Всеобщая история — страница 5 из 24

Великие географические открытия

Характер социально-экономического и культурного развития Европы раннего Нового времени во многом определяли Великие географические открытия XV–XVI вв. Высокий уровень, достигнутый к этому времени в технике и экономике, позволил европейцам в полной мере воспользоваться плодами исследованных ими земель и материков.

К экономическим предпосылкам географических открытий следует отнести интенсивные торговые связи с Востоком, установившиеся после крестовых походов, благодаря которым Европа потребляла большое количество пряностей, индийских, арабских и персидских тканей, ювелирных изделий и предметов роскоши. Однако в XV в. сухопутные караванные пути (в том числе и Великий шелковый путь), проходившие через Константинополь, оказались перерезанными после захвата его турками в 1453 г. Цены на восточные товары, в особенности пряности, доставляемые по морю (по «Пути Ароматов»: от Молуккских островов в Тихом океане в Индию, оттуда – при посредничестве арабских купцов – в порты Средиземного моря) выросли во много раз, что сделало для европейского купечества актуальным вопрос о поиске собственных путей в Индию, к «Островам Пряностей», в Китай и Японию, почти неизвестные европейцам, но воспринимавшиеся как сказочно богатые страны. Другой причиной был недостаток в Европе драгоценных металлов, из которых чеканилась монета, обслуживавшая торговые сделки, в том числе и обмен с Востоком. Жажда золота, уже ставшего в эту эпоху мерилом богатства, была свойственна и купечеству, и дворянству, и европейским государям, поддерживавшим идею поиска его новых источников.

Плавания в открытом океане и географические открытия стали возможны благодаря высокому уровню судостроения и навигации: к тому времени в Средиземноморье и на Балтике строили вместительные килевые суда с навесным рулем, системой косых и прямых парусов, позволявших двигаться вперед даже при встречном ветре, способные нести тяжелое артиллерийское вооружение. Мореходы использовали заимствованные у арабов компас, секстант, астролябию. Усовершенствовались морские карты, самыми точными среди которых были портоланы, детально изображавшие побережье и снабженные компасными сетками.

Пионерами Великих географических открытий стали Испания и Португалия, возникшие в ходе Реконкисты на отвоеванных у мавров территориях Пиренейского полуострова. Поскольку Реконкиста подходила к концу (мавры удерживались лишь на юге – в Гранаде), энергия небогатого воинственного дворянства (испанских идальго и португальских фидалгу) требовала нового приложения. В Португалии родилась идея конкисты – завоевания Африки, целью которой были поиски золота. Однако, начавшисьв 1415 г., сухопутная конкиста захлебнулась, поскольку рыцарская конница оказалась беспомощной в африканских песках. Португальский принц Энрике по прозвищу Мореплаватель (1394–1460) решил испробовать морской путь вдоль побережья Африки. В течение многих лет он собирал секретный архив, в котором накапливались итальянские и арабские карты и лоции, надеясь, что португальцам удастся, обогнув Африку, выйти в бассейн Индийского океана и достичь Индии. Снаряженные Энрике экспедиции исследовали западный берег Африки – острова Зеленого мыса, современную Гвинею, Сьерра-Леоне, Гану, обнаружив здесь не только золото, но и обилие слоновой кости (что отразилось в данных португальцами названиях – Золотой Берег, Берег Слоновой Кости), а также африканских рабов, которых продавали местные царьки. Португальцы стали первыми поставщиками живого товара в XVI в. В 1586 г. Бартоломеу Диаш достиг южной оконечности Африки, назвав его Мысом Доброй Надежды, поскольку был найден проход из Атлантики в Индийский океан. Португальцы начали готовиться к экспедиции в Индию.

Одновременно с Португалией поиски этого пути начала и Испания, королям которой – Изабелле Кастильской и Фердинанду Арагонскому – генуэзец Христофор Колумб предложил оригинальный план: достичь Индии, двигаясь не на восток, а на запад. Колумб разделял мнение античных космографов о шарообразности Земли и опирался на карту мира, составленную известным физиком П. Тосканелли, на которой Индия располагалась на долготе Америки. «Католических королей», триумфально завершивших разгром мавров в 1492 г., привлекло обещание генуэзца открыть для них источники золота в Индии и Китае, они подписали договор с Колумбом, по которому он назначался вице-королем всех открытых земель, переходивших под власть испанской короны. 3 августа 1492 г. на кораблях «Санта-Мария», «Пинта» и «Нинья» он отправился в первое плавание в открытом океане, продолжавшееся более двух месяцев.

12 октября матросы увидели землю и высадились на остров, назвав его Сан-Сальвадор (о. Гуанахани), а затем обнаружили и исследовали более крупные Кубу и Гаити (последний остров получил название Эспаньолы – Малой Испании). Колумб был уверен, что нашел путь в Юго-Восточную Азию. Некоторое количество золота, обнаруженное у местных жителей, убедило его, что Индия близко и надо искать материк недалеко от островов.

На это была нацелена II экспедиция Колумба в 1493 г., в которой участвовало множество идальго, мечтавших разбогатеть. Их мятеж заставил Колумба вновь вернуться в Испанию после тщательного исследования Кубы, Гаити и открытия Ямайки. В III экспедиции он ближе всего подошел к материку в районе устья реки Ориноко, но прервал путешествие из-за нехватки воды и продовольствия. Поскольку он так и не нашел обещанного золота, его арестовали по навету и в цепях доставили в Испанию. Недовольство «католических королей» подогревало и то, что в 1498 г. португалец Васко да Гама достиг Индии, обогнув Африку. Колумб все же получил право на организацию IV плавания, но так и не смог обнаружить сокровищ «Индии». В 1506 г. он умер в нищете, до последних дней будучи уверенным в том, что открыл путь в Индию.

После открытий Колумба в Вест-Индию устремилось множество испанских и португальских экспедиций; участник одной из них итальянец Америго Веспуччи первым высказал мысль о том, что обнаруженный к югу от Карибского моря материк – не Индия, а некий Новый Свет, названный позднее Америкой в его честь.

Тем временем португальцы не только разведали восточный путь в подлинную Индию, но и начали активно закреплять свои успехи в бассейне Индийского океана. Оказавшись в Индии, они поставили перед собой задачу найти путь к «Островам Пряностей» и установить свой контроль над этой прибыльной торговлей. Они захватывали и пытали арабских лоцманов, нападали на любые суда и установили в Индийском океане режим террора. В результате вожделенный путь был найден, португальцы прибыли в главный порт Молуккских островов – Малакку (1511). С этого времени они стали главными поставщиками пряностей в Европу, получая до 800 % прибыли. Португальская корона поддерживала монополию на ввоз пряностей, не допуская снижения цен на них. Продвигаясь дальше на восток, португальцы достигли Индии и Китая.

Соперничество Испании и Португалии на морских путях привело к первому в истории разделу мира. В 1494 г. при посредничестве папы римского был заключен договор в Тордесильясе, согласно которому по Атлантическому океану западнее Азорских островов был проведен условный меридиан: все вновь открытые земли и моря, лежавшие к западу от него, объявлялись доминионами Испании, к востоку – Португалии. Однако вскоре после первого кругосветного плавания пришлось скорректировать эти условия.

Осознание того, что Вест-Индия Колумба – новый материк, не охладило стремления мореплавателей найти западный путь в Индию, обогнув Америку. После того, как в 1513 г. отряд Васко Нуньеса Бальбоа пересек Панамский перешеек, стало известно, что за ним простирается Тихий океан, названный им Южным морем. Идею поиска прохода в Южное море вынашивал опытный португальский моряк Фернан Магеллан, поступивший на службу к испанскому королю. В 1519 г. его эскадра отправилась в самое длительное и трагическое плавание в истории: они пересекли Атлантику и стали спускаться к югу вдоль побережья Америки в поисках прохода в Тихий океан, но были вынуждены остановиться на зимовку в антарктических широтах, не готовые к холодам и встрече с айсбергами. Продолжив свой путь, они обнаружили чрезвычайно сложную систему проливов между американским материком и Огненной Землей, в которой три недели искали проход, названный теперь именем Магеллана. В ноябре 1520 г. суда вышли в Тихий океан, размеров которого никто не представлял, во время плавания по нему большая часть экипажа погибла от голода и жажды. Остальные достигли Филиппинских островов, где получили все необходимое. В благодарность за прием Магеллан поддержал местного раджу в его распрях с жителями острова Матан, но погиб в стычке от удара копьем. Его команде удалось достичь Молуккских островов и взять на борт груз пряностей, но трагическая одиссея испанцев на этом не закончилась: им предстояло пересечь Индийский океан, где господствовали португальцы, и они не могли получить воду и провиант. В конце плавания, продлившегося три года, в Севилью, обогнув Африку, вернулись 18 моряков из 253.

Кругосветное плавание Магеллана имело огромное научное значение, доказав, что Земля – шар. Кроме того, судовой журнал показывал, что, постоянно следуя на запад, за 3 года моряки «сэкономили» 1 день, и это доказывало, что Земля вращается вокруг своей оси. Политическим следствием первого кругосветного плавания стал Сарагосский договор 1529 г., разграничивший зоны влияния Испании и Португалии и в Тихом океане.

Освоение Центральной и Южной Америки испанцами и португальцами, которым по условиям Тордесильясского договора досталась Бразилия, приняло форму конкисты – завоевания. Немногочисленные отряды дворян-конкистадоров имели преимущество перед индейцами благодаря огнестрельному оружию и лошадям, которых те видели впервые. Целью конкистадоров был поиск богатых золотом районов, куда на работы в рудники сгоняли местное население, обращаясь с ним крайне жестоко. Со временем индейцев стали заменять рабами, вывезенными из Африки.

На полуострове Юкатан конкистадоры Э. де Кордоба и Х. Гвихальва столкнулись с высокоразвитой культурой народа майя, которым удалось покорить благодаря внутренним распрям местных городов-государств. Далее простирались земли ацтеков, покоренные отрядом Э. Кортеса. Завоевание Мексики растянулось на несколько лет, последний оплот сопротивления пал лишь в конце XVII в.

В поисках золота и мифической страны Золотого Человека – Эльдорадо, конкистадоры устремлялись и на юг от Панамского перешейка. В 30 гг. XV в. отряд Ф. Писарро вторгся в Перу и одержал верх над Великим Инкой – предводителем могущественной державы инков. В то же время отряд Д. Альмагро покорил территорию современных Чили и Парагвая. В Перу, Боливии и Чили конкистадоры нашли богатейшие месторождения золота и серебра; в середине XVI в. эти рудники давали уже 1/2 мировой добычи драгоценных металлов.

Одновременно с конкистой началось переселение в Новый Свет испанских и португальских колонистов, которым их государи, считавшиеся верховными собственниками захваченных земель, передавали право эксплуатации индейских общин, сбора налогов, организации принудительных работ.

Помимо рудников испанцы и португальцы основывали в Новом Свете обширные плантации, где рабы возделывали сахарный тростник, маис, табак и хлопчатник. Из Африки сюда завезли кофе и вскоре стали производить в больших количествах и экспортировать в Европу.

Короли Испании и Португалии ревниво охраняли свои новые владения. Колонистам запрещалось торговать с иностранными купцами. Все товары из Нового Света поступали в Севилью и Лиссабон, и только там другие европейцы могли приобрести их.

Путь в Индию и Китай европейцы пытались отыскать и в северо-западном направлении: в поисках его англичане исследовали побережье Северной Америки и открыли там богатейшие рыбные промыслы в районе Ньюфаундленда. Французы первыми открыли Канаду и вместе с англичанами исследовали Флориду.

Характер освоения Северной Америки колонистами отличался от испанской и португальской конкисты. Переселенцы из Англии и Франции занимались здесь сельским хозяйством, охотой, ловом рыбы. Их отношения с индейцами складывались более мирно, чем у испанцев, массовой кровавой резни в XVI веке Северная Америка не знала. Вытеснение индейцев с их земель в специально отведенные для них «резервации» началось позже по мере увеличения числа колонистов.

Открытие Нового Света вызвало невиданный расцвет пиратства в Атлантическом океане. Не желая мириться с монополией испанцев в Новом Свете, английские, голландские и французские купцы на свой страх и риск отправлялись туда со своими товарами. Испанцы арестовывали купеческие корабли и конфисковывали грузы; возмущенные потерпевшие обращались к своим государям и получали от них грамоты, разрешавшие в ответ захватить испанские грузы, чтобы компенсировать убытки. Официально санкционированное пиратство называлось каперством. Нападения на «серебряные флоты» приносили огромную добычу пайщикам каперских экспедиций.

Великие географические открытий сыграли огромную роль в развитии европейского общества XVI–XVII вв. Существенно изменилась господствовавшая прежде и основанная на библейской космографии картина мира: были эмпирически доказаны шарообразность Земли и ее вращение, уточнены истинные очертания континентов, океанов и морей. Границы известной ойкумены раздвинулись благодаря открытию новых материков, народов и цивилизаций. В то же время перед лицом огромного и многообразного мира народы Европы в большей степени осознали свое единство, основанное на общности исторического происхождения, языковой, культурной и конфессиональной близости. Понятие «Европа» все чаще встречалось в политической лексике XVI–XVII в.

Открытие новых материков и установление постоянных связей с ними положило начало складыванию мировой экономики, главную роль в которой стала играть океанская торговля. Произошло перемещение основных торговых путей: упало значение Средиземного моря и некогда великих торговых республик – Венеции и Генуи, место которых заняли океанские порты – Лиссабон, Севилья, Лондон, Антверпен, Амстердам. Лидерами в международной торговле стали в первой половине XVI века Испания и Португалия, а к концу XVI – началу XVII – Англия и Голландия. Географические открытия дали мощный импульс развитию торгового капитала, банковского дела, кредита в Европе.

Приток драгоценных металлов из Нового Света вызвал в XVI в. «революцию цен» – обесценивание монеты, вследствие которого выросли цены на необходимые товары – продукты питания и сырье для производства.

Открытия положили начало колониальному разделу мира и господству европейцев в Азии, Африке и Новом Свете, утверждавшемуся насильственными методами. Эксплуатация труда рабов и неэквивалентный обмен с колониями привели к обогащению европейского купечества, став одной из предпосылок развития капитализма. Колониальная политика повлекла за собой сотни тысяч человеческих жертв, гибель доколумбовых цивилизаций Америки, нанесла непоправимый урон самобытным культурам африканских и индейских народов.

Одним из важнейших последствии географических открытий в сфере материальной культуры и повседневной жизни общества стала «пищевая революция» – заимствование из Нового Света неизвестных ранее культур – маиса, картофеля, томатов, стручкового перца, фасоли. Развитие рыбных промыслов в Северной Америке увеличило количество трески, сельди и лососевых рыб в рационе европейцев. Благодаря торговле с Юго-Восточной Азией Европа продолжала потреблять много пряностей. В XVI в. в моду вошел шоколад – напиток из мексиканских какао-бобов, в XVII в. – кофе с арабского Востока, в больших количествах выращивавшийся в португальской Бразилии, и чай, завезенный из Китая.

