ВСЕМИРНЫЙ СЛЕДОПЫТ1927 № 10
ЖУРНАЛ ПЕЧАТАЕТСЯ В ТИПОГРАФИИ
«КРАСНЫЙ ПРОЛЕТАРИЙ», МОСКВА, ПИМЕНОВСКАЯ, 16
□ ГЛАВЛИТ 87.434 ТИРАЖ 65.000
СОДЕРЖАНИЕ
Страна великанов. Научно-фантастический рассказ В. Афанасьева. — Сигнал бедствия. Морской рассказ Де-Вэр-Стэкпула. — Приключения полярной совы. Натуралистический рассказ А. Буткевича. — Великая Карма. Рассказ Вайта Мусташ из жизни современной Бирмы. — Карабаш — «Золотая Гора». Очерк из уральской горно-рабочей жизни М. Зуева-Ордынца (из краеведческих экспедиций «Всемирного Следопыта»). — Даешь лису! Юмористический охотничий рассказ В. Ветова. — Из великой книги природы. — Обо всем и отовсюду. — Шахматная доска «Следопыта». — Океания. Географический очерк Н. К. Лебедева к карте на последней странице обложки.
СПЕШИТЕ ПОДПИСАТЬСЯ
на «ВСЕМИРНЫЙ СЛЕДОПЫТ» до конца года! Все годовые подписчики, а также продлившие срок подписки до конца года, могут получить за дополнительн. плату: (320 стр.) за 90 коп. известн. роман Ф. ГЛАДКОВА «ЦЕМЕНТ» (в отдельн. продаже 2 р. 25 к.),
сборник юмористических рассказов МИХ. ЗОЩЕНКО (70 рассказов, 280 стр.) за 60 коп. (в отдельн. продаже 1 р. 10 к.) или обе книги за доплату 1 р. 50 к.
Книги высылаются с первым же (по получении денег) номером журнала.
В виду ограниченного количества экземпляров, правом на получение указанных книг пользуются только годовые подписчики, а также выславшие подписную плату до конца года не позднее 15-го сентября.
Доплата за книги, независимо от того, где была произведена подписка на «Всемирный Следопыт» (через почту, отделение центральных газет, экспедицию печати и т. д.), должна направляться только непосредственно в контору журнала: Москва, Центр, Псковский пер. д. № 7, Издательство «ЗИФ».
Наложенным платежом книги не высылаются.
ОТ КОНТОРЫ «СЛЕДОПЫТА»
Для ускорения ответа на ваше письмо в Изд-во, — каждый запрос (о высылке журналов, о книгах и по редакционным вопросам) пишите на ОТДЕЛЬНОМ листке.
При высылке денег обязательно указывайте их назначение на отрезном купоне перевода. При возобновлении подписки и при доплатах НЕ ЗАБУДЬТЕ указать на купоне перевода: «ДОПЛАТА».
При заявлениях о неполучении журнала (или приложений), при доплатах за подписку и при перемене адреса, необходимо прилагать адресный ярлык с бандероли, по которой получался журнал. За перемену адреса к письму надо прилагать 20 коп. почтовыми или гербовыми марками.
Адрес редакции и конторы «Следопыта»: Москва, Варварка, Псковский п., 7. Телефон редакции: 3-82-20. Телефон конторы: 3-82-20.
Прием в редакции: понедельник, среда, пятница — с 3 ч. до 5 ч.
Присланные по почте рукописи размером менее 1/2 печатного листа не возвращаются. Рукописи размером более 1/2 печатного листа возвращаются при условии присылки марок на пересылку.
Рукописи должны быть четко переписаны на одной стороне листа, по возможности — на пишущей машинке.
СТРАНА ВЕЛИКАНОВ
Палеонтологическая фантастика
Василии Афанасьева
Рисунки В. В. Силкина
От редакции.
Среди населяющих Патагонию племен кочевников-тагуэльчей, равно как и у живущих ближе к Андам потомков чилийских арауканцев-монсанеросов существует предание о народе великанов. Первые сведения о мифических патагонских великанах мы находим у самых ранних путешественников, посетивших Южную Америку, как, например, Педро-де-Сиеца (1541 г.), а в особенности — в мемуарах и донесениях миссионеров-иезуитов Стробля и Кордиеля, живших в Южной Америке (и, в частности, в Патагонии) в 1746 г. Местом пребывания народа великанов предания называли страну к югу от реки Рио-Санта-Крус до Пунта-Аренас; однако ученые исследователи Патагонии, интересовавшиеся «народом великанов»— в том числе Чарльз Дарвин — не обнаружили никакого племени гигантов. Надо заметить здесь же, что среди патагонских кочевников нередко встречаются индивидуумы, имеющие рост до 1,8 метра (по Ратцелю), а это обстоятельство, при свойственной патагонскому населению низкорослости (патагонец— от испанского слова «patagos» — коротконогий), быть может, немало способствовало возникновению легенды о великанах…
В своем дневнике («Путешествие на «Бигле») Дарвин сообщает, что ему удалось обнаружить на берегу реки Рио-Тересро (в Аргентине) череп гигантского mylodoria, при чем кости были так свежи, что, по анализу Рикса, содержали 7 % жировых веществ, и потому весьма вероятно отнести смерть животного к самому недавнему времени (Дарвин посетил Патагонию в 1832 году).
