часть ранее населявшего ее кельтского племени бойев. Сам Маробод провел молодость в Риме и использовал полученные там знания при организации собственного войска. К нему примкнула большая часть свевов, которые населяли Восточную Германию, а также лангобарды, лугии и многие другие племена. В результате этого Марободу удалось собрать войско в 70 тысяч человек пехоты и 4 тысячи конницы. Его послы вели себя в Риме как представитель равной ему державы. Маробод не вступал в войну с империей, но, по словам императора Тиберия, был опаснее для Рима, чем в свое время Пирр и Ганнибал. Существование мощного племенного союза во главе с Марободом само по себе активизировало антиримские силы на землях германцев. Его союзниками стали племена, которые отпали от Рима. Маробод давал убежище беглецам из империи. Среди этих перебежчиков были дезертиры, беглые рабы, провинциалы, которые не примирились с римским владычеством. Дошло до того, что стал возможным союз галльских мятежников с британскими племенами, это и послужила стимулом для завоевания Британии императором Клавдием. Возможно эта же самая причина заставила императора Августа послать Тиберия с войсками против Маробода.
Война не состоялась, так как началось крупное панноно-далматское восстание. Маробод не стал вмешиваться в борьбу, что было его ошибкой: он лишился возможных союзников в борьбе с Римом и это ослабило его позиции. Следующей ошибкой было то, что вождь херусков Арминий начал войну с Марободом вместо того, чтобы, объединившись с ним, направить войска против Рима. Но, по-видимому, это было и невозможно, так как к тому времени еще не созрели предпосылки для образования длительных и крепких племенных союзов. В то же время Рим проводил тонкую политику: императоры делали все возможное, чтобы обострить внутриплеменную вражду. Вследствие этого в 17 году Маробод был разбит Арминием и обратился за помощью к императору Тиберию. Тиберий этой помощи не оказал и, воспользовавшись слабостью Маробода, лишил его власти. Маробода поселили в Равенне, а маркоманы получили в цари римского ставленника Ванния из племени квадов, который признал себя клиентом Рима. Ванний сумел объединить племена квадов и маркоманов и правил тридцать лет. Он значительно расширил свои владения за счет набегов на соседние племена. Впоследствии его выгнали свои же соплеменники. Римляне поселили его в Паннонии.
В середине I века н. э. на Дунае появились сарматские племена язигов и роксоланов. Столкнувшись с римскими войсками, они заключили союз с империей. В конце I века маркоманы, квады, а также часть свевов и сарматы объединились. Они попытались сбросить с себя зависимость клиентов и отказались давать Риму солдат. Им удалось нанести тяжелое поражение войскам императора Домициана, после чего они вторглись в Паннонию и, как мы уже знаем, римлянам стоило большого труда восстановить прежнее положение. Квады и маркоманы снова стали клиентами Рима, императоры вновь назначали их царей по собственному выбору. Но в 60-х годах II века эти племена опять восстали против Рима, свергнув навязанных им царей. Это послужило началом затяжных маркоманских войн и явилось важным поворотом во взаимоотношениях империи с народами Европы.
Царство Децебала
В придунайских областях германцев было мало. В основном здесь жили фракийские и, частично, кельтские племена. Из фракийцев наиболее известны геты. Они были земледельцами и скотоводами, вели торговлю с греческими городами Западного Причерноморья. Их земля находилась в общинной собственности и ежегодно перераспределялась. Во главе этих, племен стояли племенные вожди, которые, вследствие незначительной социальной дифференциации, мало чем отличались от своих соплеменников. Геты были весьма воинственным племенем, это их качество даже вошло в поговорку у античных авторов. Военные набеги играли большую роль в жизни гетов.
Но самым значительным из придунайских племен было племя даков. Их союз распался после смерти правителя Биребисты. Римляне прилагали множество усилий для того, чтобы рассорить племенных вождей и воспрепятствовать новому объединению даков. Они рассчитывали на то, что Маробод, Ванний, язиги и роксоланы блокируют даков и помешают их продвижению в сторону Италии. Но после того как низвергли Маробода, а затем и Ванния, путь дакам на Рим оказался открыт. Это было высокоразвитое племя, которое имело давние торговые отношения с греками и италиками. Кроме того, естественные богатства страны, особенно золотые и серебряные рудники, способствовали развитию ремесла и накоплению значительных сокровищ в руках знати. Племенные вожди строили себе неприступные замки из колоссальных каменных блоков и высушенного на солнце кирпича. Замки были укреплены валами и мощными стенами с башнями. В этих замках хранились изделия из драгоценных металлов, оружие, дорогая греческая и италийская утварь, богатые клады монет.