Основные тенденции социально-экономического развития в XV – начале XVII в

Характерная черта хозяйственной жизни и экономики раннего Нового времени – сосуществование новых и традиционных черт. Материальная культура (орудия труда, технологии, навыки людей в сельском хозяйства и ремеслах) сохраняла средневековую рутинность. XVI–XVII вв. не знали по-настоящему революционных сдвигов в технике или новых источников энергии. Господствующими типами двигателей оставались известные еще с античности водяные колеса, а также ветряные мельницы и мускульная сила людей и животных; основным источником энергии – древесный уголь. Приемы «высокого» сельского хозяйства и сложные севообороты вошли в практику в период классического Средневековья и мало изменились с тех пор. Некоторые сдвиги происходили в традиционных ремеслах – изобретение широкого ткацкого станка и самопрялки способствовало прогрессу текстильного производства. Однако средневековая цеховая система препятствовала внедрению технических новшеств. Этот период был последней стадией развития доиндустриальной аграрной цивилизации в Европе, завершившейся с наступлением промышленной революции XVIII в. в Англии.

С другой стороны, в европейской экономике явственно выделились несколько сфер ускоренного развития, где шире применялись новые технологии и формы организации труда. Прогресс горного дела и металлургии, в которых производство осуществлялось на паевых началах с вложением крупных капиталов, позволил увеличить выплавку железа, чугуна, стали, что в свою очередь привело к подъему оружейного дела, производству артиллерии и огнестрельного оружия, в котором Европа XV–XVI вв. не знала себе равных. Следствием распространения огнестрельного оружия стал переворот в военном деле, переход от тяжеловооруженной рыцарской конницы и легкой кавалерии к пехоте, вооруженной аркебузами, утрата феодальным ополчением прежнего значения, изменения в фортификации, во всей стратегии и тактике войны.

Успешно развивалось и судостроение: технически совершенные каравеллы и галеоны обеспечили европейцам господство на морях в период Великих географических открытий.

Быстрый прогресс наблюдался и в т. н. «новых производствах», не имевших средневековых цеховых традиций, к ним относились книгопечатание – важнейшее как в техническом, так и культурном отношении изобретение Иоганна Гутенберга (1445), производство бумаги, стекла, мыла, зеркал, хлопчатобумажных и шелковых тканей.

В XV–XVII вв. густая сеть коммуникаций связала между собой города и страны Европы. Развитие торговли и средств сообщения привело к складыванию внутренних и общеевропейских рынков, а установление регулярных связей с Африкой, Азией и Америкой заложило основы мирового рынка.

Важным фактором экономического развития раннего Нового времени стало зарождение капиталистического уклада. Оно явилось закономерным результатом эволюции мелкого товарного производства в условиях рынка. К концу XV в. большая часть европейского крестьянства была лично свободной и пользовалась хозяйственной самостоятельностью, как и городские ремесленники. Однако хозяйство мелкого производителя крайне неустойчиво: постоянно работая на рынок, оно либо процветает и укрупняется, либо разоряется. Эта тенденция наблюдалась в XVI–XVII вв. как в городе, так и в деревне, где распространялся наемный труд за заработную плату.

Медленную естественную эволюцию феодальной экономики к капитализму ускорил процесс «первоначального накопления капитала» – ряд исторических факторов, способствовавших, с одной стороны, быстрой экспроприации мелких производителей (например, насильственные огораживания крестьянских земель в Англии, «революция цен», система государственного долга, увеличивавшая налоговое бремя). С другой стороны, они облегчали формирование крупных капиталов в руках купечества и предпринимателей: к таким факторам следует отнести неэквивалентную торговлю с колониями Нового Света, протекционистскую политику государств, способствовавшую обогащению купечества, ту же «революцию цен», выгоды которой сумели использовать крупные поставщики продовольствия и сырья на европейские рынки.

Капитализм получил распространение в городской экономике, несмотря на сдерживающее влияние цехов. Имущественное и социальное расслоение затронуло цеховых ремесленников – основу средневекового бюргерства, борьба внутри цехов, их «замыкание», подчинение «старшим» цехам «младших» уже к концу XV в. поставили часть мастеров в неравноправные условия. Рост цен в XVI в., особенно ударивший по городскому населению, закупавшему и продовольствие, и сырье, ускорил этот процесс. В городе формировался рынок свободной рабочей силы за счет полуразорившихся мастеров, «вечных подмастерьев», плебса и крестьян, приходящих на заработки. Это создало возможности для организации крупного производства – мануфактуры.

Мануфактура по-прежнему основывалась на ручном труде (на что указывает ее название), однако ее отличие от мастерской средневекового ремесленника заключалось в масштабах, количестве рабочей силы (это были сотни наемных работников, обслуживавшие десятки станков), уровне специализации и разделения труда (каждый из работников специализировался на одной операции). Организаторами мануфактур выступали, как правило, купцы или выделившиеся из цеха самостоятельные ремесленники, порой в них вкладывало средства и дворянство. Ранняя мануфактура существовала в двух формах – централизованной и рассеянной. Поскольку организация первой требовала больших капиталов и встречала сопротивление цехов, большее распространение получила рассеянная мануфактура, когда предприниматель закупал сырье и раздавал его надомникам-ремесленникам или крестьянам в сельской округе, получая у них уже готовую продукцию и экономя средства на строительстве мастерских, станках и заработной плате неквалифицированным работникам.

Резкая социальная поляризация шла в деревне: здесь выделилась зажиточная крестьянская элита, крепкие хозяева, сконцентрировавшие в своих руках множество земельных наделов, крупные фермеры, арендовавшие у сеньоров большие массивы, которые они обрабатывали, используя наемный труд поденщиков, что позволяет говорить о раннебуржуазном характере их хозяйства. Тем не менее спрос на наемный труд в деревне был невысок, и множество обезземеленных крестьян превращалось в пауперов – бродяг и нищих, живущих подаянием или разбоем, поскольку и городские мануфактуры еще не были в состоянии поглотить их. Подобная ситуация сложилась в XVI в. в Англии – стране, где экспроприация крестьянства прошла в самых грубых насильственных формах, став классическим примером «первоначального накопления». На рубеже XV–XVI вв. здесь вырос спрос на овечью шерсть, служившую сырьем для сукноделия, однако свободных площадей для занятия овцеводством не хватало, поскольку земли были розданы крестьянам, державших их по старинному обычаю. В этих условиях английское «новое дворянство», предприимчивое и тесно связанное с рынком, пошло на открытое попрание крестьянских прав и стало захватывать сначала общинные угодья, а затем и пахотные земли, которые огораживали изгородями и превращали в пастбища. Крестьян изгоняли из их домов, целые деревни сносились, там, где прежде возделывали урожай тысячи пахарей, теперь паслись отары овец под присмотром одного пастуха, что позволило писателю-гуманисту Томасу Мору сказать, что в Англии «овцы съели людей».

Формирование капиталистического уклада шло неравномерно. К концу XVI в. он стал ведущим в экономике Англии и Нидерландов, играл заметную роль в отдельных отраслях производства во Франции, Германии, позднее – Швеции. В то же время в Италии, где элементы буржуазных отношений зародились довольно рано, наблюдались их стагнация и регресс вследствие неблагоприятной экономической и политической конъюнктуры. В Испании и Португалии причиной гибели ростков нового уклада стала в основном недальновидная государственная политика.

В германских землях к востоку от Эльбы, Прибалтике, Центральной и Юго-Восточной Европе ранний капитализм не получил развития. Втягивание этих регионов в рыночные отношения привело к обратному явлению – рефеодализации экономики и возврату к тяжелым формам личной зависимости крестьян («второе издание крепостничества»).

Несмотря на неравномерность развития раннекапиталистического уклада в разных странах, он начал оказывать постоянное воздействие на все сферы хозяйственной жизни Европы, которая уже в XVI–XVII вв. представляла собой взаимосвязанную экономическую систему с общим рынком денег и товаров и сложившимся международным разделением труда.

В результате экономических сдвигов в XVI–XVII вв. существенно деформировалась и усложнилась социальная структура феодального общества. В рамках прежних сословий начали выделяться группы, различавшиеся по уровню и источникам доходов, психологическим установкам, социальным ориентирам. Дворянство уже не представляло собой консолидированного военно-служилого сословия. В нем выделялось «старое дворянство», живущее на доходы от поместий и воинской службы, материальное положение которого ухудшилось из-за снижения реальной стоимости крестьянских рент вследствие революции цен. К этой категории относилась придворная аристократия, получавшая поддержку короны, но стиль ее жизни, требовавший огромных расходов, не способствовал экономической стабильности этого слоя. С другой стороны, к «старому дворянству» относилось и небогатое малоземельное «дворянство шпаги», приверженное воинственным рыцарским идеалам. Противоположность жизненным ориентирам «старого дворянства» составляли психологические установки «нового дворянства», стремившегося повысить доходность своих поместий, занимавшегося предпринимательством и торговлей. Особую группу составляли аноблированные выходцы из неблагородных сословий: чиновники, состоятельные граждане и даже богатые крестьяне, которые могли получить титул за службу или купить его. По роду деятельности и источникам доходов эта категория была близка к «новому дворянству».

Социальное расслоение городского и сельского населения привело, как показано выше, к разложению средневекового бюргерства и крестьянства как сословий. Особую категорию, выделившуюся из бюргерской среды, составляли городские интеллектуалы: юристы, врачи, преподаватели, студенты, люди свободных профессий.

В результате указанных сдвигов начала намечаться новая социальная стратификация: на основе слияния групп, принадлежавших к разным сословиям, стали новые классы буржуазного общества. В состав ранней буржуазии вливались как сельские, так и городские предприниматели – новое дворянство, купечество, владельцы мануфактур, часть городской интеллигенции, крестьянская элита. Пролетариат формировался за счет обезземеленного крестьянства, разорившихся ремесленников и городского плебса.

Реформация и Контрреформация в Европе

Реформация в XVI в. – важнейший переломный этап в истории западноевропейской христианской церкви, духовный переворот, в результате которого был подвергнут пересмотру ряд догматических положений, возникли новые конфессиональные течения и национальные церковные организации. Отражая кризис католицизма, Реформация в то же время позволила преодолеть его, адаптировав христианскую веру к потребностям и этическим запросам современного ей общества.

Антиклерикальные настроения были распространены в самых разных его слоях на всех этапах Средневековья: с критикой нравов римской курии, клира и монашества выступали многочисленные «ересиархи», политические мыслители, писатели-гуманисты, представители национального духовенства – сторонники «соборного движения». Политические претензии к римско-католической церкви высказывали светские правители и европейское дворянство, требовавшие секуляризации ее имущества и земель. Бюргерство выступало за «удешевление» церкви, а также за отказ от некоторых положений ее этического учения – от осуждения богатства и предпринимательской деятельности.

К началу XVI в. эти требования слились в единый поток и привели к осознанию необходимости глубокой реформы церковной доктрины и организации. Важнейшими предпосылками Реформации на рубеже XV–XVI веков стали общий подъем образования, успехи книгопечатания, распространение новых принципов гуманистической этики и ренессансной концепции человека – хозяина своей судьбы. Назревшие в обществе интеллектуальные потребности привели к переосмыслению теории о «единоспасающей роли» католической церкви, а также о значении церковных таинств (крещения, причащения, миропомазания, покаяния, священства, брака и елеосвящения) в индивидуальном спасении.

Начало европейской Реформации было положено в Германии.

Реформация и Крестьянская война в Германии

В XVI веке Германия, простиравшаяся от Балтийского моря до Альп, представляла собой причудливое сочетание богатства и бедности, быстрого прогресса в промышленности, банковском деле и отсталости в сельском хозяйстве.

Главную роль в немецкой экономике играла горнорудная промышленность. Германия стояла на первом месте по добыче серебра, из которого чеканили монету, обслуживавшую торговые операции по всей Европе. Дорогостоящее оборудование для рудников требовало вложений больших капиталов. Горные мастера объединялись в товарищества пайщиков, но рядовые члены уже не играли в них главной роли. Она принадлежала крупным вкладчикам – купцам и ростовщикам, которые постепенно подчиняли себе горные промыслы, превращая их в капиталистические предприятия. К числу таких разбогатевших на торговле и ростовщичестве предпринимателей относились семейные фирмы Фуггеров и Вельзеров, имевшие банковские конторы по всему миру и ссужавшие деньгами многих европейских монархов. Они скупили серебряные рудники в германских, австрийских, испанских и венгерских землях.

Германия славилась обилием городов, торговых и ремесленных центров, крупнейшими из которых были Аугсбург, Кельн, Нюрнберг, Страсбург и др. Однако, в отличие от других европейских стран, они не сыграли объединяющей роли в складывании национального государства. Богатые независимые города Северной Германии, объединенные в Ганзу, вели торговлю в Балтийском регионе, а южнонемецкие города ориентировались на Италию и Средиземноморье. Единый внутренний рынок складывался очень медленно.

Императорской власти также оказалось не под силу сплотить разобщенные территории, и Германия в XV–XVI вв. оставалась конгломератом отдельных земель: курфюршеств, герцогств, маркграфств и т. д., которыми управляли независимые правители – князья, постоянно соперничавшие между собой. Власть императора над ними была весьма условной. Хотя имперская корона закрепилась за домом Габсбургов, ее судьбу решали курфюрсты, имевшие право выборов императора. Многие германские земли принадлежали церкви и управлялись независимыми духовными князьями.

В то время как в крупных централизованых монархиях – Франции, Англии – короли по мере укрепления их власти противостояли стремлению римских пап к верховенству над светскими властителями и их землями, Германия продолжала отправлять в Рим большую часть своего дохода. Она была наводнена папскими сборщиками и монахами, просившими милостыню и торговавшими священными реликвиями.

Деятельность церкви вызывала в Германии XVI века всеобщее негодование: крестьяне были недовольны тяжестью десятины, мелкие правители и рыцарство претендовали на церковные земли, немецкие гуманисты осуждали продажность римской курии и лицемерие монахов. Требование «скинуть со спины» праздный и порочный Рим выдвигалось как один из важнейших политических лозунгов, наряду с идеей объединения разрозненных земель.

Не удивительно, что именно в Германии началась Реформация – движение за пересмотр устаревших религиозных догм и реформирование церковной организации, теоретиком которой стал немецкий богослов Мартин Лютер (1483–1546). Он был выходцем из семьи горного мастера, получил образование в Эрфуртском университете, где на него оказали сильное влияние ученые-гуманисты. Будучи горячо верующим человеком, уверенным в своей греховности, Лютер на время уходил в монастырь, но, разочаровавшись в монашестве, вернулся в мир, став преподавателем теологии в Виттенбергском университете (Саксония).

В 1517 г. в Германию прибыли посланцы папы с намерением распространять индульгенции – особые грамоты, властью папы отпускавшие за деньги любые, даже смертные грехи. 31 октября 1517 г. Лютер прибил на дверях университетской церкви Виттенберга документ – «95 тезисов против индульгенций», намереваясь лишь устроить научный диспут и доказать, что папа заблуждается, приписывая себе право отпускать грехи и распространять индульгенции. Он искренне верил в авторитет папы и надеялся убедить его логическими доводами отказаться от заблуждения. Позднее Лютер признавался в своей наивности: «Я был один и лишь по неосторожности вовлечен в это дело. Я не только уступал папе во многих важных догмах, но чистосердечно обожал его, ибо кто был я тогда? Ничтожный монах»…

Однако в Риме в его «Тезисах» усмотрели вызов власти папы и подрыв его авторитета. Над Лютером нависла угроза обвинения в ереси, тем не менее он продолжал стоять на своем. В 1520 г. глава католической церкви издал буллу о его отлучении от церкви. Лютер сжег ее и тем самым отрезал себе все пути к отступлению.

