В нижней части ангара они попали в другой коридор, а из него вошли в цилиндр диаметром около трёх метров и длиной около шести; дверь цилиндра задвинулась, он лёг на бок и мгновенно всосался в тёмный туннель. Внутренность цилиндра была мягко освещена. Робот объяснил, что окна специально сделаны непрозрачными, так как поездка в капсуле сквозь системный корабль для непривычного пассажира представляла бы слишком большую нервную нагрузку, как из-за скорости, так и из-за внезапных изменений направления, которые видит глаз, но не чувствует тело. Хорза устало опустился на один из складных стульев в центре капсулы, но поездка длилась всего лишь несколько секунд.
— Вот мы и на месте. Малая Грузовая Бухта 27492, если вам ещё раз нужно обозначение. Внутренний уровень S-10, направо. До свидания.
Дверь капсулы откатилась вниз. Хорза кивнул роботу и вышел в коридор с ровными прозрачными стенами. Дверь капсулы закрылась, и машина исчезла. У него появилось беглое ощущение, что она просвистела мимо него, но всё произошло так быстро, что он вполне мог ошибиться. Ведь он видел все ещё размыто.
Хорза посмотрел направо. Сквозь стены коридора был виден только пустой воздух. Километры воздуха. Высоко вверху была своего рода крыша с намёком на облака. Несколько маленьких машин ездили вокруг. На одном уровне с ним, но так далеко, что их закрывала дымка, лежали ангары, бухты, доки — всё равно, как их ни назови. Они заполняли квадратные километры поля зрения Хорзы, и от гигантских размеров этого пространства у него закружилась голова. Мозг реагировал замедленно. Он щурился и тряс головой, но картина не исчезала. Машины двигались, огни зажигались и гасли, облачный слой под его ногами затуманивал вид вниз ещё сильнее, а потом что-то пронеслось по коридору, где он стоял: корабль, не меньше трёхсот метров в длину. Далеко-далеко он свернул налево, грациозно накренился в воздухе и исчез в далёком ярко освещённом большом коридоре, кажется, пересекающем под прямым углом тот, в котором стоял и глазел Хорза. В той стороне, откуда появился корабль, поднималась стена, на которой он сначала не обнаружил никакого разрыва. Но, протерев глаза, Хорза увидел, что стена покрыта правильной сетью ярких крапинок: тысячи и тысячи окон, огней и балконов. Над её поверхностью порхали маленькие машины, а внутри труб сверкали точки капсул, носившихся вдоль и поперёк, вверх и вниз.
На большее Хорзе не хватило сил. Слева он заметил ровную площадку, ведущую под трубу, в которой двигалась капсула. Спотыкаясь, он направился к ней, в уютную тесноту двухсотметровой Малой Грузовой Бухты.
Больше всего Хорзе хотелось заплакать. Точно в центре бухты на трёх ногах стоял старый корабль. Вокруг валялись несколько блоков и деталей оборудования. Не было видно ни души, только машины. «ВЧВ» выглядел старым и потрёпанным, но целым и невредимым. Кажется, ремонт либо уже был закончен, либо ещё не начинался. Лифт главного трюма опущен и стоит на гладкой палубе бухты. Хорза подошёл поближе и обнаружил лёгкую лесенку, ведущую в ярко освещённый трюм «ВЧВ». Будто собираясь немного отдохнуть, на его запястье село маленькое насекомое. Он шлёпнул ладонью, но оно уже улетело. Как ужасно неряшлива Культура, подумал он рассеянно, раз допускает насекомых на борт своего сверкающего чистотой корабля! Ну да, «Цель», по крайней мере официально, уже не была кораблём Культуры. Он устало поднялся по лестнице, путаясь в мокром пальто и сопровождаемый чавканьем воды в сапогах.
Грузовой трюм пах знакомо, хотя без парома казался непривычно просторным. В нём никого не было. Хорза поднялся по лестнице, ведущей в жилой отсек, прошёл по коридору к столовой, спрашивая себя, кто жив, а кто погиб, и какие произошли изменения, если они были. Прошло только три дня, но ему казалось, будто он отсутствовал годы. Когда он был в нескольких шагах от каюты Йелсон, дверь быстро поднялась.
Показалась светлая голова Йелсон. На её лице нарисовалось выражение удивления, даже радости:
— Хор… — сказала она, запнулась, посмотрела, хмуря лоб, встряхнула головой, что-то пробормотала и снова скрылась в каюте. Хорза остановился.
И долго стоял, обрадованный, что она жива, и понимая, что неправильно шёл — не как Крайклин. Шаги звучали как его собственные. Йелсон набросила лёгкую одежду, выглянула снова, встала перед ним, уперев руки в бедра, и смотрела на мужчину, которого считала Крайклином. Её худое, жёсткое лицо казалось немного обеспокоенным и одновременно насторожённым. Хорза спрятал руку, на которой не хватало пальца, за спину.
— Что, чёрт побери, с тобой случилось? — спросила Йелсон.
— Угодил в драку. На что это ещё может быть похоже? — Голос получился каким надо. Они стояли и смотрели друг на друга.
— Если тебе нужна помощь… — начала было она, но Хорза помотал головой.
— Я уже оклемался.
Йелсон с полуулыбкой кивнула и осмотрела его сверху донизу.