Материал для строительства замков доставлялся из отдаленных каменоломен, что доказывает использование большой массы рабочих рук. По-видимому, дакийская власть эксплуатировала своих соплеменников, попавших в зависимость. Об этом косвенно свидетельствует интенсивный вывоз рабов из Дакии.
Все это прекрасно отражает разложение первобытнообщинного строя у даков. Как и в Галлии перед ее завоеванием, здесь сложилась проримская аристократическая и антиримская народная партии. Народная партия, как и в Галлии, поддерживала царскую власть, надеясь на то, что она может сплотить даков и положить конец междоусобным войнам знати, а также ограничить ее господство. В I веке в Дакии появился, наконец, такой руководитель, которым оказался Децебал, — талантливый и энергичный царь. У даков впервые было создано государственное образование, которое, как и союз Маробода, приобрело антиримский характер.
Поток беженцев из Рима, который прекратился после падения Маробода, вновь возобновился, но на этот раз они бежали к Децебалу. И тот охотно давал всем убежище. Особенно он старался привлекать на свою сторону ремесленников, которых использовал для сооружения укреплений и военных машин по римскому образцу. Именно вопрос о перебежчиках был одним из самых острых во взаимоотношениях царства Децебала и Римской империи. Децебал был намного дальновиднее Маробода. Он не только старался объединить все соседние племена, но даже мечтал о союзе с Парфией. Но упорная оппозиция знати постоянно ему мешала: ее представители опасались укрепления царской власти, а поэтому враждебно относились к объединительным шагам Децебала. Во время всех войн, какие он вел с Римской империей и какие шли с переменным успехом, знать даков, которую не тяжело было распознать по войлочным шапкам, часто появлялась в римском лагере. Они спешили показать свою преданность императору и готовность ему служить. Особенно широкий размах приняла измена знати во время последней войны Децебала с Римом в 106 году н. э., в этой войне царь и погиб. Но зато войско Децебала сражалось с поразительным мужеством: воины стойко защищали каждый метр своей земли, неся тяжелые потери. Когда остатки солдат были вытеснены из своего последнего убежища, а преданный знатью Децебал покончил с собой, большое количество даков покинуло деревни и ушло в Карпаты — те области, которые были недоступны для римских воинов. Даже после поражения Децебала эта область, которая называлась «свободной Дакией», оставалась постоянной угрозой для империи.
Древнеславянские племена
Полную и подробную историю славянских племен в I–IV веках н. э. составить невозможно, так как греческие и латинские авторы оставили очень скудные сведения о древних славянах. Славянские племена были слишком отдалены от границ Римской империи, между ними лежали земли, населенные германскими, кельтскими, фракийскими, сарматскими и многими другими племенами. Они не соприкасались непосредственно, а поэтому античный мир знал о славянах весьма мало.
Наиболее ценным является то, что античные авторы указали территории, занятые славянами в те отдаленные времена. Это позволяет связать со славянами ряд археологических культур первой половины I тысячелетия новой эры и изучить, таким образом, производство, быт и культуру этих племен.
Первое упоминание о древних славянах содержится в труде римского ученого Плиния Старшего, который жил в I веке н. э. Он использовал карты полководца Агриппы. Кроме этого, Плиний Старший сам служил в Германии, а поэтому не раз слышал о том, что за ней находятся территории, заселенные негерманскими племенами. Земли эти Плиний называл Скифией, в этом он следовал установившейся в античной историографии традиции давать наименование скифов самым отдаленным и почти неизвестным племенам. Говоря о Скифском (Балтийском) море, Плиний поселил на его юго-восточном побережье сарматов, германцев, венедов, скифов и гирров. Из всех перечисленных племен только одно является славянским — венеды. Об этом свидетельствует тот факт, что название венедов, вентов, виндов сохранялось за западными славянами до сравнительно позднего времени. Так, например, готский историк VI века н. э. Иордан писал, что племена венедов многочисленны и имеют различные названия «однако, главным образом, они именуются склавинами и антами». По свидетельству Плиния и по археологической карте можно проследить расположение разных племен к северо-востоку от Эльбы. Там жили самые северные из германских племен. За ними Шли славяне, а далее, на север и северо-восток — финские племена.