Вступив в открытую полемику с папой, Лютер написал несколько трактатов, в которых изложил свои взгляды на место и предназначение церкви, снискавших огромную популярность. Он также воспользовался преимуществами, которые давал для пропаганды печатный станок: его памфлеты и письма распространялись большими тиражами. У виттенбергского теолога появилось множество сторонников среди немецкого бюргерства, дворянства и князей – всех, кто был недоволен римским диктатом и засилием монахов в Германии.

Главная идея Лютера состояла в том, что каждый человек спасается одной лишь искренней верой в Бога и не нуждается в посредниках в виде церкви. Следовательно, священники не представляют собой особую группу людей, отличную от мирян. Каждый верующий христианин – образован он или нет, мужчина он или женщина – сам себе священник. Отсюда следовало, что клир нужно упразднить, распустить монашеские ордена, а имущество и земли церкви секуляризовать – передать государству.

Утверждая, что человек оправдывается только верой, а не соблюдением внешних обрядов, Лютер требовал следовать духу Евангелия, а не его букве. Он заявил, что церковные таинства и ритуалы не имеют того значения, которое им приписывает церковь. Из семи католических таинств он предлагал оставить только два – крещение и причащение, так как их описание содержалось в Библии, все же остальные объявил позднейшими изобретениями церкви.

Единственным источником христианской веры Лютер считал Библию, отказавшись приравнять к ней «Священное предание» – труды и послания римских пап, как это было принято раньше в католической церкви. Однако до сих пор латинская Библия была доступна только духовенству и верхушке образованных людей. Поэтому Лютер провозгласил перевод Библии на немецкий язык первоочередной задачей и сам занялся этим.

Богослужение на латыни, мало понятное пастве, но сопровождавшееся пышными обрядами, процессиями, воскурением ладана и органной музыкой, он предложил заменить проповедью на народном языке. Внешние проявления церковного культа – почитание икон, изображений святых, мощей и т. д., Лютер объявил «идолопоклонством», отвлекающим людей от размышлений о существе веры.

Пересмотр догматов веры и предложенное Лютером переустройство церкви легли в основу программы европейской Реформации.

Вся Германия жадно внимала словам Лютера. Его поддержали саксонский курфюрст Фридрих и группа северогерманских князей. Всеобщий протест против папы приобретал политический характер. Император Карл V вмешался и вызвал Лютера на рейхстаг. Туда же прибыли посланцы папы, потребовавшие отречения Лютера от его «еретических» взглядов. В ответ он заявил: «На этом я стою и не могу иначе!» Симпатии собравшихся разделились: император Карл встал на сторону папских послов, но многие князья поддержали идею разрыва с Римом и секуляризации церковных земель. Они помогли Лютеру скрыться от грозившего ему ареста в одном из замков Фридриха Саксонского, где он продолжал писать свои антипапские памфлеты и послания.

В то время как Лютер был вынужден уйти со сцены, его последователи развернули бурную деятельность. В Саксонии и других германских землях начали «очищать» церкви от «папистского хлама» – икон, скульптуры, лампад, витражей. Католическую мессу запретили, заменив проповедью. В реформационную борьбу постепенно вовлекалось все германское общество: рыцарство, бюргерство, крестьянство. Многие последователи Лютера хотели реформировать не только церковь, но и политический строй Германии, ее общественные порядки. Но интересы разных групп людей, вовлеченных в это движение, были очень противоречивыми.

Среди поклонников виттенбергского теолога было немало обедневших рыцарей, мечтавших увидеть Германию не только освободившейся из-под власти Рима, но и сильной империей, где дворянству принадлежала бы ведущая роль.

Немецкие крестьяне и городские низы тоже мечтали, начав с реформы церкви, переустроить мир и сделать его более справедливым. Одним из представителей радикальной реформации, развивавших идеи Лютера в этом направлении (чего сам Лютер не предполагал), стал священник Томас Мюнцер, призывавший не только к очищению церкви, но и к установлению «царства Божьего на земле», когда повсюду в Германии восторжествовали бы любовь к ближнему и справедливость. Дворяне перестали бы обирать крестьян, ростовщики – выманивать деньги у бедных, государство – требовать непомерных налогов. Любые проявления зла, насилия, эгоизма он называл «безбожием» и обвинял в нем всех, кто творит несправедливость и живет за счет труда других, прежде всего дворянство. Простой народ, по мнению Мюнцера, должен был править в царстве справедливости. Те дворяне, которые откажутся от своих привычек присваивать чужой труд и притеснять крестьян, будут мирно приняты в это идеальное сообщество людей, тех же, кто будет противиться установлению справедливых порядков, следовало принуждать силой, казнить и сравнивать их замки с землей.

В Германии распространилось множество религиозных народных сект, проповедовавших сходные идеи. Они не хотели больше ждать установления царства справедливости сложа руки. Всеобщее воодушевление и общественный подъем убедили их в том, что наступление «царства Божьего» нужно активно приближать самим, как учил Мюнцер.

Эти требования пугали Лютера. Его пути с деятелями радикальной Реформации разошлись, и это подтвердили события начавшейся в Германии Крестьянской войны.

Идея царства справедливости на земле встретила горячий отклик у немецкого крестьянства. В XV–XVI вв. местное дворянство пошло в наступление на его права: захватывало общинные угодья, увеличивало поборы с крестьян, принуждало их работать на барщине. Причиной тому стало распространение рыночных отношений в немецкой экономике. Высокий спрос городов на продовольствие и зерно, которое Германия также поставляла на международный рынок, вызывал у дворян желание самим стать поставщиками этих продуктов и получать больший доход. Они стали увеличивать натуральный оброк, взимаемый с крестьян (иногда он доходил до 1/2 урожая), и расширяли домениальные поля. Чтобы снова вернуть крестьян на барщину, они ограничивали их личную свободу – позднее историки назвали это явление «вторым изданием крепостничества».

Крестьянская война началась на юге Германии в 1524 г. Повсюду крестьяне формировали вооруженные отряды, жгли замки, разгоняли монастыри, а захваченное имущество делили поровну. Поскольку в этом движении переплелись многие течения – крестьянский протест и реформационные требования, к восставшим часто присоединялись горожане и небогатые рыцари. С их помощью крестьяне вырабатывали свои программы. Самым популярным документом у них стали «12 статей», перечислявшие основные крестьянские требования: возвращение захваченных дворянами общинных угодий, сокращение барщины и оброка, уничтожение личной зависимости, отмена церковной десятины.

Выступление крестьян всколыхнуло все общество. Примкнувшие к ним рыцари и города, недовольные слабостью германской империи и разобщенностью ее земель, решили присоединить свой голос к народному протесту и потребовать от властей политических реформ. В городе Гейльбронне, куда собрались руководители крестьянских и городских повстанческих отрядов, лидеры бюргерства и дворян предложили им на обсуждение «Гейльброннскую программу». Она требовала положить конец всевластию князей и превратить императора в реального главу централизованной Германии. В стране следовало ввести единые органы управления, духовенство же лишить власти и собственности, которая передавалась бы дворянству. Города включили в программу требование отменить все внутренние границы между германскими землями, таможенные барьеры и пошлины, мешавшие развитию торговли, ввести единую монету и систему общих мер и весов. Крестьянские требования звучали в Гейльброннской программе приглушенно: предполагалось, что они могут освободиться от тяжелых повинностей и личной зависимости за большой выкуп, уплаченный дворянами.

Гейльброннская программа была попыткой сплотить все общество на основе национальной идеи и общегерманских государственных интересов. Но разногласия в стане восставших и дальнейшее развитие событий не позволили провести ее в жизнь.

Пламенем Крестьянской войны были охвачены многие германские, а также соседние австрийские, чешские земли. Однако один за другим его очаги гасли: хорошо вооруженные армии немецких князей расправлялись с разрозненными крестьянскими отрядами.

Долгое время оплотом крестьян оставалась Тюрингия, где повстанцы передали власть Мюнцеру. Его горячие воззвания привлекали сюда множество крестьян и городской бедноты, собравшихся для решающей битвы с противником. Однако несмотря на их воодушевление, армия князей оказалась сильнее и крестьяне были разгромлены. Мюнцер был схвачен и казнен.

За победами князей следовали казни и жестокие репрессии. К ним призывал и Лютер, напуганный размахом крестьянского движения, утверждавший, что крестьяне «отдались дьяволу» и их надо «колоть, бить и душить, как бешеных собак». К концу 1525 г. восстание было окончательно подавлено. В результате положение немецкого крестьянства лишь ухудшилось: усиление эксплуатации и возвращение личной зависимости привели к тому, что немецкое сельское хозяйство во второй половине XVI века вступило в полосу долгого застоя, что в свою очередь отразилось и на спаде экономики в целом.

Потерпели поражение и те общественные силы, которые требовали прогрессивных государственных реформ – рыцарство, бюргерство. Они так и не смогли добиться объединения Германии, и страна осталась во власти князей.

Несмотря на то, что общественное движение в Германии, пробужденное Реформацией, захлебнулось, лютеровская реформа церкви продолжалась. Преобразования были очень умеренными, так как проводились князьями, поддерживавшими Лютера. В результате, вопреки прежним убеждениям виттенбергского теолога, священники и их иерархия не были упразднены. Но отныне князья – светские правители – возглавили церковь в своих землях, заняв место римского папы. Они немедленно начали секуляризацию церковной собственности.

Император Карл не мог не вмешаться в то, что происходило в Германии. Он действовал в интересах римской церкви и в 1529 г. приказал остановить секуляризацию. Князья-сторонники Лютера заявили свой протест, и с тех пор их стали называть протестантами. Со временем термин «протестанты» распространили на всех сторонников Реформации в Европе, а протестантскими считают национальные церкви, не признающие власть римского папы.

Основные положения лютеранства были обобщены в документе, который назвали «Аугсбургским вероисповеданием» (он был вручен императору в городе Аугсбурге). Лютеранская церковь признавала только два таинства – крещения и причащения. Служба значительно упростилась, и главное место в ней занимало слово священника – проповедь, а не обряды. Хотя в лютеранской церкви сохранился клир, она стала «дешевой»: отказалась от внешнего убранства, пышных облачений священников, икон, дорогой утвари. Тексты Священного Писания были переведены на немецкий язык, использовавшийся и в богослужении.

Император Карл V не смирился с тем, что в Германии князья по своему усмотрению меняют веру и становятся главами независимых церквей. Он вступил в войну против лютеран вместе с теми, кто сохранял верность католицизму. Германия раскололась на два враждебных религиозных лагеря. После двух Шмалькальденских войн, которые шли с переменным успехом, в 1555 г. в Аугсбурге был заключен религиозный мир. Император был вынужден признать право князей самим решать, какой будет церковь в их государствах. Восторжествовал принцип «чья власть, того и вера». Это окончательно закрепило сепаратизм князей, раздробленность и похоронило надежды на объединение Германии. После Аугсбургского мира Карл отрекся от имперской короны.

Протестантскими стали в основном княжества, расположенные на севере Германии, – Пруссия, Бранденбург, Саксония, Гессен, Брауншвейг, Пфальц, Вюртемберг.

В первой половине XVI века идеи Лютера широко распространились в Европе. Лютеранство стало официальной религией в Дании, Швеции, Финляндии, Норвегии, прибалтийских землях.

Реформация в Швейцарии. Кальвинизм

Начавшись в Германии, Реформация вскоре охватила Нидерланды, Англию, Скандинавию, Францию, Швейцарию. Не во всех странах реформа церкви проводилась по лютеранскому образцу. Появились новые теоретики Реформации и ее самостоятельные течения.

Если Лютеру не удалось преобразовать иерархическую систему германской церкви, то это смогли сделать реформаторы в Швейцарии. Экономическое и политическое положение Швейцарии во многом напоминало состояние Германии накануне Реформации. Она также состояла из нескольких независимых и слабо связанных межу собой земель – кантонов. Лесные кантоны были преимущественно сельскохозяйственными и отсталыми. В городских же успешно развивались ремесло, торговля, банковское дело. Повсюду кантонами управляла олигархическая верхушка из дворян и городского патрициата. Она наживалась на поставке швейцарских солдат-наемников иностранным государям. Из-за нехватки работы наемничество стало своеобразным промыслом швейцарцев, но власти получали от «торговли кровью» своих соотечественников больше, чем сами солдаты. Сильные позиции в Швейцарии имела католическая церковь.

Произвол местной олигархии вызывал недовольство швейцарского бюргерства. Оно мечтало об объединении страны под сильной центральной властью, о запрете наемничества, обуздании аппетитов церкви и секуляризации ее земель.

События в соседней Германии сильно повлияли на швейцарские кантоны. В Берне, Базеле, Санкт-Галлене и других землях и городах началась Реформация. Страна раскололась на католиков и протестантов.

Одним из центров не только швейцарской, но и европейской Реформации стал большой и процветающий город Женева. Местное бюргерство было настроено в пользу церковной реформы и принимало у себя лютеранских проповедников, эмигрантов из католических кантонов и других стран. Среди них оказался француз Жан Кальвин (1509–1564) – один из виднейших теоретиков Реформации.

Кальвин, получивший прекрасное гуманистическое образование, был талантливым юристом и одаренным литератором, разделявшим идеи Лютера. Он написал теологический трактат «Наставление в христианской вере», положивший начало самостоятельному направлению в протестантизме.

Поскольку во Франции сторонники реформы подвергались гонениям, он перебрался в Женеву, где вскоре подчинил своему влиянию городской магистрат и стал вводить там новый порядок. Кальвин был аскетом – противником удовольствий, праздников, веселья. Он хотел, чтобы люди проводили больше времени, размышляя над Св. Писанием, обсуждая его в кругу семьи или соседей, пребывали в постоянном страхе перед грехом и в раскаянии. Скромные темные одежды, пение псалмов вместо шумных карнавалов, процессий, театральных зрелищ и упорная работа – вот что предписывал горожанам магистрат по указанию Кальвина. Некогда яркая и веселая Женева оделась в черно-коричневые цвета и погрузилась в уныние. Это одобряли далеко не все, и во время очередных выборов Кальвина выдворили из города, обвинив в том, что он насаждал чрезмерно строгие порядки, не терпел возражений и был слишком властен, как настоящий «протестантский папа». Но скоро его сторонники вновь одержали верх, и Кальвин с триумфом возвратился в Женеву.

В своих теоретических взглядах Кальвин исходил из того, что в мире властвует абсолютное божественное предопределение. Судьба каждого человека определена заранее: едва родившись, он уже обречен на вечное проклятие или предопределен к спасению. Никакими усилиями, добрыми делами или правильными поступками он не может изменить то, что ему предначертано. Почему же столь пессимистическое учение и проповедь аскетизма приобрели столько сторонников среди бюргерства – активной, предприимчивой и уверенной в себе части общества?

Кальвин учил, что еще в своей земной жизни человек способен узнать, избран он или обречен. Показателем был успех в его мирском занятии. Кем бы он ни был – скромным слугой, подмастерьем, ремесленником или богатым купцом, он должен стремиться к наивысшему успеху в своем звании или профессии. Удача в делах, успех и были знаком того, что человек предназначен к спасению. Это побуждало к упорному труду и послушанию. Беднякам, людям низкого звания, слугам следовало быть скромными и терпеливыми, чтобы ими были довольны их хозяева. Мастерам, предпринимателям, купцам – преумножать свой капитал (но, как учил Кальвин, не ради самого богатства, а чтобы узнать свою судьбу).

