— Вот она! Я уже могу разглядеть вершины башен! — воскликнул Крайклин, даже не стараясь скрыть возбуждение в голосе. Он почти четверть часа оставался спокойным, а люди уже начинали нервничать.
Члены отряда повскакивали с мест и устремились в переднюю часть пассажирского отсека, поближе к экрану. Только Ламм и Джандралигели остались сидеть.
— Вот же, чёрт побери, времена, — объяснил Ламм. — Почему, дьявольщина, приходится всё время разыскивать что-то, что целых четыре километра в длину?
— Это не так просто без радара, — сказал Джандралигели. — Я рад уже тому, что мы не врезались в эту проклятую штуку, когда летели сквозь такие ужасные облака.
— Дерьмо. — Ламм в который раз проверил своё ружьё.
— …только посмотрите! — тяжело выдохнул Нейсин.
«Ольмедрека» двигалась сквозь облачную пустыню, как гигантский каньон, прорезавший планету из водяного пара и тянувшийся сквозь километры равнин; такой длинный и широкий, что даже в чистом воздухе между громоздившимися облаками взгляд терялся раньше, чем кончался этот каньон.
Нижние уровни сооружения полностью скрывались в скоплении тумана над морем, но с их невидимых палуб на сотни метров в воздух поднимались громадные башни и конструкции из стекла и лёгких сплавов. Казалось, они без всякой связи меж собой медленно скользили над ровной поверхностью низких облаков, как фигуры на бесконечной игровой доске. Солнце системы Вавача, светившее сквозь облака в десяти километрах выше, бросало их размытые и бледные тени на непрозрачное одеяло тумана.
Двигаясь в воздухе, эти башни оставляли за собой клочья и ленты водяного пара, выталкиваемые гигантским кораблём из гладкой поверхности тумана. В небольших окнах чистого воздуха, оставляемых в тумане башнями и верхними палубами надстроек, можно было разглядеть нижние уровни: связанные друг с другом арками монорельсовой дороги, соединительные мостики и прогулочные палубы, плавательные бассейны и небольшие парки с деревьями, и даже несколько каких-то машин, похожих на маленькие флайеры, и крошечную, как в кукольном домике, мебель. Как только глаза и мозг постигали картину, они начинали различать с этой высоты разрез, сделанный кораблём в поверхности облаков — слегка выпуклое место в тумане, четыре километра в длину и почти три в ширину, похожее на короткий острый лист или наконечник стрелы.
Паром спускался все ниже. Башни с поблёскивающими окнами, висячими мостиками, посадочными площадками для флайеров, антеннами и парапетами, палубами и развевающимися брезентовыми полотнищами темно и немо парусили мимо них.
— Похоже, мы проделали порядочный марш к носовой части, люди, — деловито сообщил голос Крайклина. — Среди всего этого я не могу приземляться. В любом случае мы ещё в доброй сотне километров от краевого вала, так что у нас куча времени. И корабль движется к нему не самой короткой дорогой. Я подберусь поближе.
— Дерьмо. Можно подумать, — зло заявил Ламм, — что мы уже там.
— Долгий марш при таком тяготении — как раз то, что мне нужно, — сказал Джандралигели.
— Ну и здоров же он! — Ленипобра не сводил глаз с экрана. — Громадная штучка! — покачал он головой.
Ламм встал со своего места, отодвинул парня с дороги и забарабанил в дверь, ведущую на лётную палубу шаттла.
— Что случилось? — спросил Крайклин через динамик кабины. — Я ищу место для посадки. Если это ты, Ламм, сядь на место!
Ламм посмотрел на дверь сначала с удивлением, потом злобно фыркнул и зашагал назад к своему месту, снова оттолкнув в сторону Ленипобру.
— Ублюдок, — пробормотал он, потом опустил смотровое стекло шлема и установил его на зеркальное отражение.
— Все нормально, — сказал Крайклин. — Спускаемся.
Все снова заняли свои места, и через несколько секунд паром аккуратно сел. Двери открылись; ворвался поток холодного воздуха. Один за другим они медленно вышли в простор тихого мегакорабля, совершенно спокойно лежавшего на воде. Хорза остался на пароме и подождал, пока не выйдут остальные, но заметив, что Ламм внимательно смотрит на него, встал и шутливо поклонился фигуре в тёмном скафандре.
— После вас, — сказал он.
— Нет, — ответил Ламм. — Сначала ты!
Он кивком указал на открытую дверь, и Хорза вышел из парома. Ламм вышел за ним. Он никогда не изменял правилу покидать паром последним, считая, что это приносит ему удачу.
Они стояли на посадочной площадке для флайеров у подножия большой прямоугольной башни надстройки метров пятьдесят высотой, а другие башни и небольшие выпуклости в тумане вокруг них выдавали, где находится остальной корабль. Но где он заканчивался, сказать было невозможно; для этого они находились слишком низко. Они даже не могли понять, где взорвалась атомная бомба. Ни крен, ни тряска не выдавали, что они плывут на повреждённом корабле, а не стоят в покинутом городе, над которым проносятся облака.