Необычайно важны и свидетельства римского историка Тацита, хотя труд его посвящен Германии, и поэтому соседним племенам он уделил весьма мало внимания. Тацит отметил этническое отличие венедов и германцев, кроме этого, он сообщил, что по образу жизни венеды ближе к германцам, чем к кочевникам-сарматам. Это свидетельство Тацита подтверждается характером культуры славянских племен того времени. Тацит отводил венедам обширную территорию, указывая, что они живут между певкинами (бастарнами), которых он помещает в Прикарпатье, и фенами (финами), населявшими земли к востоку и северо-востоку от современного Рижского залива.
Но даже такие скудные сведения о славянах известны были далеко не всем римским писателям. Большинство из них включало славянские территории в понятие Сарматии. Об этом говорит труд древнего географа Птолемея, который был написан им в период со 160 по 180 гг. н. э. Он территорию к востоку от Вислы и Карпатских гор называл Европейской Сарматией, а Балтийское море — Сарматским океаном.
Птолемей упоминает венедов среди племен Европейской Сарматии. Он поместил их по всему Венедскому заливу (так он называет юго-восточную часть Балтийского Моря) и далее в глубь Европы. Восточную границу венедов По данным Птолемея определить трудно, однако то обстоятельство, что древний географ помещает Венедские горы далеко от Балтийского побережья, позволяет сделать предположение, что, по его мнению, территория венедов была весьма значительной. Кроме того, данные Птолемея показывают, что в его время название венедов уже приобрело значение обобщающего имени многих племен и порождало географические наименования — Венедский залив и Венедские горы. Среди географических названий карты Птолемея встречаются и славянские термины, такие как название города Калнсия (совр. Калиш), а также наименование горы Бодин и некоторые другие. Кроме этого, Птолемей называет одно из венедских племен именем стлаваны (суовены). Немного другую картину рисует так называемая Певтингерова карта IV века н. э. (римская дорожная карта). На ней венеды помещены у западных склонов Карпат и на Нижнем Днестре. По-видимому, на этой дорожной карте нашло отражение начало движения славянских племен к Дунаю.
Если суммировать все вышеперечисленные данные, то можно предположить, что славянские племена занимали в I–IV вв. н. э. территорию от берегов Балтийского моря до северных склонов Карпатских гор, на западе они граничили с германцами и кельтами, на юге и юго-востоке — с сарматами, восточная граница славянских племен для этого времени определена быть не может.
Весьма сложной проблемой является и вопрос об археологических данных по истории славянских племен в первой половине I тысячелетия н. э. Проблема в том, что археологические памятники на древних славянских землях еще в конце XIX века были очень плохо изучены и в настоящее время остается много неисследованных территорий. Кроме того, небогатый инвентарь могил с трудом поддавался определению и датировке. И все же можно сделать кое-какие обобщения.
Для земель, предположительно населенных славянами в конце I тысячелетия до н. э. — первой половине I тысячелетия н. э., наиболее характерны археологические памятники в виде бескурганных могильников с различными обрядами погребений — трупоположениями и трупосожжениями. После трупосожжения останки заключены в урну, трупы положены в землю без урн. Так образовывались кладбища, которые получили у археологов название «полей погребальных урн» или «полей погребений». Еще в XIX веке ученые спорили о том, кому принадлежали обнаруженные в Северной Европе «поля погребений» — славянам, германцам, фракийцам или кельтам. Но такая постановка вопроса была сама по себе неверна, так как обряд захоронения на «полях погребальных урн» принадлежал не одному племени, а всем вышеперечисленным племенам. Эти споры длились до того времени, пока известный чешский археолог и историк Любор Нидерле, поддерживая мнение Шафарика и других чешских, а также польских археологов, не заметил, что можно говорить о славянской принадлежности только тех памятников «полей погребений», которые находятся в пределах предполагаемого по письменным источникам расселения древнеславянских племен.
Эта точка зрения Л. Нидерле была доказана впоследствии археологическими раскопками. Польские ученые, которые исследовали культуру «полей погребений» на территории Польши, пришли к выводу, что носителями этой археологической культуры были венеды, так как ее территория, в основном, совпадает с территорией, отводимой западной группе этих племен Плинием, Тацитом и Птолемеем.