Кальвинизм провозгласил новую этику, сочетавшую набожность, самоограничение и бережливость с активным предпринимательством и оправданием богатства. Она как нельзя лучше отвечала склонностям бюргерства и предпринимателей эпохи раннего капитализма.

Организация кальвинистской церкви сильно отличалась как от католической, так и от лютеранской. Ее основу составляла община верующих, которые сами избирали своих старшин – пресвитеров. Они руководили жизнью общины, строго следили за соблюдением моральных заповедей и нравственностью ее членов.

Особых священников, возведенных в сан, в кальвинистской церкви не было. Проповедников-пасторов избирали из наиболее образованных и подготовленных вести службу. Пресвитеры и пасторы составляли консисторию – орган, руководивший духовными и светскими делами общины. Для решения теоретических вопросов веры собирались съезды кальвинистских пасторов – конгрегации. Независимость общин от какой-либо верховной власти, принцип выборности делали кальвинистскую церковь более демократичной, чем католическая или лютеранская. Однако из-за постоянного вмешательства руководства в частную жизнь верующих говорить о духовной свободе членов общин не приходилось. Кроме того, при жизни самого Кальвина он пользовался непререкаемым авторитетом среди своих последователей; малейшие отступления от официальной точки зрения, высказанной им, карались с такой же непримиримостью, с какой католическая церковь боролась с еретиками.

Идеи Кальвина имели большой успех в основном среди городского населения Европы: они получили распространение в Нидерландах, на юге Франции, в Англии, Шотландии, в ряде германских княжеств. Позднее эмигранты, спасавшиеся от преследований властей и католической церкви, перенесли их и в Америку.

Контрреформация и «католическая реформа» в Европе

Успехи протестантизма нанесли сильный удар по позициям католической церкви, утрачивавшей прежнюю власть над христианским миром. Это заставило папство принять ряд мер, направленных на борьбу с «протестантской ересью». Церковная политика, призванная остановить распространение новых учений, получила название «Контрреформация». Ее активно поддержали государи стран, оставшихся католическими, – Испании, Франции, части германских и итальянских государств.

В этих странах активизировалась инквизиция, осудившая тысячи протестантов на мучительную смерть на кострах как еретиков. Католическая церковь поощряла доносы на протестантов; имущество осужденных передавалось доносчикам.

Инквизиция пристально следила за распространением «вредных» идей в университетах, была введена цензура печатных изданий. В католических странах труды протестантских теологов были занесены в «индекс запрещенных книг» и предавались публичному сожжению. Ввоз этой литературы или ее подпольное издание карались смертью.

Одним из самых действенных средств в борьбе за умы верующих стал основанный в 1540 г. орден иезуитов. Его создателем и первым генералом был испанский дворянин и богослов Игнатий Лойола (1491–1556). Он составил программу действий и духовные заповеди для членов общества Иисуса (иезуитов), главной целью которых было укрепление позиций католической церкви по всему миру, который Лойола поделил на «провинции», охватившие не только Европу, но также Азию и Америку, куда направлялись иезуитские миссионеры. Каждый регион возглавлял «провинциал», при котором действовал совет – коллегия, подчинявшаяся генералу ордена.

В отличие от средневековых монахов, иезуиты жили в миру и старались не отличаться по виду от светских лиц. Они участвовали в политической и общественной жизни, чтобы оказывать на них влияние в интересах католической церкви: входили в доверие к государям, министрам, придворным фаворитам, побуждая их проводить политику, одобренную папским престолом.

Иезуиты занимались «уловлением душ» среди всех слоев общества и делали это весьма тонко: чтобы привлечь к себе верующих, они открывали школы, госпиталя, приюты для сирот и престарелых. При этом иезуитские коллегии и школы отличались высочайшим уровнем образования. В XVI–XVII вв. иезуиты считались лучшими преподавателями в Европе, из среды ордена вышли многие выдающиеся историки и политические мыслители.

Умение интриговать и подчинять людей своей воле сделали понятие «иезуит» символом хитрости и политической беспринципности. В их глазах цель оправдывала любые средства. Во имя дела церкви иезуиты допускали даже убийство, считавшееся смертным грехом. Они подготовили ряд покушений на протестантских государей и политических деятелей во Франции, Нидерландах, Англии и поддерживали католические заговоры в протестантских странах. В ордене царила жесткая дисциплина, не позволявшая рядовым членам рассуждать о моральной стороне их действий. Если иезуит получал приказ начальника, он должен был подчиниться безоговорочно, как если бы он был неодушевленным существом, – гласил устав общества.

Многие деятели католической церкви осознавали, что проповедь протестантизма пользуется успехом благодаря тому, что делает Библию – основной авторитет для христиан – более доступной верующим, переводя ее на народные языки. Реформация несла с собой церковное просвещение: людей учили грамоте, основам веры, составляли катехизисы – краткое изложение основ веры в виде вопросов и ответов, – которые заучивались. Пасторы следили, чтобы те, кто не знает основ веры, не получали причастия. Благодаря Реформации многие христиане лучше узнали, во что именно им следовало верить.

Католическая церковь с ее латинской службой и латинской Библией, недоступными пониманию большинства, проигрывала в этом отношении. Ей приходилось наверстывать упущенное. Во второй половине XVI века католические теологи – сторонники «католической реформы» – также занялись переводом Библии на национальные языки. Расширилась сеть католических школ и университетов.

Наиболее дальновидные представители католической церкви были готовы принять часть критики в адрес папства и духовенства. Они не поддерживали принципа папской теократии, предлагали отказаться от утверждения о непогрешимости папы и настаивали на том, что он должен подчиняться коллективным решениям соборов. Однако консервативная часть католического духовенства сопротивлялась всяким попыткам реформ.

Разногласия должен был разрешить Тридентский собор, заседавший с перерывали с 1545 по 1563 г. В ожесточенных спорах о реформах победили консерваторы: они настояли на верховенстве папы над собором, добились жесткого соблюдения духовенством всех церковных ритуалов и папских предписаний, укрепили инквизицию. Противоречия в католической церкви были преодолены, но это был триумф ее реакционной части.

Возникновение абсолютизма в Западной Европе

В эпоху раннего Нового времени страны Западной Европы вступили в новую фазу своего политического развития. К началу XVI в. в основном было завершено «собирание» королями французских, английских, испанских земель. Даже в тех регионах, где не сложились крупные централизованные государства (Германия, Италия), была заметна консолидация земель вокруг местных политических центров.

Институционное развитие государства привело к образованию его новой формы – абсолютной монархии, характерными признаками которой были практически неограниченное личное правление государя, отказывавшегося от созыва сословно-представительных учреждений и опиравшегося на новые бюрократические органы и разветвленный чиновничий аппарат, регулярную армию и более совершенную финансовую систему. В рамках абсолютной монархии был преодолен многовековой дуализм церковной и светской власти, и церковь была интегрирована в систему государства. Абсолютизм XVI–XVII вв. нашел идейное обоснование в политической теории, провозглашавшей божественную природу королевской власти, верховный суверенитет государя и недопустимость сопротивления ему.

Причины усиления королевской власти коренились в специфических социально-политических условиях, сложившихся в западноевропейских странах на рубеже XV —

XVI вв. Деформация средневековых сословий и прежних форм их организации привела к тому, что дворянство, духовенство и бюргерство (т. е. социальные группы, в той или иной мере причастные к политической власти) оказались в большей, чем прежде, зависимости от короны. Дворянство в условиях падения его доходов видело в королевской власти источник финансовой поддержки и устремлялось к монаршим дворам в поисках придворных синекур, постов в армии и государственном управлении. Оно ожидало от короны активной внешней политики, гарантировавшей участие в военных кампаниях, и социальной политики, обеспечивающей дворянству доминирующее положение в обществе. Позиция духовенства определялась ослаблением римско-католической церкви и утратой ее автономии от светских властей, как в регионах победившей Реформации, так и в католических странах. Таким образом, ведущие феодальные сословия, нередко составлявшие в прошлом оппозицию королевской власти, в силу обстоятельств склонялись к союзу с ней. Третье сословие, в особенности предпринимательские элементы, традиционно поддерживающие сильную королевскую власть, видели в ней залог своего процветания, нуждаясь в протекционизме – экономическом регулировании, поощряющем национальное производство и торговлю.

Используя заинтересованность сословий и их противоречия, монархии удается возвыситься до положения почти надсословной силы и обрести невиданную ранее самостоятельность. Лавирование между старым дворянством, сохранявшим большое политическое влияние, и раннебуржуазными элементами, которые не обладали политическим весом, но располагали финансовыми средствами, – характерная черта политики абсолютистских государств. При этом забота о дворянстве была продиктована самой сущностью феодальной монархии: оно оставалось доминирующим сословием, плотью от плоти которого был сам государь. Поощрение же предпринимательских элементов было делом дальновидности монарха и его готовности заботиться о процветании национальной экономики. В этих условиях личность самого монарха и его склонности приобретали огромное значение для судеб страны.

При абсолютизме утвердились новые принципы управления: на смену средневековому подходу к государству как к королевской вотчине пришла административная система, методы работы которой приобрели публично-правовой, общенациональный характер. Это нашло отражение в политической теории XVI–XVII вв., оперирующей такими понятиями, как «благо нации» и «государственный интерес». Возникновение абсолютизма было важным шагом в развитии более совершенного в институциональном отношении, самодовлеющего суверенного государства.

Именно в такой форме – в рамках крупного централизованного национального образования – сложился абсолютизм во Франции, Англии, Испании; в том же направлении развивались Дания и Швеция, где, однако, формирование абсолютизма шло замедленными темпами и прерывалось рецидивами феодальной вольницы. Европа XVI–XVII вв. знала и иную модель развития – «региональный» или «княжеский» абсолютизм, характерный для итальянских и германских земель с присущим им полицентризмом. Но и здесь в рамках небольших государств шел процесс укрепления монархической власти, формирования бюрократического аппарата, реформирования армии и включения церкви в систему светской власти.

Политическое развитие Франции в XVI – начале XVII в. и особенности французского абсолютизма

В конце XV в. завершилось «собирание» французских земель, к которым были присоединены Бургундия, Прованс и Бретань. Франция превратилась в крупнейшее государство континента с населением в 15 млн. человек.

Ранний абсолютизм начал формироваться здесь в конце XV века и достиг своего пика в середине XVI столетия. Его связывают с правлением королей из династии Валуа – Карла VIII (1483–1498), Людовика XII (1498–1515), Франциска I (1515–1547). Для их политики характерно стремление к административной унификации на недавно подчиненных территориях, которые лишались прежних вольностей (Нормандия, Гиень, Бургундия, Прованс). На них создавались «апанажи», передававшиеся в управление принцам крови при сохранении контроля со стороны короны.

В конце XV – начале XVI в. усилились центростремительные тенденции в среде французского дворянства. В новых социально-экономических условиях, когда земельный фонд оказался исчерпанным, не оставляя шансов приобрести новые земли на условиях вассальной службы, а сама служба лишалась прежнего значения вследствие переворота в военном деле, реальные доходы от крестьянских рент падали, королевский двор стал новым центром притяжения. Это было особенно заметно в эпоху Франциска I, при котором французский двор, насчитывавший около 1500 человек, превратился в один из самых блестящих и церемонных в Европе, способствуя тем самым формированию нового облика монархии и культа государя. В первой половине XVI в. французские короли стали именоваться «их величествами», а не «высочествами», как прежде, что отражало рост их престижа.

Доминирующую роль в центральной администрации начал играть узкий, тайный королевский Совет, выделившийся из аморфного средневекового королевского Совета, включавшего всех принцев крови, прелатов и легистов. В узком Совете приоритет отдавался чиновникам управления двором, юристам и финансистам, в руках которых находились нити реального управления. При Франциске I была создана особая казна, позволявшая монарху более свободно распоряжаться финансами, централизовать их за счет постоянного роста налогов на протяжении XVI в.

Особенностью французского абсолютизма был рост бюрократического аппарата: по числу чиновников Франция не знала себе равных – в начале XVI в. их насчитывалось около 8 тысяч, а к середине XVII в. – около 46 тысяч. Получая жалование из казны, они были верной опорой абсолютизма. Чиновничество превратилось в мощный социальный слой, верхушка которого стремилась к аноблированию – приобретала дворянские титулы и земли, после чего превращалась в «дворянство мантии», на которое, впрочем, с презрением смотрела родовая аристократия. В отличие от последней, «дворянство мантии» сохраняло верность престолу и покинув ряды чиновничества.

Неизбежным следствием роста бюрократии была коррупция, превращение должностей в наследственные и торговля ими. В 1522 г. государство легализовало торговлю должностями, создав «бюро случайных доходов», куда поступали деньги за продажу и наследование административных постов. Распространенной во Франции практикой стал также откуп налогов: передача частным лицам прав собирать государственный налог, с установлением некоего минимума, шедшего в казну, избыток над которым откупщик мог положить в собственный карман.

Значительная часть чиновничества была занята в системе местного управления, однако доминирующие посты в ней принадлежали дворянству. Во главе провинций стояли губернаторы, выполнявшие военные и административные функции, им подчинялись младшие губернаторы, прево, сенешали и бальи. Часть административных функций наряду с отправлением правосудия выполняла местная судебная система. Королевские суды заседали во всех административно-территориальных единицах: превотствах, шателенствах, бальяжах. Верховные суды назывались во Франции парламентами. Парижский парламент был главным апелляционным судом. В XVI в. в целях более эффективного контроля над провинциями короли посылали туда специальных «лейтенантов», ведавших военными делами, и контролеров-интендантов. Наряду с бюрократическим аппаратом, опорой абсолютизма, была постоянная армия, формировавшаяся на основе наемничества.

В XVI в. французское государство сумело успешно и безболезненно интегрировать церковь в состав своих институтов: в 1516 г. Франциск I заключил с римским папой Болоский конкордат, по которому король мог назначать своих ставленников на церковные должности (с последующим утверждением их папой), за что последний получал возможность устанавливать размеры поступлений, которые Рим получал с французского духовенства. Таким образом, доходы галликанской церкви были поделены между папой и королем, а контроль над духовенством практически принадлежал светскому государю. Французские монархи использовали свое право инвеституры для поддержки аристократии, которая занимала высшие духовные посты.

Укрепление позиций королевской власти привело к тому, что в первой половине XVI века короли династии Валуа перестали созывать представительные собрания – Генеральные штаты (хотя продолжали функционировать штаты провинций).