— Ну ладно. — Она показала пальцем через плечо в направлении столовой. — Твоя новая наёмница только что притащила на борт свои вещи. Она ждёт тебя в столовой, хотя, если ты покажешься ей в таком виде, уже не будет считать своё вступление в отряд такой блестящей идеей.
Хорза кивнул. Йелсон пожала плечами, повернулась и пошла вверх по коридору, через столовую на мостик. Хорза последовал за ней.
— Наш славный капитан, — сказала она мимоходом кому-то за столом. Хорза приостановился перед кабиной Крайклина, потом прошёл дальше и сунул голову в дверь столовой.
У дальнего края большого стола, скрестив перед собой руки, сидела женщина. Экран на стене был включён, как будто она смотрела на него. Он показывал мегакорабль, который единым куском поднимался из воды, плотно окружённый со всех сторон и снизу маленькими тягачами-подъёмниками. В тягачах можно было узнать устаревшие машины Культуры. Но женщина отвернулась от экрана и посмотрела навстречу Хорзе, заглядывающему через приоткрытую дверь.
Она была стройной, высокой и светловолосой и казалась в хорошей форме, а её чёрные глаза с озабоченным удивлением начали реагировать на разбитую морду в дверях. На ней был лёгкий скафандр, шлем которого лежал рядом на столе. Вокруг коротких рыжих волос был повязан кожаный платок.
— О, капитан Крайклин, — сказала она, убрала со стула ноги и наклонилась вперёд. Теперь её лицо выражало ужас и сожаление. — Что случилось?
Хорза хотел заговорить, но горло мгновенно пересохло. Он не мог поверить в то, что увидел. Его губы двигались беззвучно, и он облизнул их сухим языком. Женщина хотела было встать из-за стола, но он поднял руку, давая ей знак сидеть на месте. Она медленно опустилась снова, а ему удалось выдавить:
— Всё в порядке. Увидимся позже. Оставайся… пока… тут.
Потом он оттолкнулся от двери и на нетвёрдых ногах двинулся по коридору к каюте Крайклина. Кольцо подошло к двери, и она распахнулась. Он почти рухнул в каюту.
В состоянии какого-то транса он закрыл за собой дверь, некоторое время постоял, направив взгляд на противоположную переборку. Потом медленно сел на пол.
Он знал, что ещё не совсем пришёл в себя, что плохо видит и слышит. Он знал, что это невероятно — а если не так, то это действительно очень, очень плохая новость. Но он был уверен, абсолютно уверен. Уверен так же, как в случае с Крайклином, когда капитан поднимался по рампе, собираясь начать игру.
Как будто за этот вечер он пережил ещё недостаточно шокирующего, вид женщины, сидевшей в столовой, лишил его дара речи и едва не парализовал мозг. Что делать? Он ничего не соображал. Шок все ещё эхом гудел в голове, а картина будто приклеилась к сетчатке его глаз.
Женщина в столовой была Перостек Бальведой.
ЧАСТЬ VIIIЦЕЛЬ ИЗОБРЕТЕНИЯ
Может быть, это клон, думал Хорза. Может, случайное сходство. Он сидел в кабине Крайклина — теперь уже своей кабине — на полу и таращился на дверь стенного шкафа, сознавая, что нужно что-то делать, и не зная, что именно. Мозг был уже не в состоянии переварить все удары и потрясения. Надо немного посидеть спокойно и подумать.
Хорза пытался убедить себя, что ошибся, что это не она, он просто устал и расстроен, становится параноиком и галлюцинирует. Но он знал, что это была Бальведа, настолько изменившаяся, что её мог узнать только близкий друг или Оборотень, и всё-таки она, живая и здоровая, и, вероятно, вооружённая до зубов…
Хорза механически встал, все ещё таращась в пустоту. Потом разделся, вышел из кабины и разыскал душевую, где вымылся и оставил сушиться сырые вещи. Вернувшись в каюту, он огляделся в поисках утреннего халата и надел его. Затем начал осматривать заваленную каюту и наткнулся на маленький диктофон. Он прокрутил ленту назад и прослушал запись.
— …э-э… включая… э-э… Йелсон, — зазвучал из динамика голос Крайклина, — которая, предположительно, хм… в своём отношении к… э-э… Хорзе Гобучулу. Она вела себя… довольно грубо, и я думаю, что не получу от неё поддержки, которую она… которая мне положена… Если так будет продолжаться, мне придётся сказать ей пару слов, но… э-э… сейчас, пока корабль ремонтируется и… это не имеет смысла… Я это запомню… э-э… вот только подожду, как она себя поведёт, когда орбиталь взорвут и мы отправимся в путь.
Э-э-э… теперь эта новая женщина… Гравант… она в порядке. У меня впечатление, что она может… э-э… нуждаться… в некотором перевоспитании… нуждается, кажется, в дисциплине… Но не вижу причин, почему она должна вступать в спор по поводу чего-то необычного. Особенно я беспокоюсь из-за Йелсон, но не думаю… э-э… кажется, всё будет нормально. Только с этими женщинами никогда не знаешь… но она мне нравится… я считаю, она классная и, возможно… не знаю… возможно, я смогу переспать с ней, если её как следует обработать.
Мне действительно нужны люди… хм-м… в последнее время дела шли не особенно хорошо, но не потому что я… это они бросили меня на произвол судьбы. Совершенно определённо, Джандралигели… и я не знаю; надо будет посмотреть, можно ли предпринять что-нибудь в отношении его, потому что…