«Поля погребений» к востоку от верховий Днестра были открыты только в конце XIX века. Впоследствии археологами были раскопаны сотни поселений и могильников культуры «полей погребений» на этой территории. Раскопки показали, что не только Среднее, но и Верхнее Поднестровье в первой половине I тысячелетия было заселено славянскими племенами, которые хоронили своих покойников на «полях погребений» и значительно отличались образом жизни от соседних племен — кельтов, фракийцев и других, имевших подобный обычай захоронения. Вместе с тем стало известно, что славянские племена Поднестровья весьма близки славянским племенам Повисленья. Но внутри этого массива славянских племен археологи нашли некоторые местные отличия, что дало основания говорить о нескольких археологических культурах. Таковыми являются оксывская культура в Нижнем Повисленье, пшеворская культура в бассейне Средней и Верхней Вислы. Последняя весьма близка к зарубинецкой культуре славянских племен Среднего и Верхнего Поднепровья.
Рассмотрим племена, жившие в западу от верховий Днестра, в междуречье Одера и Вислы и в бассейне Вислы, которые принято называть западными славянами. Помимо давнего имени венедов, в IV–VI вв. н. э. они стали обозначаться общим названием склавинов (славян).
Весьма скупые сведения об их жизни сохранились в описаниях Тацита. Он заметил, что венеды, в отличие от кочевников-сарматов, строят прочные дома. Другой их характерной особенностью Тацит считал умение быстро передвигаться пешком, в отличие от сарматов, которые проводили всю жизнь верхом на лошадях. Эти два наблюдения Тацита, тем не менее, ясно передают черты, которые были свойственны быту земледельцев жителей, лесной полосы, использующих коня, в основном, для земледельческих работ. Несомненно, венеды были земледельцами и имели относительно слабо развитое ремесленное производства, которое долгое время сохраняло характер домашнего ремесла. Это подтверждает и то, что гончарный круг распространился у венедов лишь к середине I тысячелетия. Но следует заметить, что, сделанная руками, черная лощеная посуда обитателей Повисленья имела весьма высокое качество, отличалась тщательной выработкой, разнообразием форм и обильной орнаментацией.
Венеды с ранних времен были знакомы с металлургическим производством. На территории их проживания обнаружено несколько металлообрабатывающих центров I–V вв. н. э. с домницами (печи для выплавки железа). Кроме того, в быту населения металлические изделия были широко распространены.
В южных землях венеды тесно соприкасались и даже смешивались с кельтами и фракийцами. Здесь наблюдается более высокая степень развития ремесленного производства. Это было доказано открытием крупного ремесленного пункта Иголомня (под Краковом), где проживало венедо-кельтское смешанное население. Здесь обнаружено несколько десятков гончарных печей IV века н. э. Еще больше развитие ремесла получило у тех венедскнх племен, которые жили недалеко от фракийцев. Однако общий уровень производства у венедов не достиг той ступени, когда ремесло выделяется в самостоятельную отрасль, чем и объясняется сохранение ими первобытнообщинного строя.
И все же в первой половине I тысячелетия н. э. наметилось разложение родоплеменных отношений у западных славян. Уже в III–V вв. н. э. среди населения этих земель началось расслоение общества, которое проявлялось не только в различии инвентаря бедных и богатых могил, но даже и в размещении богатых погребений отдельно от захоронений рядовых общинников, о чем говорят находки Вымысловского могильника на Познанщине.
Постепенно племенная знать венедов накапливала большие богатства. Это позволило ей приобретать дорогие товары, которые привозились из соседних римских провинций. Зажиточная часть населения пользовалась в больших количествах привозными украшениями, а также дорогой бронзовой, серебряной и стеклянной посудой, дорогим оружием. Большая часть привозных товаров, обнаруженных археологами, происходит из Галлии, Паннонии и других западных римских провинций. Однако ряд товаров доставлялся и из причерноморских центров. Это доказывает, что торговля венедов с римским миром велась через Балтийское море и устья впадающих в него рек, а также по многочисленным сухопутным дорогам. По сравнению с восточными славянами, венеды вели более интенсивную торговлю. Возможно, что среди южных пограничных племен венедов использовалась даже римская чеканная монета, в то время как в центральных областях венедов торговля сохраняла меновой характер.
Тем не менее, история западных славян в рассматриваемый период времени окончательно не ясна. Тацит сообщает, что венеды «разбойничая, бродили в пределах между певкинами и фенами». Возможно, что в I–IV вв. н. э. венеды уже составляли союз родственных племен, которые оберегали свои территории и часто нападали на соседей. Это подтверждается той ролью военного дела в жизни венедов, которая ясно прослеживается по инвентарю их погребений, а также знакомством римлян с вооружением венедов, что нашло отражение в рассказе Тацита о носящих Щиты венедах.
