— Ну, теперь он, как будто, чувствует себя великолепно, — проговорил помощник, нежно посасывая указательный палец, — он в прекрасном расположении духа, сказал бы я.
— Он — забавен, — согласился шкипер. — Старик думает, что это очень редкий экземпляр. На корму я часто заходить не буду, так вы уж последите за этим прощалыгой.
— Почешите Поля! — проговорил попугай. — Почешите бедного Поля!
Он наклонил голову к железным прутьям и терпеливо ждал, когда последует то, что он считал самым совершенным из всех изведанных им наслаждений. Впервые это удовольствие ему показалось сомнительным, когда к нему подошел помощник и услужливо почесал его мундштуком трубки. Такой прием был совершенно непредвиден, и попугай, нахохлившись, стал осторожно отодвигаться на жердочке и мрачно уселся на ее другом конце.
Веское соображение, — и его разделяли все, — предрекало печальную участь новому пассажиру: дикая ревность, разрывающая сердце пароходного кота, рано или поздно приведет к несчастью.
— Старый Сатана не любит его, — заявил кок качая головой. — Эта проклятая птица не успела пробыть на борту и десяти минут, как Сатана уже начал похаживать вокруг нее. Разноцветная штучка подождала, пока он приблизился к подножью клетки, а потом, поклонившись, вежливо спросила: не хочет ли он стаканчик пива? Я никогда в жизни своей не видел, чтобы кот так шарахался! Никогда!
— Они повздорят, — заявил старый Сэм, постоянный защитник кота, — запомните мои слова…
— Ставлю на попугая! — уверенно заявил один из присутствующих. — Он отщипнул кусок пальца у штурмана. Боюсь, что Сатана изрядно пострадает, когда приблизится к этому железному клюву.
— Придется тебе проститься со своими деньгами, — проговорил Сэм.
— А вы все, — если желаете коту добра, — лупите его нещадно каждый раз, как увидите около клетки.
Команда была очень привязана к коту, попавшему на корабль еще совсем маленьким пушистым и игривым котенком. Добра Сатане желали решительно все, и шкура бедняги первые два дня изрядно страдала от усердных проявлений нежной заботливости его друзей. И все же на третий день кот тихонько подкрался к клетке попугая и, по настойчивому требованию ее обитателя, почесал его голову.
Шкипер первый узнал о случившемся. Выйдя на палубу, он объявил эту новость таким голосом, что сердца матросов застыли.
— Где этот черный дьявол?
— Что-нибудь случилось, сэр? — с ужасом спросил Сэм.
— Идите сюда, посмотрите! — трагически сказал шкипер. Он направился к каюте, где уже стоял его помощник, свесив голову над несчастным попугаем.
— Как вы думаете, в чем тут дело? — свирепо спросил шкипер.
— Слишком много сухой пищи, сэр! — сказал Сэм после некоторого размышления.
— Слишком много чего? — проревел шкипер.
— Слишком много сухой пищи, — твердо повторил Сэм. — Попугай, в особенности с серой грудкой, должен есть размоченную пищу. Иначе он линяет…
— Слишком много любопытства у этого кота! — со злостью возразил шкипер. — Вы это прекрасно знаете. Немедленно вышвырните его за борт!
— Я не поверю, что это сделал кот, — перебил другой матрос. — У него для этого слишком мягкое сердце.
— Заткните ваш рот, — заливаясь краской, закричал шкипер. — И вообще, зачем вы сюда пришли?
— Никто не видел, что это сделал кот, — вмешался третий.
Задохнувшийся от ярости шкипер промолчал. Он поднял с пола пучок перьев и положил его на стол. Затем, сопровождаемый остальными, вышел на палубу и стал звать Сатану разными ласкательными именами. Никакого ответа от животного не последовало, — кот предусмотрительно спрятался. Тогда шкипер повернулся и приказал позвать Сэма.
— Нет, сэр, я не хотел бы прикладывать свою руку к этому делу, — сказал старик. — Я привязан к Сатане, это правда. Но я не хочу участвовать в убийстве черного кота.
— Предрассудки! — отрезал шкипер.
— Пусть так, сэр, — согласился Сэм, пожимая плечами. — Вы, конечно, понимаете лучше меня. Вы образованы, а я нет, — вы смеетесь над такими вещами, а я знал одного человека, который убил черную кошку и сошел с ума. Вы только посмотрите, — продолжал Сэм, — какая у нас погодка, и как нам хорошо плавалось с тех пор, как Сатана находится на корабле. Скажите, что это счастливое совпадение, если вам угодно, но я-то знаю, в чем дело.
Шкипер колебался. Он был слишком суеверен, и его слабость была хорошо известна матросам. Он охотно верил любым историям с привидениями, даже если эти истории были настолько невероятны, что вызывали у всех хохот. Он был великолепным справочником по разным предзнаменованиям и стяжал себе прочную репутацию, как толкователь снов.
— Все это ерунда, — нерешительно выговорил он, — я хочу быть только справедливым. А справедливость требует того, чтобы кот был наказан. Джо, привяжите немедленно кусок угля к Сатане и швырните его за борт.
