— Это типично для вашего вида, — ответил старику Ксоксарл. Тот не поднял взгляда. — Такими вас создали. За то короткое время, что вам отмерено во Вселенной, вы стремитесь проложить путь по спинам своих ближних, вы размножаетесь, когда только можете, чтобы пережить сильнейших и истребить слабейших. Я вовсе не упрекаю вас, это всё равно что пытаться обратить неразумного плотоядного в вегетарианца. У вас каждый на своей собственной стороне. У нас все иначе. — Ксоксарл посмотрел на Хорзу. — Ты должен согласиться с этим, союзник-Оборотень.
— Вы другие, это правда, — ответил Хорза. — Но всё, что меня интересует, так это то, что я против Культуры. Вы можете быть в конечном счёте Божьим даром или проклятием, для меня важно только, что в настоящий момент вы против её людей. — Хорза кивнул в сторону Бальведы, которая не открыла глаз, но улыбнулась.
— Какая прагматическая позиция! — сказал Ксоксарл. Хорза спросил себя, заметили ли остальные нотки юмора в голосе гиганта. — Что такого сделала Культура, что ты так её ненавидишь?
— Лично мне — ничего, — ответил Хорза. — Просто у меня другое мнение.
— Вы, люди, никогда не перестаёте меня удивлять, — заявил Ксоксарл.
Вдруг он скорчился, и из его рта вырвался трескучий громовой звук, как будто дробились скалы. Большое тело передёрнулось. Ксоксарл повернул голову в сторону и сплюнул на пол туннеля. Он продолжал держать голову повёрнутой, пока люди смотрели друг на друга и спрашивали себя, как тяжело на самом деле был ранен идиранин. Ксоксарл затих, наклонился и посмотрел на то, что выплюнул. Из его горла вырвался глухой звук. Потом он снова повернулся к Хорзе; его голос зазвучал скрипуче и горячо:
— Да, Оборотень, ты странный парень. Ты даёшь диссидентам среди своих людей чуть-чуть многовато места для игры, не в обиду будь сказано.
Он посмотрел на Эвигера, тот поднял голову и бросил на идиранина испуганный взгляд.
— С этим я справлюсь, — заверил Хорза командира отделения, поднялся на ноги, огляделся и устало потянулся. — Пора отправляться. Вы сможете идти в таком состоянии? — осведомился он у Ксоксарла.
— Развяжи меня, и я побегу быстрее, чем ты сможешь от меня удрать, — прогудел Ксоксарл и выпрямил своё громадное тело. Хорза пристально посмотрел в тёмное, широкое «V» идиранского лица и медленно кивнул.
— Только постарайтесь остаться в живых, чтобы я мог доставить вас к флоту, Ксоксарл, — сказал он. — Погони и схватки кончились. Теперь мы все ищем мозг.
— Жалкая охота, человек, — ответил Ксоксарл. — Позорный конец всей операции. Я должен стыдиться за тебя, но ты ведь всего лишь человек.
— Да заткнись ты и давай вперёд! — не выдержала Йелсон. Она нажала кнопку на пульте своего скафандра и поднялась вверх до уровня головы Ксоксарла. Идиранин фыркнул, повернулся и захромал вниз по туннелю. Один за другим они последовали за ним.
Через несколько километров Хорза заметил, что идиранин начал уставать. Шаги гиганта становились короче, он все чаще поводил большими роговыми пластинами своих плеч, как бы пытаясь смягчить какую-то внутреннюю боль, и тряс головой, словно старался прояснить мысли. Два раза он отворачивался и плевал на стены. Хорза присмотрелся к каплям жидкости; это была идиранская кровь.
Наконец Ксоксарл качнулся вбок. Хорза как раз шёл за ним, немного отдохнув на поддоне. Увидев зашатавшегося идиранина, он замедлил шаг и поднял руку, чтобы привлечь внимание остальных. Ксоксарл издал тихий стонущий звук, полуобернулся, запнулся и, натянув стягивающую ноги проволоку так, что она загудела, как струна, рухнул вперёд и остался лежать.
— Ой… — сказал кто-то сзади.
— Всем оставаться на месте! — приказал Хорза, осторожно приблизился к длинному неподвижному телу идиранина и посмотрел на него сверху. Из-под него, образуя лужу, вытекала кровь. Йелсон приблизилась к Хорзе, держа лежащее существо под прицелом.
— Мёртв? — спросила она. Хорза пожал плечами, опустился на колени, потрогал тело голой ладонью возле шеи, где иногда можно было ощутить пульс, но ничего не почувствовал. Тогда он открыл и снова закрыл глаз командира отделения.
— Не думаю. — Он обмакнул палец в лужу крови. — Но у него, должно быть, сильные внутренние повреждения.
— Что можно сделать? — спросила Йелсон.
— Немного. — Хорза задумчиво почесал подбородок.
— А если кровоостанавливающее? — спросил Эвигер с другой стороны поддона, на котором сидела Бальведа и тёмными, спокойными глазами наблюдала сцену перед собой.
— Наши медикаменты для них бесполезны, — ответил Хорза.
— Распылитель для кожи, — предложила Бальведа. Все обернулись на неё. Она кивнула и сказала Хорзе: — У вас есть медицинский спирт и распылитель? Смешайте в равных пропорциях. Если у него повреждения в желудочно-кишечном тракте, то это может ему помочь. Если органы дыхания, он мёртв.
Она пожала плечами.
— Давайте что-нибудь делать, не стоять же здесь весь день! — воскликнула Йелсон.
— Попытаться стоит, — решил Хорза. — Только если мы хотим что-то влить ему в горло, надо выпрямить тело.