В конце II века н. э. по землям венедов на юго-восток Прошли племена готов. Чем вызвано подобное передвижение, Историкам неизвестно. Возможно, некоторая часть венедов Примкнула к готам и вместе с ними принимала участие в войнах середины III века на Дунае. Косвенно на это указывает титул «венедский», который носил один из римских императоров тех лет. Возможно, какая-то часть венедов в это время признала свою зависимость от готского вождя Германариха, о чем сообщает историк Иордан.
С III века н. э. начинается активное распространение славян на соседние земли. Из северо-восточных областей Чехии они постепенно продвинулись на всю территорию страны, это доказывается распространением славянской керамики, так называемого, «пражского типа» в последующие столетия. Этот процесс возможно сопровождался славянизацией прежнего кельтского населения чешских земель. Возможно также, что к III–V векам н. э. относятся передвижения славян на юго-запад от Эльбы и Одера.
Возможно, в IV веке южная часть славянских племен подверглась нападению гуннов, однако основная часть венедских племен ими не была затронута и на этих землях, как и в Северном Приднепровье, продолжался процесс дальнейшего социально-экономического и политического развития славян.
Жизнь восточнославянских племен, которые обитали в лесистых областях Среднего и Верхнего Поднепровья, отличается гораздо более медленным развитием производства и общественных отношений. Эти племена известны по памятникам зарубинецкой археологической культуры (II век до н. э. — II век н. э.). возможно, что часть памятников Черняховской археологической культуры (II–IV вв. н. э.) тоже принадлежит славянам.
В начале I тысячелетия новой эры восточнославянские племена сохраняли первобытнообщинный строй, что определялось медленным развитием земледелия. Обычно их укрепленные городища располагались по нескольку поселков рядом, что позволяет предположить их принадлежность одному роду. Составляющие род патриархальные семьи жили уже в отдельных домах. В некоторых местах это были наземные жилища со стенами из плетня, обмазанного слоем глины.
Некоторые группы славян в первые века новой эры продвинулись от Среднего Поднепровья к Северскому Донцу и верховьем реки Сейма. Возможно, это было началом расселения славянских племен на восток, которое проходило и в последующие столетия. Заселяя территории сарматских племен, славяне частично оттесняли сарматов на юг и восток, а частично — ассимилировали. Следы общения славян с сарматами можно видеть в появлении у сарматов личных имен Ант и Хорват, которые во II–IV вв. н. э. употреблялись даже сарматами, которые обитали далеко на юге — в Танаисе и Пантикапее.
Здесь, как и на западных землях, основным занятием славян было земледелие, кроме этого, большую роль играли охота и скотоводство. В первых веках новой эры земледелие достигло более высокого уровня, что было вызвано усовершенствованием орудий производства. Теперь вместо прежних деревянных пашенных орудий у славян появилось рало с железным наконечником, что безусловно повысило производительность труда земледельцев. Одновременно с ростом земледелия и скотоводства развивались и другие отрасли производства. В первых веках новой эры наблюдается обособление металлургического и кузнечного ремесел. Распространенность железных орудий в Верхнем Поднепровье указывает на большее развитие металлургии здесь, чем в Среднем Поднепровье. Однако все остальные отрасли ремесленной деятельности сохраняли еще характер домашнего ремесла. Даже гончарное производство не смогло выделиться в самостоятельное ремесло и посуда изготавливалась от руки, Ремесленное производство было ограничено, так как его продукция расходилась лишь внутри узкого круга потребителей одной общины.
Вопрос о развитии торговли у восточных славян в первые века новой эры исследован недостаточно. О внутренней торговле между племенами ничего не известно. Внешние связи выражались в слабых контактах с областями средиземноморского бассейна, что подтверждается смутным знакомством римских авторов со славянами. Из материалов археологических раскопок поселений восточных славян можно сделать вывод, что направление меновых и культурных отношений вело на запад к населявшим территорию Чехии и Словакии кельтским племенам, а также к западнославянским племенам Повисленья.
На основании археологических данных можно судить о социальном строе восточных славян — других сведений нет. Развитие производительных сил в рассматриваемое время Достигло такого уровня, когда родовая община постепенно уступала место складывавшейся сельской общине — территориальному поселку больших патриархальных семей. Небольшие жилища первых веков новой эры и найденный в них инвентарь показывают, что отдельная семья уже владела орудиями производства и необходимыми запасами.