Тем не менее формирование абсолютизма в XVI в. еще не было окончательно завершено: в провинциях сохранялись сепаратистские тенденции, по-прежнему была велика роль местных аристократических родов, в особенности – принцев крови, окружавших себя многочисленной свитой из мелкопоместного дворянства, связанного с ними, а не с государем отношениями подданства. Эта часть дворянства, именовавшаяся во Франции «дворянством шпаги», не получала поддержки от короны и рассчитывала в основном на доходы от службы и военных кампаний, отличалась агрессивностью и нередко высказывала недовольство королевской властью. Сила феодальной оппозиции в полной мере проявилась в ходе Реформации и религиозных войн XVI в., которым предшествовали неудачные для Франции Итальянские войны (1494–1559). Они велись на Апеннинском полуострове за Неаполитанское королевство, принадлежавшее Анжуйской династии. Когда она пресеклась, свои претензии на «анжуйское наследство» предъявили французский и арагонский королевские дома. Войны в Италии, длившиеся 65 лет, были удобным поводом направить энергию «дворянства шпаги» в безопасное для короны русло. В 1494 г. Карл VIII вторгся в Италию, кампанию продолжил Людовик XII, однако на первом этапе войны (1494–1513) ситуация складывалась не в пользу французов. На втором этапе (1515–1559), когда боевые действия с французской стороны вели Франциск I и Генрих II, а с испанской – Карл V и Филипп II, французы одержали несколько побед (важнейшая из них – при Мариньяно), но в 1525 г. были разбиты при Павии, а Франциск I был пленен Карлом V. По условиям мира в Камбрэ (1529) и титул короля Италии, и Неаполитанское королевство достались Карлу V. Война длилась еще 30 лет, но окончательный мир в Като-Камбрези лишь закрепил успех Габсбургов на Апеннинах. Разочарование французского «дворянства шпаги» итогами итальянских походов усилило недовольство монархами дома Валуа.

Реформация и религиозные войны во Франции

Реформационные евангелические идеи зародились здесь в 20-х гг. XVI в. в среде гуманистов, выдвигавших идеи оправдания верой и выступавших за перевод Библии на французский язык (Лефевр д'Этапль). В 20–30-х гг. во Франции получило широкое распространение лютеранство, а в 30–40-х гг. – кальвинизм. Однако в эти годы монархия ужесточила гонения на протестантов, а Генрих II учредил специальную «Огненную палату» для борьбы с «ересью». Тем не менее кальвинизм успешно распространялся, в особенности на юге Франции – как в богатых городах, где его приверженцами была буржуазия, так и в дворянских замках. Местных кальвинистов называли гугенотами (от швейцарского «ойгеноттен» – сотоварищи). В обращении к кальвинизму проявилось социальное недовольство дворянства юга – небогатого, удаленного от столицы и оттесненного от двора, источника королевской милости, аристократией севера. Политическое лидерство в южных областях Франции принадлежало домам Шатильонов, Бурбонов и Конде – принцев крови, имевших собственные претензии на престол. Бурбоны к тому же были королями небольшого самостоятельного государства Наварра. Антиабсолютистские настроения юга выливались в религиозный протест, что позволяет историкам говорить о части южного дворянства как о «политических гугенотах», примкнувших к Реформации по конъюнктурным соображениям. Однако многие из них были искренними приверженцами кальвинизма.

На севере Франции ближе ко двору сформировалась другая партия со сходной политической программой (ограничение власти дома Валуа или даже свержение ее), но с иной религиозной ориентацией – ультракатолической. Во главе ее стояло семейство Гизов, претендовавшее на французский престол. Влияние Гизов усилилось в период малолетства Франциска II (1559–1560), что спровоцировало неудачную попытку Бурбонов и Конде захватить короля и потребовать у него свободы вероисповедания и устранения Гизов (Амбуазский заговор). После смерти Франциска II престол перешел к Карлу IX (1560–1574), реальная же власть находилась в руках его матери Екатерины Медичи, урегулировавшей отношения с Бурбонами. Однако в 1562 г. Гизы спровоцировали открытую гражданскую войну, напав в местечке Васси на молившихся гугенотов и перебив их.

Первый этап гражданских войн закончился перемирием в 1570 г., по которому кальвинисты получали свободу вероисповедания и право занимать государственные должности. Был заключен династический союз между королем Наварры Генрихом Бурбоном и сестрой короля Франции Маргаритой Валуа, однако их свадьба была омрачена массовой резней гугенотов, собравшихся по этому поводу в Париже. В ночь Св. Варфоломея, 24 августа 1572 г., Гизы с санкции короля истребили около 2 тысяч гугенотов, резня перекинулась и в провинции. Спаслись лишь те, кто вынужденно принимал католичество, подобно Генриху Бурбону, позднее бежавшему из Парижа в Наварру.

Кальвинистский юг восстал, создав гугенотскую конфедерацию – самостоятельное политическое образование с собственной армией, финансами и системой управления. В ответ Гизы создали Католическую Лигу, которая не только противостояла гугенотам, но и служила орудием укрепления их авторитета и оказания давления на короля Генриха III (1574–1589). Однако король сделал удачный тактический ход, объявив себя главой Лиги.

Религиозный конфликт во Франции стал постепенно приобретать общеевропейский характер: гугенотов и Генриха Наваррского поддержали Англия, протестантские князья Германии, Дания и Швеция, а Гизы вступили в союз с католической Испанией. Утратив контроль над Католической Лигой, они создали в 1585 г. Парижскую Лигу, активно выражавшую недовольство королем Франции и гугенотами. В сложившихся обстоятельствах Генрих III организовал политическое убийство герцога Гиза, вызвавшее восстание лигистов в Париже, на помощь которым поспешили испанцы. Королю Франции пришлось заключить союз с его политическим противником – Генрихом Наваррским. В 1589 г. Генрих III был убит лигистом-католиком. Единственным законным претендентом на французский престол оставался Генрих Наваррский, который ради короны отрекся от своей веры, заявив, что «Париж стоит обедни», и стал королем Франции Генрихом IV (1589–1610).

В 1598 г. он издал компромиссный Нантский эдикт, урегулировавший религиозный конфликт во Франции. Официальной религией провозглашалось католичество, но гугеноты получали право придерживаться своей веры (вне Парижа) и занимать государственные должности. В особых статьях Нантского эдикта оговаривались политические свободы гугенотов юга: они могли собирать свои представительные собрания и посылать в Париж особых представителей для прямых сношений с королем; гарантией этих прав были 200 крепостей, переданных гугенотам. Таким образом, на юге продолжало существовать гугенотское «государство в государстве», несовместимое с тенденцией к унификации и укреплению абсолютизма.

Тем не менее религиозный мир позволил Генриху IV вывести Францию из послевоенного хаоса. Он навел порядок в судебно-правовой системе, ограничил произвол финансистов и откупщиков. Вместе с канцлером Сюлли король провел налоговую реформу, облегчив положение крестьянства. (Генриху IV приписывают фразу о том, что мечта короля – времена, когда у каждого крестьянина в котле будет вариться курица.) Во Франции он прославился как «добрый король», популярный также благодаря его юмору и жизнелюбию южанина, выросшего «на вине и чесноке».

Он осуществил ряд протекционистских мер в сфере производства и торговли: поощрял развитие крупных мануфактур в горном деле, металлургии, производстве артиллерии, в текстильной и стекольной промышленности. Особые королевские мануфактуры производили предметы роскоши – шелка, золотую пряжу, фаянс, потребляемые двором.

Социальная политика Генриха IV была направлена на обуздание феодальной анархии и укрепление королевской власти: он отстранил аристократов от участия в королевском Совете, ограничил власть провинциальных губернаторов, подавлял всяческие попытки сепаратизма и запретил дуэли между дворянами. При этом король всячески поощрял занятия французского дворянства экономикой и передовым земледелием в своих поместьях.

В 1610 г. Генрих IV был убит фанатичным католиком Равальяком. При его малолетнем сыне Людовике XIII (1610–1643) оживилась феодально-аристократическая оппозиция, пытавшаяся использовать для ограничения прав короны Генеральные штаты, однако представленные в них чиновничество и торгово-промышленные круги, окрепшие за время правления Генриха IV, не поддержали аристократию. Тем не менее Франция вступила в полосу очередных гражданских войн (1614–1629).

Выход из очередного витка анархии и наступление нового этапа в укреплении французского абсолютизма связаны с именем первого министра Людовика XIII кардинала Ришелье (1586–1642). В своем политическом завещании он заявил: «Моей первой целью было величие короля, моей второй целью – могущество королевства». Одним из направлений его внутренней политики стала ликвидация гугенотского «государства в государстве». В 1621–1629 гг. он вел военную кампанию на юге, завершившуюся взятием главной крепости гугенотов Ла-Рошели. «Эдикт милости» (1629) оставлял гугенотам право свободного вероисповедания, но лишал всех политических привилегий, полученных от Генриха IV.

На местах Ришелье предпочитал опираться на особых королевских интендантов, в противовес губернаторам, чьи права были ограничены. Он также старался избавиться от провинциальных сословно-представительных учреждений и принизить значение судебных палат, пытаясь централизовать государственный аппарат и сосредоточить реальное управление в руках короля. Кардинал продолжил протекционистскую политику Генриха IV, поощряя французские купеческие компании и торгово-колониальную экспансию.

В сфере внешней политики главной целью Ришелье было противостояние испанским и австрийским Габсбургам, чьи владения окружали Францию. Результатом дальновидной экономической политики Ришелье и успешного участия страны в Тридцатилетней войне и последующих войнах с Испанией стало превращение Франции в одну из ведущих держав раннего Нового времени.

Политическое развитие и абсолютизм в Англии XVI – начала XVII в

Своеобразный вариант абсолютизма сложился в Англии в правление династии Тюдоров (1485–1603). Ее основатель Генрих VII Тюдор (1485–1509) взошел на престол по завершении долгой войны ведущих аристократических кланов Ланкастеров и Йорков, получившей название Войны Алой и Белой розы (служивших символами этих семейств), после гибели Ричарда III Йорка. Воцарение Генриха VII устраивало большую часть английской аристократии, рыцарства, горожан и получило одобрение парламента. При нем позиции королевской власти, ослабшей в годы феодальной распри, укрепились, началось становление «новой монархии». Генрих расправился со своими политическими противниками, срыл феодальные замки, лишил магнатов привилегий и судебной юрисдикции, распустил их военные дружины. Конфискации земель тех, кто составил оппозицию королю, пополнили казну. За счет широких земельных пожалований король создал новую «тюдоровскую аристократию» из дворян, верных короне. Он всячески укреплял органы центрального управления, в особенности – финансовое ведомство. Для борьбы с заговорщиками и государственными изменниками была создана особая Звездная Палата. Все меры, направленные на установление порядка и усиление королевской власти, были активно поддержаны обществом и парламентом, на который Генрих VII опирался, даруя по просьбе подданных «добрые законы» в обмен на исправную уплату налогов.

Монархия еще больше укрепилась при его сыне Генрихе VIII (1509–1547), который распространил английскую систему управления на отдаленные северные территории и Уэльс, а также пытался подчинить Шотландию, но безуспешно. Генрих VIII считался первым «ренессансным монархом» Англии: он создал блестящий двор, славился меценатством, построил множество новых дворцовых резиденций, призванных оттенить его величие. При нем Англия стала выдвигаться в число великих европейских держав, чему способствовала активная внешняя политика Генриха на континенте: его лавирование между Францией и империей Габсбургов, периодические союзы против той державы, которая чрезмерно усиливалась.

При Генрихе VIII все большую роль в управлении играли центральные бюрократические ведомства, а также рабочий Тайный Совет при короле, главную роль в котором играли государственный секретарь, лорд-казначей и лорд-канцлер. Специфика английского абсолютизма состояла в том, что Тюдоры, в отличие от французских монархов, не стали увеличивать число оплачиваемых чиновников на местах, полагаясь на местное дворянское самоуправление. Джентльмены в графствах избирали из своего круга мировых судей, которые следили за порядком, вершили правосудие, приводили в исполнение законы, организовывали отряды обороны. При этом они служили королю не за плату, считая свои обязанности почетным долгом перед государством. Связь между ними и столицей осуществлялась через специальных королевских агентов – шерифов. Таким образом, в распоряжении Тюдоров был эффективный и многочисленный аппарат управления, на который не расходовались средства из казны.

Английская армия также была немногочисленной, в силу островного положения государства для его обороны большее значение имел флот, всемерно развиваемый первыми Тюдорами. В случае же иностранного вторжения силы обороны формировались за счет старинного ополчения всех свободных людей графств, пригодных к военной службе.

Еще одной особенностью английского абсолютизма было сохранение наряду с бюрократическими органами сословно-представительного института – парламента, который играл заметную роль в политической жизни и активно участвовал в законотворчестве. Континуитет в работе парламента определялся, с одной стороны, его лояльностью к новой власти, а с другой – стойкой традицией, согласно которой власть короля в Англии не считалась абсолютной. С XIV в. в политической теории страну рассматривали как «смешанную монархию», в которой высший суверенитет принадлежал «королю в парламенте». Несмотря на то, что Тюдоры были убеждены в неограниченности своих прав и божественном происхождении их власти, они поддерживали иллюзию «смешанного правления», опираясь на парламент, не вступая с ним в конфликт и оперируя такими понятиями, как «благо нации» и «государственный интерес».

Авторитет парламента неуклонно укреплялся на протяжении XVI столетия, в первой половине которого за депутатами закрепились некоторые политические привилегии, которые они называли «свободами», – свобода обсуждать важные дела королевства и высказываться, не опасаясь преследований, свобода доступа парламентских депутаций к монарху, личная неприкосновенность парламентариев. Хотя на деле эти права далеко не всегда соблюдались, они легли в основу современных понятий свободы слова и политических прав личности.

Важным шагом в становлении английского абсолютизма стала т. н. королевская реформация, проведенная Генрихом VIII «сверху». Хотя евангелические идеи начали распространяться в Англии в 20 гг. XVI в., требование реформы церкви еще не вылилось здесь в назревшую общественную потребность. Сам Генрих VIII поначалу резко отрицательно отнесся к идеям Лютера и вступил с ним в теологическую полемику, отстаивая традиционные католические таинства, за что удостоился от папы титула «защитника веры». Однако в конце 20-х – начале 30-х гг. он вступил в открытый конфликт с Римом, который привел к разрыву Англии с римско-католической церковью. Поводом к нему стало дело о разводе короля с испанской принцессой Екатериной Арагонской, от брака с которой Генрих не имел наследника мужского пола. Однако папа отказывался расторгнуть его брак, опасаясь гнева испанского короля и императора Карла V, приходившегося Екатерине Арагонской племянником. Властный и нетерпимый Генрих в ответ запретил отправлять в Рим десятину и доходы от церковных земель, а также обращаться в суд курии. Эскалация конфликта привела к принятию в 1534 г. Акта о супрематии, согласно которому король провозглашался главой церкви; его следующим шагом стал разгон монастырей, секуляризация церковных земель и имущества, которые пополнили казну, а затем были розданы или сданы в аренду аристократии и дворянству, поддержавшим короля. Таким образом, церковь была поглощена государством, превратившись в один из его институтов.

Идейное содержание реформы церкви занимало Генриха меньше, чем ее политический аспект. В основу символа веры национальной англиканской церкви легла лютеранская идея оправдания верой, но в Англии сохранились три таинства: крещение, причащение и покаяние. Внешне же новая церковь мало отличалась от католической – признавала «добрые дела», иконопочитание, не отрицала иерархии клира, пышных облачений, свечей, кадильниц, музыки, сопровождавшей службу.

Генрих VIII решительно расправлялся с противниками своей церковной политики: из-за непризнания его главой церкви был казнен канцлер королевства известный писатель-гуманист Томас Мор. Многие продолжали исповедовать католичество втайне.

Реформация внесла существенный вклад в обоснование неограниченного характера королевской власти. В трудах и проповедях англиканских теологов монарх рассматривался как воплощение божества на земле, и всякое сопротивление ему безусловно осуждалось.