— Тем самым, — донёсся из-под поддона усталый голос робота, вы имеете в виду, конечно, меня. — Он выплыл вперёд и поставил поддон у ног Ксоксарла. Бальведа сразу сошла с него. Робот подлетел к стоящим подле идиранина Хорзе и Йелсон.
— Мы займёмся этим вместе с роботом, — сказал Хорза Йелсон и отложил ружьё. — Держи его под прицелом.
Вабслин, сейчас стоявший на коленях и возившийся с регуляторами сенсора массы, тихо насвистывал себе под нос. Бальведа обошла поддон, чтобы посмотреть на него.
— Вот он. — Вабслин улыбнулся и кивнул на ярко-белую точку на экране, покрытом зелёными полосами. — Разве не красиво?
— По-вашему, станция «семь», Вабслин? — спросила Бальведа, взглянув на экран. Она втянула голову в узкие плечи, сунула руки поглубже в карманы куртки и поморщилась. Она чувствовала запах собственного тела.
Они все воняли, все издавали звериные запахи, не имея возможности мыться с тех пор, как спустились вниз.
Вабслин кивнул.
— Он должен быть там, — сказал он агенту Культуры. Хорза и робот пытались приподнять обмякшее тело идиранина и перевернуть его на бок. Эвигер вышел вперёд, чтобы помочь, и на ходу снял шлем. — Он должен быть там, — прошептал Вабслин, больше самому себе, чем Бальведе. Ружьё свалилось с его плеча, он снял его и хмуро поглядел на зажимную катушку, которая должна была натягивать ремень. Потом положил ружьё на поддон и продолжал возиться с сенсором. Бальведа придвинулась ближе и заглянула инженеру через плечо. Вабслин повернул голову, посмотрел на неё, смущённо улыбнулся и отодвинул ружьё подальше. Бальведа отреагировала слабой улыбкой и отступила на шаг. Потом вынула руки из карманов, скрестила их и продолжала наблюдать с немного большего расстояния.
— Тяжёлый, — прохрипел Хорза. Наконец вместе с Эвигером и Юнахой-Клоспом ему удалось прислонить Ксоксарла спиной к стене туннеля. Массивная голова идиранина бессильно свисала на грудь. Из уголка большого рта сочилась жидкость.
Хорза и Эвигер выпрямились. Эвигер закряхтел и потянулся.
Ксоксарл казался мёртвым… целую секунду или две.
Потом будто какая-то могучая сила отшвырнула его от стены. Он косо бросился вперёд, одна его рука ударила Хорзу в грудь и швырнула его на Йелсон. Одновременно согнутые ноги идиранина выпрямились, швырнув его вверх. Он прыгнул от группы людей перед поддоном, толкнул Эвигера в стену, а другой рукой отбросил Юнаху-Клоспа.
Ксоксарл прыгнул на поддон. Поднятая рука с массивным кулаком упала вниз. Вабслин как раз протягивал руку к своему ружью.
Идиранин со свистом опустил кулак и одним ударом раздробил сенсор массы. Другая рука с молниеносной скоростью схватила лазер Вабслина. Тот инстинктивно отпрянул назад и столкнулся с Бальведой.
Рука Ксоксарла сомкнулась вокруг ружья, как спущенный капкан вокруг ноги животного. Он прокатился по разлетевшимся обломкам сенсора. Ружьё крутнулось в его руке и повернулось стволом в туннель, где Хорза, Эвигер и Йелсон все ещё пытались восстановить равновесие, а Юнаха-Клосп начал двигаться. Ксоксарл коротко поискал опору и прицелился в Хорзу.
Юнаха-Клосп, как маленький снаряд далеко не обтекаемой формы, с такой силой врезался в нижнюю челюсть Ксоксарла, что командира отделения приподняло в воздух. Шея выдвинулась из плеч, три ноги оторвались от земли, и идиранин, раскинув руки в стороны, с глухим стуком рухнул рядом с Вабслином и остался лежать.
Хорза нагнулся и подобрал своё ружьё. Йелсон, пригнувшись, повернулась вокруг и прижала ружьё к плечу. Вабслин сел. Бальведа, спотыкаясь, отступила назад, прижала ладонь ко рту и смотрела на Юнаху-Клоспа, парившего в воздухе над лицом Ксоксарла. Эвигер потирал голову и злобно смотрел на стену.
Хорза подошёл к идиранину. Глаза Ксоксарла были закрыты. Вабслин выдернул своё ружьё из обмякшей ладони идиранина.
— Неплохо, робот.
Хорза кивнул машине, и она повернулась к нему передней частью.
— Юнаха-Клосп, — отчаянно проартикулировала она.
— О'кей, — вздохнул Хорза. — Хорошо сделано, Юнаха-Клосп. — Потом Оборотень посмотрел на запястье Ксоксарла. Оно было свободно. Проволока на ногах ещё держала, но на руках была разорвана, как нитки.
— Я ведь его не убил? — спросил Юнаха-Клосп. Хорза, прижав ствол ружья вплотную к голове Ксоксарла, отрицательно помотал головой.
Тело Ксоксарла задрожало, веки затрепетали.
— Нет, я не мёртв, маленькие друзья, — прогремел его низкий голос, и скрипучий, скрежещущий смех эхом отразился в туннеле. Он медленно приподнял туловище.
Хорза пнул его в бок.
— Малыш! — засмеялся Ксоксарл, прежде чем Хорза успел что-то сказать. — Так ты обращаешься с союзниками? — Он потёр челюсть и пошевелил сломанной роговой пластиной. — Я ранен, — громким голосом оповестил он и снова засмеялся.
Большое «V» его головы качнулось вперёд и указало на обломки, лежащие на поддоне. — Но не так тяжело, как ваш драгоценный сенсор массы!