Показателем начавшегося разложения первобытнообщинного строя восточных славян служит наличие у них рабства, о чем сообщают более поздние византийские писатели. Хотя эти сведения, относящиеся к VI веку, подтверждают, что рабство у славян было мало распространено и носило патриархальный характер, однако можно предположить, что зарождение рабства произошло в предыдущие столетия, об этом свидетельствует наличие у славян в VI веке обычного права, которое запрещало порабощение соплеменников. Несомненно, что рабство не играло сколько-нибудь заметной роли в производстве.
Племенная организация восточных славян первой половины I тысячелетия новой эры известна мало. По-видимому, каждое племя управлялось своим вождем. Кроме этого, существовали совет старейшин и общее собрание племени. Можно предположить, что к концу рассматриваемого периода началось образование восточнославянских племенных союзов, которые были весьма сильны уже в IV веке.
И все-таки об истории восточнославянских племен первых веков новой эры известно крайне мало. В конце II века н. э. на нижнем течении Дуная и в Северо-западном Причерноморье появились племена готов, которые пришли из Юго-Восточной Прибалтики. Движение готов и появление их в Причерноморье не оказало заметного влияния на славянские племена. Скорее всего эти племена, которые пришли с берегов Балтийского моря, были немногочисленны и быстро прошли территорию, заселенную славянскими племенами. Близко с готами (остготами) славяне столкнулись лишь в IV веке н. э.
В II–IV вв. н. э. на территории, расположенной от Среднего Поднепровья до Южного Буга, Днестра и Прута, распространилась, так называемая, Черняховская культура «полей погребений», которая получило свое название от украинского села Черняхов. Тут был открыт и раскопан обширный могильник, какой насчитывал несколько сот захоронений — трупоположений и трупосожжений. Черняховская культура представлена многочисленными поселениями и могильниками. Поселения представляют собой большие неукрепленные селища (их насчитывается уже несколько сот), расположены они по берегам рек и ручейков, вдоль южных и восточных склонов. Жилища в поселениях наземные или несколько углубленные, и те и другие — дерево-глинобитные. Рядом с поселениями располагаются могильники, часто больших размеров, с трупосожжениями и трупоположениями, обставленными сосудами и снабженными типичными для данной культуры мелкими украшениями и предметами домашнего быта. Керамика, как сопровождающая захоронения, так и из поселений, серого и черного цветов, отличного качества, разнообразных форм, нередко украшенная орнаментом, в большинстве своем сделана на гончарном круге. Очень часто в этих поселениях встречается импортная посуда, в частности амфоры, в которых с юга, из северочерноморских городов, доставлялись растительное масло и вино. Встречается также и стеклянная посуда, еще чаще — стеклянные бусы, а также бронзовые, иногда серебряные фибулы, пряжки, подвески, костяные гребни и т. п. Примечательным является тот факт, что оружия во время археологических раскопок обнаружено не было.
Создателями Черняховской культуры являлись земледельческие племена, которые достигли несколько более высокого уровня развития, чем их северные соседи. Ремесленное производство характеризуется появлением гончарного круга, употребление которого было заимствовано из областей римского мира.
Общественный строй представителей Черняховской культуры примечателен тем, что в их среде уже появилось имущественное неравенство членов племени. Инвентарь погребений и состав кладов показывают, что в руках отдельных лиц скапливались сокровища, которые включали в себя ценные предметы и римские серебряные монеты. Следует отметить также, что, собирая серебряные монеты, население не сохраняло медных. Раскопано несколько кладов, которые содержат сотни императорских серебряных монет, общий вес их достигает в некоторых случаях двадцати килограммов.
Представители черняховской культуры тесно общались с народами Северного Причерноморья и жителями дунайских провинций, об этом свидетельствуют, помимо монет, многочисленные находки амфор и инкрустированных металлических украшений из причерноморских торговых центров, а также краснолаковая керамическая посуда и стеклянные изделия. Этот приток монет и вещей так называемой «провинциальной римской культуры» сократился в середине III века н. э. в связи с начавшимся передвижением европейских племен и натиском их на границы Римской империи.
Этнический состав носителей Черняховской культуры сейчас определить трудно. По-видимому, в разных местностях проживали различные племена, которые жили по соседству друг с другом и находились на одном уровне развития. Возможно, что в Поднестровье это были фракийские племена и часть готов, которые там осели. В Северном Поднепровье в создании местного варианта черняховской культуры участвовало, по-видимому, славянское население, которое смешалось здесь С давним сарматским населением.