Реформация способствовала становлению национальной государственности и культуры: Библия была переведена на английский язык, на котором велась и служба. При Эдуарде VI (1547–1553) реформация получила дальнейшее развитие, были приняты положения, приблизившие англиканскую церковь к лютеранской модели (о причащении как символическом действии, о причастии под обоими видами для мирян), осуждалось почитание икон.

Однако после его смерти Англию ждал новый религиозный переворот. На престол взошла Мария Тюдор (1553–1558), дочь Генриха VIII от Екатерины Арагонской, убежденная католичка, немедленно восстановившая старую веру. При ней Англия оказалась вовлеченной в орбиту габсбургских интересов благодаря браку Марии с сыном императора Карла Филиппом. Угроза утраты национальной самостоятельности и гонения на протестантов вызвали всеобщую ненависть к Марии, прозванной «Кровавой». После ее смерти на трон взошла Елизавета I – протестантка, дочь Генриха VIII и англичанки Анны Болейн. Ее встретили ликованием, означавшим, что большинство населения Англии сделало выбор в пользу протестантской веры.

Елизавета I (1558–1603) восстановила умеренную англиканскую церковь, несмотря на то, что вернувшиеся из эмиграции радикальные протестанты кальвинистского толка подталкивали ее к углублению реформы, дальнейшему «очищению» церкви от пережитков «папизма». Королева же предпочитала сохранять религиозный мир, привлекая к себе протестантов, но не отталкивая католиков. Она была одной из самых одаренных политиков раннего Нового времени, оставшись в памяти легендарной «доброй королевой Бэсс», «государыней-девственницей», обрученной с нацией, при которой Англия превратилась в могущественную морскую державу.

Успех 45-летнего правления Елизаветы обеспечила ее дальновидная экономическая политика – протекционизм. Как и все Тюдоры, она поощряла производство, внедрение технических новшеств, даруя патенты изобретателям и организаторам мануфактур. При ней возникли первые паевые товарищества для разработки полезных ископаемых и производства металлов, получили развитие текстильная промышленность, производство оружия, судостроение, стеклоделие и др.

Английское купечество, вывозившее из страны ее важнейший национальный продукт – сукно, также пользовалось поддержкой короны. Королева даровала купеческим компаниям хартии на ведение прибыльной монопольной торговли в разных концах света – купцам-авантюристам – в Германии, Нидерландах и Италии; Эстляндской компании – на Балтике; Гвинейской – в Африке; Московской – в России; Левантийской – в странах Ближнего Востока; Ост-Индской – в Индии. Елизавета и сама не чуралась предпринимательства – вкладывала деньги в торговые экспедиции и посылала собственные корабли с товарами, получая прибыль.

Английская торговая экспансия в 60–70-х гг. XVI в. стала причиной конфликта между Англией и Испанией, который перерос в многолетнее и ожесточенное соперничество. Английские купцы вели прибыльную торговлю с испанскими колониями в Новом Свете, поставляя туда собственные товары, а также невольников, захваченных на побережье Африки. Но испанские короли не желали допускать иностранных купцов-еретиков в свои заморские владения. Конфискации их товаров привели к началу каперства и необъявленной войны Англии и Испании на морях, одним из самых ярких эпизодов которой стал пиратский рейд Ф. Дрейка (1577–1580) вдоль побережья Америки, завершившийся вторым в истории кругосветным путешествием. Ограбив испанские колонии, он прошел через Магелланов пролив, вышел к побережью Перу, захватил несколько испанских кораблей с золотом, пересек Тихий и Индийский океаны и, обогнув Африку, вернулся в Англию, где королева собственноручно посвятила его в рыцари. В конце 70–80-х гг. англо-испанский конфликт принял характер глобального противостояния, в котором усиливался конфессиональный акцент. Англия оказывала поддержку немецким протестантским князьям, восставшим Нидерландам, гугенотам во Франции, в то время как Филипп II выступал на противоположной стороне. Королеву Англии стала называть «протестантским папой».

В 1588 г. Испания собрала огромный флот – Непобедимую армаду из 130 кораблей с 18 тыс. человек десанта для вторжения в Англию, чтобы покончить с «гнездом еретиков». Английский флот был меньше испанского, но маневренней и лучше вооружен артиллерией, позволявшей наносить урон врагу с дальнего расстояния. Пока испанские корабли двигались по проливам между островом и континентом, англичане постоянно атаковали их. Потрепанная Армада пристала к французскому берегу, чтобы принять на борт пополнение, но Дрейк атаковал ее зажигательными лодками-брандерами и заставил сняться с якоря, так и не дождавшись подходившего подкрепления. Разгром Армады довершила буря: она унесла оставшиеся корабли далеко в море и выбросила на голландские мели. Только несколько галеонов смогли вернуться в Испанию, обогнув Британские острова с севера. Спаслось не более одной трети солдат, считавшихся «непобедимыми».

Англия отстояла свою национальную независимость и протестантскую веру. Безраздельное господство Испании на океанских путях кончилось. Британия становилась владычицей морей.

Тем не менее успешное правление Елизаветы, которое называют «золотым веком» и периодом расцвета английского абсолютизма, завершилось в условиях нараставшего конфликта между короной и обществом. Затяжная война с Испанией, помощь протестантам в Нидерландах и Франции, а также неудачная колонизационная экспедиция в Ирландию опустошили казну. Елизавете пришлось сократить финансовую поддержку аристократии, что вызвало недовольство последней, вылившееся в мятеж придворных вельмож в 1601 г. С другой стороны, претензии к короне предъявляли и торгово-предпринимательские круги, ощутившие на себе тяжесть налогового бремени, принудительных займов и дополнительных поборов. В 80–90-х гг. королеве пришлось отойти от принципов покровительственной политики и ввести дополнительные пошлины и сборы с купеческих компаний. Недовольство населения вызывалось увеличением числа частных монополий на товары первой необходимости и продукты питания. Государственное регулирование экономики, стимулировавшее ее развитие в 60–70-х гг., превратилось в тормоз для нее. Интересы производства и торговли приносились в жертву фиску, прежде успешный баланс елизаветинской политики между дворянством и предпринимательскими кругами нарушился. Это привело к оппозиционным выступлениям в парламенте и критике религиозной и экономической политики правительства.

В парламенте 80–90-х гг. громко заявляли о себе пуритане – сторонники дальнейшего очищения англиканской церкви от остатков католицизма. Сам термин «пуританство» происходит от латинского «purus» – «чистый». Ревностные протестанты, они требовали введения кальвинистских порядков, упразднения епископата и независимости религиозных общин. Отмена епископата грозила подрывом всей иерархии власти в церкви, главой которой была государыня. Почувствовав опасность, Елизавета сказала о пуританах: «Сначала они потребуют убрать епископов, а потом – и самого монарха». Ее предвидение оправдалось в XVII в., когда пуритане в союзе с парламентом выступили против Карла I Стюарта и отправили его на плаху. Елизавета отвергла все предложения оппозиции, жестокие преследования заставили пуритан прекратить парламентскую агитацию, но на смену ей поднялась волна критики экономического курса, в особенности – монопольных привилегий в производстве и торговле. В 1601 г. оппозиция одержала первый успех, добившись отмены некоторых из них. Поражение короны стало одним из симптомов кризиса английского абсолютизма.

Империя Габсбургов в XVI – начале XVII в

В эпоху раннего Нового времени, когда в Европе формировались современные нации и национальные государства, некоторые державы по-прежнему возникали на основе династического принципа. Браки государей объединяли их народы и земли, престолы переходили по наследству иностранным принцам. В XVI веке крупнейшей из таких многонациональных монархий стала империя Габсбургов.

Король Карл I (1516–1555), внук Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской, унаследовал по их линии Испанию, все ее колонии в Новом Свете и владения в Италии, а от другого деда – германского императора Максимилиана I Габсбурга – многие немецкие, австрийские и чешские земли, а также Нидерланды. В 1519 г., подкупив немецких князей, он был избран императором под именем Карла V. Его владения простирались от Европы до Южной и Центральной Америки, и, как говорили придворные льстецы, «в них никогда не заходило солнце».

Самой крупной европейской территорией в державе Карла V была Испания. Ее ландшафт и природные условия отличались разнообразием: здесь встречались и обширные равнины, пригодные для выращивания пшеницы, и горные пастбища с прекрасными выпасами для скота, и холмы, на которых возделывали виноград, оливки, фруктовые деревья. На юге страны потомки арабов, принявших христианство, – мориски – создали высокоразвитое сельское хозяйство: применяя ирригацию, даже в этих жарких и засушливых районах они разбивали прекрасные сады, выращивали сахарный тростник и тутовое дерево.

Испанское сельское хозяйство могло бы процветать; в его продукции и сырье постоянно нуждались колонии в Новом Свете. Обилие высококачественной овечьей шерсти, производимой в Испании, могло стать основой для расцвета текстильной промышленности в городе и деревне. Однако недальновидная политика испанских монархов сводила на нет эти возможности.

Разросшаяся до невероятных размеров держава Карла создала множество проблем в управлении. Чтобы удерживать под контролем огромные территории, требовались большой государственный аппарат и армия, содержание которых дорого обходилось короне, но еще дороже – налогоплательщикам. Налоги разоряли крестьянство и горожан, в то время как дворянство было избавлено от них. Крестьяне, вынужденные занимать деньги под залог своих земель у ростовщиков, часто теряли свои наделы, будучи не в состоянии расплатиться с долгами. Тем, кто продолжал работать на земле, государство запретило поднимать цены на зерно; это делало землепашество невыгодным и привело к сокращению посевов пшеницы. Испания, всегда вывозившая хлеб, стала ввозить его из-за границы.

Тяжелыми налогами облагались и все торговые сделки: с каждой в казну брали 10 % (такой налог назывался алькабала), что сильно стесняло развитие торговли. В целом государственные поборы съедали до половины доходов крестьян и городских жителей.

В отличие от наиболее дальновидных монархов Европы, испанские короли не занимались протекционизмом – покровительством производству и торговле. Как и повсюду, здесь в городах возникали мануфактуры, особенно много их было в текстильном производстве. Они нуждались в дешевом сырье и таких торговых пошлинах, которые сделали бы выгодной торговлю готовым испанским сукном. Однако в этом вопросе интересы городских предпринимателей столкнулись с интересами дворян-овцеводов. Владельцы огромных овечьих отар, они объединились в организацию, которая называлась Места, и добились от короны множества привилегий. Места свободно перегоняла тысячи овец через всю страну; крестьяне не имели права закрыть от них свои поля изгородями и терпели большие убытки, так как их посевы вытаптывались. Дворяне-овцеводы предпочитали продавать полученную шерсть за границу. В угоду им государство не облагало ее высокими пошлинами. Ценное сырье уходило из страны, испанские мануфактуры разорялись, а готовое сукно сюда ввозили из Нидерландов.

Испанское дворянство, гордое и воинственное со времен Реконкисты, не считало достойным ни одно занятие, кроме войны. При передаче наследства в дворянских семьях действовала система майората: земли и титул получал старший сын, а все остальные должны были искать себе службу или иные средства пропитания. Но испанский дворянин-идальго предпочитал скорее голодать, чем опуститься до занятий торговлей или предпринимательством. Единственным выходом оставалась служба в армии и участие в войнах.

Покорение колоний в Новом Свете дало испанскому «дворянству шпаги» возможность заниматься привычным делом, но не обогатило его. Ввозимые из колоний сокровища могли бы принести большой доход, если бы были вложены в производство или торговые операции. Но психология и образ жизни идальго и грандов – испанской аристократии – исключали это. Американское золото ускользало, уходя в уплату за иностранные товары, и оседало в сундуках ростовщиков и чужого купечества.

Презрение к предпринимательству и пренебрежение национальными экономическими интересами со стороны монархов и дворянства привели к тому, что во второй половине XVI века Испания вступила в полосу экономического упадка и стала отставать от передовых европейских стран – Англии, Нидерландов, Франции.

При Карле I королевская власть в Испании приобрела абсолютистские черты. Монархия повела наступление на старинные политические привилегии сословий и вольности отдельных испанских земель и городов. Карл I редко собирал кортесы, зато увеличил центральный государственный аппарат. Большую роль в управлении играло ближайшее окружение короля – двор, фавориты, могущественные гранды, распоряжавшиеся страной во время частых отлучек короля.

Испанский двор XVI века был одним из самых великолепных, чопорных и церемонных в Европе. Он служил образцом для подражания другим монархам и европейской аристократии. Однако далеко не все испанские гранды были удовлетворены своим положением в государстве. При Карле I их потеснили при дворе и в государственном совете прибывшие с королем из Нидерландов советники-фламандцы. Их засилье вызывало жалобы испанского дворянства.

Карл рассматривал Испанию лишь как одну из его бескрайних земель и не заботился о ее нуждах. Большую часть своего времени он проводил в Германии, Нидерландах или в бесконечных военных походах. На долю Испании выпали постоянные наборы солдат в армию и все новые и новые налоги. Крестьянство, горожане, идальго и даже гранды были недовольны таким положением дел. Испанские кортесы обратились к королю с просьбой не вывозить так много денег из страны и остаться в Испании, чтобы заняться ее делами, но Карл, получив от них налоги, вновь покинул ее.

Всеобщее возмущение привело в 1520 г. к восстанию кастильских городов, к которому примкнуло дворянство и гранды. Оно получило название восстания комунерос. Участники движения настаивали на том, чтобы король оставался в Испании, регулярно созывал кортесы, изгнал советников-иностранцев, снизил налоги, а деньги, необходимые короне, брал из собственного домена. Города также требовали, чтобы налогами обложили и дворянские земли, чтобы облегчить бремя, которые несли крестьяне и бюргерство. Противоречивые интересы участников привели к неизбежному расколу движения и разгрому его.

После подавления восстания в Испании возобладала политическая реакция. Кортесы «очистили» от недовольных, земли мятежных дворян конфисковали; города и крестьянство, задавленные налогами, еще долго не могли оправиться от нанесенного им удара. В таких условиях слабые ростки предпринимательства не могли развиваться. Политика испанской короны приобретала все более деспотические черты.

В правление Карла I Испания оставалась главной опорой римско-католической церкви и папства. Церковь со времен Реконкисты играла здесь огромную роль, обладая обширными земельными владениями и сильной организацией в виде многочисленных духовно-рыцарских и монашеских орденов. На завершающем этапе борьбы с маврами при Фердинанде Арагонском и Изабелле Кастильской оживилась испанская инквизиция, преследовавшая «противников христианской веры», которых она искала среди новообращенных в христианство иудеев и мавров. Постоянные заседания инквизиционных трибуналов, допросы и пытки, публичные аутодафе – казни «еретиков», слежка за инакомыслящими, чистки библиотек и сожжение запрещенных книг создавали в Испании атмосферу страха. Спасаясь от инквизиции, испанские ученые-гуманисты покидали страну.

Карл I видел себя неутомимым рыцарем – защитником веры. Он вел беспрестанные войны с «неверными» и «еретиками». К первым относились мусульмане-турки, подступавшие к владениям императора на востоке – в Австрии и Венгрии – и грозившие в Средиземном море испанским владениям в Италии.