— Только не я, — отмахнулся кок, копируя Сэма, и даже изобразил на своем круглом лице подобие ужаса. — Нет, даже за пятьсот фунтов золота, нет!.. Я не хочу, чтобы он потом мне являлся.
— Попугаю сейчас немного лучше, сэр! — вкрадчиво ввернул один из матросов. — Он открыл один глаз.
— Хорошо, я хочу быть только справедливым, — повторил шкипер. — Я не люблю делать что-либо наспех. Но запомните мои слова: если попугай умрет, — кот будет за бортом!
Вопреки ожиданиям, птица все еще жила, когда прибыли в Лондон. Однако кок, имевший доступ в капитанскую каюту, докладывал команде о том, что силы попугая падают, а характер необычайно испортился. В тот день, когда нужно было снова выйти в море, ему стало совсем плохо. Команда, приготовившись к самому худшему, заперла любимца в ящик с красками и горячо обсуждала создавшееся положение.
Совещание было прервано уходом кока, отлучившегося на берег за запасом хлеба.
Через полчаса он ворвался на палубу с видом, скорее напоминающим члена тайного общества заговорщиков, чем их скромного, но полезного товарища по команде.
— Где капитан? — спросил он хриплым шопотом, пряча мешок с хлебом под скамью.
— В каюте, — ответил Сэм, недоброжелательно глядя на его кривлянье. — Что-нибудь случилось?
— Как вы думаете, братцы, что у меня здесь? — спросил кок, ударяя ногой по мешку.
Конечно, проще всего было ответить, что там хлеб. Осторожные матросы предпочли, однако, промолчать. Всем было известно, что кок именно за хлебом ходил в лавку, а следовательно, он не может задать вопрос, требующий столь простого ответа.
— Все это произошло неожиданно, — начал кок дрожащим шопотом. — Я купил хлеба, вышел из лавки и вдруг заметил на пороге черного кота — точную копию нашего. Я только нагнулся, чтобы его погладить, как он сам подошел ко мне.
— Так иногда бывает, — вставил видавший всякие виды кочегар.
— Да не в этом дело, — продолжал кок, вдохновение которого было прервано этой фразой, — у меня тотчас мелькнула мысль. Я сказал себе: посмотри на этого кота, — ведь это вылитый родной брат нашего Сатаны. И если капитан хочет убить кота, — то нельзя ли утопить именно этого? Тут я схватил кота за шиворот и, прежде чем он мог крикнуть полисмэна, сунул его в мешок.
— Как, туда где наш хлеб? — воскликнул кочегар.
— Ну, на всех не угодишь! — ответил оскорбленный в своих лучших чувствах кок.
— Не обращайте на него внимания, старина! — посоветовал Сэм. — Ты — гений, вот кто ты такой!
— Конечно, если у кого-нибудь есть лучший план… — великодушно заявил кок.
— Не валяй дурака! — возразил Сэм. — Тащите обоих котов и положите их вместе.
— Не перепутайте их, — предупредил кок, — а то вы никогда не различите, какой из них наш…
Он осторожно раскрыл мешок и представил восхищенным матросам пленника.
Сатану тоже выпустили из ящика с красками, и оба кота взъерошили хвосты, выгнули спины и стали походить на одногорбых верблюдов.
— Они похожи, как два куска угля, — тихо проговорил Сэм. — Вот так штуку мы сыграем с нашим стариком. Я пойду расскажу штурману, пусть посмеется.
— Будет недурно, если попугай все же не подохнет, — заметил неисправимый пессимист-кочегар. — Весь хлеб испорчен, и к тому же два кота на борту.
— Не обращай внимания на его слова, — снова заступился Сэм. — Ты славный малыш, кок, вот кто ты такой! Я сейчас сделаю несколько отверстий в сундуке юнги и помещу туда Сатану, Ты ничего не имеешь против, Билли?
— Конечно, ничего! — возмутились все, кроме Билли.
Работа закипела. Сэм вооружился буравом и приготовил квартирку для корабельного кота, который, почувствовав, что его убирают, чтобы дать место сопернику, бешено боролся за свою свободу.
— Теперь надо придавить крышку чем-нибудь тяжелым, — сказал Сэм, заметивший неисправность замка, — а нового кота, Билли, запри пока в трюм. Бедняга страдает тоской по родине и может сбежать.
Юнга послушно держал кота в заточении до отплытия из Лондона. Потом его выпустили на палубу, и двойник Сатаны чуть не окончил свою карьеру, пытаясь прыгнуть за борт. Некоторое время он беспокойно бродил по палубе, а потом взобрался на ванты и жалобно замяукал, видя, как его родной город исчезает из виду.
— Что такое творится со старым Сатаной? — невинно спросил штурман, посвященный в тайну. — Похоже, будто у него есть что-то на душе.
— У него будет скоро веревка на шее, — злобно заметил шкипер.
Предсказание сбылось три часа спустя, когда шкипер вышел на палубу, прискорбно глядя на останки птицы, чей лексикон еще так недавно был гордостью его города.
Он бросил попугая за борт, не проронив ни слова. Потом схватил ни в чем неповинного кота, который последовал за ним, предполагая, что наступил час завтрака, вытащил веревку с привязанным кирпичом и обмотал ее вокруг шеи. Команда, в восторге от удавшейся проделки, подняла хором вой протеста.