В начале I тысячелетия новой эры произошли значительные изменения в жизни прибалтийских племен — предков современных литовцев, латышей, эстонцев и белорус сов — жителей Западной, Северной и Центральной Белоруссии, которые впоследствии приняли славянскую культуру. Эти племена находились уже на достаточно высоком уровне развития, о чем свидетельствует употребление ими бронзы и железа еще до начала новой эры. Правда, металлы еще не играли большой роли в их быту. Несмотря на то, что при раскопках найдено много отдельных орудий из бронзы и железа, а также формочки для литья из бронзы, все-таки подавляющее большинство орудий изготавливалось из камня, кости и дерева, особенно на севере Латвии и в Эстонии. Земледелие у этих племен было развито слабо. Главным источником существования являлось скотоводство, которое оттеснило на второй план охоту, рыболовство и бортничество. Так как скотоводство нуждалось в хороших пастбищах, то население Прибалтики уже в конце I тысячелетия до новой эры освоило долины рек. Здесь археологи находят в большом количестве курганы, которые сложены из камня и земли над расположенными в несколько ярусов погребальными урнами или стоящими на земле каменными ящиками. В курганах хоронили членов одного рода.
Родовые общины жили в поселениях, окруженных земляными валами и оградами из бревен. Жилища, сплетенные из ветвей и обмазанные глиной, с круглыми стенами и коническими, державшимися на столбах крышами, помещались внутри пространства, окруженного валом. Он служил защитой при столкновениях между родами и племенами, которые возникали из-за обладания скотом и пастбищами.
В первые века новой эры картина эта абсолютно изменилась. Особенно быстро развивались племена Белоруссии, Литвы и Южной Латвии, которые были втянуты в торговлю с Римской империей и славянами, жившими по берегам Днепра и Вислы. По их территории пролегали торговые пути римских купцов, которые скупали прибалтийский янтарь. Он пользовался большим спросом в Италии и провинциях. Славяне Поднепровья были связаны с жителями Прибалтики по Западной Двине, Березине и Неману. В бассейне Днепра найдены римские металлические ювелирные изделия, а также монеты и украшенные эмалью вещи из Среднего Поднепровья. Возрос импорт железа и обработка местного железа — болотных руд. Железные изделия окончательно вытеснили костяные и каменные. В большом количестве появились специалисты-кузнецы.
Постепенное усовершенствование орудий производства позволило развить земледелие на этих землях, которые относятся к средней полосе. В погребениях, относящихся к первым векам новой эры, найдены серпы, мотыги, ножи, косы. Постепенно земледелие становится пашенным, начинает применяться тягловая сила скота. Под пашни расчищаются леса, так как свободной земли, в отличие от степной зоны, здесь было немного. Жители Прибалтики выращивали в основном рожь, овес, ячмень, лен, горох, репу. Со временем укрепленные родовые поселения уступили место поселениям больших, а затем и малых семей. Развитие земледелия дало им возможность расселяться по более обширным территориям. Таким образом происходили разложение рода и социальная дифференциация. Племена, которые жили к югу от Западной Двины, создали особую материальную культуру, Которая охватила территорию современной Латвии, Литвы, Белоруссии и Калининградской области. Постепенно здесь начинают строиться города, расположенные в основном по берегам Немана и Западной Двины, сообщения о которых сохранились в эпосе народов Скандинавских стран.
Так, например, упоминание о Полоцке имеется в исландской саге, относящейся к VI веку н. э.
К северу от Западной Двины жили эстонско-ливские племена, которые отставали в своем развитии от южных прибалтов. Правда, здесь тоже в начале эры увеличилось количество привозных и местных изделий из бронзы и железа, но техника обработки их была значительно ниже. Земледелие стало преобладающим и на этих землях, но господствовала не пашенная, а подсечная система. Основными земледельческими орудиями были мотыга и деревянная соха, которую люди волокли сами. Подсечное земледелие требовало значительных усилий и большого количества людей, что тормозило разложение рода. Кое-где стали выделяться патриархальные семьи, но выделение малых семей еще не началось. Здесь еще долго сохранялись общие могильники и укрепленные поселения, которые с развитием производственных сил и ростом населения стали распространяться на все большую территорию.