Не меньше хлопот, чем мусульмане, ему причиняли собственные подданные – последователи Лютера в Германии и Кальвина – в Нидерландах. Перед лицом распространявшегося по всей Европе протестантизма Карл, глава крупнейшей католической державы, взял на себя миссию подавления «ереси». Но жестокие преследования протестантов в Германии и Нидерландах не принесли результатов.

Не сумев победить немецких князей-лютеран в Германии в 1555 г. усталый и постаревший Карл отрекся от имперской короны. Власть над Испанией, ее колониями в Новом Свете, Неаполитанским королевством и Нидерландами, где разгорелся огонь кальвинистской реформации и национально-освободительной борьбы, он передал своему сыну Филиппу II – еще более фанатичному католику, чем он сам.

В Испании при нем инквизиция осудила и сожгла сотни сторонников церковной реформы. Филипп был известен тем, что заявлял: «Я бы предпочел вовсе не иметь подданных, чем иметь в качестве таковых еретиков».

Национально-освободительное движение в Нидерландах и образование Республики Соединенных провинций

Нидерланды, «низовые земли», располагавшиеся на побережье Северного моря в низовьях рек Мааса, Шельды и Рейна, включали 17 провинций. Уже в Средние века этот район был одним из самых густонаселенных в Европе, делившим первенство по количеству городов с Италией.

Разнообразные природные условия определяли специализацию основных областей Нидерландов. В центре располагался промышленный район – провинции Фландрия и Брабант. На северо-западе (в Голландии и Зеландии) развивались промышленность, морской рыбный промысел, крупная международная торговля; южные земли были преимущественно сельскохозяйственным регионом. И в производстве, и в сельском хозяйстве Нидерландов быстро развивались капиталистические отношения. Богатое купечество, сколотившее свои капиталы на международной торговле, стало вкладывать их в производство, создавать мануфактуры, использовавшие наемный труд. Чаще всего они возникали в текстильной промышленности, работавшей на английском сырье. Помимо сукноделия Нидерланды славились своим кораблестроением, производством стекла, мыла, развитым типографским делом.

Страна была удобным перекрестком морских и сухопутных торговых путей в Северной Европе. Она торговала с Францией, Англией, Германией, Прибалтикой, Россией. Здесь было много удобных портов, самым крупным и богатым из которых считался Антверпен; банков, ростовщических контор, международных торговых бирж.

В сельском хозяйстве Нидерландов капитализм приходил на смену патриархальным феодальным отношениям. Земледелие здесь требовало больших усилий и вложения значительных капиталов, поскольку «низовые земли» были слишком обводнены: постоянные разливы крупных рек и морские приливы вынуждали крестьян строить дамбы и искусственные каналы, осушать земли. Для этого им приходилось брать деньги в долг у ростовщиков. Увязнув в долгах, крестьяне часто теряли свои заложенные наделы, и те переходили в руки богатых горожан. Они на выгодных условиях сдавали земли крупным фермерам, выращивавшим доходные культуры и поставлявшим их на рынок.

Распространение рыночных отношений, активная торговля сделали Нидерланды одним из наиболее развитых экономически регионов Европы. Карл V получал отсюда 2 млн. гульденов в год, в то время как захваченные им итальянские земли давали 1 млн., Испания – всего 0,5 млн. и столько же – колонии в Новом Свете. Постоянные войны Карла обходились Нидерландам слишком дорого. Тяжелые налоги разоряли даже эти богатые земли. Господство иноземцев вызывало всеобщее возмущение.

К ущемленным национальным чувствам примешивался и религиозный протест. В Нидерландах все шире распространялся кальвинизм, запрещенный Карлом V. Его исповедовали тайно под страхом смерти. Для борьбы с «ересью» Карл ввел в Нидерландах инквизицию и издал особые законы – «плакаты» против еретиков. При Филиппе II преследования протестантов ужесточились. Его антианглийская политика подрывала давние торговые связи Нидерландов с Англией и наносила огромный ущерб их экономике.

Оппозиция испанскому правлению и засилью католической церкви была очень широкой. К ней примкнуло нидерландское дворянство, требовавшее от Филиппа II и его наместников восстановления вольностей Нидерландов, снижения налогов, прекращения религиозных гонений. Партию дворян-патриотов возглавили принц Вильгельм Оранский, графы Эгмонт и Горн. Когда они представили свои требования в государственный совет для передачи их испанскому королю, кто-то из придворных презрительно обозвал скромно одетых нидерландских дворян нищими – гёзами. Это прозвище стали с гордостью носить все сторонники национальной независимости Нидерландов.

Освободительное движение началось летом 1566 г. с массового иконоборческого восстания. Кальвинистские проповедники подняли своих сторонников, которые стали уничтожать иконы и другие предметы католического культа. 5,5 тысяч церквей были разгромлены. На деньги, захваченные у церкви, формировались военные отряды для борьбы с испанцами и защиты кальвинистской веры.

Для усмирения восставших Нидерландов была спешно направлена карательная армия во главе с герцогом Альбой. Испанцы заняли все важнейшие города и начали расправу с мятежниками. Первыми сложили головы на плахе аристократы – графы Эгмонт и Горн. Затем последовали казни рядовых участников восстания. 8 тысяч человек осудил на смерть особый совет «по делам о мятежах», прозванный «кровавым советом». Инквизиция выслеживала кальвинистов и подстрекала доносить на них, обещая в награду доносчикам имущество осужденных.

Герцог Альба потребовал от Нидерландов уплаты огромных налогов. Помимо прочих поборов он ввел алькабалу – 10 %-ный налог со всех торговых сделок. Для экономики Нидерландов с их развитой торговлей это грозило гибелью. После объявления о введении налога все сделки на время прекратились и деловая жизнь замерла.

Террор не поставил Нидерланды на колени. В стране началась партизанская война. Крестьяне и ремесленники уходили в леса, где формировались отряды «лесных гёзов». Рыбаки, моряки, торговцы и судовладельцы становились «морскими гёзами». Они нападали на испанские суда и береговые крепости, а затем укрывались в портах протестантской Англии, негласно поддерживавшей их.

Во главе оппозиционного дворянства и городов встал принц Вильгельм Оранский, осторожный политик, получивший прозвище Молчаливый. Он укрылся от преследований Альбы в Германии, набрал там отряды наемников и организовывал их рейды против испанцев из-за границы. Поначалу Молчаливый не одобрял действий партизан, надеясь добиться успеха с немецкими ландскнехтами и английскими протестантами-добровольцами. Однако большинство его предприятий оказались неудачными. Между тем в 1572 г. морские гёзы нанесли испанцам сильный удар, захватив порт Брил на побережье Северных Нидерландов, что вызвало цепную реакцию. Все северные провинции восстали, города один за другим изгоняли испанские гарнизоны. Освободившись от них, самые богатые провинции Голландия и Зеландия провозгласили Вильгельма Оранского своим правителем – статхаудером (штатгальтером).

Испанцы, которым удалось удержать под своей властью Южные Нидерланды, всеми силами обрушились на восставший Север, но местное население было полно решимости стоять до конца. Когда города и деревни не могли выдержать осаду, голландцы открывали шлюзы и затопляли свои земли, чтобы они не достались испанцам.

В 1579 г. Северные Нидерланды, а также центральные провинции – Фландрия и Брабант – подписали в Утрехте договор о союзе – унию. Их целью стала война с Испанией до победного конца и достижение полной независимости. В 1581 г. они объявили Филиппа II низложенным.

Провинциям, заключившим унию, выпала разная судьба. Фландрия и Брабант отчаянно противостояли наступлению испанцев. Гёзы и местный плебс героически обороняли свои города – Гент, Брюссель, Антверпен. Но здесь было и немало нерешительных или настроенных в пользу мира с врагом – купечество, торговавшее с Испанией, и суконщики, поставлявшие туда свою продукцию. Местное дворянство, встревоженное размахом партизанской войны, также было готово признать власть Филиппа II в обмен на некоторые вольности и разрешение исповедовать кальвинистскую веру. Этот разлад привел к падению Антверпена и к поражению освободительного движения в центральных провинциях.

Северные провинции действовали более решительно. Торговые интересы не привязывали их к Испании, а были ориентированы на Англию, Северную Германию, Скандинавию. Поэтому они взяли твердый курс на достижение независимости. Несмотря на то, что освободительное движение здесь возглавило крупное купечество и предприниматели, поначалу они не представляли, что их государство могло бы иметь какую-то иную форму правления, кроме монархической. Вильгельм Оранский, намеревавшийся оставаться лишь наместником будущего короля, предлагал престол английской королеве и принцу Анжуйскому из дома Валуа. Но Елизавета I отклонила предложение, принц Анжуйский умер, а в 1584 г. Молчаливый пал от руки наемного убийцы, посланного иезуитами. Лишь после того, как стало ясно, что новых претендентов на престол не найдется, Соединенные провинции объявили себя республикой.

Освобождение от испанского владычества вызвало бурный экономический рост Соединенных провинций и главной среди них – Голландии. В начале XVII века вместе с Англией она стала лидером среди европейских стран в области производства и торговли. Здесь развивались мануфактуры, открывались новые верфи, банки, страховые компании. Торговый флот Соединенных провинций насчитывал 4,5 тысячи кораблей и был самым большим в Европе. Крупнейшим центром международной торговли и банковского дела стал голландский порт Амстердам, в то время как объем торговых операций Севильи, Лиссабона и Антверпена, контролировавшихся испанцами, снижался.

Голландцы стали быстро наверстывать упущенное в период Великих географических открытий. Они включились в борьбу за колонии и раздел сфер влияния в мире. В начале XVII века голландские купцы проникли в Африку и развернули широкую торговлю невольниками с Америкой. Конкурируя с англичанами, они основали Ост-Индскую компанию, для торговли с Индией, «Островами Пряностей», Китаем, которая приносила большие прибыли. Благодаря высокому качеству голландских сукон они пользовались успехом во всей Европе от России до Италии.

Культура Западной Европы в XV – первой половине XVII в

Культуру раннего Нового времени отличали чрезвычайная многослойность и разнообразие, в эту эпоху сосуществовали противоречивые тенденции в духовной жизни и творчестве, уживались разные типы культуры, направления и стили в искусстве. Тем не менее на протяжении всего периода XV – начала XVII в. огромную роль продолжали играть культура Ренессанса и гуманизм как ее идейная основа. В развитии гуманизма как общеевропейского явления явственно прослеживается несколько этапов: в первой половине XVI в. новые взгляды, уже имевшие широкое хождение в Италии, распространяются на заальпийский регион – Францию, Германию, Швейцарию, Нидерланды, Англию. Они оказывают существенное воздействие и на духовную жизнь Венгрии, Польши, Чехии, Далмации, скандинавских стран. Повсюду в среде гуманистов-интеллектуалов преобладает ренессансный антропоцентризм, утверждаются сходные представления о возможностях человеческой личности и добродетелях, определяющих ее благородство, идеалы гуманистического индивидуализма. По-прежнему одной из самых актуальных идей эпохи является возвращение к античности, усвоение классического наследия Греции и Рима. Влияние гуманизма сказывается не только в сферах, где он получил преимущественное развитие в Италии, – в этических теориях, педагогике, филологии; оно распространяется на литературу, театр, историографию, политические теории, архитектуру и искусство. Помимо университетов новыми каналами распространения ренессансных веяний в Европе становятся королевские дворы.

Важную роль в распространении гуманистических взглядов сыграло книгопечатание: ведущие издатели Италии, Швейцарии, Франции, Германии выпускали большими тиражами труды античных авторов и авторитетных ученых-гуманистов, способствуя распространению идей внутри международного сообщества образованных людей – «республики ученых», по выражению Эразма Роттердамского. В то же время, при общих идейных основах с итальянским гуманизмом, в заальпийском регионе он обладал спецификой и национальными особенностями, которые позволяют говорить о «северном», или «христианском», гуманизме, связанном с именами Эразма Роттердамского, Дж. Колета, Т. Мора и других, получившем распространение в Германии, Нидерландах и Англии. Для него была характерна более тесная связь с традиционной философией христианства, стремление соединить новый идеал свободной личности с христианскими моральными ценностями. С другой стороны, трудам германских, нидерландских, английских гуманистов была присуща большая антиклерикальная заостренность в связи с началом Реформации в этом регионе.

Уже к середине XVI в. начинает сказываться влияние Реформации и Контрреформации, формируются не только новые идейные доктрины, полемизирующие с гуманизмом, но также этические и эстетические требования, отрицающие идеал светской ренессансной культуры. Новая ригористическая этика, проповедующая аскетизм, умеренность и накопительство, насаждается как радикальными протестантами кальвинистского толка (наиболее яркий пример – английские пуритане), так и сторонниками «католической реформы» в Италии, Испании, Франции.

В то же время Реформация сыграла важную роль в развитии национального самосознания, национальных культур и языков, сделав акцент на необходимости переводов Св. Писания, повышении грамотности населения и приобщении его к чтению. Именно с Реформацией связаны «школьные революции» в германо-скандинавском регионе и в Англии. Она положила начало переходу от визуального восприятия информации (через образы церковного искусства) к чтению и осмыслению печатного слова – характерной черте культуры Нового и новейшего времени.

Для второй половины XVI в. характерна и внутренняя трансформация самого гуманизма, нарастание симптомов его кризиса, связанного с разочарованием не только в гражданском гуманизме, но и в идеале ренессансной героической личности как таковой. С одной стороны, это проявлялось в проповеди безудержного эпикурейства и эгоизма, с другой – в смене интересов гуманистов, переносе акцентов с этической проблематики и изучения отдельного индивида на анализ социально-политических вопросов. Развивается теория общества и государства (Н. Макиавелли, Ж. Боден, М. Монтень, Ф. Бэкон), появляется большое количество социальных утопий – проектов рационально устроенного общества (зачинателем этого направления гуманистической мысли был Т. Мор с его знаменитой «Утопией», 1516).

Третий этап в развитии европейского гуманизма (конец XVI—начало XVII вв.) был отмечен подъемом интереса к натурфилософии и естественным наукам, еще большим отходом от ренессансного антропоцентризма, осознанием того, что человеку отводится лишь скромное место одного из звеньев «во всеобщей цепи мироздания». Увлечение натурфилософией приводит к распространению в ученой среде пантеизма, попыткам найти новые объяснения взаимодействию духовных и материальных начал в мире; Бога и Природы, которой отводится самостоятельная творящая роль. Получают распространение неортодоксальные теории строения мира: Дж. Бруно настаивает на его атомарной структуре и высказывает мысль о существовании бесчисленного множества миров во Вселенной.

Развитие натурфилософии и увлечение точными науками приводит ученых к убеждению, что природа и человеческое общество развиваются по единым законам, которые возможно постичь разумом и рассчитать с математической точностью. В науке и философии наступает новый этап рационализма, ставший господствующим в XVII в. – «веке разума».

На рубеже XVI–XVII вв. выдающиеся успехи были достигнуты в естественных науках. Развитие астрономии привело к перевороту в космографической картине мира. Новая гелиоцентрическая система была предложена Н. Коперником вместо традиционной – геоцентрической, его взгляды разделяли Г. Галилей, Т. Браге. Галилей совершил множество открытий: исследовал пятна на Солнце, фазы обращения Венеры, открыл спутники Юпитера и вращение Земли. И. Кеплер сформулировал законы движения планет по их орбитам. В области физики были открыты и исследованы явления магнетизма и электричества. В математике произошло выделение тригонометрии и аналитической геометрии, была разработана система логарифмического счисления, теория бесконечно малых величин.