Хорза присоединился к остальным, стоявшим перед низкими перилами у края посадочной площадки и смотревшим на палубу метрах в двадцати ниже, время от времени проступавшую сквозь редкий туман. Его клубы длинными волнами змеились над нижним уровнем, то открывая, то снова окутывая покрытый местами землёй и засаженный низкими кустами участок поверхности, на котором беспорядочно стояли маленькие канапе и кресла и такие же маленькие, похожие на палатки строения. Всё казалось пустым и заброшенным, будто зимний пляж, и Хорзу даже передёрнуло. Прямо перед ним взгляд притягивало место, где на расстоянии примерно в километр вблизи невидимой носовой части корабля слой облаков прокалывали несколько тонких башенок.
— Кажется, мы въезжаем в ещё более плотные облака, — сказал Вабслин и показал в сторону парома. Там громадная отвесная стена облаков тянулась от одной стороны горизонта до другой и вздымалась вверх выше любой башни мегакорабля. Она светилась изнутри во все усиливающемся солнечном свете.
— Может быть, облака разойдутся, когда потеплеет, — сказала Доролоу, но голос её прозвучал неубедительно.
— Если попадём в такие тучи, о лазере можно забыть. — Хорза оглянулся назад, на паром, где Крайклин разговаривал с Миппом, который должен был остаться и охранять паром, пока остальные отправятся на нос. — Без радара придётся стартовать до того, как видимость вообще исчезнет.
— Может быть… — начала было Йелсон.
— Ладно, я пока немного осмотрюсь там, внизу, — сказал Ленипобра, задвинул смотровое стекло скафандра и положил ладони на низкие поручни. Хорза перевёл на него взгляд.
Ленипобра махнул рукой.
— Увидимся н-на н-носу. Йо-хо!
Он перескочил через поручни и начал падать на расположенную пятью этажами ниже палубу. Хорза открыл было рот, чтобы крикнуть, и даже сделал движение, чтобы схватить парня, но, как и всем остальным, ему слишком поздно стало ясно, что сделал Ленипобра.
Только что он был ещё здесь, а через секунду уже прыгнул.
— Не надо!
— Лени!..
Те, кто не смотрел вниз, кинулись к поручням. Маленька фигурка кувыркалась в падении, а Хорза смотрел и надеялся что парню ещё удастся взлететь вверх, замедлить падение, что-нибудь сделать. Крик в шлемах начался, когда Ленипобра был уже не более чем в десяти метрах от палубы внизу, и прервался, как обрезанный, в то самое мгновение, когда фигура с раскинутыми руками и ногами упала у края одной из клумб. Она вяло прокатилась около метра по палубе и осталась лежать неподвижно.
— Боже мой… — Нейсин резко сел, откинул шлем и провёл ладонью по глазам. Доролоу опустила голову и начала отстёгивать шлем.
— Чёрт возьми, что случилось? — От парома подбежал Крайклин, за ним Мипп. Хорза всё ещё смотрел через перила на неподвижную, похожую на куклу фигурку на нижней палубе. Вокруг неё сгустился туман, когда клочья и клубы его на некоторое время уплотнились.
— Ленипобра! Ленипобра! — крикнул Вабслин в свой шлемофон. Йелсон отвернулась и тихо выругалась, а потом отключила передатчик. Эвигер дрожал, его бледное лицо просвечивало сквозь стекло шлема. Крайклин, прокатившись на подошвах, затормозил у поручней и тоже посмотрел вниз.
— Лени?.. — Он обвёл взглядом всех по очереди. — Что?.. Что случилось? Что он сделал? Или кто-то из вас?..
— Он прыгнул, — сказал Джандралигели. Голос его дрожал, но он пытался усмехнуться. — Полагаю, теперь молодых людей уже не учат отличать гравитацию от центробежной силы.
— Прыгнул? — зарычал Крайклин и схватил Джандралигели за грудки. — Как он мог прыгнуть? Я же сказал вам, что антигравы здесь не работают, я вам всем сказал, когда мы были в ангаре…
— Он пришёл позже, — перебил его Ламм и пнул ногой тонкий металл поручней. Удар не оставил даже вмятины. — Этот глупый парнишка пришёл позже. И никто из нас даже не подумал сказать ему об этом.
Крайклин отпустил Джандралигели и посмотрел на остальных.
— Это правда, — подтвердил Хорза. — Я просто об этом не подумал. Никто не подумал. И даже когда Ламм и Джандралигели пожаловались, что к носовой части придётся идти пешком, Лени при этом не было. Он был в шаттле, когда ты упомянул об этом, но я думаю, что он не слышал. — Хорза пожал плечами. — Он был очень возбуждён.
— Мы все обгадились, — с нажимом сказала Йелсон. Она опять включила свой коммуникатор.
Какое-то время все молчали. Крайклин постоял, оглядывая всех по очереди, потом подошёл к перилам, опёрся на них руками и посмотрел вниз.
— Лени? — сказал Вабслин в свой коммуникатор и тоже посмотрел вниз. Голос его был спокойным.
— Чисел-Хорхава. — Доролоу сделала знак Огненного Круга, закрыла глаза и произнесла молитву: — Сладкая дама, упокой в мире его душу.
— Тухлое дерьмо, — выругался Ламм и отвернулся. Потом поднял лазер и выстрелил в далёкую вершину башни над ними.
— Доролоу, — приказал Крайклин, — ты, Забелин и Йелсон отправитесь туда, вниз! Посмотрите, что… ах, дьявольщина… — Он обернулся. — Вниз. Мипп, сбросишь им верёвку, или сумку первой помощи, или что там ещё понадобится. Остальные… мы отправляемся на нос, понятно? — Он медленно повернулся, называя всех по очереди. — Может быть, вы захотите повернуть на