В первой половине I тысячелетия новой эры переживали развитие и финно-угорские племена, которые жили на Северном побережье Балтийского моря, а также в бассейнах Оки и Камы. Античные авторы называют их фенами (Тацит) либо финнами (Птолемей). Есть мнение, что Тацит имел в виду финно-угорские племена, когда описывал эстиев. Но самое первое упоминание про финно-угорские племена, жившие в Восточной Европе, встречаются у готского историка Иордана. Он приписывал царю готов Германариху победы над мордвой (морденс) и мерей (меренс), а также другими племенами.
Ранние этапы развития финно-угорских племен можно проследить лишь по данным археологических раскопок. Они показывают, что в первой половине I тысячелетия новой эры в быту финно-угорских племен железо вытеснило бронзу окончательно. Из нее теперь изготавливались лишь ювелирные изделия — пряжки, нагрудные бляхи, фибулы, браслеты, подвески, ожерелья, женские головные уборы с венчиками и подвесками в виде колокольчиков, которые оканчивались спиралью серьги. Вооружены финно-угорские племена были копьями, дротиками, топорами и мечами, которые походили на мечи римских легионариев. Оружие изготавливалось из железа или же имело составные железные части (наконечники). Кроме этого, все еще широко использовалась кость. Из нее, например, делались наконечники для стрел. Здесь большую роль продолжала играть охота на пушных зверей, мех которых использовался в торговле с другими племенами.
Некоторые финно-угорские племена населяли огромную территорию, которая с запада на восток пролегала от территории современной Западной Белоруссии и до предгорий Урала. Об этом свидетельствует множество топонимов и гидронимов, которые сохранились до нашего времени на территории Белоруссии и в центральных областях России, корни их относятся к финно-угорским языкам. Финно-угорские племена не были однородными, а поэтому разные представители этой племенной группы поддерживали связи с различными частями мира. Так к концу первой половины I тысячелетия усилились торговые связи прикамских племен с Ираном и Восточной Римской империей. Здесь археологами было обнаружено много позднеантичных и сасанидских серебряных блюд, украшенных высокохудожественными изображениями. Они поступали сюда в обмен на меха и, по-видимому, использовались для нужд культа. Кроме охоты, в жизни некоторых финно-угорских племен возрастала роль коневодства. В могилах мужчин, а иногда и женщин, в бассейне реки Оки археологи находят конскую сбрую. Это доказывает, что лошади теперь использовались для верховой езды. Остатки шерстяных тканей в захоронениях говорят о развитии овцеводства, а клочки льняных материй, находки серпов и мотыг говорят о том, что финно-угорские племена занимались также и земледелием.
По-видимому, в первой половине I тысячелетия финно-угорские племена переживали период активного имущественного расслоения общества. Это доказывается тем, что наряду с бедными могилами, где найдены только ножи или вовсе не обнаружено никаких вещей, встречаются богатые погребения с большим количеством украшений, оружия и дорогой утвари. Особенно много ювелирных изделий встречается в женских могилах. Но все богатства в могилах: являются лишь средствами личного обихода. Монеты и прочие средства накопления капитала здесь не найдены. Расслоение еще не привело к разложению родового строя. Косвенным доказательством этого может служить то, что финно-угорские городища Первых веков новой эры мало отличаются от более ранних. Так, например, пьяноборская культура в долине реки Камы, которая сменила ананьинскую культуру, отличается от Последней лишь стилем изделий и преобладанием железа.
К произведениям искусства, найденным археологами можно отнести бронзовые рельефные подвески, которые изображали оленей, орлов с человеческим лицом на груди, а также ящеров, семиголовых лосей, людей. Также интересны маленькие бронзовые и свинцовые идолы в виде птиц, зверей и людей. В бассейне реки Камы таких фигурок найдены тысячи. По-видимому, ученые здесь обнаружили святилище некоего бога, которому приносили жертвы: обнаружено огромное количество костей различных жертвенных животных, около двух тысяч костяных и железных наконечников стрел и около пятнадцати тысяч стеклянных золоченых бус. Другим памятником культа, относящегося к культуре финно-угорских племен, является пещера на реке Чусовая. Тут найдено несколько тысяч костяных и железных наконечников стрел. Ученые считают, что здесь во время проведения религиозных праздников происходили состязания лучников.
В I тысячелетии новой эры большая часть финно-угорских племен совершила массовый переход в западные земли. Об этом свидетельствует существующая ныне страна Венгрия, народ которой, окруженный со всех сторон славянами и германцами, относится к финно-угорской группе племен. Сохранили венгры и свой древний язык, который абсолютно непонятен их соседям.