Несколько лет назад в одной из патагонских пещер на побережьи Великого океана было найдено до двадцати скелетов mylodon'a вперемежку с человеческими. Вообще же эта своеобразная пещера, очевидно, служила жильем для людей, у которых гигантские милодонты жили на положении домашних животных, о чем свидетельствуют, хотя бы, остатки сена, подстилки, перемешанной с хорошо сохранившимся пометом милодонтов, расколотые кости этого животного, повидимому, вываренные при изготовлении пищи. В пещере, кроме домашней утвари и других предметов обихода ее бывших обитателей, под тонким слоем песка обнаружено также много кусков кожи милодонта, покрытой буро-зеленым мехом, а с мездряной стороны— имеющей костяные бляшки особой формы. Кожа была сухая; но, намоченная в воде, она издавала запах разлагающегося вещества. Между прочим, проф. А. А. Борисяк (в своем переводе книги Э. Рей Ланкастера «Вымершие животные», где приводится вышеуказанное открытие) пишет: «…Возможно, хотя это и кажется невероятным, что милодонт еще и до сих пор существует в таких пещерах этой местности, куда не попадали культурные люди»… (проф. А. А. Борисяк: Э. Рей Ланкастер, «Вымершие животные». ГИЗ, Ленинград, 1925 г., стр. 118–121).
На основании этих данных автор рисует фантастическую картину сохранившегося в кратере потухшего вулкана первобытного оазиса — и приключения в этом замкнутом мирке героя рассказа, украинца Лавро Бригиды…
Фонда синьоры Амелии Дель-Варто — излюбленное пристанище матросов, грузчиков, рабочих-эмигрантов, кутящих гаучо (скотоводов), разных личностей без определенных занятий, даже просто портовых воров, — вообще того пестрого разноязычного сброда, который в поисках работы, либо сомнительных афер и легкой наживы наводняет зловонные переулки прибрежной части шумного Буэнос Айреса — столицы богатой земледельческой Аргентины.
Посетители фонды, промелькнув через прокуренные, грязные «залы» гостеприимного заведения, тают в бездонной тьме южно-американской ночи. Их заменяют новые посетители, галдящие на всех мировых языках.
Пожилая жирная креолка, донна Амелия, как изваяние богини Кали в индийской пагоде, неподвижно восседает за высоким прилавком буфета, и лишь ее черные мышиные глазки профессиональной кабатчицы с неподражаемой быстротой шныряют по всем углам и закоулкам фонды, во-время подмечая: то подозрительные симптомы в поведении двух гринго[2]), очевидно, намеревающихся удрать, не заплатив по счету, то закипающую ссору за столиком крепко подвыпивших ранчеро[3]), то появление нового, оглушенного гамом, посетителя, робко разыскивающего в тумане сигарного дыма и адского кухонного чада свободное местечко…
Соответствующий приказ глазами или легкий кивок в нужном направлении — и налаженные рычаги кабацкого механизма, в лице трех-четырех поблекших, ярко раскрашенных кельнерш и такого же количества неряшливых официантов с пробритыми проборами на лоснящихся от жирной помады черных головах, — уже юрко пробираются в соответствующем направлении, как ловкие щупальцы гигантского осьминога. Изредка, при невозможности мирно уладить возникший конфликт, или угомонить расходившегося буяна, опять-таки по безмолвному знаку «богини», на сцену появляется внушительная фигура «ливрейного» швейцара Чарли, одноглазого негра, кулачная слава которого известна далеко за пределами заведения Дель-Варто и прилегающих переулков…
Сегодня к группе кутящих гаучо[4]) присоединились два «гостя»: портовый вор дон Коранчо, жилистый проворный человечек, чрезвычайно вычурно и крикливо, по последней моде, одетый, и еще какой-то новый в кабачке субъект, по внешности и платью не то арриеро[5]), не то конный пастух-вакерос, а быть может, степной охотник.
Компания лениво выковыривает из блюда полуостывший жирный фидео[6]) и усердно тянет анизет, — так в заведении торжественно именуется обыкновенная аргентинская водка-кана, сильно сдобренная анисом и сахаром.
Хмель и духота сковывают языки подвыпивших степняков, и только неугомонный дон Коранчо, умышленно длинно, поминутно гадко хихикая, рассказывает скабрезные истории, рассчитывая завлечь компанию в какой-нибудь портовый вертеп и там обобрать…
Странный контраст с костюмом аргентинского ковбоя, с коричневым тропическим загаром представляют голубые глаза, коротко стриженые белокурые волосы и длинные, опущенные вниз, усы другого «гостя» веселящейся компании. Кажется, перенеси это характерное лицо за тысячи километров в захолустье колоритной украинской деревеньки, с ее белыми хатами и черешневыми садами, — и вместо прожженного южно-американского атторонте[7]) перед зрителем явился бы какой-либо мирный, флегматичный Остап или Ничипор. Впрочем, имя этого человека Лаврентий или Лавро Бригида. Он — подольский крестьянин, когда-то, много лет назад эмигрировавший в Аргентину, застрявший здесь, а теперь представляющий ту подозрительную, даже опасную с точки зрения аргентинского виджилянте