Шаг вперед сделали медицина и анатомия благодаря трудам А. Везалия, У. Гарвея и М. Сервета, исследовавших систему кровообращения, деятельности знаменитого врача Парацельса. Успешно развивались химия, геология, зоология, ботаника, география и картография. Не случайно рубеж XVI–XVII вв. считается началом естественнонаучного переворота. В первой половине XVII в. потребность в обмене научной информацией и обобщении полученных эмпирических данных привела к возникновению первых научных журналов.

В сфере искусства и архитектуры раннего Нового времени преемственность ренессансных традиций и принципов была ощутима на протяжении всего XVI – начала XVII в. Сильное влияние на европейских художников и архитекторов оказали итальянские мастера Высокого Возрождения (конец XV – первая треть XVI в.), в творчестве которых ренессансное искусство Италии достигает своей вершины. В первой половине XVI в. в европейских странах также утверждается ренессансный принцип «подражания природе», стремление к натуралистическому изображению оригинала, соединенное, однако, с желанием создать идеал прекрасного и гармоничного человека. Формируется устойчивый интерес к таким светским жанрам живописи, как портрет, картины на исторические темы и сюжеты античной мифологии, пейзаж и др. Светский характер вообще свойствен ренессансной культуре во всех ее проявлениях – в литературе, театре, музыке, живописи.

В начале XVII в. на смену ренессансному стилю в искусстве и архитектуре приходит барокко, доминировавшее в течение всего XVII, а в ряде стран и в начале XVIII в., наряду с барочным стилем формируется классицизм.

Международные отношения в XVI–XVII вв

В эпоху раннего Нового времени политическая карта Европы приобретала все более современный вид. Борьба за сферы влияния в мире и территориальные споры европейских держав в XVI–XVII вв. имели важные последствия для будущих эпох. Многие конфликты, зародившиеся в это время, так и не были разрешены вплоть до XX века, и их отголоски были слышны в Первой и Второй мировых войнах.

Международные отношения в XVI–XVII вв. определялись как средневековой политической традицией, так и новыми социально-политическими и экономическими реалиями. С одной стороны, возникали крупные централизованные государства, в границах которых формировались современные нации. Политика таких стран все более подчинялась национальным интересам. Их государи и правительства стремились обеспечить благоприятные дипломатические отношения с теми регионами мира, которые служили для них рынками сбыта или поставщиками сырья. Если это не удавалось сделать мирным путем, начинались «торговые» войны и борьба за колонии.

С другой стороны, династический принцип продолжал играть важную роль в европейской политике. Благодаря наследованию или бракам коронованных особ возникали многонациональные державы, подобные империи Габсбургов. Личности монархов, их симпатии или взаимная вражда по-прежнему накладывали отпечаток на внешнюю политику государств.

В XVI веке новый фактор стал определять отношения между странами и народами: Европа оказалась расколотой по религиозному признаку – на католиков и протестантов. Многие страны втягивались в возникавшие конфликты из солидарности с братьями по вере, дабы утвердить «истинную», с их точки зрения, религию и не дать распространиться «ереси». Все сложнее было оставаться в стороне, и даже самые незначительные местные распри могли перерасти в международный конфликт со множеством участников.

Крупнейшими европейскими государствами, интересы которых постоянно сталкивались, были Франция, Габсбургская Испания и Англия. Францию, самую крупную из держав, со всех сторон окружали владения испанских и австрийских Габсбургов – ее давних соперников. Между ними и Францией часто возникали споры из-за пограничных земель и из-за влияния на соседние страны – в первую очередь Италию, что привело к Итальянским войнам, в которые оказались втянутыми французы, испанцы, итальянцы, немцы.

Непримиримые противоречия возникли в XVI в. между протестантской Англией и Испанией, государи которой были одержимы идеей построения всемирной католической монархии. В этих условиях усиление любой из трех держав порождало ответное сближение двух других. К временным союзам Англии с Францией или Франции с Испанией примыкали государства-соседи, что не позволяло ни одной державе чрезмерно усилиться в Европе. Эта система отношений получила название «системы европейского баланса».

Однако сохранить его было очень сложно. Изменения во внутренней жизни государств, в их религиозной ориентации влияли на всю расстановку сил в Европе. Так, например, отложение Нидерландов от Испании немедленно сделало их объектом борьбы между Францией, Испанией и Англией. Испанцы пытались вернуть Нидерланды, французы – завладеть их короной или создать в их части Нидерландов вассальное государство; англичане стремились не допустить ни усиления Испании за счет ее победы над кальвинистскими Нидерландами, ни возвышения Республики Соединенных провинций, которая была для Англии торговым соперником.

Новым фактором в европейской политике стал подъем Скандинавии, где окрепшее шведское государство подчинило своему контролю Норвегию и Финляндию и боролось за распространение его на датские, польские и прибалтийские земли.

Не менее важным фактором международных отношений было присутствие на востоке Европы грозного соседа – турецкой мусульманской державы. Османская империя, раскинувшаяся на просторах Азии и Африки, покорила в конце XV – начале XVI века народы Балканского полуострова, захватила часть Венгрии и, продвигаясь все дальше на запад, вплотную приблизилась к границам владений австрийских Габсбургов. С одной стороны, турецкая угроза напоминала христианским народам о том, что, несмотря на различия между католиками, протестантами и православными, их вера восходит к единому истоку. В XVI – первой половине XVII в. неоднократно велись переговоры о совместном крестовом походе против турок австрийских, испанских, итальянских, немецких и русских войск. С другой стороны, когда это было выгодно, европейские державы вступали в союзы с турками. Франция поддерживала дружеские отношения с Османской империей, чтобы ослабить Габсбургов, Англия активно торговала с турками, ставя интересы торговли выше религиозных расхождений.

Сложные взаимоотношения европейских государств порождали все большую дипломатическую активность: частые посольские миссии, двусторонние и многосторонние международные переговоры. Это привело к возникновению постоянных представительств и посольств при дворах европейских государей. Послы, выполнявшие «по совместительству» функции агентов, сообщали немало ценной информации в своих секретных донесениях.

В эпоху раннего Нового времени дипломатия становится настоящим искусством: ей посвящаются теоретические трактаты, складываются нормы поведения послов, утверждается принцип их неприкосновенности. Тщательно разрабатывается торжественный церемониал приема иностранных послов и дипломатический протокол.

В XVI–XVII вв. закладывались основы современного международного права: нормы взаимоотношений между державами в мирное и военное время, правила пользования морями, проливами, торговыми путями. Огромный вклад в теоретическую разработку этих вопросов внес голландский юрист и дипломат Гуго Гроций (1595–1645), автор трактатов «О свободном море», «О праве войны и мира».

Тридцатилетняя война

В начале XVII века разгорелся международный конфликт на конфессиональной почве, в который оказались втянутыми большинство европейских стран, пытавшихся сохранить равновесие между католическим и протестантским лагерями. Война длилась тридцать лет, с 1618 по 1648 г., и получила название Тридцатилетней.

В первые десятилетия XVI в. в Германии усилились католические князья при покровительстве императора Рудольфа II Габсбурга. Он был ревностным католиком, питомцем иезуитов, воспитанным при дворе Филиппа II Испанского. В ответ на преследования протестантов в империи и требования католиков вернуть церкви ее земли немецкие протестанты объединились в Евангелическую унию и избрали ее главой курфюрста Фридриха Пфальцского. Католики же создали Католическую лигу во главе с Максимилианом Баварским. Оба союза стали лихорадочно искать себе сторонников в Европе.

Евангелическую унию поддержала католическая Франция, антигабсбургские интересы которой оказались сильнее религиозных. На стороне собратьев по вере выступили также протестантские Республика Соединенных провинций, Дания, Швеция и Англия. Католическую лигу поддержали германский император и испанские Габсбурги. Враждебные лагери сформировались, и недоставало только повода, чтобы конфликт разразился.

Искра, из-за которой занялся пожар войны, вспыхнула в Чехии. Чешское королевство находилось под контролем Габсбургов. В 1618 г. на трон здесь должны были избрать их ставленника – католика Фердинанда Штирийского (после смерти Рудольфа II он стал императором в 1619–1637 гг.). Однако в Чехии, где издавна были широко распространены симпатии к Реформации, зрело недовольство австрийскими Габсбургами и национально-освободительное движение, которое возглавило местное дворянство. В Праге начались волнения: толпа протестантов ворвалась во дворец Пражского града, захватила трех чиновников габсбургского правительства и выбросила их из окна. (Все они чудом остались живы). Дефенестрация (от латинского de – от, из; fenestra – окно) положила начало восстанию и разрыву Чехии с империей. На свой престол чехи призвали главу Евангелической унии Фридриха Пфальцского. Началась война с Фердинандом, на помощь которому пришла Католическая лига.

Несмотря на героизм чехов и ряд успехов, у них не хватило сил для окончательной победы. Владения Фридриха Пфальцского были далеко, его армия невелика, в то время как католики сплотились и снарядили сильное войско под командованием опытного полководца Тилли. В 1620 г. он разгромил чешских протестантов у Белой Горы. В стране начался террор, запылали костры инквизиции.

Тем временем Тилли победным рейдом двинулся дальше, уже по германским землям, и изгнал Фридриха Пфальцского из его собственных владений. Успехи католиков сильно встревожили протестантских государей Северной Европы.

Датский король Кристиан IV (1588–1648), который был также герцогом германских государств Шлезвига и Гольштейна, вступил в войну на стороне Евангелической унии. На этот раз силы протестантской коалиции выглядели очень внушительно, в то время как у императора не было денег, а армии Тилли требовалось пополнение. Католики нашли выход благодаря Альбрехту Валленштейну – дворянину чешского происхождения на службе у императора. Это был талантливый, честолюбивый и необыкновенно циничный человек. После поражения чехов у Белой Горы он сделался настоящим магнатом, получив множество конфискованных у протестантов земель, ему принадлежала вся северо-восточная Чехия.

Валленштейн, командовавший отрядами наемников-профессионалов, предложил императору Фердинанду простой способ содержания армии. Следовало лишь узаконить разбой солдат на покоренных территориях и позволить им кормиться за счет очень высоких контрибуций с населения. Ограбленное, оно к тому же не смогло бы сопротивляться. Валленштейн быстро довел число своих наемников до 100 тыс. С помощью Валленштейна объединенные силы католиков разбили датскую армию Кристиана IV и стали готовиться к массовому возврату немецких земель католической церкви. Человека же, которому император был обязан победами, отправили в отставку. Валленштейн был отстранен от командования армией в результате интриг католических князей, испытывавших к нему жгучую ненависть.

После разгрома Дании в войну за протестантское дело в 1630 г. вступила Швеция при финансовой поддержке Франции. Король Густав-Адольф Шведский (1611–1632) был талантливым государственным деятелем и одаренным полководцем. Армия, которую он привел в Германию, сильно отличалась от наемных войск. В шведской армии служили солдаты-протестанты, убежденные в правоте своего дела и в божьей поддержке ему. Они отличались высокими моральными качествами и, к изумлению местного населения, не занимались грабежами.

Армия Густава-Адольфа действовала по последнему слову военной науки: умело комбинировала действия пехоты, кавалерии со скорострельной стрельбой и огнем полевой артиллерии. Именно шведам были обязаны протестанты успехами на этом этапе войны. Армия Густава-Адольфа разбила Тилли и вошла в Баварию – оплот католических сил в Германии.

Чтобы спасти положение, император Фердинанд спешно вернул Валленштейна, дав ему неограниченные права распоряжаться армией и покоренными территориями. Тот быстро набрал войска и выступил против Густава-Адольфа. Война между ними была затяжной. В ходе ее обе армии становились все более похожи друг на друга. Шведам не хватало припасов и требовалось подкрепление. Они стали брать на службу наемников и мародерствовать; моральный дух шведской армии снизился. Со своей стороны, Валленштейн перенимал новые тактические находки шведов. Силы сторон уравнялись.

В 1632 г. недалеко от Лейпцига, у небольшого городка Лютцен, произошла решающая схватка армий Густава-Адольфа и Валленштейна. Войскам католиков был нанесен большой урон, но шведский король погиб в битве. Протестантский лагерь остался без талантливого лидера. Валленштейн ненадолго пережил противника. Начав переговоры о мире с протестантами, он по навету завистников был обвинен в измене. Его предательски убили с молчаливого согласия императора. В войне наступила передышка. Исчерпав все силы, католические и протестантские князья заключили перемирие.

Видя, что нанести решающий удар Габсбургам не удается, последней в войну в 1635 г. вступила Франция, до сих пор, как и Англия, поддерживавшая протестантов «из-за кулис» – деньгами. Французы заключили союз со Швецией. Силы испанских Габсбургов отвлекала на себя Республика Соединенных провинций.

Однако, несмотря на численный перевес франко-шведских войск, война текла вяло, все ее участники были истощены. Не было денег на содержание армий, долгая война утомила даже наемников, которые дезертировали, и самих полководцев. Земли Германии, Австрии, Чехии были разграблены до такой степени, что местное население стало нападать и бить солдат-мародеров, не различая, свои они или чужие. Стало ясно, что пришла пора заключать мир.

Вестфальский мир и новая карта Европы

Мир, заключенный в 1648 г., отражал новое соотношение сил в Европе. Он закрепил статус вновь образованных государств, боровшихся за свою независимость, и определил границы между сторонами-соперниками. Политическая карта континента долго оставалась неизменной после того, как ее перекроили в двух вестфальских городах – Мюнстере и Оснабрюке, где велись переговоры о мире.

Плодами Тридцатилетней войны смогли воспользоваться в основном Швеция и Франция. Швеция получила новые владения в Германии, самым крупным из которых была Померания. Теперь она контролировала устья всех крупных немецких рек – Везера, Эльбы и Одера, впадавших в Балтийское море, а следовательно, и торговлю по ним. Швеция стала господствующей державой на Балтике и отныне играла важную роль в европейских делах.

Франция получила спорные пограничные с Германией земли – Эльзас и Лотарингию (епископства Мец, Туль и Верден).

Вестфальский мир не поставил точку в войне между Францией и испанскими Габсбургами, продолжавшейся еще 10 лет. Успех в ней сопутствовал французам, которые отняли у Испании Руссильон и часть нидерландских земель.

В результате Тридцатилетней войны европейские страны окончательно признали независимость Республики Соединенных провинций, а также Швейцарии. Это стало тяжелым политическим поражением Габсбургов.

В Германии отдельные княжества усилились за счет соседей. Окрепли и расширили свои владения протестантские Бранденбург и Саксония, а также католическая Бавария. Но в целом война привела к политическому ослаблению империи. Вестфальский мир окончательно закрепил самостоятельность германских княжеств, за которыми признавалось право заключать союзы между собой и с иностранными государствами, а вместе с этим – раздробленность Германии на много лет вперед. Немецким, австрийским, чешским землям был нанесен большой урон, их жители испытали неисчислимые бедствия. Население этих земель сократилось в ходе войны в несколько раз, главный источник их благосостояния – рудники – были выведены из строя, экономика надолго подорвана.

Затяжная Тридцатилетняя война показала бесплодность попыток решать религиозные конфликты военным путем. Она не только стала важным рубежом в международных отношениях, но и подвела своеобразный итог в развитии Европы в эпоху раннего Нового времени.

История Западной Европы и Америки в новое время